One day. Серия драбблов.

— О Боже, нет! Том!  — Перестань уже спорить со мной и…  — Я сказала, нет!  — Объясни, чем тебе не нравится эта скрипка? — Томас чуть надулся и повернулся к сестре, сложив руки на груди. В магазине на них уже начали поглядывать, и это выбивало из колеи. Видимо, стоило не так рьяно обсуждать подарок отцам.  — Она мне не нравится, потому что она совершенно не в их вкусе.  — Хорошо. Допустим, тебе виднее. Почему эта? — Томас перевел взгляд на скрипку, около которой стояла Джина.  — Потому что она идеальна. Том лишь закатил глаза и достал бумажник. Смысла спорить не было, он попытался — безрезультатно. Да и не любил он спорить с сестрой.  — Ты согласен? Молодой человек кивнул и тут же был атакован девушкой, накинувшейся на него с объятиями.  — Будто на ней тебе играть… у тебя есть своя.  — И я ее обожаю, а они будут обожать эту! Я тебе обещаю. Спасибо. Спасибо, Том! Молодой человек лишь фыркнул, но сестру обнял. Ему пора уже привыкнуть, что всегда получается так, как хочет она. Слишком он ее любит, как и Себастьян с Блейном. Но, к чести Реджины, она полностью оправдывает это, и дарит им столько счастья, сколько может подарить юная, прекрасная, любящая свою семью девушка. ***  — Если бы они увидели, я бы убила тебя! Молодые люди пару минут назад приехали из магазина, Томас сидел на кровати Джины в ее комнате, а девушка стояла у окна, осматривая скрипку.  — Не увидели бы. Они во дворе. Ты вообще видела, что они там творят?  — Даже знать не хочу, невинным детям не положено.  — Ха-ха-ха. Я слышу сарказм?  — Ты слышишь любовь к родителям, Том. Отстань, дай повторить мелодию. — Девушка заметно волновалась. То, что они задумали, вообще было весьма странно, но обычный подарок был не для них. Не для их родителей. Поэтому, зная любовь Баса и Блейна к музыке, брат с сестрой решили подарить им скрипку, а Джина написала мелодию.  — Джи, это прекрасно, успокойся уже. Алек почти плакал. Джина смущенно опустила глаза, отворачиваясь от брата, а он в свою очередь приподнял брови.  — Что?  — Ничего. Будто твой Алек что-нибудь понимает в музыке, — буркнула девушка, слишком внимательно разглядывая скрипку и водя тонкими пальцами по прохладному дереву. Буквально с первого дня знакомства ей понравился Алек, но она всячески старалась не показывать этого. В конце концов, он был лучшим другом ее брата, с которым они познакомились еще в детстве в каком-то лагере.  — Так, невинным детям не пора бы спуститься вниз и преподнести подарок? — Том не стал продолжать тему, решив отложить это на потом. Молодой человек поднялся на ноги и приобнял сестру, разворачивая ее к себе. — Идем, солнышко мое. Девушка делает глубокий вдох и кивает. Сложно поверить, что их отцы прожили в браке уже двадцать пять лет. Смотря на них, Джина иногда начинала грустить, спрашивая себя о том, можно ли любить ещё сильнее, чем они друг друга? Именно в такие моменты приходили мысли о том, как сильно она хочет найти вот такого человека для себя, но пока это лишь мечты. Себастьян с Блейном сидят на больших качелях под навесом в обнимку и тихонько о чем-то переговариваются. От них веет теплом и уютом, и Джине хочется просто сесть рядом с ними и крепко-крепко обнять, но сначала… Томас стоит рядом, положив руку девушке на талию, Себастьян и Блейн удивленно смотрят на них, а девушка вскидывает скрипку, удобно устраивая ее на плече, и начинает играть. Волнение тут же проходит, ведь эта мелодия о них. Об их семье, о двух любящих друг друга людях, которые воспитали прекрасных детей. Она о чем-то чистом и родном. И сейчас Реджина понимает, что эта мелодия и правда прекрасна. Как и ее отцы. Скрипка опущена вниз, а Томас обнимает ее уже крепче и увереннее, но девушка смотрит на двух мужчин, которые смотрят с восхищением и таким безумным счастьем в глазах.  — Что это только что было? — Блейн приходит в себя первым, крепко сжимая руку мужа.  — Ваше поздравление на годовщину. С двадцатипятилетием вас. — Реджина улыбается чуть побледневшими губами и слезами на глазах.  — Мы вас любим. — Улыбается Том, делая шаг вперед с сестрой в своих объятиях.  — Господи… и мы вас. Очень сильно. Это прекрасно. Джина, Томас, спасибо вам. Вы самое дорогое, что у нас есть. — Себастьян с Блейном одновременно поднимаются и обнимают детей, прижимая их к себе.