One day. Серия драбблов.

— Себастиан, убери руку! — Блейн делает шаг в сторону, уворачиваясь от объятий мужа. — Не дергайся. Здесь полно журналистов, тебе ли не знать, — сквозь зубы говорит Смайт и резко притягивает Андерсона к себе, обнимая одной рукой и вовремя надевая улыбку. Вспышка на секунду ослепляет их, но фотограф тут же переносит свое внимание на другую парочку. — Я пришел сюда, только потому, что обещал. — Я в курсе. А теперь, будь добр, улыбнись, иначе кто-нибудь подумает, что я притащил тебя сюда силком. — А это не так? — Нет, — просто отвечает Бастиан и посылает очаровательную улыбку знакомому журналисту. Блейн до сих пор не понимает, зачем им необходимо здесь присутствовать и строить из себя идеальную пару. Ну, точнее, у них и были почти идеальные отношения, за исключением редких ссор и недопониманий, как и сегодня. Но сейчас, когда он был раздражен, зол и нервничал, ему совершенно не хотелось играть на публику. Желание врезать шатену все усиливалось с каждой минутой, хотя официально они и помирились. Но, с другой стороны, он прекрасно осознавал, что Себастиан так же имел право злиться, как и он сам. Проблема была в том, что с годами Смайт научился сдерживать себя, и если раньше его злость проявлялась разбитыми вещами и криками, то сейчас он был идеально вежлив и холоден. — Успокойся и расслабься. Еще немного осталось, — голос мужа врывается в сознание внезапно, и Блейн вздрагивает. Он всегда удивлялся тому, как Смайт легко читает все его мысли. — А мы не можем пропустить чертов полет на воздушном шаре? Это бред. — Не можем. Односложные ответы мужа бесят еще больше. Только вот злости уступает места обида. Обида и страх. Этот тон всегда заставляет бояться… Бояться того, что он и дальше продолжить говорить подобным тоном, что ничего не наладится, что из-за ерунды все пойдет наперекосяк. Эта паника всегда накрывает с головой, и злость отступает. Вот и сейчас Блейн уже ни в чем не уверен. Он просто хочет обнять мужа, прижать его к себе и никогда не отпускать. А еще, возможно, отправить детей к Эрике и провести ночь, занимаясь любовью с этим мужчиной. Блейн злится на себя за то, что слишком слаб, что слишком любит этого мужчину, и одновременно за то, что не может плюнуть на все и просто переступить через свою обиду и забыть про ссору. На этот раз Себастиан не мешает мыслям брюнета, и тот совершенно не замечает, как они оказываются на улице. — Все закончилось? — Да, осталась ерунда… — Нет, я туда не пойду, Себастиан! — Уже идешь, — Смайт останавливается, разворачивается на месте и быстро подхватывает Блейна так, что тот оказывается перевешенным через плечо. — Что ты… отпусти меня немедленно, Смайт! Я не хочу… нет, — безрезультатно просит мужчина, пытаясь вывернуться. Однако они неумолимо приближаются к ближайшему воздушному шару, и только там его опускают на землю. — Поздно. Ты уже здесь, — Себастиан оказывается внутри и отворачивается от Блейна, давая распоряжения. О да, он умеет это делать. Как и летать на этих чертовых штуковинах, которых сам Андерсон боится. Несколько долгих минут, и небольшую корзину внезапно качает из стороны в сторону, отчего Блейн цепляется за края пальцами и с ужасом смотрит вниз. Земля медленно удаляется, и это ему совершенно не нравится. Вообще. Никак. Он хочет обратно на землю. Мужчина не знает, сколько прошло времени, но его вдруг резко разворачивают в другую сторону, и брюнет встречается взглядом со злыми глазами Баса. — Никогда. Больше. Не. Смей. От. Меня. Уходить! — чеканит он каждое слово, и Блейну так хочется сказать что-то язвительное в ответ, но он не может. За злостью в глазах мужа скрывается беспокойство и любовь. — Прости меня… — Блейн чуть прикусывает губу, прекрасно понимая, что игра не стоит свеч. Он должен сказать это, если не хочет продолжения маскарада. А он не хочет. Все, что ему нужно, — это губы мужа, теплые объятия и никогда больше не слышать этот холодный голос. — Ты такой дурак, Андерсон. Я люблю тебя, так сильно люблю, Блейн, — Себастиан ласково касается родных губ, раздвигая их языком, скользя внутрь и вырывая из груди мужчины тихий стон. Блейн цепляется руками за плечи Смайта, прижимаясь к нему и полностью подчиняясь в поцелуе. — Самое время ответить, что тоже любишь меня, — шепчет Себастиан в губы Андерсона, и тот тихо смеется. — Больше жизни, Бас. Я люблю тебя, больше всего в этом мире.