One day. Серия драбблов.

— С добрым утром, Блейн. Кофе? Да, дорогой! Сейчас сварю, — ворчит Блейн себе под нос, приоткрывая глаза и тут же закрывая их от яркого солнечного луча. Андерсон проснулся в отвратительном настроении. Он совсем не ожидал от Себастиана чего-то другого, но надежда теплилась. Как оказалось, зря. Они совсем недавно говорили об их отношениях и пришли наконец-то к каким-то выводам. Ладно, не просто к выводам. Когда говоришь человеку «я тебя люблю» это что-то да значит. Но вот сейчас в очередной раз после бурной ночи, Смайт ускользает из дома Андерсона, даже не попрощавшись. Блейн зарылся носом в подушку и сильнее закутался в простыню. Вставать совершенно не хотелось. Да и Куп должен был приехать через пару часов. Где-то внизу хлопнула входная дверь, и Блейн застонал — видимо, не через несколько часов, а уже сейчас. Молодой человек закрыл глаза, в надежде выкрасть еще хоть несколько часов такого нужного сейчас сна, пусть и без теплых объятий Себастиана. Дверь в его комнату открылась, но он никак не отреагировал, в надежде, что Куп, будучи прекрасным братом и просто хорошим человеком, свалит из его комнаты к чертям. Однако послышались шаги к окну, а затем кровать скрипнула и чуть качнулась под весом мужчины. — Это уже наглость, Ку… Себ? — Блейн нехотя поднялся на руках и повернулся к нарушившему его покой парню. — Привет, — шатен наклоняется и целует Блейна, зарываясь прохладными пальцами в волосы того. — Не хотел тебя будить. Улыбка и счастливый блеск в глазах Смайта совершенно сбивают с толку. И эта его непринужденность. Кажется, Себастиан совершенно не замечает замешательства во взгляде Блейна и сбрасывает с себя ботинки и рубашку. Блейн, наконец, обводит комнату взглядом и замирает. На окне стоит небольшая вазочка, которая еще недавно была в комнате Купа, а из нее выглядывают ромашки. Солнечные и прекрасные цветы, которые Андерсон так любит. — Серьезно, Себ? Цветы? — Это еще не все. Я знаю, что обычно это делается по-другому, но кто-то вчера хотел клубники, и я тут подумал… — Себастиан наклоняется и достает из-под кровати, видимо, из пакета, банку нутеллы и коробку с клубникой, отчего у Блейна совершенно пропадает дар речи. — Что ты… ты… Бас… — выдыхает мужчина и переводит свой взгляд с клубники на шатена, глаза которого буквально сверкают зелеными искорками. Это зрелище так завораживает, что сложно подобрать слова. Его Бастин, его прекрасный, невероятный парень, открывается совершенно с другой стороны. Что тут скажешь? Себастиан чуть приподнимает брови, отвечая Андерсону внимательным взглядом. — Что такое? — Это так… Не знаю. — Кажется, мы все выяснили, верно, Блейн? Я могу быть милым… и романтичным. Для мужчины, который мне нравится, определенно могу, ведь, да? Андерсон закатывает глаза и притягивает к себе Бастиана, впиваясь в его губы умоляющим и одновременно благодарным поцелуем. Без поцелуев этого мужчины вообще весьма сложно, как и без него самого. Себастиан берет клубнику и задевает ей шоколадную массу, поднося к губам Андерсона и проводя по нижней. Блейн открывает рот и пытается поймать клубнику, но вместо этого Себастиан убирает руку и слизывает шоколад с губ Андерсона, углубляя поцелуй. — Ты изверг. — Хочешь сказать, ты хотел клубнику больше поцелуя? — Да! — Да? Себастиан непозволительно близко. Слишком близко. Так близко, что у Блейна сбивается дыхание. Все, что он может делать, — это наблюдать за соблазнительными губами шатена, которые почти касаются его губ. — К черту клубнику! — Блейн притягивает к себе Баса, обнимая за шею и оставляя на таких желанных губах долгий поцелуй. — К черту клубнику, когда рядом ты, Себастиан Смайт.