***
— Татч! Татч чуть не упал, когда его ударили в бок. Был только один человек, который мог это сделать. — Карлик! — Татч схватил Луффи и сделал пару кругов, как с ребенком. Смех Луффи и Татча привлек внимание нескольких студентов, проходящих мимо, но они быстро отбросили свое любопытство, поняв, кто этот подросток, сопровождающий будущего повара. Со временем многие узнали, что у Дуэта Ужасов колледжа была младшая сестра, которая, что странно, всегда ходила с Марко «Фениксом», и никто не хотел мешать этим трем. К тому времени, когда Татч, наконец, опустил Луффи, она уже дулась. — Я не карлик, ты слишком высокий. — Как скажешь. — Рыжий закатил глаза, привыкший, что младшая всегда отвечала ему одним и тем же. — И что ты здесь делаешь? Ждешь своих братьев? — Конечно, он уже знал ответ. — Нет. Я жду Марко. Он отвезет меня в Сабаоди парк! Татч на секунду задумался, правильно ли он услышал. — Сабаоди парк? — Марко ненавидел Сабаоди парк с тех пор, как они были группой несколько лет назад, поэтому тот факт, что он отвезёт Луффи в это место, означал, что его любимый лучший друг был абсолютно и бесповоротно обернут вокруг мизинца брюнетки. Ах, Любовь. — Да, он обещал. — Глаза Луффи сверкнули выжидательной радостью. Нетрудно было понять, насколько она взволнована. — Лу. Татч чуть не поперхнулся, увидев Марко. Как он мог появиться из ниоткуда? — Марко! Менее чем через секунду Луффи уже бросился на блондина, который с трудом удержался на ногах. Ах, Любовь. Благодаря этим двум у Татча было достаточно вдохновения для нового десерта.***
Кроссдрессер идет решительной походкой того, у кого есть цель, и ничто и никто не встанет на его пути. Изо заставил бы своего идиотского друга немного открыть глаза. Он провел свое подробное исследование, сегодня у Марко была одна из его прогулок с Луффи, и так получилось, что у Луффи не было занятий в последние два часа, так как её учитель математики чувствовал себя несколько плохо. Он был бы благодарен Татчу за те печенья со слабительным. Дом трио АСЛ всегда казался ему внушительным не потому, что он был украшен роскошью, а потому, что у него был характер. Толстые деревянные двери, выдержанная, но хорошо сохранившаяся краска, широкие окна и живой сад придавали домашний вид, но в то же время выглядели внушительно. Изо мечтательно вздохнул, прежде чем позвонил в дверь, почти мгновенно дверь открылась, показывая улыбающуюся Луффи. Изо улыбнулся младшей, которая, поняв, кто он, немного ослабила свое настроение, но быстро собралась с силами. Интересно. — Изо! — Кроссдрессер был заключен в крепкие объятия, которые чуть не сломали ему ребра. — Я тоже рад тебя видеть, Лу-Лу. К тому времени, когда Марко прибыл, Изо уже закончил свою работу. Изо почувствовал себя более чем гордым, когда Луффи развернулась, показав свое новое платье, он заставил подростка практиковать это движение по крайней мере пятнадцать раз, пока она не сделала это правильно, это движение не только подчеркивало женские атрибуты брюнетки, но и демонстрировало короткое платье, которое показывало то, что нужно, и скрывало все, что нужно скрывать, не доходя до пошлости. У Марко чуть не случился инфаркт или, по крайней мере, так истолковывалось то, что он прикрывал нос одной рукой. Изо достает из кимоно платок, чтобы вытереть слёзы. Это его шедевр.***
У Эдварда Ньюгейта было терпение святого, терпение, которое унаследовал его сын, но в этот момент он чувствовал, что оно заканчивается. Он уже час просидел в тишине! — Ну, сынок? Марко, казалось, наконец вернулся к жизни, глядя на отца со всем сомнением, выраженным в его скучающих голубых глазах. — Я не понимаю, что со мной происходит. Эдвард наконец понял, к чему внезапная просьба о совете — ведь он неоднократно видел, как его сын приходил и уходил с маленькой Луффи. Он должен был быть идиотом или тупым, очень тупым, чтобы не осознавать очевидного. К сожалению, его сын был самым тупым человеком, которого он знал, когда дело доходило до его собственных чувств к Луффи. — Что ты имеешь в виду? Что-то случилось в последнее время? — Луффи наконец-то официально станет его дочерью? Марко отрицал, но сомнение оставалось в его взгляде. — Честно говоря, я не знаю, йой. Мое сердце не переставало биться в последнее время. у нас есть какие-то проблемы в семье, йой? Старший Ньюгейт улыбнулся в сторону. Наконец-то! — Нет, но я слышал, что у мужчин часто встречается неизлечимая болезнь. — ЧТО? Эдвард громко рассмеялся над выражением своего первенца, не каждый день он с такой легкостью выводил его из спокойного существования. — Гуарарара не о чем беспокоиться, но ты должен честно ответить на мои вопросы, чтобы быть уверенным. Марко с подозрением посмотрел в сторону отца. — Это какая-то шутка, йой? Эдвард отрицательно покачал головой, и Марко смог хоть немного расслабиться. — Это каждый раз случается с Мугиварой? Марко не колеблясь кивнул. — Да, даже когда я её не вижу. Эдвард уже видел лицо своего первого внука. Он был великолепен, и у него были глаза Луффи. — Когда ты думаешь о ней? Марко снова кивнул. — Ладно. — Его даже вызвали профессор и его друзья, он стал рассеянным. — Это серьезнее, чем я думал. — Эдвард принялся взвешивать имена внуков, придётся долго разговаривать с Гарпом. Марко нахмурился, у отца было слишком серьезное лицо. Он действительно был так болен? — Завтра я пойду к кардиологу, йой. Эдвард Ньюгейт громко рассмеялся, заставив Марко с подозрением взглянуть на него, и не зря, его отец почти упал, от такого смеха и называл имена к его глубокому замешательству. — Гуарарара, ты слишком волнуешься, Марко. Ничего серьезного. — Эдвард попытался сдержать улыбку, но не смог скрыть ее. — Со временем ты привыкнешь к этому. Марко посмотрел на отца скептически, но ничего не сказал. Теперь он был еще больше смущен. Эдвард надеялся, что у него будет много внуков. Достаточно, чтобы заполнить одну или две футбольные команды, может быть, даже пару баскетбольных и бейсбольных команд. Луффи хотела большую семью, да?***
Санджи сделал поворот, пируэт и опустился на одно колено, предлагая большое блюдо своего недавнего творения тому, кто только что вошел в школьную кухню. — Луффи-чан, — сердце в глазах повара в любой другой момент вызвало бы у Луффи улыбку, но не в тот момент. — Я приготовил жаркое из мяса только для тебя. Брюнетка отказалась, привлекая внимание подростка, который сидел с тарелкой жаркого рядом с ним. — Я съем его позже, Санджи. Блондин с вьющимися бровями потерял сердца в глазах, перестал вести себя романтично и встал только для того, чтобы посмотреть на Луффи с головы до ног без тех намерений, которые он обычно проявлял. Его подруга Луффи здорова, без всяких повреждений, по крайней мере, не внешне. С ней что-то случилось? — Ты в порядке? — Возможно, для всего мира, Санджи, был отступником Казановы, но если и был кто-то, кого он видел и заботился, пусть даже по-своему, так это Луффи. Луффи кивнула. Брюнетка прошла мимо Санджи, пока не оказалась перед своим лучшим другом. — Зоро. — Он выгнул одну бровь, знал тот тон, которым пользовалась Луффи, и никогда не любил, как заканчиваются ситуации — можно тебя на минутку? Капитан клуба кендо вздохнул. Неужели Луффи надо всегда идти к нему с такими вещами? — Если ты собираешься спросить меня, откуда появляются дети, иди к ведьме или Чопперу, а еще лучше, иди к Марко. Зоро уклонился от деревянной ложки, направленной ему в лицо. — Маримо из пятого класса, как ты смеешь так говорить с моей милой Луффи-чан. Луффи, проигнорировав всю ситуацию, села рядом с Зоро, одарив его одним из самых серьезных взглядов. — Нет, это насчет Марко. Просветление пришло к фехтовальщику и повару. — Я должен уйти, Луффи-чан, мне нужно принести кексы моей прекрасной Робин-чан. Менее чем через секунду Санджи ушел, но не раньше бросил Зоро взгляд, который явно говорил «лучше-сбежать-сейчас-чем-смутиться-потом». Хотя многие считали, что Зоро и Санджи не ладят, это было не так. В то время как личности обоих противоречили друг другу, они были друзьями. И для чего была мужская дружба, кроме как убегать и пожалеть постыдные моменты друг друга и издеваться потом? — Трусливый повар. — Зоро щелкнул языком. — Зоро? Упомянутый посмотрел на источник большинства его экзистенциальных проблем. — Ты знаешь, что я не люблю такие разговоры, но ты продолжаешь спрашивать меня о таких вещах. Луффи надулась. — Но Зоро — мой лучший друг. Кого еще я могу спросить, если не тебя? Зоро никогда, абсолютно никогда не признался бы, что это заявление заставило его почувствовать себя растопленным маслом. Никогда. — Саке там, где всегда, принесите мне бутылку, нет две бутылки, и вы можете спросить меня о чём угодно, кроме как или откуда берутся дети, этот разговор сохраните для кого-то другого — Марко наверняка будет рад дать тебе наглядное объяснение. Луффи кивнула, вскочила на ноги, затем прошла в секретный кабинет кулинарного класса, после чего убрала все специи с крышки, служившей фальшивым полом, и вытащил две бутылки саке, положила все, как прежде, и вернулась к фехтовальщику. Зоро сделал большой глоток. Ему нужна была смелость. — В последнее время я чувствую себя странно. Даже мясо не помогает избавиться от этого чувства. А мясо всегда лечит все. — Ты чувствуешь себя так рядом с Марко. — Это был не вопрос, а утверждение. Луффи кивнула. — Это странно? — Нет, это совершенно нормально. — Странно было то, что Луффи так долго медлила. Практически все, кто знал энергичную брюнетку и блондина с пышной прической, уже давно принимали их за пару. Если бы эта пара не была такой тупой, он бы понял если только Луффи, но кто бы знал, что Марко был таким же. — Нормально? Должна ли я чувствовать это к кому-то еще? Зоро отложил бутылку саке в сторону и посмотрел прямо на Луффи. Он должен был разобраться с идиоткой, которая была его лучшей подругой. — Это зависит только от тебя. Ты хочешь чувствовать то же самое к кому-то другому? Луффи скривилась от отвращения, только представив это. — Нет, только с Марко. По крайней мере, не все было потеряно. Сказать ей или не сказать? Зоро на секунду задумался о том времени, что эта пара танцевала вокруг друг друга, и сделал свой выбор. — Окей, Луффи. Я скажу прямо. Ты влюблена. В глазах брюнетки промелькнуло осознание, сменившееся растерянностью. — В кого? — В Марко, идиотка! Зоро издал раздраженный вздох. Как получилось, что он ещё не выбросил Луффи с балкона? Луффи несколько мгновений молчала, обдумывая слова своего лучшего друга. Зеленоволосый начал волноваться после того, как прошло пять минут, а Луффи продолжала молчать. Неужели он ошибся, сказав ей? Зоро щелкнул языком. Сожалеть не стоило. Что сделано, то сделано. Что теперь ей делать было решением только Луффи. Прошло еще несколько минут, и Луффи рассмеялась, вскочив на ноги с самой большой, самой глупой улыбкой, которую Зоро когда-либо видел. — Шишишиши. Спасибо, Зоро. Я скажу Марко. Пока. Подросток улыбался про себя, пока пил оставшиеся у него саке.***
Марко уже почти карабкался по стенам, его останавливало только то, что он бежал. Потому что Луффи не отвечала ему на мобильный, если она так срочно звонила ему меньше пятнадцати минут назад? С ней что-то случилось? Её похитили? Могло ли быть, что… Он предпочел больше не думать о возможностях. Марко поспешил к парку, который часто посещала младшая из братьев Д, по крайней мере Луффи успела сказать ему это, прежде чем она перестал отвечать на звонки. Блондин зашагал быстрее, увидев знакомую темноволосую шевелюру. Луффи вскочила со скамьи, побежав в сторону Марко. — Луффи, какого черта? — Марко! — Луффи обняла парня, обвив руками его шею, и спрятала лицо в изгибе шеи, как она всегда делала, хотя на этот раз действие было другим, более теплым. Марко вздохнул, сохраняя шаткое равновесие. Он волновался, и Луффи, совершенно невредимая, забрала как минимум на два года его жизни. Луффи обняла его ещё крепче. По крайней мере, эти годы были хорошо оплачены. Марко стоял неподвижно, ожидая, когда младшая отпустит его, но она, казалось, не собиралась этого делать. — Почему ты не отвечала на мои звонки, йой? Луффи, казалось, вернулась к жизни, перестав прятать лицо и посмотрела прямо в синие шары. Марко мог поклясться, что глаза Луффи никогда не казались ему такими большими и яркими, как в тот момент, заставляя его часами смотреть на них. Не осознавая он стал приближать лицо, чтобы лучше видеть. Брюнетка почувствовала, как ее сердце забилось, а щеки покраснели. Марко всегда смотрел на нее с такой интенсивностью? Она сжала свою хватку еще сильнее, заставляя ещё сильнее наклонить лицо того, кто до этого момента был её няней, но теперь она хотела, чтобы это было нечто большее. — Ты мне нравишься. — Луффи была скорее человеком действий, чем слова, но она должна была это сказать. Марко почувствовал, что все перестает иметь значение, едва услышав эти слова, наконец-то многое обрело смысл, но не успел он сказать ни слова, как без всякого предупреждения Луффи поцеловала его, и время остановилось для них обоих. Марко было плевать на всё, кроме Луффи. Луффи всегда была и будет важна для него. Луффи не знала, что целоваться так приятно, до того, как Марко не взял её за поясницу одной рукой, а другой за затылок, чтобы углубить невинное столкновение губ, которое совершила и удержала младшая. Марко наклонил лицо и лизнул кончиком языка нижнюю губу Луффи, которая слегка рассмеялась от щекотки. Старший, не желая пугать Луффи, покусал и нежно потянул губы подростка, которая некоторое время назад начала подражать движениям блондина, вызывая то одно, то другое хриплое рычание. Марко ловко прижал свой рот к губам Луффи, время от времени позволяя его языку встречаться с языком младшей. Дыхание начало прерываться с обеих сторон, но это не остановило их от изучения неизведанного, от выражения ртами того, что они чувствовали, от попыток получить все от движения языком Марко, которое, по-видимому, понравилось младшей, так как это движение повторялось не раз. Марко прижался лбом к лбу Луффи на несколько секунд, наблюдая за черными глазами с той же интенсивностью, с какой они смотрели на него. — Ты тоже мне нравишься, йой. Они целовались, пока не начало темнеть, они никогда не делали этого раньше, но они очень хотели этого.