Аве

— Ты готов, Синзи? — Да, — выдохнул он с волнением. — Разблокировать предохранительный замок, — скомандовала Кацураги, отчего Синзи ощутил вибрацию в кресле от последней отпавшей преграды. — Ева-01, старт! Гуманоидный робот сделал крохотный полушаг по инерции, сходя с платформы катапульты. Из внешних динамиков раздался грохот дребезжащих окон по всей округе. — Синзи, сейчас просто представь, что ты идешь, — спокойно вещала Рицуко по связи. — Попробуй сделать шаг. — Шаг… — на автомате отозвался он. Евангелион покорно выставил вперед правую ногу, уверенно уперевшись в землю. Но сердце не успокаивалось. Обычно на поверхности эффект от лифта быстро проходил, но сейчас чувство тошноты лишь усиливалось. В голове стучало все сильнее. — Что-то мне не хорошо, — с усилием выдавил Синзи. — Синзи, что происходит? — взволнованно спросила Рицуко. — Ты меня слышишь? — Да, — хрипло ответил пилот, пытаясь прогнать муть в глазах. — Что за дела?! Сконцентрируйся, Синзи! — перебила Кацураги. — Помолчите, капитан, — тут же одернула ее Акаги. — Опиши симптомы, быстрее. — Тошнота, горло пересохло, — выдавил он, прикрыв глаза. — Сердце, будто взрывается, в голове — муть. — Черт, как я и думала. Он отравился хладагентом, когда нырнул за Рей. Его нужно уводить. Срочно… Берегись, Синзи! Ангел, будто учуяв слабость пилота, оказался перед ним. Ухватившись за голову и левую руку, монстр принялся выкручивать ее со всей силы, пытаясь отделить от тела. От фантомной боли у Синзи свело зубы, но разум на миг прояснился. Пусть левую парализовало судорогами, но правая никуда не делась. — Надоедливая муха, — процедил Синзи, перебарывая тошноту, и задвигал джойстиками. Свободная рука Евы вцепилась в конечность Ангела и стала сжимать пальцы до тех пор, пока чудовищная сила не сломала кости в черной руке. Пришелец встряхнулся и поднял робота с земли за голову, которая по-прежнему была в его хватке. Из локтя монстра в считанные мгновения собралось энергетическое копье, засиявшее в ночном Токио-3, и прошло по руке, как по рельсам, ударив в шлем Евангелиона. Голову отбросило назад от фантомного удара в лоб, отчего мир завертелся перед глазами, но Синзи не стал покорно ждать разрушения. По четким образам в голове, Ева покорно, словно его второе тело, ухватилась руками на предплечье Ангела, качнулась назад, отводя ноги до предела, и с размаху впечатала каблуки доспеха в красное ядро. Монстр тут же отпустил голову робота и поднял АТ-поле, заискрившееся переливами между ними. — Не спрячешься! — крикнул в раздражении Синзи и кинул машину вперед. Ева, подчиняясь его зову, взревела и вонзилась руками в центр нематериального щита, начав медленно, но неотвратимо разрывать его. Синзи едва отметил, как пропала фантомная боль в сломанной руке, сконцентрировавшись на цели. Когда АТ-поле растворилось, глаза в гротескной маске Ангела засияли, но машина уже была перед ним. Впившись ладонями в тело монстра, Ева запрокинула голову пришельца в небо, не давая энергетическому лучу коснуться земли. Тонкие черные конечности попытались отпихнуть робота, но Синзи перехватил болтающиеся руки в фиолетовые ладони и сломал, как прутья, и припечатал ногой уродливое тело в ближайший дом. Не дав противнику подняться, Евангелион стал обрушивать на него удар за ударом, ломая костяные доспехи. Один из когтистых осколков быстро оказался у него в руке, и Синзи без промедления обхватил его обеими ладонями и со всей силы начал вбивать его в красное ядро. Раз за разом острая пика пыталась повредить жесткую оболочку, пока по ней не пошли трещины. С удвоенным энтузиазмом Синзи сфокусировался на бреши, увеличивая ее больше и больше. Тошнота, боль — все материальное в его теле отошло на второй план. Он был громадным роботом, всей своей сутью движимый на то, чтобы уничтожить Ангела. Монстр, предчувствуя скорую гибель, пронзительно заверещал, отчего Синзи лишь на миг оцепенел. Руки Евангелиона дрогнули, и в момент промедления туловище Ангела забурлило, превращаясь в живую жидкость, и та кинулась вверх, оплетая голову, шею и грудь Евы. — Черт! — воскликнул Синзи, поняв намерения Ангела. Красное ядро, украшенное сетью глубоких трещин, оказалось прямо перед глазами. Попытки отодрать упругое тело не увенчались успехом — руки буквально застряли в тягучей субстанции. В другой момент сердце Ангела начало издавать свет, увеличивая яркость с каждой миллисекундой, пока тот не стал ослепительным. — А-а-а! — закричал пилот, не сдерживаясь в момент отчаяния. Этот Ангел посмел напасть на город, подвергнуть опасности его друзей и знакомых. А главное — попытался разрушить Еву вместе с ним. От ярости Синзи захотелось свершить что-то безумное, чтобы излить гнев на опрометчивого пришельца. Хотелось впиться зубами в его мерзкую рожу и растерзать зубами. Ева ответила на его желание, раскрыв челюсти и вонзившись огромными резцами в красный шар. Раздался громкий хруст, и мир взорвался. — Синзи, ты меня слышишь? Что происходит? Синзи! — сквозь шум помех раздался напряженный голос Кацураги. — Я тут посплю немного, Мисато-сан… — пробубнил Синзи. — Что?! Нет!.. Темнота приняла его с жадностью. Наконец-то, Синзи проснулся. Этот странный сон закончился. Парень с облегчением выдохнул, осматривая ослепляюще белую палату. Что не удивительно, учитывая битву перед комплементацией. Его тело, обернутое в больничную робу, было едва прикрыто тонким условным покрывалом. Тело казалось неподъемным, но бинты нигде не ощущались. Только противная тяжесть датчиков на голове и руках, приклеенных к коже. Выпутавшись из проводов и без жалости отделив себя от аппаратуры, Синзи выбрался с кровати и растерянно озирался в пустой комнате. Обычно, в такой ситуации, кто-нибудь ждал поблизости, когда он проснется. Выйдя из палаты, Синзи осмотрел безлюдный коридор и наткнулся на каталку в конце крыла, на которой сидела знакомая фигура, смотрящая в окно. Не теряя ни секунды, он кинулся к ней. — Рей! Как я рад, что ты в порядке. А где Аска и Каору или Тодзи? С ними все хорошо? — Кто ты? — монотонно отозвалась Аянами, не повернув головы. — Откуда ты знаешь мое имя? — Это же я — Синзи, Икари Синзи, — в замешательстве спросил он. — Рей, ты чего? Мы же победили? — Ангел повержен, — кивнула она и, поджав губы, процедила. — Тебе повезло в этот раз, Икари Синзи. Но это — только начало. Сон или помешательство? Реальность или фантазия? Что происходит? От новых размышлений его отвлекла медсестра. — Икари Синзи? Пройдемте со мной. Доктор хочет осмотреть вас. Далее медосмотр и тесты, растянувшиеся на пару часов, после чего его признали здоровым и выдали одежду. Все те же белая рубашка и темные брюки, в которых он приехал и благополучно пережил атаку Ангела, теперь отдавали заметным запахом больничной дезинфекции. Проводив его до стола регистрации неврологического отделения, так же медсестра бросила ему, что за ним приедут, и сказала ждать. Сидя в пустом зале ожидания больницы НЕРВ, Синзи устало откинулся на пластиковом неудобном кресле и пялился в потолок. Белая штукатурка, освещенная ярким полуденным солнцем, слепила, но отводить взгляд он не стал. В голове царила каша из старых воспоминаний, новых переживаний, предположений и гипотез. Открыв глаза в той больничной палате, Синзи рассчитывал очнуться в реальном мире, но все оказалось лишь продолжением сна, который стал больше походить на галлюцинацию. Странное поведение Рей, которая никогда не относилась к нему с такой явной враждебностью. Покладистость отца, с легкостью отступившему от стальной принципиальности лишь по одному слову младшего Икари. Евангелион, отозвавшийся на команды с отголоском удивления, будто они синхронизировались в первый раз. Все казалось подделкой. Ненастоящий мир, слепленный из его собственных воспоминаний, которые его подсознание пыталось подогнать под новый сценарий. Иллюзия воображения с привкусом горечи. Действительно бы все так обернулось, будто Синзи чуть увереннее в том, что он делал, или это лишь пустая несбывшаяся надежда. Столько крови, сил и жизней было потрачено, чтобы он смог предвосхитить мощь последнего Ангела. И он победил, ведь так? Земля спасена. Синзи это чувствовал. Но что-то было не так, раз он до сих пор не пришел в себя. Этот новый мир, сотканный из субъективного восприятия из прошлого, начал его пугать. Те изменения, на которые он решился, больше не будоражили интерес. Затянувшийся сон теперь стал походить на кошмар, со всеми изменениями, что изобрела его фантазия. Лучше больше не пытаться вносить правки в уже пережитое. Пусть все идет так, как уже прошло. Не зачем волноваться больше обычного. Если, как предполагал Синзи, это — кома, то необходимо стабилизировать мозговую активность, как при рассинхроне с Евой. Максимально успокоить свое сознание, откинуть лишние мысли и стресс, чтобы синапсы пришли в норму для контакта. А значит, нужно просто плыть по течению, как он и поступал раньше. Спустя неизвестно сколько времени, стук каблуков заставил поднять голову. Перед ним стояла Мисато в привычном откровенном наряде. Без слов, девушка махнула рукой, указывая путь, и проводила его до лифта. Когда над дверьми зажегся индикатор их этажа, створки раскрылись. Икари Гендо с беспристрастным взглядом. Задержав дыхание, Синзи ждал его первых слов. — Следуй за мной, — монотонно сказал отец, сканируя его взглядом. Синзи без слов повиновался, входя в кабину. Рядом зашла и Мисато, незаметно кидая взгляды то на него, то на командующего. В тишине они достигли нужного этажа, где-то на нижних уровнях. Он обратил внимания, оказавшись в близости гнетущей ауры отца, всем существом призывающим подчиниться. Даже во сне в такой физической близости авторитет родителя для него был непререкаемым. — Ты доказал мою гипотезу об эффективности Евангелиона для Совета. Проект будет продолжен, — усевшись на единственный стул в огромном кабинете, отец сложил руки в замок, уперевшись локтями о стол. — Я хочу в нем участвовать, — ответил Синзи невпопад. — Ты — пилот, Синзи… — Я знаю. Но мне хотелось бы действительно работать в этом проекте, — начал он и почувствовал, как напряглась челюсть от эмоций. — Ни как мартышка, дергающая за рычаги внутри робота… — Синзи! Выбирай выражения!.. — воскликнула Кацураги. -…А полноценный сотрудник, который может помочь в разработке, — закончил Синзи. — Пусть будет так, — свернув линзам очков, согласился Гендо. На этом разговор был окончен. Конец дня прошел так же, как и в реальном прошлом. Синзи решил больше не вмешиваться в ход событий и пытался соответствовать образу из настоящего. Да и разговор с отцом, пусть и короткий, но прямолинейный, вымотал последние моральные силы. К тому времени, как Рено Кацураги припарковался возле жилого комплекса, и физические силы у Синзи были в упадке. Сказывалось прошедший бой и отравление. Доктор выписал ему таблетки и ожидал на прием через пару недель. Квартира Мисато была такой же, как он помнил. Где-то месяц назад Синзи решил съехать от капитана, чтобы она могла насладиться нормальной жизнью, да и самому парню, наконец, захотелось уединения. К тому же, большую часть времени он проводил на базе НЕРВ, а на командировочную квартиру приходил с друзьями. Приказав скинуть вещи, громкая хозяйка заявила о пирушке в честь приезда Синзи. Он не стал возражать, порядком проголодавшись после больничного обеда. Ему даже удалось убедить Мисато, что вреда в паре банок пива для него не будет. Конечно, в обмен пришлось пообещать чистую квартиру в течение месяца, но Синзи был доволен сделкой. — Мисато-сан, а у вас когда-нибудь возникало чувство дежавю? — после очередного глотка, спосил Синзи. — О чем ты? Уже нахлюкался? Эх, ведь знала, что нельзя поддаваться на твои уговоры, — пьяно бубнила Кацураги и выдохнула, уловив его настой. — Поясни. — А что, если бы вы переживали что-то не в первый раз. Будто, вы уже это делали, и вы приблизительно помните, что происходило. Как бы вы поступили? — Изменила ли бы я что-нибудь? Хм, смотря что. Вот, к примеру, купила платье по одной цене, а на следующий же день — распродажа. Конечно, я сделаю по другому и подожду, чтобы сэкономить! — Но тогда у вас останутся деньги, которых у вас раньше не было. Вы сможете их потратить на что-то, чего вы не покупали. А за то платье магазин получит меньше выручки и, возможно, кто-то получит меньше зарплату. То, что вы купите на освободившиеся деньги, могло достаться кому-то другому в прошлый раз. А если… — О, нет! Стоп, тебе с такими заумными размышлениями к Рицуко. Я — человек простой. Как по мне, я бы вообще не заморачивалась. Если ты можешь что-то изменить — меняй, если хочешь сделать по-иному — делай смело. Все равно никто, кроме тебя, об этом не узнает. — Это эгоистично, — нахмурился Синзи. — А кто люди, если не эгоисты? Каждый хочет счастья для себя, а потом — для других. Черт, тебе нельзя о таком говорить! Ты же пилот Евангелиона! Блин, Рицуко меня сожрет. Давай этот разговор останется между нами. А еще лучше, пусть после работы мы о работе говорить не будем, договорились? — Хорошо. — Иначе никак не расслабиться. Тебе это будет особенно полезно в будущем, приказ ясен? — Так точно. — Молодца. А теперь — нам пора баиньки. Спокойной ночи, Синзи! Едва отъехала дверь в санузел, как на пороге очутился обитатель бывшей Антарктиды. — О, привет, Пен-Пен, — не удивившись, поздоровался Синзи. Королевский пингвин с ошейником издал клекот и потопал на кухню. Покачав головой, он пропустил соседа и зашел в ванную. Валяясь в горячей воде, Икари снова невольно начал размышлять. Все мозговые упражнения были больше в духе блондинчика. Большим облегчением была реакция Кацураги, которая ответила именно так, как рассчитывал Синзи. Она была больше похожа на ту Мисато, с которой он прожил последний год. Хоть что-то знакомое и постоянное вселяло надежду. Сегодня она даже устроила небольшую экскурсию по городу. Хотя Синзи и понимал, что это представление было сделано для того, чтобы вызвать чувство ответственности и создать ощущение привязанности. Дабы он сражался за него. Хотелось сказать, что в этом нет необходимости, что он будет защищать его до последней капли крови, но Синзи побоялся лишних вопросов. Но поведение Рей и отца были в новинку. Пусть это пугало, но вызывало интерес. Что случится дальше. Пока Синзи был в ванной, на двери его комнаты появилась надпись. «Комната большеголовика Синзи». — Мисато-сан… — закатил глаза парень и зашел внутрь. Три коробки и пара сумок — вот все вещи. Пустая комната с нетронутой кроватью и голыми стенами. Никаких плакатов, сувениров, беспорядочно разбросанной одежды. Повалившись на кровать, Синзи уставился в знакомый потолок. Город, за который он так отчаянно боролся, стал ему родным. Мисато было не обязательно представлять свою квартиру, как его новый дом. Младший Икари считал его таковым многие месяцы. Под заслушанные до тошноты треки отцовского плеера отрубаться было легче легкого. Тяжелые мысли отступали с каждым новым поворотом кассеты. Веки тяжелели, тело расслаблялось. Синзи уже не питал иллюзий о том, что завтра он проснется в настоящем мире. Этот мираж затягивался, терялось ощущение неправильности. Сон во сне. Что за безумие.