Я же отдал тебе свою жизнь

После откровенного разговора Шеню было позволено ходить там, где вздумается, и делать то, что хочется. Поэтому почти всё своё время Шень проводил вне замка. Он либо обследовал близлежащие территории, либо отпугивал торговые суда, либо отдыхал на своём любимом клочке суши - острове. Вот и сейчас Цинцю спокойно витал в своих мыслях, пока какой-то странный шум, чьим источником было что-то за спиной русала, не привлёк его внимание. А шум этот исходил от небольшого смерча, похожего на фигуру человека. Это очень озадачило Шеня, а от слов "шисюн Шень" табун мурашек пробежал по спине. - Вы кто? И почему называете меня шисюном? - раздраженно спросил Цинцю. - Я - твой шиди - Лю. Цинцю внутренне содрогнулся, он был уверен, что это не может быть его шиди, ведь русал сам видел, как Лю умер тогда, в Пещерах Единства Душ. - Да, не очень приятно видеть того, кто истекал кровью у тебя на глазах... И, кстати, я тебя не виню... - Не нужно мне твоё прощение, - отрезал Цинцю, опустив взгляд. Ох, конечно, нужно было. Ведь иногда Цинцю вспоминал тот день, и на душе становилось мерзко, и червь сомнений начинал поедать его. Но он об этом никогда не расскажет. - Что тебе нужно? - холодно спросил Шень. - Не используй Сюя много раз. Ты нарушаешь баланс ветров. - ...Это всё? - Почему ты пожертвовал собой ради школы? Это же из-за главы секты? - Тебя это не касается! Помолчав немного, Цинге спросил: - ...Будь осторожен. Демоны запада что-то задумали. Цинцю ничего не сказал, да и Лю не ждал ответа. Они разошлись будто случайные прохожие, что никогда друг друга не знали. Но на обоих эта встреча сильно повлияла. Потерянный, с липким комком воспоминаний, Шень соскользнул с камня и нырнул в воду, уходя от острова, встреча на котором потревожила старые раны. Он хотел уплыть подальше от суши, от себя. Но куда ему плыть? К побережью океана, что находится очень далеко и до которого Цинцю просто не сможет добраться? В замок правителя ужасных водных тварей, к недолюбливаемому императору? Выбора особого не было, он не хотел ни того, ни другого. Всё это время русал плыл, ничего не замечая перед собой. Рьяно двигая хвостом, он устал, душевная боль - огромный груз, что беспощадно тянул на дно как душевно, так и физически. Подняв голову, Шень равнодушно огляделся. Густые заросли темно-зелёных водорослей, с желтым отливом, предстали перед его глазами. "...Заросли, ...зелёный, ...покачиваются, - отрывисто думал он, - ...бамбук." "Бамбук" это слово ещё несколько раз эхом прозвучало в голове. Когда-то именно бамбук был усладой взора и сердца Цинцю, обыденностью, что дарил пик Цинцзинь. Но тогда Шень этого не понимал. Он считал, что будет жить в школе до скончания времён, будет воспитывать учеников, что будет каждый день гулять по тропинкам среди стеблей бамбука, мерно шуршащего шершавыми листьями, что будет каждые выходные спускаться с горы в "цветочную улицу", где сможет отдохнуть от ночных кошмаров, заглушаемых разговорами и игрой на пипе милых дам. Вдруг бамбук превратился в водоросли, иллюзия обыденности исчезла, а тело напомнило, что Цинцю больше не человек. Присмотревшись к зарослям, он заметил, что за ними что-то есть. Он отодвинул "зелёное заграждение", и ему открылась небольшая пещера, что была устлана раковинами моллюсков, а по стенам её росли светящиеся кораллы. Немного поколебавшись, Цинцю заплыл внутрь. Кораллы росли не только у выхода, но и в глубине, освещая длинные ветвящиеся тоннели приятным, мягким светом. Выбрав удобное место, Цинцю, вымотанный душевными терзаниями, уснул беспокойным сном. Эта пещера - прекрасное уединённое место, где его никто не найдёт. Что ещё нужно существу, не имеющему жизни?