Испытания

      Вэй Ин чувствовал себя относительно спокойно следующие несколько недель. Ванцзи недавно вышел на работу, поэтому Усянь занимался днем с сыном (после выпуска из садика подготовка к школе началась семимильными шагами), а вечером уделял внимание еще и альфе.              Спать вместе вошло в своеобразную привычку, поэтому Ванцзи всегда дожидался омегу (того еще любителя ванных процедур) и не ложился спать. Их хронотипы были слишком разными: Вэй Ин сова, а Лань Чжань — жаворонок. Но даже так они старались подстраиваться друг под друга, чтобы комфортно сосуществовать, проводя при этом как можно больше времени вместе.              Лань Чжань постепенно узнавал Вэй Ина. Его предпочтения, привычки и вкусы становились все более и более понятными альфе, поэтому омега в какой-то момент перестал казаться столь загадочным. В начале невозможность узнать Вэй Ина раззадоривала, возбуждала, потом — сильно подавляла и несколько злила, и сейчас, когда Вэй Ин постепенно раскрывался ему, словно бутон, Лань Чжань мог сказать, что ожидание стоило того.              Вэй Ин любил острое, мучное и жареное, но каким-то образом являлся обладателем прекрасной фигуры без достаточного занятия спортом. Это всего-навсего прекрасный обмен веществ, которым Ванцзи никогда не мог похвастаться и из-за этого ему приходилось либо ограничивать себя в пище, либо ходить в спортзал. За неимением времени он предпочитал первое: ел каши, безвкусные салаты и всякую ПП-пищу, от которой Усянь всегда воротил нос.              Лань Чжань как-то узнал, что Вэй Ин любил красный и чёрный. В начале ему показалось, что эти цвета выглядят не очень подходящими миловидному Вэй Ину, но со временем понял, что в этом что-то есть.              Еще Вэй Ин любил любые цветы и сладкое — кажется, его делало счастливым любое внимание в его сторону, а розы это или ромашки, бельгийский шоколад или чупа-чупс — совершенно не важно.              Также Вэй Ин любил водить машину — он признался, что в такие моменты весь мир словно бы переставал существовать, а если еще включить музыку, можно и вовсе погрузиться в экстаз. Усянь любил скорость и это, пожалуй, единственное, что Ванцзи не очень-то нравилось, из-за опасности.              Вэй Ин оказался меломаном. И рок, и реп, и хип-хоп, и даже некоторая попса — этому омеге нравилось абсолютно все! А еще Вэй Ин не стеснялся петь, что делал тоже довольно хорошо. Пожалуй, если бы он не стал учителем, то легко мог бы пойти на художника или певца — в этих творческих сферах он был очень даже неплох. Собственно, А-Юань тоже не был обделен этими талантами, в отличие от Ванцзи, который мог разве что на пианино что-то простое сыграть.              Были и вещи, которые Вэй Ин не очень-то жаловал. Например, косметические средства. И если с уходовыми он вполне себе дружил, то с декоративной косметикой были какие-то беды. Вэй Ин отказывался даже помаду нанести на губы, настолько его раздражало нахождение чего-то постороннего на лице, пусть и тонким слоем.              Еще Вэй Ин очень сильно боялся собак: он рассказал, что в детстве, еще до попадания в детский дом мадам Юй, на него напала целая свора собак и несильно, но все же покусала. Шрамов практически не было, разве что где-то в области бедер, но Лань Чжань такие части тела омеги еще не рассматривал хотя, безусловно, трогал.              Вэй Ин и правда был недоступным. Это не казалось странным, наоборот, данный факт восхищал Ванцзи, который без лишних слов тут же прекращал все свои ласки, когда Вэй Ин об этом просил. Лань Чжань понимал, что их отношения начались слишком странно, к тому же так получилось, что они жили под одной крышей. Все происходило слишком быстро, в нормальном развитии событий пары никогда не съезжались так рано, так что Лань Чжань спокойно и стойко переносил все отказы, понимая, что еще не время.       

***

      Вэй Ин вышел из душа в легком красном халате из шелка — эту вещь он купил вместе с Лань Чжанем и А-Юанем, когда они ходили по торговым центрам. Омега подошел к зеркалу, вытирая длинные темные волосы полотенцем. Закончив, омега сел на постель рядом с альфой, что без лишних слов взял с тумбы расчёску и принялся ухаживать за волосами омеги, причем добровольно. Вэй Ин, улыбнувшись, прикрыл глаза, слыша пшики — Ванцзи наносил специальное питательное масло на волосы, чтобы их легче было укладывать.              — Мой дядя и брат хотят поужинать с тобой завтра вечером. Они выбрали китайскую кухню, ты не против?              Вэй Ин приоткрыл глаза, глядя на свои колени практически обреченно. Видимо, день знакомства с семьей Ванцзи всё-таки настал.              — Не против. Лань Чжань… Все же будет хорошо?              Вэй Ин спрашивал неуверенно, тихо, едва ли не заикался — настолько сильно переживал, что его обман может разрушиться, как карточный домик, стоит только Сиченю и Циженю повнимательнее присмотреться к Вэй Ину и А-Юаню. У них одинаковые глаза, форма лица и носа, а еще волосы — иссиня-черные, чуть вьющиеся и совершенно непослушные. И это только внешность! Что будет, когда дело зайдет дальше?              — Да. Я не буду раскрывать им твое прошлое.              Вэй Ин сокрушенно подумал: «Ты и десятой части не знаешь, Лань Чжань».              Ванцзи думал о том, что Вэй Ин спал с Вэнь Жоханем за деньги, да еще и на добровольных началах. Конечно, это было не так, но объяснять, как дела обстояли на самом деле слишком сложно и опасно, так что Вэй Ин смирился с тем фактом, что в глазах Ванцзи он довольно сильно очернился. Главное, что отношение Лань Чжаня к нему никак не поменялось. С остальным Вэй Ин готов был мириться ради сокрытия подводной части айсберга.              «У меня слишком много скелетов в шкафу. Если Сичень или Цижень начнут проверку, я точно с этим не справлюсь. Надо сделать все, чтобы они даже и не думали об этом. Черт, вообще не представляю, как им понравиться», — Вэй Ин от волнения начал кусать пальцы на руках, слишком погрузившись в мысли, не очень-то чистые и хорошие. В последнее время он то и дело ходил по тонкому льду, и завтра вполне мог провалиться, угодив под воду.              Вэй Ин, повернувшись, когда Лань Чжань закончил, медленно подполз к своему месту, продолжая судорожно размышлять, как выпутаться из этой ситуации. Если вспомнить ситуацию с Вэнь Чжао, то нравиться богатым родственникам альфы он не особо-то умел: Вэнь Жохань посчитал его безродным дворнягой, пожелавшим получить статусность и деньги благодаря семье Вэнь; Вэнь Сюй и взгляда на омегу не поднял, его больше интересовала еда; а третьего сына и вовсе не было из-за учебы за границей, но ему, Вэй Ин был уверен, он тоже не понравился бы.              — Лань Чжань, мне кажется, я не справлюсь. Я боюсь сделать что-то не то. Я…              Вэй Ин осекся, потому что Лань Чжань положил указательный палец на его губы, таким образом заставляя замолчать.              — Не думаю, что они будут против. После Мо Сюаньюя любой омега покажется им наилучшим выходом, к тому же я три года отказывался с кем-либо знакомиться. Если что-то и случится, я обязательно тебя защищу.              Ванцзи раскрыл руки, давая возможность омеге прижаться к себе. И Вэй Ин, не медля и секунды, обнял Лань Чжаня, прижимаясь щекой к его груди. Сердце альфы как и всегда билось часто, что говорило об искренности. Усянь и сам чувствовал что-то похожее, хотя был уверен, что после Вэнь Жоханя и Вэнь Чжао его сердце покрылось коркой льда. Похоже, Ванцзи смог своей теплотой, заботой и любовью растопить эту каменную глыбу и даже притронуться к ней — Вэй Ин физически чувствовал, как его щеки краснеют, дыхание тяжелеет, в животе летают бабочки, а ведь Лань Чжань даже ничего не делал, чтобы довести омегу до такого состояния.              Вэй Ин просто предвкушал поцелуи, прикосновения больших и сильных рук, которые никогда не делали ему больно, и этого было вполне достаточно, чтобы Усянь к этому привык настолько, что едва мог представить свой день без этих нежностей перед сном и утром, когда они оба сонные и могут немного помиловаться перед тем, как встать и пойти заниматься делами.              Вэй Ин, приподняв голову, посмотрел в теплые карие глаза. Ванцзи тоже не разрывал зрительного контакта. Усянь, положив руки на плечи мужчины, пересел на его колени, потом коснулся чужих губ, нежно целуя.              — Я тебя люблю, — тихо сказал Ванцзи, когда Вэй Ин отстранился, чтобы поцеловать альфу в шею. Услышав искреннее признание, омега опешил и посмотрел в глаза мужчины куда более растерянно, чем до этого.              — Л-Лань Чжань…              — Все хорошо. Я ничего такого от тебя пока что не жду. Просто… захотелось сказать.              Лань Чжань взял руку омеги в свою и нежно поцеловал запястье, прикрывая глаза. Вэй Ин испытал такой широкий спектр эмоций, что не мог ни слова сказать, ни пошевелиться. После травмирующего опыта сложно было довериться снова, но Вэй Ин, едва сдерживая слезы, все же решился.              — Лань Чжань, мы можем выключить свет?              — Зачем?              — Я стесняюсь.              Вэй Ин неловко поерзал на коленях альфы, отведя взгляд в сторону. Ванцзи, с трудом сглотнув, наконец понял, что Усянь имеет в виду.              — Хорошо.              Щелчок торшера, и комната погрузилась в кромешную тьму. Эта ночь обещала быть долгой.