У луны голубые глаза

От кажущихся бесконечных звуков каракулей на бумаге у Энни начинала болеть голова. Особенно самые отчаянные. Некоторые из присутствующих детей писали так, как будто сама их жизнь зависела от того, как быстро они смогут двигать карандашами по экзаменационным листам. Одним из этих раздражающих детей был мальчик, сидевший прямо за ней, Райнер Браун. Кандидат в воины всегда знал, что она обладает высокой выносливостью, как физической, так и умственной, в основном благодаря своему безжалостно строгому воспитанию. Но прямо сейчас она начинала верить, что поведение Райнера было задумано с единственной целью-свести ее с ума. Что касается ее, то настоящим испытанием здесь было увидеть, насколько она владеет собой. О, как бы девушке хотелось просто повернуться и вырвать карандаш из его пальцев, или разорвать его бумагу пополам, или, если она чувствовала себя особенно дерзкой, ударить его прямо в лицо. Энни могла слышать все это. Карандашные штрихи, постукивание пальцев, тяжелое дыхание всех вокруг нее. Ничто не могло ускользнуть от нее. Она была уверена, что даже могла различить звук пота, капающего на деревянные столы, и цепочки ругательств, беззвучно вырывающиеся из уст некоторых ее одноклассников, когда они медленно приходили к пониманию того, что время уходит. Для нее ограниченное время не было проблемой. С начала их письменного теста прошел примерно час, так что в любую минуту инструктор мог сказать им, чтобы они отложили карандаши и вышли из класса. Она закончила большую часть своего теста или, по крайней мере, то количество, которую считала необходимой. Для большинства присутствующих здесь детей этот тест может быть просто их последним шансом быть выбранным в качестве одного из кандидатов в воины Марли. Сама Энни уже занимала этот статус, так что для нее тест был всего лишь формальностью, которую она должна была пройти, ничего такого, из-за чего можно было бы потерять сон или грызть ногти. Однако это был обязательный тест как для кандидатов в воины, так и для обычных стажеров. В нем содержались вопросы, по большей части связанные с историей Марли и Элдии. Простой способ увидеть, как дети относятся к своей родине и к своей собственной крови. Это было достаточно легко пройти, если бы вы знали все правильные слова, которые хотели услышать военные. Она была уверена, что все сделала правильно, и у нее было свободное время. Энни заметила, что Пик, находившаяся в другом конце широкой комнаты, перечитывала ее бумаги с неослабевающим вниманием. Черноволосая девушка также была кандидатом в воины на данный момент, так что предыдущая догадка Энни о ней была верной. Пика выбрали совсем недавно, может быть, неделю или около того назад, и, несмотря на то, что Энни знала ее не очень хорошо, она видела, что это много значит для девушки. Она не могла разглядеть, где сидели другие ее товарищи- кандидаты в воины, Бертольт и Марсель. И внимательные глаза их инструктора помешали ей это выяснить. Не то, чтобы она особенно дружила с этими мальчиками, но по правде говоря, она предпочла бы, чтобы кто-нибудь сидел позади нее вместо быстро растущего нервного срыва, которым бы Райнер. Он играл на ее последних нервах. Энни могла поклясться, что чувствовала, как он дрожит, даже не прикасаясь к нему. Его едва слышный надтреснутый голос, к сожалению, был для нее ясен как день. И в довершение всего, тот, кто сидел рядом с Райнером, был не кто иной, как Порко Галлиард. Уважение светловолосой девушки к младшему из братьев Галлиард росло все больше и больше с каждым выдохом Райнера. Как жаль, что Порко сел рядом с ним, тем более что он всегда публично давал понять, насколько ему не нравится поведение Райнера в целом. Каким чудом было то, что Порко еще не причинил ему физического вреда, учитывая, что Энни слышала его собственное раздраженное ворчание и сжатие кулаков. Хотя двое мальчиков позади нее были в такой же ситуации: ни у одного из них не было желтых повязок на рукавах. Достаточно легко понять, что у Порко было более неотложное дело, о котором нужно было позаботиться. Ругать Райнера придется после экзамена. Не прошло и минуты, как инструктор заговорил, объявив, что их время истекло. Немедленно ученики встали и выстроились в очередь, чтобы выйти из класса. Поскольку дети оставались детьми, болтовня и проверка ответов начинались в тот момент, когда они исчезали из поля зрения руководителей. У детей был выходной до конца дня, так как письменный тест был единственным, что военные приготовили для них сегодня. Результаты будут обнародованы на следующий день, во время или после стандартной тренировки. Выйдя из здания и войдя на тренировочную площадку, Энни на мгновение ослепла от лучей солнечного света, пробивающихся сквозь густые белые облака. Наконец-то, может быть, погода сейчас станет лучше. Маленькая светловолосая девочка устала от холодного, тяжелого воздуха и постоянного ветра. Особенно учитывая, насколько жестокими становились ее домашние тренировки, она хотела, чтобы, по крайней мере, погода могла быть ее союзником. Энни обратила внимание на окружавших ее детей. Форма учеников не была необходима для экзамена, так что для неосведомленного глаза все они казались обычными детьми. И смех, и разочарование окружали это место. Было ясно, насколько по-разному каждый из них волновался о результатах. Однако у нее не было возможности хорошенько подумать об этом, так как она почувствовала, как чья-то ладонь легонько легла ей на плечо. — Как ты справилась?— услышала она тихий голос. Энни обернулась и увидела Пик, девушку, на которую она смотрела раньше. Черноволосая девушка редко заходила в личное пространство Энни, поэтому теперь, когда она впервые присмотрелась к ней поближе, Энни заметила несколько вещей. Она никогда не знала, что Пик была немного выше ее, и насколько большими были мешки под ее глазами. Правда, она всегда казалась сонной, но Энни показалось, что ее товарищ-кандидат в воины, вероятно, не очень хорошо отдохнул прошлой ночью. Наверное, теперь, когда они закончили свои экзамены, она сможет наверстать упущенное. — Хорошо, думаю,— лениво ответила Энни. — Правда? Приятно слышать,— Пик одарила Энни милой маленькой улыбкой, когда она опустила свои плечи.- Надеюсь, я все ответила правильно, хотя в некоторых вопросах не особо уверена. Я практически не учила историю разрушения Валль, поэтому не знаю правильный был ли мой ответ на вопрос. Пик действительно была умной девочкой, поэтому Энни подумала, что ее неуверенность в своих ответах- это все только в ее голове. На самом деле Энни была почти уверена, что все, что написала Пик, было правильным. По крайней мере, по марлийским стандартам… Более того, она не понимала, в чем причина беспокойства девушки с растрепанными волосами. Поэтому, несмотря на ее первоначальное желание обменяться всего лишь несколькими словами, Энни решила продолжить разговор. — Ты уже кандидат,— сказала блондинка невозмутимым тоном.— Этот тест не должен иметь большого значения, когда речь заходит о твоем статусе. Даже если что-то, что ты написала, было неправильным, они не уберут эту повязку. Особенно Магат, ты ему, кажется, нравишься больше, чем остальным. Пик удивленно подняла брови. Возможно, это самое большее, что она когда-либо слышала от Энни. — Ты можешь быть запасным вариантом, знаешь,— ответила заспанная девушка. Повернув голову к толпе детей, как бы осматривая окрестности, она продолжила.— Не каждый кандидат становится воином, всегда есть несколько запасных. Просто на случай, если тебе когда-нибудь придется кого-то заменить, по какой бы то ни было причине. Печаль украсила лицо Пик, когда она на мгновение остановилась, и Энни почувствовала беспокойство в ее следующих словах. — Я не могу позволить себе быть запасной. Я должна быть воином. Как можно скорее. — Понимаю…— вздохнула блондинка. Она знала, что знаменитая красная повязка была безумно важна для некоторых детей и их семей. Конечно, у каждого были свои причины, почему. Однако, как она ни старалась, она не могла сопереживать им. Но это было табу, чтобы говорить об этом вслух. Причина преданности Пик оставалась для блондинки загадкой. Как и мотивация многих из тех, кто ее окружал. Например, мотивация чрезмерно напряженного мальчика, который находился почти на другой стороне тренировочной площадки. Несмотря на то, что тест закончился несколько минут назад, Райнер все еще был далек от успокоения. Наблюдать за его паническими шагами взад-вперед было невыносимо. И, похоже, Энни была не единственной, кто так думал: казалось, Порко наконец-то собирался высказать ему часть своего мнения. Или, если все пойдет плохо, попробовать на вкус его кулак. Марсель бежал, чтобы догнать его, очевидно, зная о намерениях своего младшего брата. Несмотря на солидное расстояние, Энни отчетливо различила голос Марселя, зовущего ее. — Стой! Порко, успокойся!— вот что он говорил. Пик, наблюдавшая за ними вместе с Энни, разочарованно вздохнула и покачала головой. — О боже, вот они опять…— вздохнула она. — Я бы сказала, Райнеру повезло, что пришел Марсель,— высказала свое мнение Энни. — Ага. — Ты дружишь с этими двумя, не так ли?— спросила блондинка.— Не хочешь тоже пойти туда? — Хм?— Пик наклонила голову в ответ на неожиданный вопрос. Затем она перевела свои темные глаза на мальчиков вдалеке.— Да, я с ними дружу. Но, думаю, у Марселя все под контролем. Боже… Пок иногда может быть настоящей проблемой. — Пок?— спросила блондинка. — А? Оу! Это просто я так называю Порко. Это его раздражает, но для меня прикольно,— небрежно объяснила Пик. Следующие несколько мгновений девушки провели в неловком молчании, наблюдая за тем, как Порко расстраивается из-за Райнера. Конечным результатом было то, что Марселю пришлось физически утащить своего брата, а Райнер ушел, стиснув зубы и трясущимися ногами, скорее всего пошел домой. — Порко ведет себя так, будто он выше других,— подметила Энни.— Он так расстроен из-за Райнера, но у него с ним больше общего, чем он думает. Затем Энни заметила озадаченное выражение лица Пика, когда она наблюдала за братьями Галлиард. — Это странно,— было единственным, что она сказала вслух. — Что именно?— спросила блондинка. — У Пок достаточно хорошие оценки. Он тоже хорошо справляется с физическими тестами,— девушка нахмурила темные брови, прежде чем продолжить.— Не понимаю, как его еще не выбрали. Действительно, мальчик был почти так же хорош, как и его брат, когда дело доходило до преодоления препятствий, стоящих перед ним. Но Энни всегда просто предполагала, что именно его отношение заставляло начальство смотреть на него сверху вниз. — Его брат знаменит в основном,— заявила блондинка.— Если ему это действительно нужно, Марсель мог бы замолвить за него словечко-другое. Ее слова заставили брови Пик приподняться в осознании, когда она издала неслышный вздох. — В том то и дело… Марсель… Очевидно, Энни не заметила момента прозрения, который только что пережила девушка рядом с ней. И темноволосая кандидатка была молча благодарна за это, потому что, если то, что она думала, действительно было правдой, это могло стать серьезной проблемой для ее близкого друга. И, будучи наблюдательной девушкой, какой она была, Пик легко заметила, что ее нынешний собеседник практически не собирался продолжать их беседу. Хотя, чтобы понять это, не потребовалось бы большого мастерства, учитывая холодное, пассивное состояние Энни. Ее глаза казались тусклыми и пустыми, лицо редко меняло выражение, отчего создавалось ощущение, что ей постоянно скучно. Будучи недавно выбранным кандидатом, Пик надеялся сблизиться с единственной другой девочкой-кандидатом, так как был хороший шанс, что в будущем они могут стать товарищами. К сожалению, все пошло не совсем так, как она хотела. У маленькой светловолосой девочки было явное желание уйти, и Пик позволила ей это сделать. Она знала, что Энни почти не разговаривала, поэтому сейчас она была счастлива, что вообще смогла обменяться словами, даже такими маленькими. Прежде чем они расстались, Пик в последний раз похлопала ее по плечу и сказала: «Увидимся.» Удаляясь все дальше и дальше от тренировочной площадки, Энни на мгновение остановилась, чтобы оценить, как рано еще было днем. Солнце светило ярко, ночь еще наступит не скоро. Приятной переменой был ветерок, он больше не был пронизывающим до костей порезом, а скорее полезной волной освежения, которая была так необходима, так как температура начинала повышаться. Какой настоящий позор было бы позволить такому прекрасному дню пропасть даром. Или, по крайней мере, это была ложь, которую она говорила себе. Конечно, не все это было нечестно. Она была благодарна за то, что ей больше не приходилось вдыхать тяжелый воздух, она ненавидела раздирающее легкие чувство, которое это приносило ей. Но правда заключалась в том, что она полностью осознавала, что предпочла бы быть где угодно, только не в своем собственном доме. Печально известная вспышка ненависти Энни к своему отцу произошла примерно три недели назад. Это привело к ужасным последствиям для нее, так как ее отец был преисполнен необычайной гордости при виде разрушительной силы, которую он обрушил на своего ребенка. Он вдруг осознал, что девушка способна на гораздо большее, чем он первоначально думал. Итак, ее семейная жизнь была хуже, чем когда-либо прежде. За последние двадцать дней ее ушибленные икры начали кровоточить, и ее переутомленные ноги не раз отказывались нести ее. Всевозможные идеи проносились в голове Энни, пока она пыталась придумать, как отложить свое возвращение в хижину. Ее отец не часто выходил из дома, и ей было проще всего спрятаться в каком-нибудь укромном месте и просто сказать мужчине, что испытание длилось дольше, чем она думала. Или что командир сказал им, что они должны пробежать дополнительные круги. Или что кандидаты в воины были вызваны на специальное совещание. Она была готова согласиться на любой из этих вариантов, ни один из них не был слишком нереалистичным, чтобы в него поверить. Так что теперь вопрос заключался в том, куда идти. Девушке сразу же пришла в голову идея, и это была заброшенная игровая площадка, на которой она когда-то сидела. И после нескольких мгновений размышлений эта мысль стала довольно горько-сладкой. В конце концов, именно на это место она случайно наткнулась в первый раз, когда отказалась возвращаться домой. Но это было также место, где она снова встретила того мальчика. — Армин,— сказал она про себя.— Его зовут Армин. Никакого другого конкретного места ей в голову не пришло, поэтому Энни остановилась на детской площадке в качестве пункта назначения. Но это далось ей не так легко, как она надеялась, точнее, она боролась с тяжелыми мыслями, которые посещали ее с каждым шагом. Непослушание и раньше проявляло себя как ее враг. Принесет ли ей снова такое эгоистичное поведение что-то положительное на этот раз? Или повторяющимся плохим решениям суждено всегда иметь ужасные последствия? Это может быть не что иное, как вопрос перспективы. Подумав об этом, Энни почувствовала, что обучение было наказанием, как никакое другое, но в то же время ее отец видел в этом своего рода награду. И ни один из них не мог остановиться ни на мгновение и попытаться понять, как другой смотрит на ситуацию. Они всегда жили так, как будто были незнакомцами, которые просто делили дом, ни с одной из сторон не чувствовалось ни капли семейной любви. Девушка все глубже погружалась в свои мрачные мысли, проходя мимо дюжины семей в своем миниатюрном путешествии. Идеальные картины того, как должны выглядеть семьи. Ходят со своими детьми за продуктами на ближайший рынок, держат их на руках с широкими улыбками на лицах. Жизнь в зоне изоляции была жестокой, наполненной предрассудками и врожденной ненавистью. И все же, даже в таком безнадежном месте, как это, любовь все еще могла существовать в своих чистейших, безусловных формах. Она просто не знала, на что это похоже. Легкий ветерок пролетел мимо, нежно играя с ее челкой, после чего она вздохнула. Когда она медленно покинула заполненный толпой район Либерио и пошла в пригород, Энни замедлила шаг, пытаясь убить время. К сожалению, чувство вины не давало никаких признаков того, что он оставит ее в покое. Через несколько минут в поле зрения появилась разбитая детская площадка, но это странно разочаровало Энни. Она не могла найти слов, чтобы описать это чувство, но почему-то ей было не по себе, видя, насколько оно пустое. Возможно, какая-то часть ее втайне желала, чтобы тот мальчик тоже был там. Деревья стали заметно зеленее и давали этой местности тень, которую маленькая девочка находила довольно расслабляющей. Энни села на то же место и огляделась, чтобы убедиться, что ничего не изменилось, все было так же повреждено, как и раньше. Она задавалась вопросом, сколько времени прошло с тех пор, как кто-то, кроме нее, мог использовать его в последний раз. То есть использовать его для его первоначальной цели: чтобы играть. А не как временное укрытие. Энни не знала, как долго она просидела так, окруженная только шелестом листьев. Она решила, что прошло некоторое время с тех пор, как она заметила, что солнце значительно переместилось по небу. Засунув руки в карманы толстовки, блондинка встала, думая, что ей не удастся вернуться ночью и уйти безнаказанной. Отойдя на несколько шагов от скамейки, Энни услышала неподалеку звук мальчишеского смеха. Она повернула голову, чтобы посмотреть, сможет ли она понять, откуда он исходит, и вскоре нашла свой ответ. Там была группа мальчиков, она насчитала троих, круживших вокруг стены. Они смотрели на что-то, бумажные пакеты валялись на земле вокруг них. Она не знала, что толкнуло ее на это, но она сделала несколько шагов ближе к группе и вскоре поняла, что между ними была другая, меньшая фигура, и смех был высокомерного, грубого характера. Достаточно ясно, что они доставляли кому-то неприятности. Она продолжала подходить все ближе. Трое мальчиков казались на несколько лет старше ее и совсем немного выше, чем ребенок, которого они окружали. Один из них только что прижал свою жертву к стене, и она услышала, как у бедного мальчика перехватило дыхание после того, как он тихо вскрикнул. Глаза Энни расширились при мысли о том, что она узнала голос, и подтвердили ее подозрения при виде светлых волос длиной до подбородка. Осознав это, на маленькую девочку нашло что-то довольно жестокое. Ей не нужно было думать о своих последующих действиях. Все трое стояли спиной к ней и не заметили ее присутствия, что было ей на руку. Она внезапно ударила подростка в середину мощным пинком под коленную чашечку. В буквальном смысле он не знал, что его ударило, и следующее, что он понял, это то, что он упал на колени. Он даже не мог взглянуть на человека, который сбил его с ног, благодаря Энни, схватившая его сзади за рубашку. Она частично приподняла его и швырнула в одного слева, ударив их обоих о стену. Теперь это они визжали и задыхались. Третий попытался броситься на нее, явно злясь на то, что она сделала. Излишне говорить, что девушка ни в малейшей степени не пострадала. Она подняла ногу достаточно высоко, чтобы ударить его по талии, и, когда он согнулся от удара, она продолжила хватать его за воротник одной рукой и бить по лицу другой. Он отстранился с довольно серьезным кровотечением из носа и, совершенно забыв о двух своих друзьях, убежал. Увидев, что она сделала с третьим мальчиком, двое подростков у стены тоже решили сбежать. Ну, если быть более точным, тот, кого она пнула, теперь не мог бежать, поэтому его пришлось утащить его другу. Энни подумала, что мальчик был довольно жалким, она даже не пнула его сильно по ее стандартам. Когда они полностью оставили их в покое, Энни повернула голову к светловолосому мальчику, которому только что помогла. Он смотрел на нее широко раскрытыми глазами, в восторге от того, что она только что сделала за считанные секунды. — Можешь встать?— спросила она его. Только когда она спросила, он заметил, что стоит на коленях. — …Да,— ответил он, задыхаясь, и встал несмотря на то, что у него дрожали колени. Мальчик отряхнул брюки и поправил повязку, которая слегка соскользнула с его руки. Он хотел снова встретиться с ней, но никак не ожидал, что это произойдет при таких неудачных обстоятельствах. Он не мог не чувствовать себя немного смущенным из-за того, что она стала свидетелем того, как над ним так издеваются, она, должно быть, думает, что сейчас он совершенно бессилен. А продолжающееся молчание Энни заставляло его нервничать еще больше. — Я… Я эм… Спасибо…— застенчиво пробормотал он. Светловолосый мальчик неуклюже поднял свои сумки и их содержимое, которые упали на землю, когда старшие парни напали на него. Энни увидела, что в основном это были фрукты и овощи, и, наверное, они все еще были съедобны после падения на землю. Как ни странно, она никогда не видела его без сумки с какой-нибудь едой внутри. — Ты действительно много ходишь по магазинам, не так ли?— поддразнила она бесстрастно, что на самом деле заставило мальчика подумать, что она вовсе не дразнила. — Думаю так… Я иду, когда мой дедушка просит об этом,— ответил он, собирая последние продукты. Двое светловолосых детей столкнулись лицом к лицу, оба чувствовали себя довольно неловко. Армин чувствовал себя неловко, потому что кто-то должен был ворваться и спасти его. Энни решила пойти домой всего несколько минут назад, а теперь вот она здесь, думает о том, что сказать дальше. Всего несколько часов назад она чувствовала, что ее разговор с Пик был утомительным, но теперь, с Армином, она была готова вернуться домой даже позже, чем думала, если бы это означало поговорить с ним, пусть даже совсем немного. В конце концов одному из них пришлось заговорить, и, как ни странно, Энни сделала это первой. — Не хочешь присесть?— она неловко указала на детскую площадку, все еще видневшуюся в поле зрения. Глаза Армина расширились от ее вопроса. Мальчик больше не чувствовал себя униженным, более того, он чувствовал себя счастливым. Он действительно хотел этого, но, тем не менее, его ответ не мог измениться. — Мне правда жаль, но я не могу,— сказал он с извиняющейся улыбкой и милыми глазами.— Моему дедушке нужно это, чтобы приготовить ужин, так что мне нужно поторопиться. Разочарованная его ответом, Энни слегка надула губы. Не подумав хорошенько, она предложила новую идею. — Тогда могу ли я прогуляться с тобой? На его щеках появился розоватый румянец, за которым последовал одобрительный кивок. Первые десять или около того минут их прогулки была некомфортной, так как ни один из детей не произнес ни слова. Энни держала руки в карманах, а руки Армина были заняты пакетами. Посмотрев на небо, девушка увидела, что оно теперь окрашено в сине-оранжевый цвет омбре. Она смирилась с тем, что неизбежно вернется домой после захода солнца, но все равно решила спросить его. — Итак… где именно ты все-таки живешь? Похоже, он был погружен в свои мысли, так как вопрос, очевидно, поразил его. — Оу… В доме у стены зоны изоляции, на северо-западном конце,— спокойно ответил он. — Я не думала, что там живут дети…— подумала Энни вслух. Северо-западный конец был в основном населен пожилыми людьми. Конечно, он упоминал о дедушке. Этот район находился примерно в получасе езды от рынка, поэтому она рассчитала, что вернется домой пешком за час.— Тебе пришлось проделать весь этот путь пешком за продуктами? Мальчик кивнул. — Я не против,— затем он довольно невинно задал ей тот же вопрос. Энни довольно неохотно объяснила, где находится ее дом в маленьком лесу на противоположном конце Либерио. Она не знала, хорошо это или нет, но заметила, что Армин изо всех сил пытается составить план и представить это в своем уме. — Должно быть, одиноко там жить,— закончил он с сочувствием. До тех пор, пока он не сказал это, она никогда не думала об этом таким образом. Но она знала, что не одинока, потому что с самого начала у нее никогда не было компании. Нужно сначала завести кого-то, чтобы потом скучать по ниму, верно? Так что в этом отношении Энни не особенно расстраивалась из-за того, где она живет. Армин быстро решил сменить тему, видя, что Энни пребывает в меланхолическом состоянии. — Ты… То, что ты сделала там, было потрясным! Это то, чему учат в воинской программе?— с любопытством спросил он. — Нет,— невозмутимо ответила она.— Я просто… просто знаю это. Судя по тому, как не изменилось выражение ее лица, это, должно быть, тоже была тяжелая тема для нее. Он хотел хоть раз увидеть ее в лучшем настроении; до сих пор каждый раз, когда он смотрел на нее, она выглядела несчастной. Армин на мгновение остановился и порылся в одной из сумок, которые он нес, а затем протянул руку девушке. Энни увидела теплую улыбку на его лице, когда он протянул руку, чтобы предложить ей спелое красное яблоко. — Оно не выпало из пакета, можешь забрать его. Остальное я помою, когда вернусь домой. Колебания девушки были недолгими, она приняла свой подарок. Яблоко было довольно приятным с теплым закатом, и она любила сладкое. Давненько у нее не было чего-то с таким вкусом. — Эти ребята некоторое время следили за мной, но теперь я не думаю, что они будут беспокоить меня какое-то время. Благодаря тебе,— сказал он, пока она ела. Доедая фрукты, Энни вспомнила, как он говорил, что если кто-то причиняет ему боль, он не отвечает им тем же, когда они разговаривали в последний раз. Она решила, что, должно быть, именно это он и имел в виду. Каким невинным мальчиком он был, явно чересчур для его же блага. В конце концов, мир-жестокое место. Возможно, она не сможет спасти его в следующий раз, когда его загонят в угол. — У тебя сегодня была тренировка?— с любопытством спросил он, вырывая ее из раздумий. — Нет. Не тренировка. У нас был письменный тест,— объяснила Энни. Ее ответ, должно быть, понравился ему, он был вне себя от восторга. — А трудно было? Какие у вас были вопросы?— Армин приблизился к ней, чтобы лучше рассмотреть ее лицо, что побудило девочку убрать челку за ухо. — Не так уж и трудно. Исторические вопросы о Марли, Элдии и войнах титанов. Она была уверена, что то, как она говорила, ни в малейшей степени не было наглядным или забавным, но когда она посмотрела на него, то увидела, что на его лице написано чрезмерное рвение. Должно быть, это тема, которая его интересует. Он продолжал расспрашивать ее о каждом ее вопросе и о том, какой ответ она записала, до конца пути. Его страсть сияла, и волнение в его голосе побуждало ее продолжать рассказывать ему все, что она могла вспомнить. Энни не могла себе представить, чтобы с кем-то так случайно разговаривала, она всегда была очень чопорной, когда дело доходило до слов, но что-то в этом мальчике было совсем другое. Что-то уникальное. Небо было теплого красноватого цвета, когда они прибыли в общую зону дома Армина. Здания и улицы были заметно старше. Некоторые дома казались совершенно обветшалыми, вероятно, там никто не жил. Энни не успела проследить за мальчиком до дома, как на середине улицы он остановился и заговорил. — Спасибо, что прогулялась со мной,— сказал он со смиренной полуулыбкой.— Теперь все хорошо. Возможно, ему стыдно за то, где он жил, или, может быть, он просто не хотел, чтобы Энни видела его дом. И то, и другое ее устраивало, так как она знала, что отреагировала бы точно так же, если бы кто-то пошел с ней в ее собственный дом. Зная, что теперь их пути разойдутся, Энни искала подходящие слова прощания. Но Армин опередил ее, робко спросив, о чем он думает. — Могу я… встретиться с тобой завтра снова? Его глаза были устремлены в землю, и Энни была рада, что так оно и есть, так как она вдруг слишком остро почувствовала, как ее щеки потеплели. Через несколько секунд, необходимых, чтобы остыть, она ответила простым «…Хорошо.» Они договорились встретиться на детской площадке на закате, так как к тому времени тренировка Энни закончится. Их прощание далось им намного легче, они точно знали, когда и где они снова найдут друг друга. Энни пришлось бы придумать другое оправдание тому, почему она собиралась вернуться домой поздно второй день подряд, но она решила остановиться на этом позже. Теперь ей придется подумать о том, что сказать сегодня вечером. Энни прошла долгий путь до хижины и решила, что на этот раз она воспользуется «специальной встречей кандидатов в воины» в качестве оправдания. Она пришла к выводу, что если бы это было связано со статусом, ее отец не возражал бы. И, к ее облегчению, он этого не сделал. Когда она солгала ему, вернувшись домой, он похвалил ее и, казалось, был доволен. К несчастью для нее, в конце концов, тренировки по боевым искусствам были неизбежны, когда они вышли в прохладную ночь, чтобы поработать над новым дополнением в ее наборе навыков-локтями. Но этот человек обычно не любил работать по ночам, а сейчас, с его больной ногой, тем более, поэтому они пробыли на улице примерно час. Тем не менее, это было намного меньше, чем она работала бы, если бы сразу отправилась домой, так что она не могла жаловаться. Хотя на протяжении всей тренировки одна конкретная мысль не выходила у нее из головы и преследовала ее всю дорогу до ее беспокойной, полусонной ночи. Она увидит его снова завтра.