У луны голубые глаза

Прежде чем они смогли здраво осмыслить происходящее, дни уже начали пролетать один за другим. Но все равно, ничего не было. То есть ничего, что исходило непосредственно от командира Магата. Но слухи и новости распространяются как лесной пожар, особенно на закрытых улицах Либерио. Энни иногда задавалась вопросом, было ли у людей, живущих здесь, когда-нибудь о чем поговорить, кроме жизни воинов и их преемников. И в мгновение ока все узнали о грядущей войне. Стране трудно вести войну в тайне, и это вдвойне относится к "Великой Нации Марли", которая всегда так гордилась всеми своими военными достижениями. И снова они были все вместе, сидя на коре одного и того же дерева. Никто из детей не был таким болтливым, как несколько дней назад, поэтому все они сидели в тяжелом молчании, и мрачная атмосфера поглотила их. Разум Энни не мог не слышать эти слова на повторе, когда она была с ними. Тишина после заявления Марселя была ужасно удручающей, просто пугающей. Тогда Райнер заговорил первым: — Что ты имеешь в виду? Мы идем на войну? — спросил он, и Энни не поняла, был ли его тон обеспокоенным или болезненно увлеченным. — Не мы, — подчеркнул Марсель, зная, что имел в виду Райнер. — Он говорил о настоящих воинах, я уверен в этом, и упомянул что-то о нации на юге. И я думаю, что это скоро произойдет. В каком-то смысле стало легче дышать, узнав, что это не их так неожиданно отправят на войну. Но в то же время что-то в этой ситуации казалось таким, словно камни все еще неподвижно лежали у них на груди. На следующий день после того, как братья Галлиард объявили о своей находке остальным членам группы, Энни вернулась домой и обнаружила, что ее отец уже читал об этом в газете. Услышав о ее прибытии, он поднял глаза, слегка кивнул в знак приветствия и продолжил читать, развалившись на стуле. Он ничего не сказал об этом и продолжал тренировать и обращаться с ней так же, как и в любой другой день. Но она не могла оставить это без попытки. Как только она убедилась, что той ночью отец уснул, Энни выскользнула из постели, чтобы найти газету на столе. Она придвинулась ближе к окну, используя лунный свет, который помог бы ей в чтении. Прищурив глаза и прислушиваясь, не просыпается ли ее отец, она начала понемногу разбирать крошечный текст в склеенных столбцах. "Неприятности на самой южной границе Марли", - гласил заголовок. "Правительство и народ последней нации Марли расширили сферу своего влияния в связи с начавшимися несколько месяцев назад незначительными мятежами, которые привели к полномасштабному вооруженному нападению на расположенных там марлийских солдат". "Неблагодарные люди выбрали насилие против тех, кто хочет принести им процветание. К любым конфликтам стоит подходить со всей серьезностью", - читает она комментарии генерала Калви к документам. "Еще раз мы покажем силу Титанов и сделаем так, чтобы добрые люди знали, что Марли - это страна, которая будет процветать, несмотря на все трудности, и полностью примет их в постоянно расширяющееся величие нашей земли". На это потребовался всего один день. Все в Либерио перешептывались у нее за спиной всякий раз, когда она проходила мимо по улице. Все делали вид, что не смотрят, но она чувствовала, как их взгляды прожигают ее кожу. И это была даже не ее война, чтобы сражаться. Она предполагает, что с остальными кандидатами в воины обращаются так же, поскольку у всех них было что-то усталое в глазах, которые продолжали смотреть в землю, как будто прикованные к грязи. Энни всегда считала себя человеком, которому не нравятся шумные места и бессмысленная болтовня, человеком, который ценит одиночество и тишину. Она всегда наслаждалась обществом только одного человека и стремилась к нему. Как же тогда получилось, что это бесконечное молчание так угнетало ее? С нее было достаточно мрачных взглядов и вздохов. Заправив прядь волос за спину, она заговорила, нарушив то, что, вероятно, было несколькими часами меланхолии. — Вы все знаете, что это не мы едем, нам ясно дали это понять, — сказала она, и несколько голов повернулись к ней. — Так почему вы все в таком плохом настроении? — Да, она права! — не кто иной, как Райнер, поспешил ей на помощь. — Мы ничего не можем с этим поделать, так что нет смысла корить себя из-за это! Энни огляделась вокруг, у всех по-прежнему были задумчивые выражения лиц, но почему-то еще более противоречивые. Она задавалась вопросом, не следовало ли ей говорить с самого начала, видя, что это, вероятно, принесло больше вреда, чем пользы. — Я знаю, что вы двое пытаетесь сказать, — тихо ответила Пик. — Но это просто так трудно игнорировать. Это просто трудно... принять это и жить дальше своей жизнью. — Но это не должно быть удивлением, — заговорила Энни. - Вы подписались на это, и вы знали, что это означало и что в конечном итоге произойдет. — ...Я знаю, — торжественно ответила она и опустила голову на колени. Ветерок шелестел кроной дерева над ними. Энни думала, что Райнер снова вмешается в дискуссию, отстаивая свою веру в то, что им можно об этом не думать. Но он этого не сделал, и краем глаза девушка заметила, как он нервно провел рукой по своим коротким волосам. Как оказалось, у него тоже могут быть свои пределы. На них снова нависла тяжелая тишина, но на этот раз не так надолго. Порко внезапно и самоуверенно встал и посмотрел на группу. Когда все взгляды обратились на него, он глубоко вздохнул. — Когда в последний раз кто-то приходил проведать нас сегодня? — он спрашивал всех. — Утром, когда мы добрались сюда, — ответил Пик, немного подумав. — А как насчет вчерашнего дня? А за день до этого? — продолжил он еще более решительно. — Я бы сказала, почти то же самое, - ответила она. — Порко, — перебил Марсель при виде озорной искры в глазах брата. — К чему ты клонишь? — Ладно, слушайте, — Порко приготовился поделиться своими беспокойными мыслями, каждый мог сказать, что он встревожен, когда дело дошло до того, что Марсель скажет на это. — У нас вообще есть причина находиться здесь? Ребята, включая Марселя, уставились недоуменно на мальчика. Он выпрямился и продолжил с такой уверенностью, которую мог показать. — Все сейчас слишком заняты с подготовками и всем этим, а мы не слышали Магата днями. И Пик только что сказала, что никто не приходит и не следит за нами, мы не в приоритете теперь уже. Поэтому, говорю, нам даже не нужно оставаться здесь. Потрясенные и с разинутыми челюстями остальная часть кандидатов просто продолжала смотреть на него с распахнутыми глазами. Лицо Порко стало взволнованным после того, когда он закончил и никто не казался способным ответить, поэтому он повернулся к к фактическому лидеру группы, выжидая его мнения. — Я... чувак, — запнулся Марсель, уловив намек в умоляющем взгляде своего младшего брата, — Я не могу сказать, что это хорошая идея. Напрашивается на неприятности. Щеки Порко краснели с каждой секундой. — Это не проблема! Никому не будет до этого дела! — В прошлый раз, когда ты предложил блестящую идею, а я послушал, это закончилось не очень хорошо, — напомнил Марсель. Порко не осмелился ответить. Он воспринял ответ как единодушный, и пошел садиться обратно, изо всех сил стараясь скрыть свое смущение. — Куда ты хочешь пойти? — спросила Энни, прежде чем Порко успел сесть, и все посмотрели на нее. — Хм? - Порко выдохнул в замешательстве. — Ты не можешь просто сказать, что хочешь уйти, и ожидать, что все вот так просто согласятся, — объяснила Энни. — Если ты хочешь уйти, то куда? Домой? По правде говоря, Энни была более чем заинтригована заявлением Порко. Это именно то, что она искала; кто-то что-то сказал, и что-то такое, что вывело бы ее (и их) из этого места и запертого состояния ума. И если они уйдут, она первая последует за ними. "Нет, нет, мы не можем просто пойти домой" - ожидала услышать от Порко Энни, но Райнер опередил его. — Я не знаю, как вы все, но я знаю, что моя мама расстроится, если приду домой рано. Девочка знала, что то же самое относится и к ней. Или, что еще хуже, в случае, если отец не был расстроен, они оба тренировались бы вместе с энтузиазмом. Ни того, ни другого варианта она бы не ждала с нетерпением. — Мой папа не расстроился бы, — продолжила Пик заявление Райнера. — Но я бы не хотела, чтобы он думал, что я не воспринимаю это всерьез, — и Энни увидела, что Бертольд тоже кивает в знак согласия. — Если вы хотите уйти, нам придется пойти куда-нибудь еще, — Энни повернулась к Порко, у которого уже не было такого красного лица. — Тогда есть идеи? Младший брат снова умоляюще повернулся к Марселю, но тот, казалось, не собирался сдвинуться с места. — Послушай, Порко, я действительно не уверен, что... — Мы можем просто пойти прогуляться, — вмешалась Пик, привлекая к себе внимание, и оба, Порко и Энни, были молча благодарны за это. — Это не доставит много хлопот, правда? Черноволосая девушка встала и подскочила к Порко, чтобы похлопать его по плечу, почти как молчаливый уговор. Затем она снова обратилась к своей лучшей подруге: — Здесь отстойно, и ты тоже так думаешь. Нам всем не помешало бы подышать свежим воздухом, тебе так не кажется? Марсель посмотрел на них обоих, поочередно переводя взгляд с одного на другого, пока все они ждали окончательного вердикта. Он закрыл глаза и глубоко выдохнул. Уже по одному этому они могли сказать, что победили. — Просто прогулка, — неохотно объявил Марсель, — Но мы все держимся вместе. Никто не уходит в одиночку, и тогда все мы можем быть справедливо наказаны, если что-то пойдет не так? Довольны? — Вполне, — впервые за много дней весело сказала Пик. Такой голос, как у нее, было приятно слышать. Дети отряхнули штаны от грязи, в последний раз посмотрели, чисто ли на горизонте, и вышли за ворота, огораживающие двор штаб-квартиры. Энни вытянула руки в воздухе, пока они шли, и обернулась, чтобы увидеть, как здание штаб-квартиры становится все меньше вдали. Небо было ясным, день теплым, и воздух в ее легких внезапно стал более пригодным для дыхания. Но как только какой-то груз свалился с ее груди, он опустился на чью-то другую. — Расслабься, — сказала Энни, искоса поглядывая на Марселя. — Что? — спрашивает он. — Лицо, которое ты делаешь. Ты выглядишь так, будто мы все собираемся получить взбучку, — она подошла на шаг ближе, понизив тон. — Даже если что-то случится, что худшего они могут сделать? Если они сосредоточены на своих планах, у них есть дела поважнее, чем вымещать свой гнев на детях, которые пошли погулять. — Верно, — улыбается он, но Энни это не убедило. — Я постараюсь. Когда здание, из которого они вышли, исчезло из виду, дети оказались в лабиринте зданий. Они не смешались с прохожими, они не смогли бы, даже если бы захотели. Шепот сопровождал их от каждого прохожего на улицах, но в отличие от того, когда Энни гуляет одна, шепот заглушается звуками разговора группы. Пик была впереди, а Райнер и Бертольд рядом с ней. Судя по всему, она пыталась заставить последнего раскрыться больше, но с посредственным успехом. Марсель поговорил со своим братом, они очень похожи друг на друга, когда улыбаются. — В любом случае, Райнер, — Пик меняет собеседника, — Как так получилось, что ты поддержал идею нашей прогулки? — Что ты хочешь этим сказать? — Разве вы все не говорили, что любопытство сгубило кошку, всего несколько дней назад, а, Поко? — Она передразнила его тон голоса и жесты рук, поддразнивая. — Что заставило тебя передумать насчет небольшого бунта? — Когда появляется хорошая возможность, мы не должны упускать ее, — сказал он после минутного раздумья. — Особенно, когда, наконец, из Порко выходит что-то умное. — Эй, умник, — Райнер получил раздраженный удар по плечу сзади. — Ты хочешь сказать это мне в лицо? — На этот раз у тебя была хорошая идея, — Райнер, не теряя времени, ответил на вызов Порко. Он смотрел на него через плечо, на его лице почти появляется ухмылка. — Это комплимент, смекаешь? Порко стискивает зубы. Ответив "сначала действуй", он толкнул мальчика вперед обеими руками, заставив его споткнуться и чуть не упасть на следующем шаге. — Ты такой бесхребетный расточитель, — огрызается он. — Все, что ты делаешь, — это следуешь за тем, что тебя устраивает. Вот почему я знаю, что ты никогда ничего не добьешься. Удивительно, но Райнер сохранил самообладание, когда уравновешивает себя. Он полностью повернулся к Порко, на этот раз не скрывая улыбки. — Я добиваюсь того же, чего и ты, — уверенно говорит он. — Постарайся не отставать, Поко, хорошо? Самообладание покинуло Порко, он попытался наброситься на Райнера после его последнего замечания. Однако у него не совсем получалось, Марсель хорошо понимал своего брата в этот момент. Но звонок был достаточно близко, чтобы Райнер развернулся и побежал в противоположном направлении. Хватка Марселя за брата ослабела на секунду, этого было достаточно, чтобы Порко смог вырваться и погнаться за своей будущей жертвой. Он следил за каждым шагом Райнера, поворачивающий за угол между зданиями. Он исчез из поля зрения группы. — Вот и все, о чем мы говорили, — разочарованно вздохнул Марсель. Он тоже пустился бежать, пытаясь наверстать упущенное до того, как разразится трагедия. Трое оставшихся обменялись взглядами. Сначала они решили остаться на месте и подождать, но после нескольких минут бездействия Бертольд и Пик забеспокоились о результате. Эти двое тоже убежали, а Энни шла за ними, не заботясь о том, какой шум они из-за этого подняли. Они пересекли еще один поворот вокруг второго здания, следуя за звуками спора, которые невозможно не услышать. Пик и Бертольд поворачивают перед ней, и Энни видит, что их темп внезапно замедлился. — Энни, — слышит она Пик из-за угла. — Давай быстрее, — ее тон был нехарактерно нервным. Энни неторопливо добежала до поворота, за которым ее встретило более широкое, более открытое пространство. И ворота, преграждающие им путь. Двое черноволосых ребят из группы нерешительно посмотрели друг на друга, затем на Энни, затем на то, что стояло перед ними. Энни увидела ворота из колючей проволоки и дорогу, которая продолжалась за пределами того, до чего они могли дотянуться. Здания за границей, по сравнению с которыми Либерио выглядел печально. Двое мужчин в форме стояли на страже перед входом, заметив ближайшую группу, но пока ничего не сказали. — Я не помню, чтобы когда-либо подходил так близко, — говорит Бертольд. Его глаза были устремлены на вершину стены, которая продолжала тянуться вверх от того места, где заканчивались ворота. — Отсюда все выглядит совсем по-другому... — Он кажется больше? — спросила Пик. — Нет, я не думаю... — Я чувствую себя в ловушке, — сказала Энни, и они оба посмотрели в ее сторону. — Похоже, мы зашли в тупик. И что эти трое там делают? Где-то на полпути между Энни и воротами Райнер, Порко и Марсель стояли совсем не спокойно. Как оказалось, Райнер и Порко забыли о своих разногласиях и были на взводе от волнения. И по тому напряженному, но в то же время паническому взгляду, которым Марсель смотрел на них обоих, было легко понять, из-за чего у них были разногласия. — Похоже, на этот раз ему нужна серьезная помощь, — сказала Пик и направилась к ним, а Энни и Бертольд тихо последовали за ней. — Но мы можем это сделать! — Энни услышала слова Райнера, когда они приблизились. — Мы просто убежим, они нас не поймают! — Он прав! — Порко согласился и хлопнул Райнера по плечу. — Они не поймают нас, только Райнера! Остальные могут идти, куда захотят! — Эй! — Райнер оттолкнул его руку. — Повтори это еще раз, ты... — Никто никуда не пойдет! Это не то, о чем мы договаривались! — огрызнулся Марсель, явно уставший от обсуждения. — Пик, поможешь мне? Пик некоторое время смотрела на закрытые ворота, вздохнула и повернулась, чтобы положить ладонь на спину Порко. — Он прав, Поко. Кроме того, у нас нет разрешений, и те охранники сообщили бы об этом Магату. Тренировочный костюм на самом деле не очень хорошая маскировка. — Спасибо, — с облегчением выдыхает Марсель. — Но, но... неужели тебе совсем не любопытно?! — спросил Порко черноволосую девушку, затем повернулся к Энни и Бертольду. — А вы двое? Вы когда-нибудь были там? — Я нет, — ответила Энни. — И сейчас неподходящее время. Однажды у тебя будет шанс. Она бросила последний взгляд на прозрачные ворота. Жизнь простиралась за пределы ограды Либерио. Она видела это в окнах высотных зданий и в людях, идущих по улице на другой стороне. Она видела, что на рукавах их пальто нет нарукавных повязок. И все же, это та сторона, к которой она принадлежит. — Ребята, давайте просто пойдем куда-нибудь еще, — предлагает Бертольд. — Да, — согласился Марсель, идя впереди в противоположном направлении. — Мы возвращаемся. Пока кому-нибудь не пришла в голову еще какая-нибудь отличная идея и... Звук бега на заднем плане прервал его ругань, и шея Марселя чуть не переломилась пополам, когда он обернулся. Он схватился за голову, чуть не вырывая волосы в отчаянии. Порко и Райнер убежали от них. Их импульсивное принятие решений не оставило им времени на то, чтобы спланировать свой побег на свободные улицы Марли. Они могли быть настолько страстными и упрямыми, насколько это было возможно, но это не меняло того факта, что их было не так уж трудно поймать. Двое солдат-охранников бросились навстречу мальчикам, прежде чем они успели добраться до ворот, каждый пытался схватить одного из них. Они боролись, вырывались и сопротивлялись, но не смогли вырваться из захвата. Группа издалека слышала оскорбления и ругательства, мужчины плевали в мальчиков, пинали их, чтобы они отпустили. — Грязные дьяволы! Вы все можете отправляться в ад! — подобные слова трудно игнорировать. Марсель неохотно отпустил свои волосы и с трудом сглотнул. Капли пота выступили у него на лбу, пока он смотрел на сцену, пытаясь найти лучший способ вмешаться. Когда он сделал первые шаги вперед, Энни заметила легкую дрожь в ее пальцах. — Извините? — слышится голос, но это не Марсель. Из прохода между двумя зданиями появился молодой взрослый мужчина. Он высокий, у него мягкие волнистые светлые волосы, одет он в ту же форму, что и все дети. Все присутствующие повернулись к нему, а он тем временем спокойно подошел к месту происшествия. — Здравствуйте, джентльмены, — улыбнулся он. — Хороший сегодня денек, не правда ли? — глаза за стеклами очков смотрели на двух мальчиков, зажатых в объятиях солдата, он не колебался ни секунды. — Извините за беспокойство, но вы не могли бы их отпустить? Все дети смотрели на него широко раскрытыми глазами, и через мгновение Порко снова распинался. — Да, отпустите! Мы с ним! — Я этого не говорил. Но прежде чем он успел закончить, мальчики упали на землю и вздохнули с облегчением. Двое охранников ворчали, поправляя свою форму. — У вас здесь какие-то дела? — один из них спросил молодого человека. — На самом деле, да, — он полез в один из своих нагрудных карманов и достал сложенный лист бумаги. Он протянул его охраннику, который пробежал по нему глазами, чтобы перейти к сути. — Хорошо, - кивает он. — Вы можете проходить. Мужчина поблагодарил их обоих, ожидая, пока откроются ворота. Он оглянулся на группу кандидатов в воины. Его взгляд задержался на Пик и Марселе, прежде чем снова посмотреть на Порко и Райнера. Он вздохнул и кивнул головой, приглашая их следовать за собой. Дети переглянулись между собой. Беспокойство и неуверенность сверкали в их глазах из-за людей в форме и из-за открытых ворот впереди. "Это нормально? Это разрешено?" Они искали ответы между собой. Пик вышла первой. Когда она подошла к их спасителю, она повернула голову к своей группе и улыбнулась, приказывая им последовать ее примеру. И они неохотно последовали. Но они добрались туда, готовые, насколько это было возможно, отправиться в неизведанное. — Остановитесь прямо здесь! — охранник встал перед ними. — Где ваши разрешения, а? Без них нельзя и шагу ступить на улицу, или вы готовы получить взбучку в ответ? — Боюсь, в избиениях здесь нет необходимости, — объяснил молодой человек. — Я дал вам разрешение, не так ли? — Да, ваше, — на его лице появилась мерзкая ухмылка. — Но эти маленькие дьяволы никуда не пройдут. — Проверьте еще раз, если хотите. Нигде не сказано, что я единственный, у кого есть разрешение, — он улыбнулся охраннику в ответ, не злобно, а хитро. — Подписано лично командиром Магатом, и мы все состоим в его подразделении. Охранник фыркнул и передал бумагу своему коллеге, чтобы тот прочитал еще раз. Он бросил на молодого человека свирепый взгляд. — Кем именно вы себя возомнили? — Нынешний Звероподобный Титан, сэр. Теперь вам следует относиться ко мне скорее как к равному, — он повернулся и обвел рукой толпу детей, словно актер, разыгрывающий драматическую сцену. — И эти дети - будущее вашей страны! Причина, по которой каждый вечер у вас будет потрескивать огонь, а каждое утро на тарелке будет лежать хлеб! — Здесь не указано количество людей, которым разрешается выходить, — прошептал другой охранник на ухо своему коллеге, возвращая ему бумагу. — Хорошо, - воротил он себе под нос, признавая поражение. — Вы можете идти. — Мы ненадолго! — крикнул он, находясь на достаточном расстоянии, чтобы не создавать никаких проблем. Вместе со всеми остальными Энни молча шла вперед. Каждые несколько секунд она поворачивала голову, глядя на недовольных мужчин, которые становились все меньше вдали. Она продолжала поворачиваться, пока не перестала различать их лица, и они не повернулись спиной к теперь уже снова закрытым воротам. Итак, она посмотрела вперед. При первом повороте на соседнюю улицу некоторые из них обрадовались. Энергия Порко и Райнера была одинаковой, они оба прыгали от радости, сопровождаемые легкой улыбкой Пик. Марсель и Бертольд огляделись вокруг с раскрасневшимися щеками и потными ладонями. Энни посмотрела на молодого человека, который выглядел так, словно ему пришлось тащить на спине камень. Когда они прошли достаточно далеко и он убедился, что никто не находится достаточно близко, чтобы подслушать, мужчина выстроил кандидатов в воины в линию, по-видимому, готовый устроить им нагоняй. — Хорошо, — вздохнул он, снимая свои необычно выглядящие очки и протирая их рубашкой. — Магат догадывается, что вы все ушли? Чьей именно гениальной идеей это было? — Мы все согласились с этим, — объяснила Пик. — И... нет, командир не знает. — Но мы не собирались приходить сюда! — вмешался Марсель. — Мы думали, что это будет короткая прогулка, а потом... — Дайте угадаю, — перебил он. — Это были эти двое? — его голова указала на Порко и Райнера. По выражению стыда на их лицах он понял, что угадал правильно. — Вы сдадите нас, сэр? — спросил Бертольд после минутного молчания. — Он этого не сделает, — вмешалась Пик как раз в тот момент, когда мужчина собирался открыть рот. — Он только что поручился за нас, если бы он хотел, чтобы нас сдали, он бы позволил охранникам разобраться с нами. Не так ли, Зик? Очаровательная улыбка тронула ее щеки, на что мужчина беззаботно вздохнул, признавая поражение. — Ты не перестаешь быть умной, не так ли, Пик? — он улыбнулся группе, махнув рукой в воздухе. — Вы можете бродить вокруг. Но больше никаких сцен, и вы здесь только пока я здесь. И если коммандер Магат спросит, я скажу, что это была моя идея. Человек, к которому Пик обратилась как к "Зику", объяснил, что поблизости есть фонтан, и сказал группе встретиться с ним там через час. По впечатлению Энни, Зик не казался плохим человеком. Но его было трудно понять, и, по ее мнению, он был неестественным. Чтобы следить за временем, он подарил Пик карманные часы и сказал ей, что она здесь главная (на что Марсель ткнул ее локтем и шепотом поддразнил). В ответ Пик, продолжая улыбаться, шагнула вперед и по-детски потянула Зика за рубашку. — Знаете, если вы хорошенько прислушаетесь, то услышите, как урчат наши желудки, — сказала она. — Я думаю, есть шанс, что мы можем умереть с голоду, и я не думаю, что у нас есть с собой деньги... — Верно..., — он подыграл ее юмору. Тем не менее, он полез в задний карман и вытащил пачку денег, пересчитал несколько купюр и протянул их ей. — Настолько умна и дьявольски хитра, насколько это возможно, малышка Пик. Дети были готовы уйти, но прежде, чем они успели это сделать, Зик схватил двух самых взволнованных мальчиков сзади за форму. — Только не вы, двое нарушителей спокойствия, — сказал он. — Я не могу допустить, чтобы вы ставили Пик в какие-либо неудобные ситуации. Вместо этого вы присоединитесь ко мне в моей очень важной деловой поездке. Пик и Марсель захихикали при виде Порко и Райнера, бормочущих что-то себе под нос, когда их тащили прочь. Они вчетвером остались посреди незнакомой улицы в той части своего мира, куда никогда раньше не ступала нога человека. Они снова двинулись в путь, без какой-либо известной цели или пункта назначения. — Наконец-то ты можешь снова начать дышать, да? — Пик поддразнила Марселя. — Теперь, когда тебя заменили на посту босса. — Да, да, — оттолкнул он в ответ. — Что на тебя нашло? — На меня ничего не нашло, — улыбка ни на секунду не сходила с ее губ, и Энни подумала, что описание ее Зиком оказалось очень точным. — Потому что Поко был прав – мне было любопытно. Улицы Марли оглашались эхом от их коллективного марша. Звуки их голосов, их болтовня, хихиканье, подшучивание друг над другом. Их вздохи, которые вырывались при виде каждого богато выглядящего здания и статуй, которые их украшали, их голодные глаза, которые быстро впитывали каждый уголок окружающей обстановки. И они были свободны исследовать и наслаждаться расширением своего мира таким образом. Пока к ним никто не приближался, они могли забыть о том, кто они такие, и быть беззаботными детьми, как и все остальные. Но Энни чувствовала, что в приближении людей не было необходимости, и она знала, что остальные тоже это чувствуют. Косые взгляды и шепот вполголоса, которые они получали от людей, проходящих мимо них по улице. Люди, которые смотрели на каждый шаг детей так, словно он был пропитан ядом. Никто из них не поднимал эту тему, и они молча предпочли игнорировать тот факт, что все, кого они встречали на улице, были из мира, лучшего, чем их собственный. Они прошли весь путь под звук льющейся воды и оказались на мосту, перекинутом через реку. — Это хорошая идея? — спросил Бертольд. — Не понимаю, почему бы и нет, — Пик достала карманные часы, которые одолжил ей Зик. — Час еще не истек. И мы все еще ничего не ели. По пути на другой конец города Энни на мгновение отстала от группы. Привлеченная шумом ручья внизу, она подошла к каменным перилам и перегнулась через них. Она уставилась на прозрачный поток, понимая, что это зрелище стоит того, чтобы им любоваться. Но когда челка ее изображения развевалась вдоль ручья, она обнаружила, что глаза отражения смотрят на нее с большей пустотой, чем она ожидала. Ее отражение довольно скоро обзавелось компаньоном. Рядом с ним появился растрепанный пучок черных волос, а вместе с ним раздался голос. — Тебя что-то беспокоит? — она спросила. — Ничего, - ответила Энни. — Совсем ничего? — Пик посмотрела на отражение Энни, как будто это была та, с кем она разговаривала. — Должно быть, для тебя это забавно, если ты так долго смотришь. — Это мило, — вздохнула Энни. — Здесь чисто и не пахнет мусором. Этого достаточно? — Вполне достаточно, — Пик оттолкнулась от перил и без особого сопротивления потянула Энни за собой. — Пойдем поищем что-нибудь поесть, хорошо? Казалось, чем дальше вы удаляетесь от зоны захоронения, тем оживленнее становится город. На другом берегу реки было полно людей, одетых в красивые костюмы и платья и несущих эти важные на вид кожаные сумки. Было полно шума, как от болтовни, так и от работы механизмов. — Эй, ребята, посмотрите туда, — указал Марсель. — Это машина! Автомобили принадлежали состоятельным людям. Их нельзя было никогда не увидеть в зоне интернирования, но такие случаи достаточно редки, чтобы заставить вас останавливаться и пялиться всякий раз, когда кто-то проезжал мимо. И за рулем никогда не сидел человек с повязкой на руке. Машина проехала мимо них достаточно быстро, четыре маленькие головки повернулись назад, чтобы посмотреть, как она оставляет их позади. — Вблизи действительно громко, — сказала Энни. — Интересно, что заставляет ее двигаться так самостоятельно, — спросил Бертольд. — Все дело в колесах, верно? — Марсель поднес руку к подбородку. — У экипажей деревянные колеса, которые нужно тянуть, так чем же отличаются резиновые и металлические колеса? — Нет, нет, — Пик хмурит брови, напряженно вглядываясь в направлении, в котором исчезла машина, притворяясь, что все еще может ее видеть. — Тогда что ты думаешь, руководитель группы? — Марсель ткнул ее локтем. — Деревянные колеса движутся, потому что их тянут лошади. Ничто неживое не может двигаться само по себе, — поделилась своими мыслями Пик. — Я не думаю, что машина живая, если ты об этом. — Конечно, нет, это машина. Но человек, управляющий ею, живой. Если ее не тянут лошади, человек, должно быть, делает что-то, что заставляет ее двигаться, — объяснила Пик. — Вероятно, что-то внутри машины, чего мы не можем видеть. Как выстрел из дробовика. Он не выстрелит, пока ты не нажмешь на курок, но ты не увидишь, что заставляет пулю вылетать. Это объяснение больше подходит для твоего союзника, не так ли, Бертольд?” — Да, я... — Бертольд покраснел при упоминании о своей стрельбе. — Я думаю, в этом есть смысл. Пик, ухмыляясь, хлопнула обоих мальчиков по плечу. — Ну, серьезно, мы собираемся пойти искать еду или нет? Надеюсь, я не зря выманила у Зика эти деньги. И вот, они ушли. Они продолжили идти с любопытными, блуждающими глазами. Они наблюдали за всем, ахали от удивления, улыбались. Они старались изо всех сил, по-своему, продолжать воспринимать окружающий мир. Но они не забывали о том, как окружающий мир воспринимает и их. Большинство из тех, кто проходил мимо них, были не так уж плохи. Они притворялись, что не видят группу; мужчины стискивали зубы и отворачивались, матери ахала и прикрывали глаза своим детям. Но они ничто по сравнению с теми, с кем им предстояло столкнуться. Ненавистники не сдержались. Они плюнули в них и проклинали их существование. Мужчина в модном костюме ударил Марселя сумкой в живот. Мальчик наклонился, Пик быстро похлопала его по спине. Мужчина не дрогнул и не остановился, он шел с высоко поднятой головой, гордый тем, что сделал. Банда дневных пьяниц кричала и бросала в детей пустые бутылки, которые разбивались только прямо у них под ногами. Несмотря на все это, дети не прятались. Они не убежали. Вместо этого они перешагнули через разбитое стекло и пошли так, как будто ничего этого не слышали и не видели. — Смотри, Пик, — улыбается Марсель. — Вон там продавец еды. Лицо Пик озарилось. Вдоль улицы перед ними стояла тележка внушительных размеров, с большим зонтом над головой, а поверхность тележки была завалена едой. За тележкой сидел мужчина и читал что-то, похожее на газету. У него было лицо, которое выглядело так, словно улыбалось нечасто, большой живот и тонкая поросль волос на голове. Когда группа подошла ближе, Энни заметила, что еда в тележке показалась ей знакомой. Это выпечка, заметила она. Она видела ее в витринах пекарни, мимо которой проходила, и похожий запах повеял в воздухе вокруг нее. Пик полезла в нагрудный карман, доставая пачку денег. Услышав их шаги, мужчина поднял глаза от газеты. Он попытался изобразить улыбку и сказать "Добрый день", но даже малейшие попытки пошутить исчезли, когда он посмотрел на желтые пятна у них на руках. — Здравствуйте, — руководитель группы подошла к тележке. — Проваливайте. Пик моргнула. — Извините? На лбах мальчиков выступили капельки пота. Марсель попытался дотянуться до нее, но мужчина продолжил. — Еда не предназначена для продажи дьяволам, — холодно горорил он. Улыбка Пик осталась на лице, несмотря на то, что она заметно вздрогнула. Только вместо невинной улыбки это улыбка маленького хитрого дьявола. — Но, сэр, у нас есть деньги, чтобы купить это, — она показыла деньги, которые держала в руке. — Видите? Мы все можем уйти с выгодой. — Мне не нужны твои грязные деньги, — огрызнулся он на ее переговоры. — А теперь убирайся с моих глаз. Девушка не сдвинулась с места и решила игнорировать Марселя, а Бертольд с каждой секундой нервничал все больше. Вместо этого она выставляет напоказ свою истинную сущность, демонстрируя именно те качества, которые так понравились Магату и военным. Она уверена в себе, остроумна, вынослива и не собирается отступать. — Это, — она указала на одно из пирожных, выставленных на витрине. — Сколько это стоит? На лбу мужчины вздулась вена. Он наклонился туда, куда указала Пик, и плюнул на еду перед ней. — Теперь в два раза больше. Марсель потянул ее за локоть, как он делал со своим братом, когда увидел, что улыбка Пик погасла. Она не сопротивлялась ему, но все равно отказывалась двигаться. — В этом нет необходимости, сэр. Мы всего лишь кучка детей, и мы можем заплатить вам любую сумму, которую вы попросите. Итак, не будете ли вы так любезны... Мужчина резко встал, сотрясая всю тележку, когда его живот врезался в нее. У Пик перехватило дыхание, когда он схватил ее за воротник и приподнял на цыпочки. Бертольд, встряхнувшись, отступил назад, в то время как Марсель бросился вперед, хватая ее сзади. — Послушай сюда, ты, дочь дьявольской шлюхи, — прошипел он на нее сквозь стиснутые зубы, его глаза выглядели так, будто вот-вот взорвутся. Он был меньше чем в нескольких дюймах от ее носа, и она изо всех сил старалась не выглядеть испуганной. — Иди и сожги те деньги, которые ты украла, никто не заберет их из твоих грязных рук, — когда он притянул ее ближе, ошейник стал слишком тугим на ее шее, и Пик схватилась за воздух ртом. — А если ты голодна, сходи в свинарник и возьми горсть с земли. Это идеально для таких, как ты, мелкая... Его прервали, схватив за руку. Глаза всех наблюдавших расширились. Запястье мужчины сжимала изящная бледная рука. Глаза, наполненные льдом, впились в него. Она не стала ждать, пока он что-нибудь выплюнет в нее, ей не хотелось отвечать ему. И никто не ожидал такой силы от такой маленькой руки. Он охнул от резкой боли, когда Энни вывернула его руку, отпуская Пик. Девушка снова опустилась на корточки, Марсель похлопал ее по спине. Мужчина пришел в ярость и теперь замахивался другой рукой, чтобы схватить Энни. Энни быстро увернулась с дороги, ударив его локтем прямо в нос. Он вскрикнул от боли, инерция ее удара заставила его врезаться спиной в стену позади. Его руки взлетели, чтобы прикрыть нос, и, не теряя времени, Энни схватила те четыре пирожных, до которых смогла дотянуться первыми. Свободной рукой она вырвала деньги из руки Пик и бросила их через тележку мужчине. — Бегите, — было единственное, что она сказала группе, и все они ухватились за эту возможность. Они скрылись с места происшествия так быстро, как только могли, игнорируя толпы людей на улице и проталкиваясь сквозь них. На них кричали и проклинали, но ничто и никто не заставил их остановиться. Они остановились, когда перебежали мост, и поняли, что так далеко их не поймают. Испустив дух, они медленно пришли в себя. — Ты в порядке, Пик? — спросил Марсель. — Да, я в порядке, — выдохнула она, проводя рукой по шее. — Спасибо Энни. — Чувак, — выпрямился Марсель. — Если я думал, что вы с Порко сумасшедшие, то Энни абсолютно сумасшедшая, — все трое посмотрели на девушку, которая дышала носом, все еще держа в руках пирожные. — Я никогда не думал, что ты провернешь что-то подобное. Какого черта, Энни? Энни посмотрела на группу, которая смотрела на нее с недоверием. Она пожала плечами в ответ, опустив взгляд на еду в руке. — Он причинял ей боль, — оправдывалась она. — А выпечка? Серьезно? — Я их не крала, — снова оправдывалась она. — Я заплатила, не так ли? И если он хочет "грязные деньги", они все его. — Э-э, ребята, — прервал Бертольд, он поднял часы, выпавшие из кармана Пик. — Час почти истек. Нам нужно направиться к тому фонтану. Собравшись, они пошли теперь немного более знакомым путем обратно туда, откуда пришли. Оттуда, вспомнив инструкции Зика, они направились к назначенному месту встречи. Устав от бега, они неторопливо пошли пешком. Толпа значительно поредела, и цвет улиц стал теплее из-за заходящего солнца. Энни вручила каждому пирожное, и, прежде чем откусить, Пик, насколько это было в ее силах, разделила его пополам. — Зачем ты это сделала? — спросила Энни. — Я приберегаю эту половину, — улыбнулась Пик, поднося вторую половинку к губам. — Это для меня, а это отнесу домой моему отцу. Услышав ее слова, Марсель повторил ее действие. — Это хорошо. Я отдам этот кусок Порко. Бертольд застенчиво улыбнулся, он сделал то же самое. — Я оставлю для Райнера. Энни посмотрела на свой кусок в руке, все еще полный и нетронутый. Нахмурилась. Но ей придется подумать об этом позже, прерванная их появлением у фонтана. Порко и Райнер уже сидели на краешках. Их лица казались не самыми довольными, но просветлели, когда они увидели приближающуюся к ним группу. Они оба вскочили на ноги и побежали им навстречу. Зик стоял у фонтана, кивая в знак приветствия их прибытию. От его лица в воздух поднимался дым. Они все уселись вдоль фонтана, делясь выпечкой и обсуждая то, что увидели снаружи. Лицо Зика исказилось от недоверия, когда он услышал историю уличного торговца, и дети посмотрели на него с беспокойством. — Как ты думаешь, Зик, нас накажут? — спросила Пик. — Он собирается донести на нас? — Ты чертовски дерзкий лидер, это точно. И все это после того, как я сказал тебе "больше никаких сцен", — вздохнул Зик и затянулся еще одной сигаретой. — Если он это сделает, я постараюсь позаботится об этом. Я сомневаюсь, что это дойдет до начальства, они и так достаточно заняты, так что с вами, ребята, все будет в порядке. — Это наша история, — Марсель повернулся к Порко, который очень наслаждался сокровищем, которым поделился с ним его брат. — Итак, что это была за "важная деловая поездка", в которую вам, ребята, пришлось отправиться? Порко саркастически фыркнул и указал головой на Зика. — Это прямо там, свисает у него изо рта. — Ты что, издеваешься надо мной? — спросила Пик, и она не смогла подавить смешок. — Это было из-за пачки сигарет? Палец Зика потряс в воздухе в оправдание: — Не пачка сигарет. А несколько пачек, да. Реакция группы была разносторонней: Пик хихикнула, Марсель закатил глаза, а Порко и Райнер раздраженно заворчали. — Это было так скучно, — пожаловался Райнер. — И в этом даже нет ничего полезного. — Точнее и не скажешь, Райнер, — ответил Зик и бросил окурок на землю, раздавив его ботинком. — Для знаменитых курильщиков, таких как Магат и некоторых других, сигареты абсолютно необходимы. Когда у Магата стресс, все, что ему нужно - это прикурить, и он снова в форме. И особенно для того, что вот-вот произойдет, нам нужно будет взять с собой несколько коробок, они не могут закончиться, — он посмотрел на группу, слушавшую его, улыбнулся и сказал: — Однако они вредны для вашего здоровья, так что лучше никому из вас не заводить эту привычку. Он не сказал того единственного слова, которое было у всех на устах. В этом нет необходимости. — Зик, — Пик подняла глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. — Когда ты уезжаешь? Он вздохнул, оглядываясь на нее. — Проводы через два дня, послезавтра мы отправимся в путь, — он подошел на шаг ближе, и погладил ее по голове. — Вы, ребята, обязательно приходите к нам, часть этого будет в Либерио. Будет хорошо, если тебя там заметят, ну, знаешь, прояви немного лояльности к Магату и остальным. — Ты боишься? У тебя нет опыта в этом, не так ли? — спросил Марсель. — Не как Звероподобный титан, но каждый должен где-то дебютировать, — говорил Зик, доставая еще одну сигарету из маленькой металлической коробочки и закуривая ее. — Кроме того, с небольшими восстаниями не так сложно справиться. Энни пристально смотрела на наиболее заметную разницу между ними. Единственное, что отличает его от остальной группы. — На что это похоже? — Хм? — пробормотал молодой человек, выпуская дым из ноздрей. — Когда ты стал Титаном. На что это было похоже? Ему потребовалось мгновение, чтобы подумать. В его глазах мелькнуло выражение, он что-то вспомнил. Что-то причинило ему боль, но Энни не могла сказать, то ли он не хочет, чтобы это причиняло боль, то ли он хочет удержать это. Энни помнила, каким неестественным, по ее мнению, он себя вел, и она почувствовала, что в этот момент он был настолько естественным, насколько это было возможно. Он поправил очки. — Ну, трудно сказать, — сказал он. — У всех по-разному. Лично я пришел в сознание, все еще находясь там, внизу, и вспомнил почти все. Некоторые новые воины теряют сознание на несколько часов и не могут вспомнить ничего из того, что было до, — он довольно быстро докурил сигарету, снова растоптав ее о землю. — Я помню, что мне было жарко, и было так больно, как будто я вот-вот лопну. После этого я как будто заснул, но неистово. Должно быть, он заметил, что дети испугались. Их глаза были широко раскрыты, и он услышал, как кто-то судорожно сглотнул. Он быстро улыбнулся, разыгрывая все происходящее. — Конечно, вы, ребята, просто проснетесь на больничных койках с ощущением, что целую неделю спали как младенцы. В конце концов, я редкий случай, — он хлопнул в ладоши. — В любом случае, нам пора возвращаться. Отряхнитесь от пыли, и давайте отправляться в путь. Они сделали, как им сказали, и выстраились в шеренгу, идущую обратно к воротам зоны интернирования. Они сгруппировались, как обычно, Пик с братьями Гальярд и Бертольд с Райнером. Энни осталась позади, наблюдая за ними, пока они разговаривали, как обычно. Какой бы непредсказуемой ни оказалась их прогулка, она сослужила свою службу. — Похоже, ты действительно умеешь держать удар, — Зик шел рядом с ней, не сводя глаз с детей впереди. — Энни, не так ли? — Полагаю. — Ты не уверена, что ты Энни? — он попытался рассмеяться, но, увидев, как она никак на это не отреагировала, остановился. — Я вижу, ты не из тех, кто шутит. Тогда для кого ты это приберегаешь? Он указал на пирожное, которое все еще было у нее в руке. Небольшая слезинка скатилась по его краешку посередине, но тут же остановилась. Она посмотрела на него, мгновение раздумывала и ответила: — Ни для кого. Я съем это, — она, наконец, откусмла кусочек. Энни думала об этом. Взять пример с Пик и принести кусочек пирожного домой своему отцу, но быстро поняла, насколько он этого не заслуживает. Задавая вопрос о том, кто же тогда этого заслуживает, она вспомнила, что постоянно получает от Армина. Хлеб и фрукты. Цветы и чтение его книг. Каждый вопрос, который он ей задавал, и улыбка, которую он ей дарил. Половины пирожного, ради которого она толкнула мужчину локтем, было бы недостаточно, чтобы вернуть ему долг, но это могло бы стать началом. Однако сегодня она его не увидит. И не было смысла таскать его с собой несъеденным, поэтому она жевала на ходу в тишине. — Я лично никогда не видел, как ты дерешься, но даже Магат хвалит тебя наедине — Зик заговорил снова после того, как Энни проглотила последний кусочек. — Если все это правда, из тебя получится хорошая женщина-Титан. Энни посмотрела на него снизу вверх, когда он произнес последнюю часть, ожидая продолжения. — Опытных воинов, которые являются девушками, найти трудно, и это позор. Женщина-Титан обладает огромным потенциалом, очень разносторонняя, но в последнее время дамы, которые ее носили, ничего не понимают в названии, — объяснил он, заметив, что привлек ее внимание. — Кто-то вроде тебя, кажется, идеально подходит для этого. Ты могла бы стать тем, кто изменит ситуацию. — Я не стремлюсь что-то менять, — сказала Энни с большой легкостью. — Это просто станет другой частью моей жизни, вот и все. — Это не то, что ты должна позволять слышать другим, — Зик улыбнулся этому комментарию, и девочка удивилась, почему. — Но, несомненно, у тебя интересный ход мыслей, малышка Энни. На этом разговор закончился, когда они добрались до ворот Либерио и вернулись в его стены. Зик задержался на мгновение, чтобы о чем-то переговорить с охранниками, отмахнулся от детей и сказал им, что теперь они могут идти домой. Уходя довольная, Энни в последний раз обернулась, чтобы увидеть, как смыкались колючие проволоки. На ее губах заиграла улыбка. "У меня есть история, которую я расскажу ему в следующий раз." Врата позади полностью закрылись, отгораживая мир от тех, кто снаружи.