Заговор АА

— Как же ты меня возбуждаешь, когда такой, — Арс удивленно отворачивается от зеркала, наконец обращая внимание на Антона, который лежит на кровати и даже откладывает телефон в сторону, наблюдая, как Попов наряжается в свою рясу. — Серьезно? В этой одежде? — Антон кивает как болванчик, облизывая пересохшие губы. — Особенно если представить, что под ней ничего нет. Арсений закатывает глаза, зная, какую шарманку сейчас заведет Антон. Каждый чёртов раз он заставляет Арса так краснеть, как будто он девственница из набожной семьи, которая даже не думала никогда о сексе, не то чтобы им ещё заниматься. Шастун ехидно улыбается, подползает на коленях к краю кровати, вставая на четвереньки, и теперь похабно смотрит, кидая возбужденный взгляд из-под ресниц. — Знаешь, я никогда никому так не говорил, но, — Антон делает прерывистый вдох, будто погружается под воду и ему нужно в срочном порядке задержать дыхание. Это не так уж далеко от истины, потому что сейчас он может прямо сказать, что задыхается под взглядом голубых глаз, — я был плохим мальчиком, папочка. — Ради бога! Повторяю в последний раз, нужно говорить: «прости меня, отец, что согрешил», — не выдерживает Арсений, грозя указательным пальцем, будто перед ним сидит ребенок, который украл со стола конфеты до того как начался обед. Но Антон только закусывает губу, спускается с кровати на пол, вставая на колени и опираясь на руки. — Ну так накажи меня за мои грехи. Попов чуть ли не давится воздухом от такой наглости, но потом просто расслабляется, быстро втягиваясь в игру, которую придумал парень. Он быстро расстегивает рясу, которую так долго надевал, и на которую ему сейчас совершенно плевать. Зеленые глаза напротив начинают сиять нездоровым возбужденным блеском, а с губ уже слюна течёт, пусть и образно, но Арсу кажется, что сейчас так и будет. — На кровать, — рычит низким басом, заставляя Антона внутренне визжать, а внешне немного скулить, забираясь на кровать и соприкасаясь лопатками с шёлковым одеялом. — Нет-нет, сыграем в шестьдесят девять. — О Боже мой, — выдыхает Антон, получая сильный щипок за внутреннюю часть бедра. — Не богохульствуй, — строго чеканит Попов, вытаскивая из прикроватной тумбочки смазку и блестящую упаковку с презервативом. — Кто сверху? — Ты. Антон внутренне ликует, что ему разрешили побыть сверху, но он ещё не подозревает, что с ним будут делать, пока он будет находиться над его священником. Арсений быстро раздевается, оставляя сброшенную одежду мяться на полу, но и Шастун не отстает, одним движением стягивает футболку, а потом избавляется от боксеров. Арсений припадает к его губам, распаляя и так возбужденного Антона ещё сильнее, потому что сам парень обожает, когда его священник становится вот таким. Строгим, властным, может быть немного грубым. Арс обожает, когда Антон так ластится к нему, готов выполнить любой приказ, и даже если мужчина сделает сейчас что-то плохое, тот не перестанет смотреть на него глазами-сердечками. Шастун укладывается на брюнета, когда тот одним своим взглядом показывает, что нужно делать в данный момент и как правильно. Парень не пытается играть с судьбой, поэтому просто ложится на подкачанное тело, утыкаясь носом в паховую часть. — Поработаешь ртом и будешь прощен за свои грехи, — слышится возбужденный голос, заставляющий самого задрожать как лист на ветру. Антону совсем немного неудобно из-за его роста, но когда к анусу прикасается смазанный палец, а его язык обводит солоноватую головку, то уже, на самом деле, плевать, что будет потом болеть сильнее. Он вбирает сначала только самый кончик члена, стараясь доставить удовольствие в этом месте, но когда Попов с рыком дёргает бедрами вверх на автомате, то Шастун вбирает больше, втягивая щеки и давясь собственными, рвущимися наружу стонами. Арсений медленно оглаживает пальцами вокруг сжимающегося ануса, но не выдерживает удовольствия в паху и дергает бедрами ещё сильнее, вводя палец наполовину. Антон стонет, пуская вибрации по члену. Шаст старается брать не сильно глубоко, чтобы не подавиться и помогает себе рукой. Выпускает член изо рта, облизывая головку и играясь с уретрой, но резко жмурится от удовольствия утыкаясь носом рядом с органом, потому что Попов уже погрузил два пальца, начиная ими быстро двигать. Антон на автомате двигает рукой в том же темпе, но сил хватает только чтобы вобрать в рот яички. Арс рычит, вытаскивает два пальца с характерным хлюпаньем и со своим хитрым планом в голове ждет, когда парень вернется к члену. Антону хватает пары секунд передышки, чтобы вернуться к члену. Вбирает наполовину, обхватывая остальную часть в кулак, но тут же чуть ли не захлёбывается тихим скулежом, потому что Арсений пустил в ход свой блядский язык. Ввинчивается внутрь, вылизывая каждый сантиметр, отчего Шаст двигает бедрами назад, чтобы язык проник глубже, но его крепко держат за бедра, а во рту чужой член. Ему трудно сосредоточиться на удовольствии Арса, когда собственное сносит волной. Попов тоже теряется в ощущениях, он то работает языком, сжимая расслабленные бедра, то снова входит уже тремя пальцами, чтобы нормально подготовить партнера, но сам же жмурится от удовольствия, когда Антон уделяет большое внимание головке его члена, снова обводя языком по кругу как чупа-чупс. Шатен вытягивается по струнке, ложась на грудь Арса и стонет фальцетом, от скорости проникновения чужих пальцев. Он сильно жмурится, и у него перед глазами разноцветные круги, но как же плевать. Попов выползает из-под размякшего тела и разрывает упаковку презерватива. Антон сводит ноги вместе и принимает из чужих рук подушку, чтобы подложить под себя. Арсений входит медленно, аккуратно сжимает пальцами напряжённые плечи, целует от лопаток до загривка, слегка прикусывает, вслушиваясь в стоны под ним. Антон сам от нетерпения ведёт бедрами, но тут же жалеет об этом, потому что получает обжигающий шлепок. Стон тонет в арсовой руке, которую он положил на рот Шастуна, чтобы тот не издавал громких звуков. До этого ведь у него член во рту был. Антон правда не выдерживает и громко стонет, сжимая в руках чужую руку на его лице, закатывая глаза, выгибаясь в спине, но Арсений даже не думает сбавлять темп, а только ускоряет его, вжимая худое тело в кровать, заставляя Антона забыться в удовольствии. Его и оргазм настигает неожиданно, заставляет прикусить один из пальцев, чуть ли не до крови, срывая с губ Попова протяжное рычание. Простыни под Шастуном испачканы в сперме, а сам парень лежит расслабленной куклой, пока мужчина делает ещё пару глубоких толчков, кончая в презерватив. Они тяжело дышат, стараясь привести себя в порядок, но Арсений только сейчас вспоминает, что, вообще-то, опаздывает и его за это по головке не погладят. Там-то Шастуна нет. — Я тебя в следующий раз привяжу, чтобы ты меня не вынуждал, — рычит Попов, снимая презерватив и хватая полотенце, чтобы пойти смыть с себя утренний секс. — Это будет просто охуенно, — хрипло кричит Антон, когда Арс исчезает в дверном проёме и закрывается в душе. Кажется, сегодня на Антоне уборка в доме, да и вообще придется вести себя как пай-мальчик, иначе вечером получит ещё одну порцию. Хотя кто сказал, что он не хочет?