Заговор АА

Антон заваливается в комнату первым, не разглядывает, что перед полуоткрытыми глазами, просто идёт на голос своего мужа. Буквально утром они дали клятвы, а уже сейчас глубокая ночь, и наконец-то можно уделить время друг другу. Алкоголь ещё немного гуляет по венам, но они и не пытались сильно напиться. Арсений заходит следом, напевает какую-то мелодию и смеётся себе под нос, прихрюкивая и смотря прямо в лицо Антону. — У тебя все лицо в торте. Ну и вообще он везде, — наклоняется вперёд, чтобы слизать некоторые кусочки полноценного торта с коржами, потому что Макар и Дима решили, что утопить его мужа в гигантском десерте будет отличной идеей. — Пошли поможешь помыться, я уже не могу, — крылья волочатся где-то позади, будто о них и вовсе забыли, но сил хватает только чтобы легонько приподнимать их, когда на пути встречаются диван, тумбочки и далее по списку. — Пойдем-пойдем. Антон первый заходит в просторную комнату. Арсений только спотыкается о коричневые крылья, развалившиеся по всему кафелю, и теперь старается на них не наступить. Антон усаживается на бортик джакузи, наклоняясь над ней. — Мой. — Твой-твой, — хихикает Арсений и не справляется с координацией, завалившись на сушилку для полотенец. — Господи, мой говорю, придурок. Мне уже щиплет глаза крем. — А, ой… Арсений ещё шире улыбается и сначала включает холодную воду. Антон резко дёргается назад, руки соскальзывают, и он просто скатывается на дно джакузи. Смотрит злым взглядом исподлобья на Арса, а тот даже не обращает внимание на шум, все также пытаясь отрегулировать воду. Антон смотрит на свой костюм и понимает, что Диму и Макара в следующий раз к сладкому не подпускать. Он начинает медленно раздеваться. Арсений меняет напор воды и включает подачу с нижних труб. Теперь вода медленно повышает свой уровень, пока Антон старается быстрее снять все с себя, иначе будет липко и грязно вдвойне. — Мне тоже надо помыться. Я весь потный, — с этими словами Арс начинает снимать рубашку, стягивает галстук через голову, а со штанами разбирается дольше обычного, пусть он и не сильно пьян. Они торчат в ванной почти час. Пока оба намылят друг другу спины, вычистят все сладкое угощение из волос Антона и спустят полностью воду. В спальню первым возвращается Арсений, правда без одежды, потому что старую он запачкал, а за новой лень выползать из теплой воды. Идёт ровной походкой, будто и не стоял на ногах с восьми утра, а следом плетется такой же бодрый Антон. Он подходит со спины к Арсу, сжимает тонкими пальцами талию, толкая на себя, и вдыхает аромат с уже подсохших волос. — У нас же должна быть брачная ночь? — ойкает, когда Арсений толкает его на кровать и наваливается сверху. — У нас этих ночей было…не сосчитать. — А ты сделай эту особенной. Арсений целует скулы, потом линию челюсти и идёт неспешным темпом к шее. Антон запрокидывает голову, чтобы его покрыли метками с ног до головы, чтобы было понятно, что он принадлежит только своему мужу. — У меня идея, — тихо шепчет Арс, слезая с кровати и садясь на ее край. Подзывает Антона к себе на колени, и тот подозрительно щурится. — Я могу упасть из-за них, — кивает за спину, но ногу перебрасывает, чтобы усесться на бедра. — Не волнуйся, я поддержу. Арс быстро наклоняется к тумбочке, выуживает оттуда последний презерватив и смазку, которой почти на донышке. Цокает себе под нос, потому что они трахаются при любом удобном случае и разоряются на этом всем больше, чем на еде. Антон сначала ёрзает в нетерпении, царапает ногтями живот партнёра, оставляет пару засосов на шее, сбивая с главного настроя самого Арсения. Тот тяжело дышит, шипит, когда острые зубы впиваются в молочную кожу, перекатывая между верхними и нижними клыками, всасывают и отстраняются, зализывая окрашенное местечко. — Растянешь себя сам? А я помассирую твои крылья, — обжигает шепотом ушную раковину Антона, и Арс чувствует, как тело на его коленках покрывается мурашками. — Давай, — Антон забирает из рук Арса лубрикант, поливает себе пальцы правой руки и заводит ее за спину. И Арсений сейчас так сильно жалеет, что у них нет зеркала у этой стены, что готов взвыть, потому что Антон не часто растягивает себя перед ним. Арсений обнимает напряжённую спину, гладит сначала вверх-вниз, не задевая даже мягкий пушок этих гигантских крыльев. Он просто в восторге всегда от их мощности, потому что крылья вошли в книгу рекордов России — размах почти 8 метров! Антон благодаря этому и получил узнаваемость и аудиторию, которая полюбила его музыку. Собственный музыкант Арсения, раскрашивающий его мир не только яркими красками, но и музыкой. Он даже невольно вспоминает, как ходил вместе с Антоном по врачам, учёным, которые пытались доказать, что его парень мог легко взлететь, прямо как первый рекордсмен. У того размах был ровно десять метров, и из-за жилистого тела крылья легко поднимали на высоту четырёхэтажного дома, но его Антон не такой качок, поэтому приходилось только разрабатывать лопатки и спину, чтобы эти части тела не болели от тяжёлых крыльев. Сейчас Арсений знает их наизусть. Знает, что если под пальцами начнет перекатывать лучевую кость, то Антон податливо выгнет крыло, чтобы пальцы зарывались прямо под грубые перья, поближе к коже. Антон вместе с этим стонет, наваливается почти всем телом на Арса, входя в себя ритмичными движениями двух пальцев. Арсений сам зажмуривает глаза от мелодичных стонов у его уха и ведёт рукой ещё дальше — к кости запястья, задевая топорщащееся крылышко. Антон сжимается телом, жмурится от чувствительности его крыльев и скулит. Трётся бёдрами, и его член касается живота Арса, отчего становится приятнее. Но Арсений знает, что если он вернётся к лопаточной дополнительной кости, заденет ее кончиками пальцев, а потом зароется между крыльями в мягкий пушок, то Антон потеряет голову. Начнет как в бреду шептать: «Еще, ещё, боже мой, да-ах», начнет интенсивнее растягивать себя тремя пальцами, разводя их на манер ножниц, и укусит Арса за ключицу, сдерживая стон. — Все, все, я сейчас кончу, — Антон скулит, дёргает крыльями, извивается на коленях как уж на сковороде, а Арсению это только в удовольствие. Все это наблюдать, чувствовать да ещё и принимать участие. Антон резко останавливается, вытаскивает пальцы и льет последние капли на член, забывая о презервативе. — Ты не… — Заткнись, кончишь в меня. Мы только сдавали анализы, и оба чистые, — рычит Антон, а сам уже насаживается на член, пачкая грязной рукой спину Арса и немного его крылья у основания, а чистой зарывается в смоляные волосы. Арсений даже не находит, что добавить, просто стонет в унисон с Антоном, когда член погружается полностью и старается держать себя в руках, хотя, кажется, Антон не придерживается такого же убеждения. Срывается на быстрый темп, вытягивает крылья в разные стороны почти на полную длину: одно упирается в стену, а второе чуть ли не достаёт до дверного проема, задевая любимую статуэтку Арсения на комоде. Антон жмётся ближе, выгибается в пояснице по возможности и стонет громче, когда пальцы касаются больших кроющих, чуть оттягивая их, чтобы было больно. Чтобы ощущения были острее и его потряхивало от этого всего. Арсений знает, как правильно потянуть, чтобы боль была лёгкая, немного острая и потом ноющая, потому что здоровое перо потревожили. Арс жмурится, утыкается в грудь Антона, тяжело дышит и старается не дергать сильно бедрами, чтобы не сделать больно любимому. Антон сам прекрасно справляется и со скоростью, и с амплитудой, доставляя удовольствие обоим. То иногда зажимается так, что у Арса перед глазами звездопад, то расслабляется, принимая в себя все сразу, и останавливается в этот момент, дразня обоих. Арсений кончает первым, до боли сжимает бока Антона, так что тот от неожиданности вскрикивает и стонет, когда чувствует пульсацию члена. Самого пробивает оргазмом только после пары глубоких толчков, которые мужчина делает на автомате. — Вот это ощущения… — шепчет Антон, укладывая голову на родную грудь, слушает быстрое сердцебиение и думает, у кого из них сейчас пульс выше. — Понравилось? — Арс ложится спиной на кровать, раскидывая руки в разные стороны вместе с крыльями. Те сейчас довольно чувствительные после оргазма, но чуток потерпеть можно. Антон вытаскивает член, но с мужа не слезает. Так и остаётся лежать на нем. — Очень, правда опять мыться нужно… — Только на этот раз давай по очереди, — смеётся Арсений, сбрасывая с себя тяжёлую тушку. Антон поджимает одно крыло под себя, а второе вытягивает к потолку, слушая приятный хруст костей, как бывает, когда хрустишь пальцами. — Все-таки этот дурацкий миф, что крылья соответствуют размеру члена, просто миф, — вдруг выдает Антон и поворачивает голову к Арсу. — Господи, ты иногда что-то выдашь хоть стой хоть падай. — Да что? — Иди давай мойся, я пока постель поменяю, — бухтит себе под нос, а на лице уже появляется розоватый румянец. Антон оставляет поцелуй на щеке и уходит в сторону ванной, оставляя своего мужа наедине с мыслями. Все-таки охуенно, что один начинающий дизайнер и молодой музыкант однажды столкнулись на обычном чьём-то празднике.