Заговор АА

— Антон Андреевич, я отойду, можно? — спрашивает Арсений, вылезая из-за стола и попутно с этим дописывая последние слова в тетради. Репетитор только пожимает плечами и приоткрывает рот: запах Арсения буквально повсюду, из-за чего приходится постоянно концентрироваться сильнее на задачах. На самом деле, Антон готов был поклоняться этому запаху — сгоревшая библиотека. Иногда можно уловить тонкий аромат книг, горелых страниц, древесины, и будто бы ощущаешь этот ядовитый запах в лёгких и задыхаешься. Антон мог сказать точно, что он задыхается в Арсении, омега совершенно не умеет контролировать свой запах. Это альфа понял, ещё когда пришел к нему на первое занятие, а в ноздри ударил ядовитый смог. Спасибо всем богам, что Антон не приходит к нему во время течки. Он даже не хочет думать, как себя показывает запах Арсения в эти дни. Попов быстрым шагом скрывается в своей комнате и тяжело дышит. Антон Андреевич пахнет ромашками. Те самые полевые цветы с еле заметным ароматом, но почему-то именно сейчас этот запах кисло-сладкий и немного горьковатый, будто омега попробовал цветы на вкус. Вы не подумайте, он никогда так не делал, Арсений ведь не козел, чтобы есть цветы. Ему иногда обидно, что ему почти восемнадцать, а за плечами уже есть горькие опыты в сексе. И когда альфа делал больно, не сбавляя темп, когда концентрировался только на своем удовольствии, думая, что Арсений его и так получит. Обидно, горько, а на душе сразу становится одиноко. Но сегодня, он готов поспорить на свои голубые глаза, точно попробует с Антоном Андреевичем. Этот репетитор просто волшебный. Арсений никогда не отвлекается на его занятиях, забывает о каких-то других факторах, и только иногда нос щекочет едва заметный запах. У него течка через несколько дней, но перед ее началом тело всегда сводит какой-то наполовину приятно истомой. С одной стороны, ты будто хочешь все и сразу, а с другой, лучше бы тебя оставили одного, так как тебе нужно подумать о своей дальнейшей судьбе. Он достает из нижнего шкафчика колготки в крупную сетку, сглатывая подступивший ком. Пальцы сразу начинают подрагивать, но у него не так много времени, как он думает. Из-под кровати достаёт небольшую коробочку и вытаскивает оттуда анальную пробку с синим камешком. Сам выбирал. Возбуждение так и накатывает приятной волной от предвкушения. Как только представляет какие-то дальнейшие события, так голову сносит просто к чертям. Арсений на секунду думает, что сейчас ему откажут, пошлют куда подальше и ещё расскажут родителям, но ведь «не попробуешь — не попробуешь». Пальцы входят без особого труда, ведь Арсений омега с мозгами и знает, что нужно до всего действа себя подготовить. Два, конечно, ощущаются с неким дискомфортом, но ему хватает и этого, чтобы коротко всхлипнуть, а запаху усилиться настолько, что сидящий за столом Антон начинает кашлять. Он вертит головой, думая, что и вправду где-то что-то горит, но дыма для такого характерного запаха нет, а единственным источником может быть только Арсений. Попов же в своей комнате быстро вводит пальцы, то повышая амплитуду, то меняя угол проникновения, чтобы член наливался кровью. Возбуждение уже туманит разум, тянет истомой в паху, разнося будто пылью по телу это наслаждение. Он быстро смазывает пробку и вставляет в себя, немного шипя. Непривычно, но когда Арсений встает, то хочет застонать, потому что ощущения новые и делающие так, что мозг можно выносить на носилках. Колготки натянуть сложнее. Постоянно приходится двигать ногами, из-за чего пробка ходит туда-сюда, терроризируя стенки ануса. Но Арсений всё-таки справляется со своим поставленным желанием и натягивает «сети», член прижат резинкой к животу, а наверх омега надевает самую длинную и большую футболку, чтобы просто скрыть член. Антон бы мог уже подумать, что его ученик умер там в своей спальне, но, когда становятся слышны звуки шагов, альфа оборачивается. В дверях замирает Арсений, перебирает пальцы между собой и иногда сминает белую футболку, то скрещивает, то разводит ноги, стараясь не жмуриться, но это трудно. Во рту сразу скапливается вязкая слюна, а сердце начинает быстро биться, будто хочется выбить все мысли из головы. Арсений смелеет, подходит ближе, но оставляет между собой и альфой несколько шагов, чтобы, если что, быстро убежать. Он и вправду только сейчас понял, что не знает какую реакцию ожидать, потому что по глазам напротив совершенно ничего нельзя прочитать, кроме пытливо изучающего и немного покрытого пеленой взгляда. — И что за рыбка попалась ко мне в сети? — Антон неожиданно хватается двумя пальцами за колготки чуть выше колен, притягивая силой Арсения к себе. Тот от неожиданности чуть не падает на подгибающихся ногах и просто утыкается ладонями в сведённые колени напротив. Альфе щиплет глаза едкий запах, а голос хрипит от недостатка жидкости. Арсения слишком много. Антон осторожно ведёт пальцами по спине, хочет приподнять чужую футболку, но спускается неожиданно ниже, сминая в руках упругие ягодицы. Арсений коротко выдыхает, прогибаясь в спине, и облокачивается на плечи Антона. — Плохой, очень плохой омега, — рычит Антон, когда пальцами нащупывает пробку. Тело сводит судорогой где-то внутри, и сдерживать себя становится в разы сложнее. — В комнату. — Нет, давай здесь, пожалуйста, я на пределе, — поскуливает Попов и уже хочет сесть на коленки к Антону, но его грубо сдерживают за талию. — Может, ты и использовал смазку, но этого будет мало. Я не возьму тебя практически на сухую, — командует Антон и подхватывает Арсения на руки как невесту. Омега в свою очередь только тычет носом в шею, вдыхает ртом запах, касаясь невесомо зубами, и тает в этих руках. Его сердце готово было уже разорваться от того, как с ним обращается альфа. Нежно укладывает на простыни, сначала даже не расцепляет его руки на шее, но потом все-таки выползает из своеобразного кольца. Арсений переворачивается на живот, тянется к тюбику на тумбочке и чувствует чужой взгляд на себе. Его буквально сейчас прожигают, хотя он сам горит во всех смыслах. Антон принимает смазку из дрожащих пальцев, но ему неожиданно приходит идея. Обхватывает член Арсения в кулак и сначала ритмично двигает. Попов поскуливает, хочется сдвинуть ноги, но ему не дают это сделать. Член резко пережимают у основания, а вторая рука движется к пробке. — Нет-нет, можно сразу сладенькое? — хнычет омега, но тут же стонет, когда пробка выходит, а потом входит обратно. Это нечестно, он хочет что-то большее. — Что ты сказал? Сделать вот так? — Антон давит на пробку, отчего она входит глубже, кажется, задевая простату, потому что Арсений неожиданно падает на локти. — Су-ука, — рычит омега и сжимает в пальцах скомканное одеяло. Антон ещё несколько раз повторяет махинации, облизываясь, но в голове уже целый туман, будто он и вправду находится в горящем здании. Запах Арсения становится только сильнее и по ощущениям горит библиотека мировых масштабов. Антон отползает назад, полностью вытаскивает пробку и отпускает член. Арсений сразу теряется в ощущениях, с одной стороны становится неожиданно пусто, что хочется вернуть все обратно, а с другой теперь только хочется кончить. — Презерватив? — голос неожиданно обжигает ушную раковину, а к спине прижимается оголенный торс Антона. Арсений тяжело дышит, поворачивает голову к альфе и неожиданно целует с большим напором, что тот сначала опешивает. Но отвечает на поцелуй охотно: покусывает чужие губы, проникает с языком глубже, чтобы Арсений снова чуть ли не захлебнулся стоном. — Вопрос остаётся открытым. — У меня-ах, — неожиданно срывается на очень громкий стон омега, когда Антон невесомо касается спины, проводя вдоль позвоночника. Кажется, кто-то нашел его самую большую эрогенную зону. — У меня есть таблетки экстренной контрацепции. Антон только округляет глаза на эти слова и даже хочет прочитать какую-нибудь нотацию на этот счёт, но только цокает и снимает боксеры, отбрасывая их в сторону к остальным вещам. Поливает на член смазку и облокачивается на Арсения. Последний раз проверяя его, насколько тот растянут, удостоверившись полностью, вводит головку. Омега прогибается послушно в спине и жмурит глаза, когда чувствует чужой член в себе без лишнего латекса. Он знает, что без презерватива заниматься сексом не есть хорошо, но когда один раз попробуешь, то отвыкнуть уже сложно. Да и у него есть аллергия на некоторые фирмы, а выбирать по сто лет он не хочет. Альфа делает первый плавный толчок, вырывая из груди Арсения мелодичный стон, а потом ещё и ещё один. Повышает амплитуду сразу, потому что телом ощущает всё желание омеги, и как тот только сильнее прогибается, чтобы член входил под другим углом. Один глубокий толчок и Арсения подкидывает на кровати, просит, чтобы Антон повторил, а тому и не надо говорить несколько раз. Повторяет, а потом делает пару неглубоких, но быстрых. Арсений теряется в ощущениях. Его потряхивает, пальцы ног поджимаются от наслаждения, а в голове только ярко ощутимый запах полевых ромашек. На ухо рычит возбуждённый Антон, кусает за мочку, а потом царапает спину, из-за чего Арсений срывается на скулеж. Антон жмурится, когда стенки ануса начинают пульсировать, и понимает, что Арсений сейчас кончит, но падает в бездну оргазма сам. Попов срывает голос, когда чувствует, как внутри резко набухает узел и сам сжимается на автомате, кончая. Его потряхивает от оргазма, да и ещё с узлом, а Антон сам ещё не отошёл от этого. — Первый раз с узлом? — тихо смеется Антон, убирая прилипшую челку Арсения на лоб. Тот только угукает себе под нос, ещё не вернув способность говорить. — У тебя таблетки и для этого? — вдруг спрашивает альфа, обхватывая поперек груди омегу. — Там, ой, — Арсений охает, когда оказывается лежащим теперь на груди Антона, а тот на спине, и так значительно легче находиться в сцепке. — Там нужно выпить две, если с узлом. Антон только кивает, даже забывая о своем ворчании. В конце концов, у него такого секса уже давно не было, а в гон только подхватывал доступных омег и все. Он оглаживает бедра в сетчатых колготках и получает удовольствие, когда оттягивает какую-то часть и она с характерным звуком бьёт молочную кожу. Арсений только жмурится и берет ладони Антона в свои. Они не знают, сколько так валяются, но когда Арсений заметно расслабляется, полностью расплываясь на нем лужицей, то становится легче вытащить член. Омега немного шипит уже от не шибко приятных ощущений и тянется к тумбочке возле кровати. Открывает ее, вытаскивая белую коробку, достаёт пластину таблеток и быстро кидает в рот, запивая рядом стоящей водой. Теперь у него желание только помыться. — Арсений, — неожиданно зовёт его Антон, и тот неохотно поворачивается к нему. — В следующий раз бери презервативы или просто таблетки от беременности. Эти тебе могут весь организм убить, если будешь часто принимать. — У меня на некоторые аллергия, а от беременности нужно идти с папой, эти я смог купить сам, потому что побочек меньше. — Значит, выберем вместе какие тебе подойдут. — В…вместе? — Арсений теперь поворачивается всем корпусом к альфе, и от накативших чувств хочется прижаться к нему как котенок к своему хозяину. — Ага, ты теперь пахнешь жжеными ромашками, а я книгами. Попов только сейчас замечает, что привычный аромат ромашек пропал и стоит запах книжных страниц. Рот наполняется слюной, потому что ну как вообще этому альфе могут идти все эти ароматы. Он все-таки ложится рядышком, Антон обвивает его руками, прижимая к себе, а сам он чуть ли не засыпает. Но всему суждено закончиться, и Антон, как ответственный за него (и кто его вообще назначил), посылает омегу в душ вымыть весь пот, а потом и сам идет. Все равно родители вернутся ещё нескоро, и придумать, что им сказать, они ещё успеют.