— Блять, Ника!
Что-то с большой силой тянуло Веронику в чащу, будто бы сама Тайга решила утащить её в свои лапы. Каждый раз, когда кто-то дёргал из тьмы, у Романа было ощущение, что ещё один такой рывок, и рука рыжей исчезнет из его собственной. Но тащил человек.
Рома упирается одной ногой в дерево, чтобы его тоже не захватили вместе с собой, другой же шагает во тьму, хватаясь свободной рукой за запястье подруги. Кто-то вновь пытается выдернуть её, но спустя пару мгновений резко отпускает. У Пятифана перехватывает дыхание, когда он не чувствует в своих руках шубу Вероники, но тут же она вылетает на него из тьмы между деревьями. Живот крутит от страха, но он все равно ловит рыжую, пытаясь удержать равновесие. И тут же слышит удаляющиеся тяжёлые шаги, сопровождаемые громким дыханием. Рома судорожно выдыхает, пытаясь успокоиться, но всё тело дрожит. Кто хотел утащить Нику? Зачем? Но приходит паренёк в себя, когда его подруга громко всхлипывает.
Сжимая её плечи и чуть прижимая к себе, Ромка видит, как Вероника почти задыхается, пытаясь истерично поймать хоть каплю кислорода, выдохнуть, но не может.
— Всё, успокойся, он ушёл, — пытается сделать голос как можно увереннее и мягче, но дрожь просачивается в нем, нагоняя ещё больший страх.
Пятифан крепко обнимает подругу и едва ли касается кончиками пальцев её волос, аккуратно поглаживая. Придумывает ещё какие-то слова, чтобы успокоить, но сам же всматривается в сторону, куда только что ушёл неизвестный.
— Р-рома... — сквозь судорожные вздохи и хрипы зовет Ника, сжимая его кожанку. Тот сразу же реагирует.
— Да?
— По.. пошли отсюда, пожалуйста. Вдруг о-он.. вернётся. Я не.. хочу, — слова получаются обрывками и сопровождаются всхлипами, но Роман понимает, что говорит рыжая.
Крепко хватая её за руку, так, чтобы в этот раз точно не выдернули, он тут же кивает и начинает относительно быстро, но не сильно, уводить подругу от злосчастного леса. Оборачивается каждые несколько секунд, смотря сначала назад, потом же на Веронику; её лицо заплаканное, губы сжаты в тонкую линию и истерично подрагивают, а глаза смотрят куда-то вниз, слезы всё ещё не прекращаются. В какой-то момент Рома не выдерживает и останавливается, вновь обнимая рыжую. Она должна хоть немного успокоиться, второй раз подряд он не даст её схватить. Самому же Пятифану тоже страшно: руки предательски дрожат, будто бы он только что выпил три рюмки спирта. Но страшно ему было не за себя, а за подругу, — зачем бояться за себя, если всегда с собой нож и хорошая спортивная подготовка.
Он мог не успеть. Эта мысль будто бы прошибла Рому, заставила все его тело содрогнуться в приступе необъяснимой дрожи. Стоило ему опоздать всего на мгновение, Вероника могла исчезнуть среди леса Тайги. И тогда бы её фотография висела на доске с расписанием, вместе с Вовой... Но Роман понял лишь одну вещь: детей крадёт не что-то паранормальное, необъяснимое. Это делает человек или люди: Пятифан не мог ошибиться, когда пытался вытащить Нику из хватки неизвестного и когда услышал шаги.
— Ник, всё, успокойся. Всё позади, — негромко шепчет он, аккуратно поглаживая подругу по голове, пытаясь её успокоить хоть как-то, — он ушёл. Он уже далеко и не вернётся. Всё в порядке.
Но всё было не в порядке. Для рыжей это был шок и паника, когда её так резко кто-то схватил за плечи и потащил во тьму, вырывая руку из ладони Ромы. Она хотела выкрикнуть его имя, да не успела до конца. Тянула руки, так боясь, что он сейчас не увидит её, не успеет, не найдёт. Мужские ладони больно сжимали плечи, до слез больно, и тянули назад, куда-то в глубину леса, в глубину тьмы. На пару секунд Нику охватило облегчение, когда Рома всё-таки схватил её за запястье, но неизвестный так больно и сильно дёргал назад, что девочка разрывалась в болезненных стонах. В какой-то момент она даже смирилась, что её рука сейчас выскользнет и... сейчас она стояла здесь, рядом с Пятифаном. Всё ещё живая. Всё ещё...
Но страх не отпускал. Паника накатывала с головой, пожирая остатки разума.
"Я могла умереть", — лишь от одной подобной мысли ноги подкашивались, а плечи болезненно отдавало зудом.
Очевидно, неизвестный отпустил Нику из-за того, что испугался: вдруг Рома бы увидел его лицо. Но если бы он не отпустил, то рыжая вряд-ли бы стояла здесь.
— Ник, пойдём домой. Ты выпьешь горячего чая, успокоишься, — видимо, паренёк уже не знал, что придумать, дабы помочь Веронике успокоиться, лишь поглаживал по голове и пытался сказать что-то такое, что говорят в разных драматических фильмах.
— Пошли... — хрипло выдаёт она, всё-таки соглашаясь. Нике хотелось домой, до жути хотелось подальше от этого леса.
Ромина рука вновь сжимает ладонь девочки. Он отстраняется и ей сразу же становится вновь страшно. Но, сжимая губы в тонкую линию, та молча следует на ровне с ним, к выходу из этого дрянного леса. Лишь периодически паренёк перехватывает её ладонь покрепче.
Вдали виднеются огни фонарей...
***
Рома и Вероника благополучно дошли до дома девочки. Останавливаясь перед калиткой во двор, Пятифан вновь осматривает подругу и хмурится, всё ещё не отпуская её руку.
— Ты сейчас зайдёшь в дом и расскажешь о случившемся своей бабушке. Завтра вы пойдёте в ментовку. Поняла? — голос его звучит серьезно, властно, но он же сам пытается сделать его помягче. Ника кивает.
Пятифан отпускает её руку и молча смотрит за тем, как девочка дрожащими руками отворяет калитку и заходит во двор, скрываясь за забором. Но отходит он лишь после того, как щёлкает замок и скрипит входная дверь.
— Пиздец, вот тебе и погуляли после школы.
***
Вероника рассказала бабушке о произошедшем, ничего не утаивая, лишь во время своего рассказа хрипло сопя и крупно подрагивая. Старая женщина слушает с таким шоком и страхом, что сама начинает дрожать, а после крепко обнимает внучку, поглаживая её по голове, как то делал чуть ранее Рома.
— Всё-всё, моё солнце... Ты в безопасности.
Вероника не сдерживается и начинает реветь. Страшно, даже сейчас ей страшно, что неизвестный вернётся за ней, не отставит свою цель.
— Утром идём в милицию, солнышко. Идём в милицию...
