Малфои. Трижды сильны. Ч. 1

° ° °

В один из выходных дней они решили сходить в магический заповедник, о котором упомянул Грокаруш. Гоблин достал разрешения и повел своих подопечных в «Патриа прима». Изар не знал, как зоопарк выглядел на самом деле в мире простецов. Дурсли с собой его не брали. Но животные там, на картинках в школьной книге, были, на его взгляд, несчастными. В тесных вольерах, у всех на виду. Тогда Зар представил, как чувствуют себя настоящие экзотические крокодилы вместе с пингвинами или жирафами в Лондоне. Он сочувствовал им, иногда сам ощущая себя странным или диким животным прямо в классе, когда дети оглядывались на него, тыкали пальцами, смеялись, обсуждая его потрепанные и сползающие штаны, кофту или разлезшиеся ботинки в грязных пятнах. Дурсли жалели для него нормальной одежды, горячей воды и мыла, даже новую лампочку для чулана. В такие дни ему хотелось забиться в шкаф, чтобы все про него забыли. А еще он немного завидовал одноклассникам, их чистым волосам, аккуратной одежде по размеру, новеньким школьным принадлежностям, теплой обуви и курткам, а самое главное, их отношениям со своей семьей, к которой они принадлежали. Он же не получал от взрослых ничего, кроме криков, наказаний и едва скрытого отвращения. Один раз его поймали в школьном туалете, где он хотел постирать носки и умыться. Подумали, что баловался. Ну, будем честными, какие эмоции мог вызвать чумазый растрепанный худой мальчишка с синяком под глазом (от Дадли), про которого думали, что он бессовестный хулиган и задира, вороватый и завистливый ребенок, который портит и забирает вещи у других детей — кузен очень старался создать ему такую репутацию, а Петунья всегда опровергала любые мимолетные сомнения в обратном. Гоблинский заповедник был совсем другой. Каждому посетителю дали три амулета — отвлечения внимания, скрывающий запахи и звуки, погодный — и аварийный портключ на стартовую площадку. Сопровождал проводник, низенький гоблин в яркой одежде, который грубым голосом рассказывал интересные истории про жителей заповедных зон. Особенное внимание уделялось тому, чем эти магические создания были ценны. Кто про что, а гоблины про пользу. Сначала они посетили жаркую зону пустынь, где им встретилась пара сфинксов. Зар узнал, что большие грозные кошки — снобы, по мнению Зуву — тщательно скрывают истинно кошачьи желания — погоняться за мячиком или объесться парой снопиков из валерианы. Грутсланги, родиной которых была Африка, зарылись в песке. Луна их едва разглядела. А гид рассказал, что эти существа — странная помесь змеи и слона. Зар даже в уме запретил себе представлять такое несуразное создание. Про фениксов было слушать увлекательно. Их перья использовали мастера волшебных палочек для сердцевины. Эти легендарные птицы жили очень долго даже по меркам гоблинов. Несколько раз за свое долгое существование они возгорались и перерождались в виде птенца, проживая новую жизнь. Говорили, что у Фениксов их двенадцать. Огромные песчаные черви, пронзающие пустынные пески, выглядели, как сказала Луна, «весьма угрожающе». Безглазые переростки тонко ощущали вибрации земли, и для посещения их зоны обитания гоблин предоставил большой ковер-самолет. Зар посчитал, что полет не для него, и убедился в этом окончательно. Он мужественно влез на самую середину и крепко держался за густой ворс ковра. Одной рукой. Другая еще более крепко вцепилась в сестру. Мало ли что! Болотный житель южных рек «мокеле-мбембе» напоминал помесь разжиревшей жабы с измятой подушкой. Его морщинистое дрожащее тело лежало на дне водоема. Полумна чуть не вывалилась с ковра, пытаясь разглядеть этого «болотного бембу». Она вскрикнула, скатываясь, и Зар одновременно с Грокарушем, крепко удерживающие ее, в один голос запретили девочке приближаться к краю, а тем более свешиваться вниз. Полумна была счастлива. Столько созданий она не видела за всю свою жизнь. Она взахлеб описывала брату то, что мелькало перед ее глазами. Сумбурно описывала. Гиппопотам с головой крокодила, львиными лапами и гривой, Амати, выглядел ненамного симпатичнее болотного жителя. Особенно Зара впечатлил его устойчивый запах, который ветер разносил на большие расстояния. Долго в этой зоне они не задержались, единогласно решив продолжить экскурсию. Плотоядное дерево, дугнадак, напоминало обожравшуюся росянку, с густой кроной и тонкими жгутами-щупальцами. Очень ценный экземпляр, по словам проводника. Один из редких ингредиентов добывали именно здесь — ее сок, а на деле парализующий яд, использовался зельеварами для изготовления наркоза, если к пациенту нельзя было применять чары. Стадо абад напоминало привычных единорогов. Отличались они количеством тонких витых рогов и окрасом — смесь ягуара и зебры с рыжим коротким мехом. И крыльями, как у грифонов, только поменьше. Проблемы у этого вида магических существ были те же — браконьеры и охотники за ингредиентами. Слух о насильно отнятом отпугивал не всех. Луна достала фотоаппарат и сделала пару снимков. От неожиданности Зар чуть не свалился с ковра — звук был для него совершенно незнаком. Тренировки довели до автомата его реакцию — изменить свое положение в пространстве при любой угрозе. Еле удержался, чтобы не свалиться — нервы были на пределе. Сирруш, следующий обитатель жарких краев, имел рогатую змеиную голову, чешуйчатое тело змеи, львиные передние и орлиные задние ноги. «Какой прекрасный гибрид! — восхитилась Луна и спросила. — Есть ли у него что-то от барсука?» Зар так и не понял, почему отрицательный ответ экскурсовода расстроил сестренку. А зверь с телом льва или леопарда и змеиной шеей, языком, хвостом и глазами был «прелесть какой забавный!» Когда девочка уточнила: «Можно ли его приручить и подходит ли он для фамилиара?», у Зара округлились глаза. Он представил его у камина в их гостиной, но промолчал. Мгновенный рык трех гоблинов — пилота коврового транспорта, гида и наставника — ее не смутил. — Нет, так нет, а жаль, — невозмутимо ответила Полумна, выбирая удачный ракурс для колдографии. Хищное животное примеривалось к раздражающему ее ковролету для прыжка. Сглотнув, Грокаруш, спросил, скрывая дрожь: — А разве оно не должно нас не замечать? У нас тут столько амулетов… Гид отвел монокль в сторону и флегматично пояснил: — Чары на него не действуют. Но не переживайте, сирруш до нас не допрыгнет. Ему сил не хватит, — Грок, незаметно сглотнул и отодвинулся к середине ковра. Зар придерживал Луну на всякий случай, помня, как она умилялась предыдущей гибридной зверушкой, очень хищной, судя по описанию. Уверенность гоблина-экскурсовода конкретный экземпляр опроверг через пару минут. Длинное тело сирруша висело, вцепившись в край раздражающего его ковра, пытаясь трепать его, но в воздухе болтался не только ковер, но и сам «милый зверек». Луна успевала восторгаться свирепым хищником, вцепившись в длинный ворс ковра, а Зар судорожно кастовал на нее липкие чары. Впервые он подумал, что их можно удачно применить не только к противнику. Себя он прикрепил после, чуть не взлетев в воздух от очередного яростного рывка. Кто бы знал, как ему было страшно на этом волшебном транспорте. Да он чуть сознание не потерял! Смотритель ковра управлял им, приложив ладони к ворсу, поэтому чары мальчика не помешали погонщику выровнять управление и, предупредив пассажиров, рывком подняться выше локтей на сто, по пути скинув упорного зверя. Потрепанный, но не сдавшийся волшебный предмет вызывал уважение. Задерживаться гости не стали, да и хозяева не горели желанием рассмотреть змеекотика ближе. Одна Луна сокрушалась, что не успела снять его крупным планом. — Куда уж крупнее! — стуча зубами сказал гид и решительно повернул. — Посетим обитателей поприветливей, — пояснил он. Лунные телята, сварли и раздражары понравились всем. Их можно было погладить, накормить и сделать колдографии. После небольшого перекуса компания продолжила осмотр заповедника. Курша, милая крылатая собака, провожала их, виляя хвостом не хуже обычной. Она кругами летала вокруг ковра с заливистым лаем, иногда исчезая в дымке, словно маленькое привидение. От посещения дромарогов дети отказались, пояснив, что успели встретиться с ними лицом к лицу раньше. Бразильский кучивило оказался скучноват на фоне знакомства с сиррушем. Он напоминал смесь крокодила и свиньи, похрюкивая и зарываясь в ил. Ао-ао — огромные плотоядные кабаны также были ничем не примечательны. Черуфе, удивительное создание — природный голем из лавы и камней, который обрел псевдомагическую жизнь, пузырился в кратере искусственно созданной горы. Гоблины, разумно рассудив, что удобнее содержать его в полусне, перешли от плана к делу. Поэтому черуфе напоминал озеро дышащей лавы с огромным зевающим ртом-воронкой. Луна мечтала сделать отдельный альбом и добавить к родительской коллекции. Ковер-самолет пришлось оставить, потрепанное средство требовало немедленного ремонта. Остаток экскурсии решили провести на своих ногах. С большого выступа верхней скальной площадки можно было увидеть, как три цербера резвились между скал внизу, перепрыгивая друг друга и рыча всеми девятью головами. Луна достала флейту, и огромные трехголовые собаки, уютно устроившись в расселинах скалы, заснули, оглашая окрестности громким храпом. Последними оказались василиски. Полумна насчитала целых двадцать небольших особей, не больше пары ярдов. Змейки шипели, общаясь между собой о прозаичных вещах. Зар слушал гида внимательно до момента, пока ушастый не дошел до «небольшой операции по ослеплению». — Для безопасности, — обозначил гоблин, и глядя на девочку, добавил, — операцию им проводят в раннем детстве, без боли. Животные не страдают. Зар решил, что на этом его личная экскурсия закончена, он скомкано попрощался и быстро покинул территорию заповедника. Ему было неприятно слышать, что кто-то сознательно ослепляет живое существо, даже такое опасное. Тем более, они не понимали, что дело не в «отсутствии боли при стандартной операции», а в жизни, долгой жизни в полной темноте, на которую обрекает гордых существ практичный подгорный народец. Маг сидел на ветке дерева у входа в магический заповедник, ожидая своих спутников. Он обнял одно колено рукой и положил на него подбородок. Другая нога свободно свисала, болтаясь в воздухе. На душе было мерзко. С одной стороны он понимал, что гоблины, в своей практичности пошли наименьшим и вполне целесообразным путем. Они не мучили животных, не заставляли их жить в тесных клетках или неподходящих зонах обитания. Жители локаций были вполне довольны и счастливы в этом месте. Но… все же… все же… Василиски оказались его больной темой, слабым местом, сокрушающим его сердце до слез. Он не мог не ставить себя на их место. Гоблины были совсем не Дурсли, и он — не василиск, но их опыт жизни впотьмах говорил к его сердцу, а не к разуму. Их шипение, разумный разговор на своем языке еще больше приводил в смятение. Хотелось забрать их отсюда и вылечить, дать им другую жизнь. От «идеалистических желаний» было тошно. И от себя, потому что расклеился, и от всей ситуации, которую он не мог изменить. Внутри мальчика набирала обороты злость. Он насупил брови и вытер рукавом слезящиеся глаза. Хотелось оказаться в своей комнате, ждать Луну и наставника было невыносимо. Зар быстрым шагом, постукивая тростью перед собой, прошел к приветственной стойке и попросил: — Передайте, пожалуйста, наставнику Грокарушу и девочке с ним, что я вернусь домой сам, благодарю, — боясь передумать, мальчик развернулся и направился к летному полю. Он насчитал в кошельке достаточно денег для поездки. Наездники с гиппогрифами ожидали клиентов, отдыхая у палаток. — Кто сможет доставить меня к центральной площадке возле Садов-вне-времени? — Давай слетаем, тут недалеко, — ответил один из погонщиков, — залезай, за пять галеонов довезу к самым воротам. Зар поклонился гордому зверю. И тот внимательно склонил голову на бок, подумал с минуту, дотронулся клювом до вытянутой руки и присел, подставляя бок маленькому пассажиру. Гоблин забрался на спину в одно из закрепленных сидений и скинул повод мальчику, ударив его по плечу толстой петлей на конце. Зар подхватил веревку и, сноровисто подтянувшись, забрался следом. Сиденья были оснащены чарами прилипания. Они сработали, как только гиппогриф взмахнул крыльями. Все путешествие заняло не больше десяти минут. Погонщик оставил мальчика, как и обещал, перед резными воротами, что открывались для тех, кто имел доступ. «Интересно, есть ли там дерево с волшебными плодами из сказок, которые они читали на уроке в первом классе? Нужно будет спросить у мастера», — решил он и толкнул створку ворот. Они беззвучно раскрылись, приглашая своего постояльца вернуться. Без ужина, совсем не голодный, мальчик отправился в комнату и лег спать. «Новый день, новые заботы», — рассудил он, решив не думать про василисков в ближайшее время. Тяжелые мысли. Ночью ему чередой снились кошмары. Сначала сирруш гнался за ним с намерением выцарапать глаза, потом наставник, рассматривая его лицо сквозь монокль выносил вердикт, что его глаза лишние на его лице, а гоблин-смотритель ковра поддакивал. Потом он брел по лесу, где каждый сучок и веточка намеревались добраться до его глаз. В конце он снова очутился в гостиной на Тисовой, где собралось семейство его прежних родственников. Уставший мальчик вдруг почувствовал, что не может сделать ни шагу, он съежился, вжимаясь в диван, и пытался змейкой увернуться от главы семейства. Вернон гонялся за ним в грубых ботинках на толстой металлической подошве, он шипел на уворачивающегося Гарри по-змеиному, пытаясь отдавить мальчику хвост, Петунья размахивала огромной сковородкой, целясь в голову, а Дадли сверкал скальпелем и приговаривал: «Это не больно, простая операция!» Старшие Дурсли согласно кивали и шипели: «Мы должны были это сделать еще в детстве!» А Гарри изломанной лентой уползал, пытаясь забиться в угол шкафа. Мальчик наконец проснулся, ртом хватая воздух, он не мог протолкнуть его в налитые свинцом легкие. Зар приподнялся на дрожащих руках и прижался к спинке кровати. От его дрожи сама кровать ходила ходуном, постукивая изголовьем о стену. Мокрое одеяло холодило кожу. Каждый вздох застревал в горле, не проходя дальше. Мальчик чувствовал себя рыбой, вытащенной Дадли из аквариума. Вместо крика он едва сипел, задыхаясь и царапая горло. Он не осознавал, что уже не один. Рядом была Луна, ее тонкие пальцы ласково выводили круги на влажной от пота спине. Стук сердца отдавался в ушах так громко, что голос Полумны звучал далеко, где-то на периферии сознания. Ее вторая рука плотно прижимала ладонь Зара к своей груди, показывая на своем примере глубокие вдохи и выдохи. «Дыши! Вдох. Выдох! Медленно. Вдох. Потом выдох. Молодец! Ты отлично справляешься», — ее голос был тих, но отчетлив, и в ритме дыхания проникал в его воспаленный разум. Постепенно маг начал осознавать окружение: мягкий напевный голос сестренки, наброшенное на плечи теплое одеяло, ее руку, что поглаживала его спину. Он замер, но заставил себя расслабить сведенные напряжением плечи. Сестренка уже видела и даже лечила его. Кошмары в его голове отступали. Девочка плотнее укутала брата в одеяло и уложила на сухую сторону подушки. Так они и заснули, прижавшись друг к другу. ° ° ° Утро принесло летний проливной дождь. Дети проснулись под перестук капель по звонкой крыше. Теплые и тяжелые, они барабанили в окна, выбивали ритм на подоконнике. Прогулка отменялась. Этот день должен был стать их вторым выходным за последние три недели напряженного труда. Трощескала отпустила девочку с напутствием «хорошенько повеселиться», но погода к веселью не располагала. — Эй, детишки, пора вставать, еда уже остывает! — послышался из-за двери голос Грокаруша. Наставник громыхнул в дверь кулаком пару раз и, ворча, потопал на кухню. Зар растер сонное лицо и обернулся к девочке: — Вы вчера меня недолго искали? Я не смог вас дождаться и вернулся сам. Ты поэтому осталась ночевать у нас? — Скала уехала к племянницам, и я еще вчера успела перенести вещи в соседнюю комнату. А ночью услышала шум и заглянула к тебе. Ты не сердишься? — Нет, малыш, спасибо, что ты рядом, но я бы не хотел тревожить твой сон понапрасну. — Мне и так не давали спать мозгошмыги. Я рада была составить тебе компанию, — уверенно закрыла тему девочка и стала собираться к завтраку. Она редко позволяла себе выйти растрепанной или неаккуратной. Давала знать муштра бабушки Юримэй о чистокровном поведении и внешнем виде. Да и Скала любила и покрасоваться сама, и увлечь свою подопечную. Другое дело, что за время целого дня волосы успевали растрепаться, а кофточки и комбинезончики запачкаться. Луна, нырнув в исследование очередной природной загадки или в поисках одной ей ведомой тайны, умудрялась найти пыль и паутину там, где ее в принципе не могло быть, что уж говорить про травяные пятна на коленях или веточки в сбившейся косе. Но утром из своей комнаты выходила настоящая маленькая леди — аккуратно причесанная, умытая до скрипа, в чистой и выглаженной одежде, застегнутая на все пуговки. Разве что вкус к ярким, часто не сочетающимся вещам, блестящим ободкам и заколкам, самодельным сережкам и браслетам выдавал ее бойкую увлеченную натуру. А может ностальгия или привязанность к Пандоре. Часть «украшений» они плели вместе с пятилетней Луной. — Раз сегодня день нелетный, — ухмыльнулся наставник, — значит, будем развлекаться здесь! Вы завтракайте пока. Мы с Яро подготовили для вас декорации. Будет у нас своя сказка, значится… Зар вздрогнул. Он знал неуемную энергию и неисчерпаемую фантазию своего второго наставника. Да тот был похлеще Златохвата! Это раньше Изар ныл про себя на изощренные тренировки мастера, но он тогда не знал Грока! Златохват был щукой, хищной зубастой щукой, свободно плавающей в реках юридических и финансовых. Щепетильный, сдержанный, очень умный. А Грок! Этот зубоскал оказался игривой касаткой с боевым прошлым и отметинами, с таким же черным юмором и подначками. Этот придумает. Гоблины в принципе никогда не отличались тонким душевным сопереживанием, все беды они запивали или давили работой. А враги… Что враги? Они если сталкивались с изощренной фантазией, то предпочитали сами закопаться в могилке, дабы не утруждать обиженного — самый безобидный вариант! Оставалось только гадать, что он придумал в этот раз! А наличие рядом Луны не успокаивало, а наоборот, приводило в полную боевую готовность: уберечь нежную девочку от идиотских выдумок старого вояки. О ярости гоблинов слагали легенды и страшные сказки. Правда, волшебники отличались короткой памятью, и с течением времени перевирали события или предавали их забвению. Заносчивые, недальновидные, они, судя по книгам и трактатам, презирали всех, кто был отличен от них, хотя внутренний страх не задевать и не обижать этот пакостный и злопамятный народец остался. Поэтому для ведения всех дел маги выбрали вежливый нейтралитет с привкусом высокомерного презрения сквозь зубы. Так и повелось. По указанию мастера они вернулись в комнаты и оделись в свои тренировочные одежды — удобные, бесшумные, защитные. Переплели волосы, чтобы те не мешались, и направились в сеть тренировочных залов. Гоблинские наручи из специального сплава и рунной вязью фокусировали беспалочковую магию и помогали выполнять тонкие заклинания пальцами, а амулеты добавляли стабильности и магической силы для тренировок. Гоблин их ждал в небольшой комнатке со снаряжением. Он раскладывал на столе набор метательных ножей и боевых дротиков с усыпляющим зельем. И перевязи с боевыми зельями — совместный продукт безумного мозгового штурма Златохвата, Яроброса и Изара, который занимал их не один месяц до этого. — Итак, — потер руки Грок, радостно оскалившись, — мой вам подарок — я готовил это развлечение не одну неделю. Сказка начинается. Зачин такой: храбрый принц выводит трепетную принцессу из лап грозного дракона или сумасшедшего колдуна через лес. Задача новобранцев — пройти уровень с наименьшими потерями. Удавшиеся атаки на вас отмечаются разным цветом, а ощущаются… Ощущаются в треть от настоящих. Так что в болевой шок вас не вгонит, но почувствуете, что значит, на своей шкуре. Каждый проход — зверушки новые. Сегодня вы только в окрестностях потопчитесь, а потом успеете все исследовать по-настоящему. Там и замок имеется. Но то в другой раз. Гоблин довольно сощурил глаза и хитро оскалился. Зар напрягся, почувствовав от наставника волны ехидства. Он сноровисто затянул на себе ремни, на которых крепились маленькие пузырьки с зельями, как лечебными, так и атакующими, закрепил перевязь с ножами, поправил на голове очки, которые защищали его глаза от вредного воздействия. Проверил Полумну и ее снаряжение, аккуратно поправил бандану из шкуры мантикоры. Только гоблины умели выделывать ее так, чтобы она максимально отражала заклинания и вредоносную магию, и в то же время была легкой и тонкой. Две банданы, позаимствованные из личного арсенала наставника, стоили как целая шкура украинского железнобрюха. Грокаруш потер ладони и продолжил. — Итак, вводная часть такова — вам нужно пройти начальный уровень. Принц выводит свою принцессочку от злого колдунишки через лес! Сейчас вы открываете двери и оказываетесь в лесной чаще. Нужно дойти пройти ее за шесть часов и найти портал обратно. Чары Monstra in via покажут вам направление зеленой стрелкой и оставшееся время. Задержитесь — проиграете. Проиграете — я обижусь! А вы этого точно не хотите! Он щелкнул Изара по носу и улыбнулся Луне. — Развлекайтесь, детки! Вам встретятся ловушки, некоторые редкие зверушки и очаги стихийной магии, так что держитесь вместе и не робейте. Правила такие: принцесса может только защищать себя или принца, но не атаковать, иначе все начнете заново. Принц, наш принц, может атаковать и защищать только принцессу, но не себя. Совместная работа, братцы, только так! Любое «условно смертельное» ранение приводит вас в лазарет. На сегодня одна попытка. Ознакомительная, так сказать. В рюкзаках провиант и нужное снаряжение, на первый раз я озаботился. Двери откроются через пять минут — обговорите стратегию! А принцессой сегодня будешь ты, — гоблин ткнул пальцем Зара в живот. Мальчик вздрогнул, он ожидал подлянку, но точно не такую! Злобный коротышка ничуть не смутившись сердитого взгляда, с хохотом «убежал в закат», то есть развернулся и вышел из комнаты. Луна весело рассмеялась. — Я не знала, что твой наставник такая лапочка! — Ты серьезно? — ошалело спросил ее Зар. — Он же на голову бахнутый по полной, не в обиду будет сказано! Ладно я, но он и тебя впутал! — Не переживай, Зар, они со Скалой все выходные о чем-то шушукались. Мне было любопытно, что произойдет, — и вот такое приключение! Это же прекрасно! — Луна, будь серьезней, — волновался Зар, сжав ее плечи, — тебе же придется выносить все, что встретится на пути, а я барышней буду — прикрывать спину. Нечестно… — хмуро буркнул мальчик. — Лу! Придется нам очень осторожно пробираться. Э-эххх, Грок, устроил «сказочку»! В общем, давай так, я впереди, а ты тихо-тихо сразу за мной. Если увидишь опасность, стучишь по плечу два раза. Направление, если я не сориентируюсь — ведешь пальцем по спине. По ходу разберемся. Все заклинания помнишь? — Не волнуйся! Все будет прекрасно, — обняв ладонями его лицо, почти в нос ему проговорила Луна. — Игра будет захватывающей! Двери распахнулись — и перед ними возник ночной лес. Где-то вдалеке ухала сова. В ближних кустах шебуршал какой-то зверек. Под ногами скрипели ветки деревьев. Зар первый вышел из комнаты, одной рукой перехватив свою трость, а другую отвел назад, придерживая запястье сестренки. Он поднял свои защитные очки. Внутреннее око показало темень — ничего магического здесь не было, лишь кое-где вдали некоторые деревья имели тусклую ауру. Лес — не самое удачное место для использования «ока», которое «видит» магию в ее внешних проявлениях. Решить проблему помогла его недавняя способность — изменить свои человеческие зрачки на глаза кигару, без полного превращения в его анимагическую форму. Метаморфомагам такое давалось легче, чем обычным волшебникам. Хоть он потерял этот дар, но анимагом он успел стать раньше, и навык частичного превращения остался. Темные пятна деревьев и пространство, залитое ярким лунным светом, различить было можно. Он проморгался — вереница пятен разных форм и степени серости стабилизировалась. Направление определить получилось. Эмпатический дар не ловил никаких эмоций. Кигару, его волшебный внутренний кот, тоже имел доступ к его «видению магии», но глаза уставали на порядок быстрее. Кошачье зрение было удобно, переключаться Зар научился достаточно быстро, он бы с ним и ходил, но в таком способе были свои недостатки — эффективность в ночные часы и в сумраке, а не при свете дня, внешний вид — не каждому покажешь, чувствительность к магическим атакам и световым вспышкам, к пыльце некоторых магических растений или парам зелий и, что особенно важно, смотреть «оком» становилось более затратно для резерва. Все же коты, даже волшебные, магию ощущают не зрением, а иными чувствами. Да и истощение легче словить. Сестренке обессиленный мешок с костями тащить в конце пути было бы полной подставой. Однажды он зазевался, стоя над котлом, и его зельеварческий эксперимент закончился больничной койкой на три дня. Отекшие веки не хотели открываться и жутко чесались от паров вещества из рога громмамонта. Это был третий раз, когда он валялся в целительских чертогах. Первые два они лечили ожоги от взрыва котла, пока Зар не додумался добавлять в зелье чешую раморы, которая являлась стабилизатором, а волосы йети уравновешивали зубы морского змея — зелье перестало взрываться в процессе варки. Слизь флоббер-червей сгустила жидкость, и наполнять глиняные шарики стало легко, если медленно и осторожно, конечно. При ударе о любую поверхность они взрывались, и чем большей была концентрация вещества из рога, тем обширнее взрыв. Кидая их россыпью, можно было вывести нескольких противников одним махом. С того момента он решил озаботиться удобной защитой. Скала помогла. Они выбрали пару прекрасных очков с частично затемненными стеклами, зачарованными на прочность, неснимаемость (без разрешения владельца, конечно), инертность к чужому магическому воздействию. Не починить, не расплавить. А то мало ли что? Тонкая черная оправа не гнулась и имела слегка закругленную к вискам форму. И Зар стал носить их не снимая. Дети медленно шли по ночному лесу, постепенно тихий стрекот сверчков стал затихать, и мальчик остановился, прислушиваясь. «Оком» увидел плотный сгусток — магическое пятно, что плавно плыло на высоте двадцати дюймов над землей. Оно не пересекало тропинку и находилось довольно далеко. Судя по размерам и плавному извивающемуся полету, пульсирующей сетке магических «вен», они могли встретить летифолда. Эту тварь следовало избегать. Сражаться и защищаться от нее было бессмысленно. Заклинание Патронуса было для них недоступно. «О чем думали эти гоблинские кретины, устраивая нам такую гадость? Вот как они планировали, мы должны действовать?» — Зар сердился. «Правильный план — затаиться и молиться всем — и Мерлину, и Моргане, и кому придет в голову, чтобы эта штука была сыта и поплыла себе прочь! Подальше от них…» Можно было бы использовать Ferro Verto Maxima — но было несколько но… Во-первых, это заклинание превращало небольшие живые существа в сосуды для жидкости. А они с Луной совсем не тянули на небольших, люди — не мыши, как ни крути. Во-вторых, магии после этих чар хватило бы, чтобы привлечь, а не отвлечь летифолда, и пока он прилетел и «выел» остатки магического следа, они могли вернуться в свою форму прямо перед или под ним. И как вишенка на торте — это заклинание было довольно затратным. А значит все амулеты в ноль! Живое в неживое, тем более в жидкость. И кому такое заклинание было нужно? Придумал полный идиот, наверное. Entomorphis превращает в муравья, нет бы в тигра или ястреба… или Avifors — противник превращается в птицу! Непонятно какую, или для каждого свой вид? Это нужно будет обдумать позже. Avifors. Мы создаем стаю птиц или превращаемся сами в птицу, забыл! Если мы превратимся в нелетающую птицу — в пингвина? Или страуса? Или в две птицы одной пищевой цепочки? Орел и пичуга? Ночную или дневную? Магическую или обычную? А если разные? Эта же тварь жрет магию! Сохранятся ли наши сознания? Или мы с птичьим умишком взлетим и, превратившись обратно, свалимся с высоты? Почему я никогда не задавался этими вопросами, просто переписывая жесты, словоформу и магический узор!!! Магия… Магия… Как спрятать магию от твари? Ну же, ну! Мальчик расстроенно посматривал на светящееся пятно неторопливо плывущее мимо, пока мысли играли в бредовую чехарду. Раньше стоило бы задаться этими вопросами. Что-то мелькало на краю сознания. Hidamagica! Точно! «Спрячь магию». На секунду тонкая нить мигнула и скрыла их от «магического щупа» плывущей твари. Летифолд был еще далеко и не почувствовал едва ощутимый всплеск от заклинания. Теперь оставалось только ждать. Хватит ли резерва и времени. Зар убрал анимагическое и внутреннее зрение, и замер, как и Луна. Летифолдов, иначе смеркутов, можно было привлечь любым шорохом. Они плыли на свет и звук, проверяя, есть ли там чем поживиться. Охотились твари только на разлившуюся в пространстве магию, будь-то заклинание, волшебное растение или животное, а бывало и сам маг, особенно спящий. Улететь от плаща было можно, на быстрой метле, или аппарировав, хотя можно было и утащить его за собой, если он вплотную подошел и начал жрать твою магию. А вот на своих двоих могло не получиться. Медленно текли секунды, минуты. Мальчик боялся, что чары сокрытия перестанут действовать раньше, чем исчезнет из виду летифолд, он бы, даже цапнув, оставил их в целительских чертогах с магическим истощением на пару суток, а уж чувствовать, как тварь сжирает их заживо, пока не сработает портключ, не было никакого желания. Луна крепко сжимала брата за потную руку, она видела плывущее существо. К счастью, смеркут двигался параллельно тропе и не пересекался с ними. Когда опасность прошла стороной, девочка обняла его и в самое ухо шепнула Зару: «Твои смышли такие яркие!» Первый «подарочек» от Яроброса они пережили. Пора было двигаться дальше. Через минут двадцать вдалеке раздались крик авгурея, яростное рычание, какая-то возня — и снова воцарилась тишина, даже совы не ухали. Полная такая тишина, настораживающая! А могли Грок с Яром обмануть и выкинуть их порталом в реальный хищный лес? Мало ли в мирах диковинок? Чутье подсказывало — могли, еще как могли! Зар, задвинув сестренку за спину, приник к дереву, выглядывая. Глаза кигару показали неясное мельтешение пятен вдалеке, справа — какое-то крупное животное пожирало добычу прямо на дереве. Ветер донес запах мокрой шерсти и крови, а эмпатический дар — вспышки довольства от удачной охоты и сытости! Ну, здорово! Теперь обходить местного «Сирруша», который нас вскоре учует и придет попробовать на зуб… Зар скастовал дезиллюминационное заклинание и чары, скрывающие запах и звук. Они с Луной медленно пошли по тропинке, чтобы заклинание успевало перестраиваться и «сливать» их с окружающей средой. Звуковые чары были слабыми. Ночные кошки — зоркие создания. Дети старались не пялиться на источник опасности. Они обошли ночную охотницу и выдохнули с облегчением. «Это был вампус», — одними губами прошептала Луна на ухо брату. Мальчик обреченно вздохнул. — Какой затейник твой мастер! — восхитилась Полумна, оборачиваясь назад. Она успела рассмотреть кошку в ее среде обитания. Зар помнил, что сестренка неравнодушна к семейству кошачьих и сделал мысленную заметку — подарить ей к Хогвартсу котенка книззла или энциклопедию про всех кошек, какие только существуют — пусть сама выберет себе фамилиара. Следующие два часа они проходили мимо поля с цветущей ложечницей. Едва почувствовав тонкий сладковато-кислый запах, мальчик закрыл нос и рот шарфом и себе, и Луне. Головной пузырь наколдовать он еще не умел, а спросить у сестры не было ни времени, ни возможности. Тем более, что кастовать защиту она имела право только на него, а не на себя. Волшебник схватил ее за руку и ускорил шаг. Голова кружилась, но не так, чтобы потерять сознание. Как только поле закончилось, дети остановились. Зар стал перебирать свои флакончики в поисках продолговатого, с квадратной крышкой. В нем был толченый безоар, разбавленный молоком и древесным углем вишневого дерева, который в свою очередь сохранял свойства камня в его толченом состоянии и легко всасывался в кровь. После выпитого антидота головы прояснились, и дети полезли в свои рюкзаки — спальник, сложенные бутерброды, аптечка, бездонная фляга, в которой воды было намного больше, чем казалось на первый взгляд, пара ножей, кремень и спички, пара световых шутих. Они перекусили и присели отдохнуть, укрывшись спальниками, ночь была прохладной и не заканчивалась. Прошло почти три часа. — Monstra in via, — произнесла Луна, сделав небрежный жест. Стрелка показывала в сторону от дороги, оставалось чуть меньше двух часов. — Стрелка ведет к горам, — сообщил очевидное Зар, — кто у нас может там обитать? Из опасных? — Мантикора встречается, акромантулы занимают подземные пещеры, церберы живут обычно недалеко от гор, но с ними мы справимся, я флейту с собой взяла, для йети здесь слишком тепло. Драконы, как правило, венгерский хвосторог или украинский железнобрюх, предпочитают невысокие горы или скалистую местность. Валлийский и опаловоглазый — чаще живут на равнинах, а норвежский горбатый и румынский длиннорог любят забираться повыше, здесь нет таких горных кряжей. Оборотня мы бы услышали, как и тролля, если он не спит, конечно. Василиск еще может быть, если выполз на охоту, но в одном месте с пауками они не живут, или один, или другой, — с легкой улыбкой начала перечислять Полумна, — а гелиопаты в камнях не живут. — Порадовала… — хмыкнул мальчик, — с любым из них встречаться не хочется. О чем думали Яро и Грок? Что мы должны были делать? Кидать в них Петрификус и бежать со всех ног? Так на большую часть магия действует слабо или совсем не действует. Заставлять танцевать? Ага. Мантикору и тролля… Или разозлить дракона Impedimenta или Jelly Jinx? — Я думаю, они хотел нас познакомить с существами в их естественной среде обитания, непринужденно, — склонив голову на бок, ответила Луна. — В естественной среде нас легко съесть. Что бы мы ни встретили, выход один — таиться и достоверно изображать дерево, это и будет непринужденно… — Я так и сказала, — подтвердила девочка. Зар мысленно прокрутил их разговор и вздохнул. «Точно сказала, как всегда, по-своему». Дети собрались и, тихо переговариваясь, последовали за дрожащей стрелкой. Зар осматривал путь каждые три-четыре минуты, включая свое «око», но оно не показало ничего, когда слух начал доносить ужасную вонь и раскатисный храп. — Похоже на тролля, — заметила Луна, сморщив носик. — Что делать будем? — уже ничему не удивляясь, спросил Зар. — Ну, он спит, нужно пройти потише, и чтобы нас не унюхал. — С таким собственным запахом он еще может что-то унюхать! — покачал головой мальчик и накинул на них чары, скрывающие запах, и «Легкий шаг», чтобы сухие ветки не скрипели под ногами. — А если проснется? — поинтересовался Зар. — Что бы ты кастовать выбрала? — Наколдую лунных тельцов, они кинутся врассыпную, тролль запутается, но побежит за любым из них, а мы пройдем мимо. Тельцы, когда пугаются, бегут быстро или застывают на месте. — Тельцы? Разве можно вызвать магическое животное? — Эти чары не вызывают, а превращают листья в стадо тельцов, которые бросаются врассыпную, и хищник не знает, за кем кидаться. Только нужно быстро уходить, через пару минут заклинание теряет силу, и объекты теряют свой первоначальный вид: запах, аура, тело истончаются — и тогда никого не обманешь этой уловкой, — объяснила Луна, держа мальчика за плечо. Они по дуге обходили спящее чудовище. К счастью, тролль не проснулся. Зар решил, что в любой другой день попросит наколдовать этих тельцов — если у них есть псевдоаура, он сможет ее увидеть. Выход из квеста оказался внезапно, но радости не принес, они сильно устали. Мальчик даже не знал от чего — от обычной ходьбы по ночному лесу, от ожидания опасности или от встреч с хищной фауной. Грязные, замученные, все в пыли и листьях: они прятались в траве от пролетающего авгурея, чтобы тот криком не перебудил пол леса, он улетит — а им «знакомиться», по выражению Луны. Но, вступив в заросли визгоперки, они и так перебудили лес, пока не рассыпали дремоносный порошок. Потом пришлось немного побегать. Но то, что их пыталось догнать, не успело — они внезапно наткнулись на портал и переместились под разочарованное хрипение. Спасибо за малые радости, квест подошел к концу. В стартовой комнатке хитрые и довольные гоблины хлопнули усталых скитальцев по плечам, напоили горячим отваром и отправили отдыхать. — Это только начало. Но, главное, вы уяснили — лучше обойти опасность, а не лезть на рожон. Молодцы, зайчата, будет из вас толк! Подраться вы успеете! — Яроброс скалился совсем уж ехидно, в отличие от Грока. Тот был хмур. Зар и Луна промолчали, топая в душ с мечтами о постели. От обеда они оба отказались, решив, что сон важнее. На следующих тренировках дети искали в темном безлюдном замке тайник, закрываясь от огненных ловушек и обходя наколдованные болота с ядовитым туманом. В одном из заходов они встретились с хлипким тощим боггартом — Зару примерещилась мертвая Луна, но девочка быстро оттащила брата за дверь — и зловредным полтергейстом, убегая от которого Зар попал ногой в медвежий капкан. Сестра смогла остановить кровь, и их перекинуло в лазарет. Два дня они были освобождены от неуемной гоблинской фантазии. Грок был доволен мальчиком, который, отбиваясь от стаи красных колпаков, использовал не только заклинания, но и подручные средства — секиру, висящую на стене и свою трость, которая в момент опасности стала весьма угрожающим, закованным в металл посохом с тяжелым навершием и острым заточенным концом. В темных коридорах подземелья Зар видел лучше. Магические защитные плетения на стенах, лестницах, дверях и окнах отлично позволяли ориентироваться в пространстве. Один раз они с сестрой наткнулись на гнездовье красных колпаков. Еле отбились, спасало то, что магические ядрышки верещащих тварей светились ярко. Кошачье зрение помогало увидеть окружение и Луну рядом с ним. В этот раз Грок дал добро отбиваться обоим, как они умели, и Луна меткими выстрелами поджигала колпаки мелкой нечисти. Ее тонкие пальчики, привычные к игре на клавишах, выплетали огненное проклятие быстро, а наручи помогали держать фокус. Запах паленых волос, металлический звон, яростные визги злобных кровожадных уродцев, что норовили отхватить кусок плоти своими топориками — все мелькало, словно в калейдоскопе — звуками, пятнами, запахами, движением воздуха, вспышками эмоций. Луна танцевала, уклоняясь от атак яростной мелочи, Зар откидывал их от сестры и от себя резкими порывами воздушного заклинания и взмахами оружия. Медный запах крови и ее брызги вывели состояние тошноты на новый уровень. Зар пообещал себе, что когда выйдет из этих катакомб — не вылезет из ванны половину дня. После карликов была толпа не менее злобных привидений, эти древние сгустки эктоплазмы где-то набрали магической силы и кидались в непрошенных гостей всем, что стояло в этих залах. Привидения перемещались сквозь стены. А утварь — нет! Радовало то, что тарелки, бокалы, вилки, чаши, подсвечники или статуэтки, брошенные с огромной скоростью, застревали в стенах или опадали на пол. Еле ноги унесли — второй этаж замка осмотреть до конца не успели. Вовремя выставленный совместными усилиями щит удержал первую волну брошенной утвари, но пару царапин волшебники получили. Дальше привидения слабели так же, как и юные маги. Зар, перетянувший раненую ногу оторванным краем занавески, и так уже хромал после колпаков. После встречи с привидениями он обзавелся двумя длинными царапинами на щеке и предплечье. Луне одна из тарелок расцарапала лоб. Им осталось пройти еще одно крыло — и можно будет вернуться в Сады, лежать на траве под ярким солнцем, поедая яблоки и мандарины. Но стая из пяти акромантулов отодвинула мечты в сторону. Совместное Инсендио спалило троих из них, а двое кинулись в атаку. Луне Зар оставил экземпляр поменьше, девочка с завидным самообладанием махала подобранной где-то то ли алебардой, то ли глефой, в перерыве вытирая пот со лба. Зар сражался с большим из пауков. Магическое ядро у него было на грани истощения, поэтому мальчик старался не подпустить ядовитую тварь к себе. Лежать неделю в лазарете не хотелось. Первая волна огня серьезно опалила ей брюхо, поэтому паук был не так стремителен. Зар кастовал Relaskio, трижды отбрасывая мохнолапого, но помогло с ним справиться брошенное сестренкой заклинание скользкого пола. Оставшиеся лапы у паука начали разъезжаться, и тот по инерции, потеряв равновесие, заскользил к мальчику, запутавшись в ногах. Двумя ударами посоха волшебник добил членистоногого и там же сполз по стене от полного истощения. До сундука, что переливался всеми чарами, добираться не хотелось ни Полумне, ни Изару. Прикрыв за собой дверь, чтобы из коридора не полезла новая напасть, они сидели на полу и тихо смеялись. Каждый их поход был неожиданным — то хищные растения, то безумные эксперименты сбрендившего мага, то экзотические твари. Это было восьмое их «сказочное» приключение от Grokaruush Pictures Entertainment. Зар чувствовал себя главным героем из комиксов Дадли, или из ужастиков Вернона. Второе было достовернее. Гоблины — народец без сантиментов. Для них помахать топором — милое дело, повод размяться и тряхнуть сединой. Мальчик не удивился, если бы все эти квесты гоблины и сами проходили на других уровнях сложности. То еще развлечение и повод поспорить. А если добавить гоблинский азарт — то они не только ставки на них с Луной делали, но и сами «махались» на счет друг с другом. Иногда слух у Луны был очень тонким, а Трощескала отчитывала «седых да малых», забыв поставить «заглушку» и не выбирая выражений. Зар в облепляющей его крови не находил ничего привлекательного, а Луна безмятежно улыбалась, перебрасывая серебристо-белую косу в брызгах крови через плечо. — Зато заглодни не заведутся, — меланхолично заметила она и, перекинув глефу через плечо, побрела в новый коридор. С дьявольскими силками и цапнем, ядовитой тентакулой и гиеновым деревом знакомство прошло буднично. Первых Луна забросала световыми шутихами, укусы тентакулы пришлось лечить, а цапня — безжалостно кромсать ножами. Вершиной гоблинской мысли в тот «ботанический» заход оказалось молодое и бодрое Я-Те-Вео — плотоядное когтистое дерево, норовившее напиться волшебной крови. Его гибкие плети-ветви изрядно потрепали магов — не помогли ни огненные шары, ни усыпляющие зелья. Они с Луной потом долго спорили, кто кого быстрее задушит — дерево-каннибал или джунгли из дьявольских силков. Девочка считала, что у дерева больше шансов, если в нем заведутся пухлые заглоты, которые и помогут ему одержать победу. За полгода, проведенные под чутким присмотром двух побратимов Яро и Грока, Зар привык к неожиданным поворотам в обучении и наглядным встречам с самыми невероятными хищниками волшебного мира. К встрече с некоторыми тварями дети готовились по советам наставников и предварительным изучением целой корзины свитков и стопок массивных фолиантов. Они разрабатывали планы и спорили, если знали список тех, с кем им предстояло встретиться. Библиотека у гоблинов была знатная. Если не оригиналы, так копии многих полезных книг — даже Полумна заценила. Даже если портключ спасал вовремя, как и гоблинские чары страховки — не было еще такого, чтобы маги оказались на волосок от смерти или получили необратимые повреждения. За смелые догадки и лучшее прохождение «тропы маленького воина» Грок награждал детишек копиями любимых книг, а Трощескала втайне от него дарила самые удачные идеи. По ее совету обойти молодую мантикору они смогли, намазавшись соком полынь-травы, наколдовав для дикой кошки стаю огромных экзотических бабочек. Мантикора голодной не была, иначе бы трюк не сработал, — игриво махая лапами, ядовитая кошка ускакала за крылатыми, а детишки спокойно прошли к месту назначения. Йети действительно боялся огня, а перуанского змеезуба удовлетворило стадо наколдованных лунных тельцов: пока он гнался за ними, проход был свободен. Болотные фонарики после пары заходов не пугали, а с пикси они смогли договориться, обменяв свободный проход на маковое молоко и упаковку засахаренных фиалок. Однажды они с Луной играли в прятки со скрытнем. Он, конечно, выиграл. Кто может таиться лучше, чем гибрид от демимаски и упыря? Плотоядный мстительный зверь, отдаленно схожий на медведя, повелся на сладкий мед, спасая бочонок от роя пчел. Луна помнила много преобразовательных заклинаний для существ. Но с хищниками тактика была одна — максимально закрыться самим и отвлечь на что-то до того, как они выберут цель. Один раз им не повезло и пришлось убегать по темным коридорам старинного замка от пятинога. Жуткая тварь неслась за ними по стенам, по потолку, по полу, а Зар только и успевал бросать назад взрыв-шары, шарики с морочащим зельем, которое при ударе о землю выпускало облако ядовитого тумана. Луна кастовала на них «Легкий шаг», поэтому они не спотыкались, и скорее летели огромными скачками, отталкиваясь кончиками пальцев от каменного пола. Зар включил все свои возможности, благо стены замка пропитались магией под завязку и светились для него, как новогодние гирлянды. Заклинание скользкого пола снова выручило, дав необходимый разрыв (равновесие после тренировок с Трощеска́лой они держать научились). Последние шары отравили хищное существо до потери сознания. Волшебники вернулись обратно, связали его и уменьшили, сложив в зачарованный стазисный мешок. В магических местах Зар чувствовал себя уверенней, его способности позволяли частично замещать слепоту. Он не терялся в магическом замке, разве что мог столкнуться с мебелью или доспехами, но к синякам и ушибам мальчик был привычен. А вот синяки и ушибы сестренки его огорчали, поэтому во всех квестах он старался ее беречь. Его очень радовало, что Полумна воспринимала его реакции спокойно, не злилась и не сердилась за это. У девочки было врожденное чувство такта. А ее эмоции Зар очень любил, мальчик ловил от нее тихую радость, безмятежность, спокойствие и любопытство. А еще безграничное тепло и нежность к нему. Может, поэтому ему так легко давались ее прикосновения, в отличие от чужих. С гоблинами Зар едва успевал контролировать себя, чтобы не вздрагивать, не передергиваться, не отстраняться. Но коротышки тоже были проницательны, поэтому они предупреждали свои действия словами, и никогда не дергали, не тянули, не сжимали его внезапно, за что мальчик был им благодарен.