° ° °
Поместье Малфоев, Нарцисса, Люциус, Драко, Северус
Утро ярким светом залило огромные окна в пол в голубой обеденной зале. Расторопные эльфы накрывали завтрак, раскладывая ажурные блинчики, наливая разные виды джемов и укладывая ровными ломтиками бекон и другие закуски. Со второго этажа спустился Люциус, на ходу поправляя манжеты и выбившуюся прядь золотистых волос. В остальном он был безупречен. Вбитые с детства привычки оказались неискоренимы. Нарцисса спустилась следом, она словно прекрасная снежная королева прошлась по первому этажу, отмечая все ли в порядке. Выслушала отчет Мипси о хозяйственных делах и дала указания на день. Сегодня они с Драко посещали Летицию Гринграсс. А Люциус планировал посвятить половину дня делам рода, а во второй — посетить Министерство. Что-то про экспортные списки на повестке заседания Визенгамота. — Милый, что случилось? — ровным голосом спросила Нарцисса, окидывая взглядом умывшегося, аккуратно одетого сына с покрасневшими глазами. — Все в порядке, мама. Тебе не о чем беспокоиться, — мальчик улыбнулся краем губ, но уклонился от ее взгляда, делая вид, что занят, накладывая себе на тарелку блинчики à la crème de pêche. Нарцисса внимательно посмотрела на мужа. — Драко, ты можешь нам сказать. Если тебя что-то тревожит, разумно этим поделиться. — Я вспомнил, что мне снилось. — Это тебя все еще беспокоит? — Это меня беспокоит вот уже третий месяц, — немного вызывающе буркнул мальчик и, тут же застыдившись вспышки, пробормотал: — Прошу прощения, отец. Это было невежливо. — Прощаю, сын. Расскажи, что именно тебя тревожит, — Люциус старательно спрятал свое беспокойство. — Понимаешь, я знаю, когда мне снятся кошмары. Например, когда я падал с метлы, поспорив с Блейзом, а ты вовремя меня поймал. Мне потом снилось несколько раз мое падение, это было страшно, но понятно. Я помню, как в детстве меня напугала собака, и изредка во сне я слышу рычание, это тоже понятное беспокойство. Но вопрос в том, откуда я чувствую сильный голод, до судорог и рези в животе, когда у меня не должно быть проблем с желудком. Откуда я знаю, какие на вкус стебли травы и почки на деревьях, если ни разу их не пробовал. Ты можешь сказать, что это мое воображение, но… на днях я попросил у Твинкл очищающую настойку и заставил себя попробовать подгнившее яблоко. Прости, что за столом. Я вымыл его, конечно, и рот после. Но главное, я чувствовал тот же вкус, что преследовал меня во сне. Драко прерывисто вздохнул и продолжил: — Месяц назад я видел в кошмаре огромную вывеску со странной красной буквой на желтом фоне. Очень яркую, с надписью про утку или про какого-то Дональда. Я искал в твоих газетах, но не находил такого убожества. Я спросил у Блейза: у него кузен отдыхал в магической Америке, да и вообще много путешествовал. Нарисовал ему этот знак. Он рассказал, что этот знак существует, и в Америке его знают все: и маги, и магглы. Какая-то столовая для бедных или популярная закусочная. Я не разобрал. Так вот. Я исследовал, но в нашей семье не было провидцев. Да и что это за предвидение? Голод, маггловский кабак… Ощущение обреченности и страх, какого я раньше не испытывал? — Я понял тебя, Драко. Я рад, что ты рассказал нам с мамой о твоих снах и исследованиях. В нашем роду провидцы были очень давно, почти десять поколений назад. А в роду Блэков, кажется, поколения четыре… Вроде Кальвиус Риордан, если не ошибаюсь? — Люциус перевел серьезный взгляд на жену и напряженным голосом повторил: — Правда, дорогая? — Да, милый, но его дар был очень слабым. Мы не потомки Кассандры, — Нарцисса слабо улыбнулась и ласково посмотрела на сына. — Ты ешь, мы с папой обсудим, что может помочь спать тебе без тревог. Взрослые дождались, пока Драко доест, и разрешили покинуть столовую. Мальчик помчался писать письмо Блейзу. В их конюшнях родился абсолютно белый абраксанский крылатый жеребенок, Драко не терпелось поделиться новостью. — Нарси, дорогая, мне кажется, твое давнее беспокойство очень влияет на нашего сына. Драко, к сожалению, очень впечатлительный и сверхэмоциональный ребенок. Боюсь, кровь Блэков проявилась в нем в полной мере, несмотря на все проведенные ритуалы, — голос мужчины был холодным, а взгляд острым. — Люциус, не знаю, что тебе на это ответить. Я не разговариваю с Драко о своих переживаниях. Он ребенок, не его ноша знать, о чем тревожатся родители. — Мне бы хотелось, чтобы так было и дальше. Легендарное безумие вашего рода проявилось в твоей сестре. Я думал, эта участь тебя миновала, моя дорогая. Для Драко я не желаю такой судьбы. Он Малфой. И наш сын. Будь благоразумна. Если тебе будет тяжело, или ты почувствуешь что-то, пожалуйста, скажи мне, я смогу найти лучшего целителя разума. Абсолютно конфиденциально. Нарцисса смотрела перед собой. То, что Люциус наконец сказал вслух то, о чем думал не один год, ранило ее. Даже если это начинающиеся вспышки безумия, хотя в ее роду такое начиналось несколько иначе. Но неужели любящий муж ни на миг не усомнился в своем предположении и не попробовал разобраться в давних событиях? И это притом, что вести себя более благоразумно после одного того срыва, когда Драко было полгода, было просто невозможно. Нарцисса кивнула, не поднимая глаз, и со словами: «Конечно, дорогой, ты прав!» — покинула столовую. Острая обида жгла сердце. Это нужно было пережить в одиночестве. Люциус раздраженно вздохнул и четко выверенными движениями сложил салфетку, нервно поправил волосы. Хлопнул ладонями по столу и резко встал. Подошел к окну и посмотрел в сад. «Когда все стало так беспорядочно и непредсказуемо?» — подумал он и направился в кабинет. Дела не ждали.° ° °
Несколько часов Люциус не отрывался от бумаг. Поставщики никак не могли определиться с ценами на сырье. Арендаторы жаловались на необходимость проведения незапланированного ремонта от стихийного аномального всплеска от спрятанного кем-то артефакта на территории гостиницы. Доходы от экспорта экзотических птиц резко упали — в моду вошли крапы и книззлы диковинных расцветок. Тяжело было добиться разрешений на ввоз ингредиентов IV класса опасности после новых поправок последнего заседания Визенгамота для сети аптек. Неожиданно загудел камин. В пламени появилось лицо Севера. — Я решил не присылать школьную сову. А ты давно не пишешь. Директора сейчас нет, поэтому… Ты сейчас не занят? Есть что обсудить… — Заходи, я как раз собирался сделать перерыв, — натянуто улыбнулся друг. Он был рад видеть Северуса, но проблемы грозили поглотить его с головой. — Я к тебе не на обед заглянул, — оборвал выходящий из камина Северус, после чего воспользовался очищающим заклинанием. — А я и не зову, — хмыкнул Люц, — посидим здесь, а Твинкл принесет нам закуски. — Твинкл! — позвал он эльфу и приказал. — Принеси перекусить, и что-нибудь посущественней, не печенье. — Ты сладкое, я вижу, так и не полюбил, несмотря на ухищрения Нарциссы, — подколол его брюнет, усаживаясь в кресло. Люциус присел в соседнее и повернулся к гостю. — Итак, зачем пожаловал? — Добрейший дедушка сейчас на два месяца укатил по своим делам. А как показывает практика, его дела тесно переплетены со школой, и чем теснее — тем больше аукается. — Слышал что-то конкретное? — Ничего такого, — задумался Сев, перекинув ногу через колено, — разве что на столе у него письмо от Фламеля лежало. — Это тот дряхлый долгожитель? Никому не пожелаю такого долголетия — рассыпаться каждые десять шагов и влачить жалкое болезненное существование. Или он мастерски притворяется, или сам не рад своему открытию. К его камню бы молодость, а не почти истлевающие кости в живом теле, — с нотой высокомерия произнес мужчина. — Да, дедушка очень его хвалит, его таланты и эрудицию, — это неспроста, — протянул Север. — Был бы номер, если бы старичок притянул древнейшего в школу учителем. — Фламеля? — ужаснулся Люциус, округлив глаза. — Он не долетит! — И не доползет, и не доплывет, — фыркнул зельевар, и постучал пальцами по подлокотнику. — Кажется, Дамблдор каждый год бьет рекорды по самому неуместному преподавателю. А если покажется в Хогвартсе, то его собьет с ног какой-нибудь незадачливый первокурсник. Бесславный конец — быть затоптанным мелким болваном. — Ну, Флитвик и Минни Кэт прекрасно преподают, — возразил Люц. — Люц, ну ты же знаешь, о чем я. Уж про Септиму и этих двух я не говорю. В этом году, между прочим, в школу едет твой сын. А еще и сын Поттеров. И если твой сын не сподвигнет директора на новый сумасбродный тайный план, то уж для второго Светлейший постарается. Он уже примеривался к Хагриду с расспросами о его выращенном в предгорьях Цербере, его повадках и предпочтениях. — Ты шутишь? — брови Люциуса почти сравнялись с линией роста волос. — Я уж было подумал, что ты всерьез! — А я и всерьез, — заметил Снейп и надавил пальцами на переносицу. Начинала болеть голова. — Шутить можно в меру, а я обеспокоен. Этому станется притащить цербера в школу, полную детей, и совесть не дрогнет. Которой нет. Досада в его голосе была настолько ощутима, что Люц вскинул на него глаза. — Ты не шутишь, — медленно произнес он, не отрывая взгляда от друга. Зельевар молча потер подбородок привычным жестом, рассматривая языки пламени в камине. Тусклость его взгляда говорила лучше любых слов. — Этот светлейший кретин, — медленно выговаривая каждое слово, мужчина продолжал смотреть на Снейпа, — на самом деле собирается притащить в школу чудовище ХХХХ класса опасности, и то только потому, что любой интеллектуал знает, что пса мгновенно можно усыпить музыкой. А если бы Гесиод не упомянул об этом в своем трактате, то в Министерстве отнесли бы зверя к ХХХХХ классу. Так вот, — он не выдержал и вскочил, — дети в школе Гесиода не читали. И скрипки с собой таскать не будут. — Полностью согласен. Надеюсь, планы директора не настолько безумны, и он интересовался к слову, — без всякой уверенности выдвинул предположение Северус. — Ладно! Ладно… Я в совете попечителей, такого мы точно не допустим, — немного перевел дух Люциус, облокотившись спиной о край стола. — У тебя самого как? — Ты о делах или семье? — С делами ты и так разберешься… Как Драко, Нарси? С этой работой я уже три месяца не мог к тебе вырваться. Совсем крестника забросил, — с неловкостью признался Северус. — Я не знаю, что тебе ответить, — отвернулся Люциус и, открыв дверцу шкафчика, стал разглядывать коллекцию алкоголя. — Что-то случилось? — прищурил глаза Снейп, видя, как его друг смотрит в бар. Приятель никогда не пил среди дня. Люциус налил на два пальца виски и протянул зельевару: — Будешь? — Буду, — решил тот, здраво рассудив, что Малфою точно нужно выпить, а один он пить точно не станет. Сам же Северус всегда мог пригубить бокал, слушая друга. Что станется зельвару, у которого высококлассное зелье трезвости всегда под рукой? — Дело в Нарси. Помнишь, когда Драко был младенцем, у Нарциссы случился грандиозный срыв, что-то про украденных у нее детей? Ей мерещились младенцы и смерть. Она тогда так обезумела, когда чуть не потеряла Драко, он уполз на веранду, и Нарси увидела пустую колыбель. — Помню, я тогда для нее усовершенствовал рецепт успокоительной настойки, — отозвался друг, в задумчивости отбивая ритм на подлокотнике. — Я тогда думал, что Нарси впала в безумие Блэков. Конечно, я тогда такого ей не сказал, но сегодня!.. — Что? — Вчера ночью Драко снова пришел к нам, он признался, что его мучают кошмары уже третий месяц. А если ты помнишь, то три месяца назад он пропил последний курс твоего зелья. По плану его сон должен быть здоров и безмятежен. Да и вообще, ему давно ничего такого не снилось. Да ради Мерлина! Он ребенок! Какие кошмары в его возрасте? А утром он обстоятельно рассказал, почему считает, что это не дурные сны, а эмоции кого-то постороннего или вспышки предвидения, в чем я точно сомневаюсь. Я на миг испугался, что безумие Нарси начало прорастать и в Драко! Но… Но мы же провели до его рождения все необходимые дарственные ритуалы. Люциус заходил по комнате, размахивая руками. — Я так был озадачен, что впервые не сдержался и высказал Нарциссе о целителе разума. И это когда я помню, как она страдала, что этот недуг коснулся ее старшей сестры. Как гриффиндорец, ей-Мерлин, с плеча срубил. Нет бы исподволь подвести ее к этой мысли. Обидел, почем зря… Совсем хватку теряю. Сев продолжал в задумчивости перебирать пальцами по креслу. — Люциус, ты не злись, но я спрошу. Ты категоричен, но не пробовал узнать в принципе, что могло травмировать твою жену во время родов, что позже могло вылиться в подобный стресс? Тебя же тогда с ней не было из-за безумной выходки Беллы и ее дикой компании… Что-то там могло приключиться… Тебе же ничто не мешает проверить ее страхи и доказательно убедить ее в их необоснованности? Навести целителей, узнай, как поминутно прошли сами роды, что ей давали из зелий… Мало ли какая несовместимость произошла с ними, или разговоры, что впечатались в уязвимом сознании? — Твоя правда, попробую подойти с этой стороны, — решил Люц, и друзья перешли к менее тревожным темам.° ° °
В это время Нарцисса, на мгновение прикрыв глаза, оторвалась от стены и вернулась в свою комнату. Она хотела попросить задержаться Северуса на обед. Ей нужно было поговорить с ним до того, как он уйдет, но подслушанный разговор полностью выбил ее из равновесия. И вот уже час как молодая женщина сидела в комнате, и слезы медленно скатывались с ее лица. Признаться, она сама немного сомневалась в собственном разуме, но услышать подозрения мужа и даже Северуса было ошеломительно. «Но не могу же я на самом деле сходить с ума, как Белла?» — леди Малфой принялась искать коробку со старой корреспонденцией. Ведь, если судить по логике, а не по эмоциям, то ожидая трех малышей, что совершенно невозможно для старых чистокровных родов, она не могла не озаботиться их здоровьем. Так ведь? А значит, она точно стала бы искать детям крестных! Это Северус бывает у них часто, поэтому она могла не писать ему официальное письмо-приглашение. Других волшебников, кто мог приходить к ним так свободно, давно уже не было в живых… — Мипси! Мипси! — нетерпеливо позвала она эльфийку, что заведовала всем хозяйством. — Мипси слушает хозяйку, — с легким хлопком рядом с ней появилась маленькая домовушка. — Где у нас хранятся старые письма? Я помню, что передавала тебе несколько коробок с бумагами. — Мипси знает. Мипси все сохранила. — Принеси мне все, что приходило за два года до рождения Драко, — на всякий случай распорядилась волшебница и уже совсем тихо пробормотала: — Буду искать. Как и все чистокровные, она хранила копии всех писем — и полученных, и отправленных.° ° °
Поместье Гнездо Ветра, Луна и Изар
Дома их с нетерпением встречали камуфлори и маленький нюхлер. Как оказалось, с небольшим пополнением. Зверек нашел себе самочку и увлеченно принялся обустраивать гнездо, таская внутрь самое ценное. И не только, по его мнению. Детям он, конечно, порадовался, но был занят. Адим ходил по пятам весь вечер, аккуратно трогая то за рукав, то за ногу своей невидимой лапой. Изар от неожиданности подскакивал или дергался, один раз даже свалился со стула. Отвык. Новый Изар, прошедший обучение у гоблинов, внешне отличался от старого себя, того, кто покинул эти стены неделю назад по времени волшебного мира. Он вытянулся, окреп, стал здоровее. Его движения стали точными и скупыми, а не дрожащими и неуверенными, как в первые дни в этом доме. Блондинистая шевелюра была собрана в аккуратный хвост, а виски выбриты заклинанием, разученным со Скалой. По старой привычке в некоторых прядях затесались деревянные бусины с узором из рун, но не так много, как нравилось сестренке. Они отводили внимание от лица и рассеивали его при попытке считывать мысли. Одевался мальчик, как привыкли гоблины в своем мире, — в высокие ботинки, плотные брюки удобного кроя с карманами по бокам, в рубашку или легкий свитер. Легкий дорожный плащ. Изар был волшебником, поэтому его плащ выглядел как что-то среднее между плащом и мантией с глубоким капюшоном, разрезами по бокам и высокой стойкой-воротом. Новая Луна одевалась с бóльшим вкусом и, как ни странно, с меньшей строгостью. Волосы она по привычке завязывала в небрежный пучок из косы, но стала закалывать их двумя металлическими спицами с драгоценными камешками в навершии. Иногда выплетала мелкие праздничные косы. Девочка привыкла к туникам и штанам. И легким прогулочным ботинкам. Мантию она предпочитала классического вида, а вот платья носила только по случаю, не повседневно. Руки, шею и щиколотки по прежнему украшали самодельные фенечки, ожерелья и браслеты. «Они кормят чужих мозгошмыгов», — туманно выразилась девочка, и Зар перестал расспрашивать. Несмотря на два года, проведенных вместе, он не всегда понимал иносказания сестренки. В один из дней разговор зашел про родителей Полумны, приемных. Ксено так и не вернулся. А в башню, где работала мама, девочка пообещала его сводить. Как оказалось, Гнездо Ветра было родовым многовековым поместьем маленького клана Лавгудов, а вот башня Тура — местом, где Пандора и Ксенофилиус проводили свои исследования и работали. Башня была частично разрушена, но в ней сохранился весь первый и частично второй этаж. И, выбрав день, волшебники направились туда. Изар чувствовал, как Полумна скучала по матери, тот Самхейн немного притупил тоску. Девочка призналась, что смогла поговорить и попрощаться с Пандорой, и теперь она не возражала посетить башню, где трагически погибла молодая волшебница. Первый этаж занимали полукруглая гостиная, небольшая ванная и кухня, на втором оказались два рабочих кабинета, библиотека и две спальни — гостевая и родительская. В подвале — лаборатория. В спальню дети не заходили, а вот кабинеты они исследовали с удовольствием. Если рабочая зона Ксено была вся в беспорядке, то Пандора вела строгий учет всем экспериментам. Книги аккуратно стояли на полках, и все вещи занимали свои места. Это чувствовалось по удобству размещения и тщательной расстановке. Единственным странным местом был выбор для массивного напольного зеркала — оно стояло почти на проходе, задней частью к окну, а рядом с ним у стены находился узкий шкаф с рядами альбомов на широких полках. Альбомы состояли из множества колдографий, но не семейных, а колдографий пейзажей и достопримечательностей. Иногда с совсем непривычных ракурсов. Что может быть эстетичного в колдографии реки из-под моста или в верхушке собора из темной арки? На третий день, разбирая дневники и записи родителей, Луну и Изара осенило — эти странности имели очень логичное объяснение. Колдографии были точками привязки для путешествий. Странствовали неуемные исследователи весьма необычным способом — не порт-ключами или аппарацией, а через зеркало. Стоило посмотреть на колдо-фото и представить в зеркале нужное место, как оно становилось «пленкой-стеклом» в новое место, а при прохождении немного тянулось, будто ты проходишь сквозь тонкий слой киселя. Дети засовывали руки и возвращали их обратно, но сами путешествовать боялись. Практичный Изар остановил воодушевленную сестру логичным вопросом — как вернуться обратно в эту комнату? Еще неделю они изучали дневники и альбомы, ящики стола, само зеркало и всевозможные артефакты, расставленные на застекленных полках. Маги опознали астролябию, старинный часовой механизм неизвестного назначения — знаки там явно не были цифрами, да и стрелок как таковых не находилось. Латунный микроскоп, магический барометр, телескоп, компас, старинный глобус и волшебную модель солнечной системы, карту звездного неба, полярископ, судя по описанию, и несколько механических заводных игрушек. Разгадку нашел Изар. В одном из дневников. Там подробно описывалось зеркало и все его детали. И как все работало! Удивительное изобретение! Как оказалось, в раме были спрятаны «ключи» — овальные медальоны с тонкими декоративными цепочками. Стоило нанести кровь на саму раму, и зеркало, родовой артефакт Лавгудов, принимало своих владельцев, и тогда части рамы — четыре овала в каждом углу серебряной рамы — превращались в крупные овальные медальоны на толстых цепочках — для четырех представителей рода. Один угол был пустым. Видимо, Ксено пользовался артефактом, путешествуя по разным местам. Получив кровь наследников, зеркало светилось и «выдавливало» из рамы два таких медальона. Они были почти идентичны: внутри одна сторона — маленькое зеркало, а в другой — колдо-фото окрестностей из окна библиотеки. После привязки кровью медальоны изменились — на внешней стороне у Луны был изображен лисенок, а у Изара — дикий кот. По плану маги должны были выбрать из альбома место, куда они хотят попасть, детально представить его в зеркале и, когда в нем вместо отражения появится выбранная местность, шагнуть в зеркало. Чтобы вернуться, нужно было открыть медальон и представить, как ты проходишь обратно в комнату, где был основной артефакт. После недолгих колебаний Зар, рассмотрев все в монокль, попробовал первым осуществить короткое путешествие. И только после того, как все получилось, он разрешил сестренке опробовать этот опыт на себе. И тут дети вспомнили про свои дни рождения — им исполнилось двенадцать почти в канун Литы. Праздник они пропустили, еще не привыкнув к волшебному календарю. Всю следующую неделю волшебники побывали в Гималаях — очень быстро, потому что там оказалось очень снежно и холодно, после — в красивых и умиротворяющих Альпах. Получившие опыт пребывания в мерзлоте гор дети направились в Исландию, предварительно укутавшись в зимние плащи и шарфы. Практика показала, что для перемещения нужен солидный магический резерв — после путешествия в Исландию они просто утомились, а вот визит в Гималаи заставил их отдыхать дня два, восстанавливая силы. В помощь им были зелья, но злоупотреблять этим не стоило.° ° °
— Луна, тебе пришел новый выпуск журнала, — рассеянно сказал Изар, доставая свернутую посылку из кожаного мешка на совиной ноге и вкладывая туда десять кнатов. — «Придира»? — с надеждой спросила девочка, протягивая руку. — Нет, кажется, какой-то «Вестник», — брат в это время кормил уставшую взъерошенную сипуху, что доставляла журнал не одному подписчику за вылет. Дети пробыли дома неделю, но последние два дня совы летали, как в крыло ужаленные. Девочка тихо вздохнула. Зара окутало облако разочарования и необъяснимой тоски. Он резко поднял голову. — «Придира» — это же тот журнал, что выпускает твой отец, не так ли? — напряженно думая, уточнил мальчик. — Да, папа делает выпуски, хоть и не так часто, как хотелось бы, но… — девочка замялась. Волшебник помолчал минут десять и осторожно спросил: — А как ты посмотришь на то, чтобы на днях поискать его в зеркале? Думаю, они же с твоей мамой как-то узнавали, где каждый из них бродит. — Восторженно, — сразу отозвалась Луна. — Что восторженно? — растерялся Зар. — Смотрю на это восторженно, — ответила сестренка, и объяснила. — Ты же мне задал вопрос. Я ответила. — Ясно, — маг и подпер ладонью подбородок. — Давай тогда соберемся и поищем в записях, вдруг там есть варианты поиска по медальону? Его прервала новая сова, влетевшая в открытое окно. Маг достал из очередного мешка письмо. — Вот и приглашение, — прокомментировал он, разглядывая большой конверт с затейливым адресом:«Мистеру Лавгуд, графство Хэмпшир, город Вэст-Тайн-Суиндон, дом семьи Лавгуд на краю Солсберийского волшебного леса».
— Надо же, какой у нас адрес! — восхитился мальчик, распечатывая конверт. — А твое еще не пришло? — А я позавчера его на пороге нашла, с таким же адресом. Наверное, сова меня не дождалась, и бросила его так, — меланхолично ответила девочка, разглядывая страницы вестника. — И мне не сказала… — Ты и так знал, что скоро мы их получим. Я забыла, если честно, — Луна поправила прядку, что щекотала ей нос. — Там еще буклеты мантий лежали от Таттингс и реклама косметических зелий от Малпеппера. Малкин нам ничего не прислала, видно, обиделась. — Может, чаю выпьем? — спросил маг, вставая из-за стола и потягиваясь. — А завтра пойдем в Туру на поиски… — С удовольствием, — оживилась девочка, и побежала на кухню. Остаток дня у нее было прекрасное настроение. Искать оказалось несложно. Требовалось вложить свой медальон в пустую выемку того, чей медальон ищешь, — и зеркало само показывало место. Оказалось, Ксено обитал в магической части Мадагаскара. Взбалмошный маг изучал небольших травяных драконов и их очень странных спутников — хамелеонов. — Пап, я так рада тебя видеть! — девочка сияла при виде отца. — Дочка! — широкая улыбка Ксено осветила его некрасивое лицо. — Здорово, что ты ко мне присоединилась. Представляешь, они, — маг показал на хамелеонов, — когда-то были дальними предками древесных травяных, а теперь спустя столетия эволюции образуют великолепнейшую симбиотическую пару. А во всем виновата аномальная магическая временная воронка. Я еще не успел ее изучить, не хотелось бы вернуться в прошлое на пару миллионов лет назад. Изар вздрогнул. Слава Салазару, за малые милости. Искать Ксено среди динозавров было бы неудобно. Вдруг бы зеркало показало путь к нему? И как бы они выбирались?! Пока девочка обнималась с отцом, он неуверенно стоял в стороне, рассматривая этих хамелеонов. И пару греющихся на солнце драконов. Магические создания. И да, сигнатуры у них примитивные, но четко прослеживается родственный магический слепок. Ксено прав. Одна из тварюшек угрожающе зашипела, заметив интерес, и сделала яростный бросок в его сторону. Мальчик еле успел отскочить, услышав предупреждение. — Папа, а это Изар, твой названный сын. Бабушка его в род ввела полгода назад. Мы тебя так ждали на Самхейн! — Да? Очень рад знакомству! Зар утонул в медвежьих объятиях увлеченного магозоолога. Казалось, эта новость вполне вписывалась в мироощущение волшебника. — Как бабушка? И тут дети замолчали. Как сказать Ксено, что она умерла, так и не дождавшись внука? — Бабушка теперь вместе с мамой. На Самхейн у меня получилось ее позвать, и мама передавала тебе привет и просила вспоминать, что в мире есть не только «морщерогие козляки», — светло улыбнулась волшебница, прижимаясь к отцу. — Да… да, дочка, — немного растерянно ответил маг и присел на бревно. Ему казалось, прошло не так много времени. Словно вчера он навещал Юримэй и Луну, привозил им мексиканские сладкие чуррос и… что же еще? Ксено нахмурился, пытаясь поймать ускользающую мысль. Он не заметил, как спросил вслух: — Разве это было давно? — Больше трех лет назад, — Изар ответил на вопрос, не жалея чувства взрослого волшебника. — Три года… оказывается, — задумчиво повторил за ним Ксенофилиус. — Да, в сентябре пойдем в школу! — подтвердила девочка. — Вместе! — Хогвартс, да. Ты так выросла, дочка... «Особенно, если приезжать раз в пять лет», — про себя пробормотал Изар, потирая ноющее колено. — Пап, а здесь еще кто-то водится? — заинтересованно оглядываясь, уточнила Луна. Мальчик только вскинул брови и тяжело вздохнул. Мысленно, конечно. Иногда сестренка удивительно напоминала своего отца! — Тут многие известные тебе виды изменились под воздействием природного источника. Очень давно из-за природных катаклизмов сдвинулись пласты коры, и магический источник оказался в затейливой ситуации. Он то появлялся, то снова терялся, скрывая с собой часть территории. Такая вот аномалия. Я догадался, что тут дело в искривлении временных потоков. Поэтому часть флоры и фауны развивалась, на первый взгляд, скачкообразно. Это дало… — голос Ксено удалялся, как и восторженные ахи девочки. Изар медленно поплелся за ними. — Зар, ты с нами? — обернулась Луна. — Или останешься понаблюдать за древесными? — Я с вами, если вы обедать! — отозвался маг, растирая ногу. — Точно, пора бы и перекусить, — вскинулся Ксено. — Пойдемте, покажу мое скромное жилище. Жилище действительно оказалось весьма скромным. Одна комната, походная койка, очаг и стол с двумя табуретками. На стенах деревянные доски с коллекцией книг, что лежали на них в беспорядке. Ксено угостил маисовыми лепешками и местным ягодным напитком. А потом любители зоологии пошли на экскурсию. Изар оставаться не захотел, тем более здесь много росло впечатляющих трав для ингредиентов, а от такой халявы только глупец откажется. Поэтому, включаясь в беседу, просил рассказать вот о том кустике, что ярко светится в магическом плане, или вот об этих очень «милых» плотоядных цветочках. Отец Полумны оказался кладезем теоретических знаний, а Зар живо интересовался сугубо практической стороной вопроса. Так они провели вместе целый день. Уставший к вечеру Изар был настроен возвращаться и навестить Ксенофилиуса в другой раз, тем более, что невыносимо ныло находившееся за день колено. А бальзам от воспаления связок был дома. Сестре не хотелось расставаться, а Ксено даже мысли не допускал о возвращении в Гнездо Ветра. О том, что детишкам по правилам полагается присмотр, он тоже не задумывался. У мальчика это оставило двойственные ощущения: и хотелось бы переложить часть забот на кого-то взрослого, и в то же время получить над собой какого-то чужака, который мог им распоряжаться — совсем не хотелось. Ночью, лежа в кровати, Изар не мог заснуть. Сумбурные мысли перемежались яркими чувствами и ворохом обрывков из воспоминаний. Сон был таким же беспорядочным. Он просыпался на полу от страха, когда за ним то гонялся гигантский хамелеон и дышал на него пламенем, то Грок кидался в него миниатюрными древесными драконами и саблезубыми белками-летягами. То нога превратилась в огромную росянку и пыталась съесть его трость с головой ворона, а он сам каркал на нее и ругался. Бред, в общем. Утром мальчик проснулся бледным и усталым. С сильно бьющимся сердцем. Он переоделся в сухую одежду, не в силах идти принимать душ, и, медленно переставляя ноги, поплелся на кухню. Хотелось пить горячего сладкого чая или молока. Луна спустилась позже, когда брат приготовил омлет с помидорами. Она внимательно посмотрела на мальчика, приложив ладонь к влажному лбу. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, разглядывая его лихорадочный румянец. — Не очень, — признался мальчик, — пойду сегодня с книжками поваляюсь. — Хорошо, — медленно сказала девочка, — я к тебе загляну сейчас. Через несколько минут она засовывала ему в горло безоар, когда бодроперцовое не сработало, а маг начал биться в судорогах. Серая пена изо рта явно кричала об отравлении. Безоар улучшил его состояние, но ненамного. Взволнованная Луна четкими движениями кидала диагностические чары при отравлении, но они показывали что-то непонятное. — Мы же у Ксено были вчера! — вспомнила она и, укрыв бледного дрожащего мальчика, кинулась к башне. Оставлять его было плохой идеей, но что она могла еще поделать? Только отец мог определить токсин по признакам отравления и помочь с противоядием — у мага была обширная аптечка для экстренных редких случаев. Лавгуд-старший нашелся быстро: этим утром он сортировал заметки. Девочка на грани нервного срыва на пороге его домишка заставила слушать ее внимательно и реагировать быстро. Маг с ней не пошел, но передал два флакона с зельями. Антидот и восстанавливающее. Самой ужасной была дорога от башни до поместья: жаль, там не было короткого пути, или дети его не знали. Камин в Туре был давно разрушен. Полумна бежала и боялась опоздать, пока Изар в то время бился в беспамятстве, яд медленно забирал его жизнь. С противоядием магичка успела. Она по совету отца осмотрела брата и нашла на голени небольшой укус хамелеозавра. А в нем мелкий застрявший зуб. Аккуратно и методично вычистила рану. К вечеру мальчик пришел в себя сильно ослабленный, но уже без спутанного сознания. Он выпил кувшин воды и заснул до утра. Луна сидела рядом и поглаживала его ладонь. Потерять брата казалось невыносимо страшно. Хорошо, что все обошлось. Девочка рядом так и заснула.° ° °
Поместье Малфоев Утром этого же дня…
Расстроенная женщина посмотрела на восемь принесенных эльфийкой тяжелых деревянных коробок. Одна радость, в отличие от Люциуса, она хотя бы складывала все бумаги в нужном порядке. Мипси застенчиво подергала себя за уши, наклонив голову. — Мипси, ты что-то хотела? — Госпожа просила напомнить сегодня про визит к Летиции Гринграсс. — Ох, точно, пора готовиться, — засуетилась Нарси, спеша к зеркалу. Нужно было привести себя в порядок и взять с собой сына. — Мипси, напомни о визите Драко. Он сегодня едет со мной. Поездка к Гринграссам была запланирована давно. Через полчаса Драко ждал ее у камина, одетый в прекрасно сшитую мантию, с зачесанными волосами и легкой улыбкой на лице. Нарсцисса подошла к сыну, любуясь мальчиком. — Госпожа, Мипси хочет уточнить, что планировать на ужин? — с хлопком в гостиной появилась домовая эльфа. Пока Нарцисса раздумывала, из кабинета вышли муж с зельеваром. К Снейпу Цисса относилась тепло, с добротой и заботой старшей сестры, особенно после того, как пропал ее любимый младший двоюродный брат. Мипси взволнованно запищала, Нарцисса оглянулась и вскрикнула: ее любимый сын бился в судорогах на узорчатых плитках пола, закатив глаза. — Люси! Скорее, Люси! — Нарцисса растерялась, но тут же взяла себя в руки. Люц и Северус вбежали сразу, еще до того, как она наложила первое диагностическое заклинание. Ребенок не был отравлен. Люциус поднял сына с пола и уложил его на низкий журнальный стол, освобождая его грудь от шейного платка и мантии, распахивая рубашку и выравнивая голову. Северус осматривал белки глаз и ногти. Они с Нарси переглянулись, думая об одном. Не отравлен. Мальчик захрипел, закидывая голову. Волшебница плела сложное диагностическое, пока Северус пытался стабилизировать ребенка, накладывая заклинания первой помощи на его сердце и дыхание. Люц не был силен в исцеляющей магии, он расстегивал одежду сына, пытаясь найти причину или признаки недуга. — Ничего, — с ужасом выдохнула Нарцисса, просматривая светящиеся строчки на пергаменте. Полное диагностическое показывало сбои в работе сердца, приступ, затрудняющий работу легких, судороги — но ни слова о том, что могло его вызвать. Встряхнув головой, она здраво рассудила, что причину в этом случае можно искать позже, и начала навешивать на ребенка заклинания, отслеживающие его состояние. Давление, пульс, сердечный ритм, уровень кислорода, глубину и силу вдоха и выдоха. Женщина взяла кровь для анализа в несколько флаконов, пока Северус кастовал поддерживающие заклинания для бесперебойной работы основных органов. Почти сразу он начал выкладывать на стуле пузырьки с зельями. Распределяя их группами по назначению. Пока не было ясно, что требуется давать ребенку и от чего. Нарцисса заканчивала последние заклинания, показывающие ток магии в каналах, уровень и целостность магического ядра. Ничего. Драко перестало трусить, он замер, вытянувшись на столе. Очень бледный, с покрытым испариной лицом, без сознания. Веки были посиневшими. Уровень кислорода падал, легкие и сердце работали под силой заклинаний. Самостоятельно мальчик не дышал. Через минуту его губы начали синеть. — Мипси! Где целитель Фаулер? — бедный Люциус тряс эльфу, не давая сказать ей ни слова. Он приказал доставить целителя, и не одного, а парочку еще пять минут назад. Но никто не появился. Зельевар влил в горло ребенку общий антидот от ядов, средство от анафилактического шока и то, которое уменьшило отек легких. Зелья не были самыми сильными или самыми редкими, но они не конфликтовали между собой. Диагностика показала, что сердце мальчика не билось почти минуту. Эта минута была самой ужасающей и невыносимо длинной. Северус не отрываясь смотрел на крестника. Он видел каждую малейшую деталь, его разум бился над единственным вопросом: «Что с ним могло произойти?» — и, как следствие, мужчина перебирал варианты, что он в силах сделать еще. Глаза Люца были полны страха и недоумения, он сжимал руку единственного сына, не в силах поверить в происходящее. Нарцисса была на грани обморока, отслеживая бегущие цифры. Вцепившись в волосы руками, она вспоминала, что может еще помочь ее милому ребенку. Через минуту цифры перестали мигать огненно-красным, переходя в оранжевый, потом в желтый. Северус отстраненно отметил, что губы Драко уже не такие синие, а Люц, прижимая пальцы к пульсу сына на шее, медленно и облегченно выдохнул. Мальчик задышал сам. Сам! Через десять минут напряжение схлынуло. Люциус трансфигурировал стол в удобную кровать, пока Северус на руках держал крестника, опасаясь применять к ребенку не строго необходимые чары. На мальчике оставались висеть только диагностические, которые наколдовала леди Малфой. Она с отличием закончила колдомедицинский, но на обширную практику не осталось времени, и многое с течением времени забылось. Сейчас она два дня в неделю уделяла работе детского врача, занимаясь типичными хворями и простудами, но, конечно же, это не могло сравниться с работой колдомедиков экстренной помощи с их огромным практическим опытом. Взрослые обессиленно сидели в креслах вокруг так напугавшего их Драко. Мальчик спал, а любящие его волшебники смотрели на него и не могли поверить, что буквально десять минут назад они по необъяснимой причине чуть не потеряли его. Нарцисса, что-то для себя решив, быстро встала и покинула гостиную. Через пять минут она вернулась с толстой книгой по самым редким диагностическим чарам. Она быстро листала страницы, качая головой, иногда вскидывала палочку, изящно вычерчивая неизвестные заклинания, шепча незнакомые слова. Свиток за свитком ложился ей на колени, и она бегло их просматривала. Результатом стала крупная стопка пергамента с диагностическими вердиктами. Когда Нарцисса взяла ее в руки, она неожиданно всхлипнула, зажав ладонью рот. Рука с пергаментами задрожала, а слезы тонкими дорожками потекли по ее щекам. Забытые пергаменты ворохом рассыпались по полу. Люциус спохватился и пересел к жене, убаюкивая ее и нежно что-то шепча на ухо. Снейп переместил пергаменты к себе и начал их внимательно изучать. Смущать любящую пару друзей и нескромно на них пялиться он не стал, но и уходить было рано. Поэтому здраво рассудив, чем он может помочь, Северус принялся вычитывать написанное. Конечно, он не был опытным медиком, но разобрать диагностические листы, выбрать требующие детального изучения строки было не трудно. Спустя пару часов проснулся Драко. Он потер руку и, разглядывая на ней синяки, капризно скривил губы. Люциус виновато осмотрел повреждения и начал наносить бальзам. — Откуда это? Почему я лежу в гостиной?.. — недоуменно спросил мальчик. — Что ты помнишь? — поинтересовался Северус. — Я ждал маму, мы в гости к Гринграссам собирались. Потом стало темно и тяжело дышать, а дальше я не помню. Нарцисса взволнованно ахнула — они никогда не опаздывали и не нарушали правила приличия. Быстро позвав Мипси, она приказала принести листы и чернила. Быстро написав извинения за отмененный визит, женщина дала указания шустрой домовушке. Объяснять невежливость было непросто. Рассказывать посторонним личную информацию о здоровье сына она не планировала, но чтобы избежать лишних вопросов и домыслов, выбрала хитрый способ отправить записку. Мипси аппарировала с совой к месту, недалеко от поместья Летиции, и выпустила сову. Лететь было всего ничего, и выглядело все так, как будто птица лишь ненадолго задержалась, доставляя письмо, написанное ранним утром. Заплаканную эмоциональную эльфу посторонние не видели. Дела семьи следовало оставлять внутри семьи. Недовольному Драко назначили постельный режим на неделю. На все возражения о прекрасном самочувствии Люциус строго хмурил брови и категорически запретил все подвижные занятия. Драко был не рад, что рассказал о боли в глазах и в колене. Недуг прошел бесследно, слабость ушла, но родители были непреклонны. Вызов двух целителей — британского и французского — Драко пережил со стоическим спокойствием. Их выводы не отличались. Здоров. Без последствий. А что было? Резкое ослабление магического ядра, внезапное истощение резерва, спровоцированные неизвестными причинами. Нарцисса снова провела все тесты и собрала новые результаты для сравнения. Поцеловала макушку сына, крепко его прижала, прошептав сухими губами нежные слова, и ушла к себе. Требовалось время, чтобы сравнить диагностические тесты и понять, что произошло. Пускать на самотек эту ситуацию она бы не стала. Драко скучал в спальне под бдительным присмотром двух эльфов. Люциус попрощался со Снейпом и вернулся к документам, визит в Министерство он решил отложить — вдруг что-то снова случится за время его отсутствия. Леди Малфой внимательно просматривала пергаменты с результатами диагностики сына, часть бумаг она быстро отложила в сторону — ничего важного — здоров… не найдено… не обнаружено… отрицательный… отрицательный… результат отрицательный… а вот остальные длинные листы пестрели графиками, цифрами и индикацией. Тут нужно было поднимать учебные конспекты и записи, чтобы расшифровать написанное. В чем норма? Где завышено? Почему колеблется и является ли это результатом здоровья? Она строчка за строчкой проверяла все — картина складывалась непонятная. Драко был действительно здоров во всех основных аспектах, кроме резкого скачка показателей ментального спектра, сердечного ритма и остановки дыхания, которые были связаны с внезапным воздействием на магическое ядро, будто что-то выпило весь резерв вплоть до потери большей части жизненных сил, и через короткое время произошел резкий приток отнятого. Женщина нахмурилась. Что-то не сходилось. Она выписала показатели, что отличались во время приступа и после, и направилась в библиотеку. Там, в библиотеке поместья, было два стеллажа, заполненных узкоспециализированными трактатами для целителей. Нарцисса выбрала то, что касалось магических связей, ядра, каналов и резервов, и принялась изучать. Ужинал Драко в своей комнате. Отец, давно не проводивший с ним время, сегодня перед сном пришел к нему поговорить и даже почитал ему книгу, которую выбрал сам Драко. Не учебную, а обычную, с приключениями о темных магах, аврорах и расследованиях ужасных тайн. Потом они обсуждали, как назвать жеребенка и какую метлу лучше выбрать ко дню рождения. Когда мальчик заснул, отец долго сидел рядом и смотрел на него. Сегодня он столкнулся с чем-то, что выходило за рамки его понимания или контроля. Вся власть Малфоев, богатство, сила и мастерство были бессильны перед синеющими губами сына, что внезапно перестал дышать. Люциус решил, что на Мабон ему следует провести Драко через родовые обряды укрепления и здоровья, проверить его на скрытые родовые проклятья или недоброе воздействие. Такие случайности не случайны, а за долгое существование Малфои могли нажить достаточно врагов. Он встал и, в последний раз взглянув на сына, вышел искать жену. Нарси нашлась в библиотеке: она устало терла глаза, склонившись над книгами. — Что-то прояснилось? — тихо спросил Люциус, разминая ей плечи. — Немного, — блондинка искоса взглянула на мужа. Она откинулась на мужчину, закрыв глаза. — Я бы хотел услышать твое мнение, — Люциус смотрел на названия книг. — Утром ты высказал мне свое мнение. Я не думаю, что тебе понравятся мои выводы, — устало вздохнула женщина и примирительно добавила: — Давай я еще раз все проверю, соберу информацию, чтобы ты не решил, что я что-то домыслила или выдумала. Но если решишь разобраться — вот мои воспоминания. Пришлось провести один сложный, блэковский ритуал, но я смогла их востановить. Не относись к этому легко, я очень тебя прошу. — Хорошо, — согласился мужчина, он принял камень в свой сад. Пренебрегать женой он не собирался, и решил быть максимально открытым к ее тревогам. Так, будто не родовой депрессией они были спровоцированы. Нарцисса ложилась спать, надеясь, что в этот раз муж ей сможет поверить. Слишком затратным был этот ритуал, и слишком важное ей пришлось отдать за эту память.