° ° °
Снейп облегченно вздохнул. Зелье поиска было готово, оставалось студить и отнести старику — пусть ищет. Может, узнает что. Дурслей до сих пор найти не могут даже магглы — как сквозь землю провалились. Он читал маггловские газеты и завёл знакомство с местным констеблем, представившись близким другом погибшей сестры Петуньи. Немолодой мужчина писал запросы во все графства, созванивался с другими полицейскими отделениями в Англии, Ирландии и Шотландии. Собрал необходимые бумаги и передал дело в международный поиск. Северусу почти не пришлось корректировать его сознание, мужчина сам принял жизнь незнакомого малыша близко к сердцу и то, что нашли на участке и в доме, поразило его до глубины души. Зельевар невесело усмехнулся. Когда-то он действительно считал, что золотой мальчик Дамблдора будет купаться в шелках и заботе, вырастет капризным, избалованным отпрыском, как его невозможный отец-идиот. Случилось наоборот. Детство — врагу не пожелаешь, и отец — не факт, что Поттер. Дамблдор оказался еще хуже, чем он о нем думал год назад. О такой циничности, а уж тем более о легкости, с которой светлейший убивал, Снейп и помыслить не мог. Мужчина смотрел в котел на остывающее зелье. Ему осталось перелить густое желе в большой флакон и отнести Дамблдору. Жидкость яркого фиолетового цвета с бирюзовыми искрами переливалась в котле с легким налетом перламутра. Красивое, удивительное зелье. Зельеварение привлекало Северуса с раннего детства, мальчик увлеченно наблюдал за матерью, которая пряталась в подвале за парой тяжелых деревянных шкафов и варила разные составы. Приоткрытое окошко доносило до них шум листвы, стук дождевых капель, скрип калитки и шаги отца. Тогда Эйлин накрывала котел стазисом, ставила отводящие взгляд чары и они поднимались встречать подвыпившего родителя. Сладкие и горькие воспоминания… — Северус, ты вовремя. Я очень ждал, когда ты закончишь. Зелье нужно прямо сейчас. Дамблдор призвал карту обоих полушарий, максимально подробную, развернул сложенные листы на полу кабинета и протянул руку за флаконом. Снейп отошел к стене, наблюдая за действом. Дамблдор решил не выгонять его, проводя поиски, значит, его содействие старику понадобится. Северус приготовился ждать. Тот откупорил флакон, и густая тягучая жидкость полилась на очертания материков и океанов, расплываясь по поверхности, пока не заполнила весь пергамент. Директор достал тонкий младенческий завиток, перевязанный льняной нитью, капнул на него кровью из флакона и взмахом палочки поджег его. Горящая прядь медленно закружилась в воздухе, рассыпая искры на пергамент под ней, последняя вспышка — и оставшийся пепел плавно опустился на пропитанную зельем карту. Черные хлопья закрутились спиралью на пергаменте, не останавливаясь, будто не могли решить, какой угол или место подходит, чтобы собраться в нем всей угольно-серой кляксой. Пепел переместился, нерешительно двигаясь то в одну, то в другую сторону, но так и не нашел удачного места и в конце концов прижался тонкой лентой к краю пергамента, образуя узкую траурную рамку, а потом вспыхнул и поджег карту. Волшебники, не отрываясь, смотрели на сгорающий огромный прямоугольник и молчали. Старик с кряхтением согнулся и узловатой рукой разворошил кучку пепла. Кучку мелкого однородного пепла. Ни следа. — Ритуал не подействовал? — тихо спросил зельевар. Он был уверен в том, что зелье приготовлено правильно. — Подействовал, Северус. Подействовал, — задумчиво теребя бороду, ответил директор и сел за массивный стол из красного дерева. — И где Поттер? — с легкой заминкой уточнил слизеринец. Старик тяжело вздохнул. — В этом мире нет человека с таким именем. Гарри Поттера нет в живых. Снейп несколько раз моргнул, ему захотелось потрясти головой и переспросить, вытрясти из седобородого нормальный ответ, правильный. Так не должно быть? Он мог ослышаться. Желание схватить старика и бить его глупую голову стало почти нестерпимым. Как же так?! «Этот… этот… мерзавец заставил его дать клятву спасать мальчишку, беречь его… и спрятал. Так спрятал, так берег! Что…» — у Северуса перехватило дыхание, и он оттянул тугой воротник. Как сам жив остался-то с такими клятвами?! — Может, на том свете ему будет получше, чем здесь. С такой-то опекой, — с горечью кинул он директору, не в силах сдержаться, и резким размашистым шагом вылетел в коридор. Старик задумчиво пожевал губу, размышляя что делать дальше. Он не рассчитывал на такой результат. Как бы не прятали кровь, как бы не вводили в другой род ребенка этим ритуалом, его можно было бы найти, если бы тот осознавал себя Гарри Поттером. Тогда остался бы в пепле клочок пергамента с надписью местности, города, страны на худой конец. Но в огне сгорело все. Снейп покинул опостылевшие заледеневшие стены замка и аппарировал к поместью Малфоев прямо за границей барьера. — Здравствуй, дорогой, — приветствовала его Нарцисса, невесомо целуя в щеку. Она видела напряжение в позе и глазах старого друга. Женщина пригласила его войти в дом, по пути вызывая Мипси и приказывая подать чай в кабинет. Снейпу явно был нужен ее муж: зельевар выглядел сжатой пружиной, которая готова взорваться от малейшего давления. При ней он держался, не желая выплескивать силу своего взрывного характера. Холодность и сдержанность в его манере были скорее выучкой, чем особенностями характера. Женщина понятливо кивнула и, едва дотрагиваясь до рукава Северуса, тихо попросила: — Останься на ужин, у меня есть к тебе одна важная просьба и информация. Пожалуйста. Снейп кивнул, не глядя, и резким жестом распахнул дверь, врываясь в кабинет Малфоя. — Что случилось, Север? — Люциус окинул внимательным взглядом напряженную фигуру зельевара. Волшебник встал и направился к бару: Снейпу определенно требовалось выпить. Таким дерганым он не видел его очень давно. По малейшим деталям Люциус всегда определял состояние друга, а сейчас тот был на грани, а значит новости он принес очень плохие. И вот в два бокала льется крепкий виски, и Малфой усаживается в кресло, протягивая другу алкоголь. Снейп залпом выпивает протянутый бокал и на мгновение закрывает глаза, делая глубокий вздох. Он с болью смотрит на Люциуса и хриплым голосом произносит: — Гарри Поттер мёртв. Альбус провел ритуал. Бокал Люциуса падает из ослабевшей руки, но не разбивается, выплескивая остатки жидкости на ворс дорогого ковра. Мужчина судорожно сглатывает и прикрывает больные от шока глаза, пытаясь сохранить хоть какое-то самообладание. Такого они не ожидали. Это твердая точка в невыносимой судьбе маленького ребенка, которую уже не исправить. А это осознавать больно. В кабинете начинают звенеть стекла, бокалы, в открытой дверце бара лопаются бутылки с дорогим алкоголем, разбрызгивая жидкость по сторонам. Тяжелая удушливая магия наполняет комнату, могущественный маг не в силах удержать ее в себе, она вырывается наружу будто лава — тяжелыми всплесками, сгущая воздух, почти воспламеняя его. Снейп не может сейчас послужить ему якорем, сам разбит. Кажется, что все зря. Надежды, поиски — все напрасно. Все напрасно. Его сын. Его маленький сын. Это ведь мог быть он? Или нет? Догадка была самой вероятной. Иначе зачем Дамблдору так измываться над несчастным сиротой, если он не принадлежит его врагу. Сердце отчаянно хочет цепляться за любую надежду, за любую идею, мысль, информацию. Кажется, что он не удержится и прямо сейчас кинется к старому мерзавцу, чтобы вытрясать у него правду, вытрясать до последнего хрипа, до последнего проблеска жизни. Люциус дышит тяжело, с хрипом, надрывно, загоняя внутрь себя бушующую в комнате силу. Снейп втиснут в кресло. Он — не враг, и его магия просто вдавливает его, не уничтожает, но ранит до крови из ушей, до покрасневших в глазах сосудов. Мощь Малфоя в собственном поместье велика. На лбу зельевара появляется тонкая царапина от пролетевшего осколка, сам Люциус тоже в крови, рубашка изрезана, руки в кровавых царапинах, его трясет, но дрожь постепенно проходит. Северус сглатывает, усталым жестом восстанавливает стекла и графины, вино и пергамент, разорванные клочки которого летают в остаточном холодном вихре из разбитых окон. Холод зимнего вечера пробирает до озноба. Взмах руки в сторону оконных рам — стекла искристым водопадом, но только в обратном направлении, стягиваются на свое место, сплавляясь в такое же тонкое ровное и прозрачное стекло, как было. Единственная магия, на которую его хватает в этот конкретный момент. Наступает тишина, треск поленьев в камине становится невыносимо громким, мерно отмеряют ход, стоящие в углу напольные часы.° ° °
Люциус устало откинулся в кресле, так и не открыв глаза. Потер веки пальцами, но ничего не сказал — всплеск дикой магии забрал силы, оставив пустоту и слезящиеся от декабрьского мороза глаза. Выброс занял секунды, а кажется, что время замедлило ход до бесконечности. Тишину нарушил тихий хлопок — Мипси стала молча расставлять на столике чайный сервиз и угощения. Вместо легкого печенья и сладостей на тарелках порезаны мясные рулеты, пироги, множество стройных высоких бутербродов на шпажках — сразу видно, Нарцисса позаботилась, заметив, как от бушевавшей магии содрогнулось целое крыло поместья. — Есть шанс, что Дамблдор ошибся? — хрипло спросил Люциус, но в глазах друга ответ был ясен сразу — не могло там быть ошибки. — Будем надеяться, что твой сын жив. Никто не знает, был ли он в доме на Тисовой. У тебя еще есть и дочь, — весомо произнес Снейп, делая акцент на последнем слове. Девочка. Девочка должна быть живой. И мальчик. Оба. Иначе зачем все? Зачем знать о них и потерять? Люциус потер лицо, запуская обе руки в волосы и с силой проводя по голове, стискивая белые пряди в кулаках, и медленно их разжимая. Бледный Снейп тоже с трудом восстановил самообладание: сухие губы еще сжаты, а эмоции уже наглухо задвинуты за окклюментивные щиты. — Может, попробуем поставить ловушку на Муди? — Люциус не мог не задать этот вопрос, который не раз обсуждали. Ответ ему был знаком, но желание куда-то бежать и что-то делать постоянно перевешивало здравый смысл. Помолчав немного, Северус ответил снова, повторяя набившие до оскомины доводы: — Если спугнем, не факт, что узнаем новую информацию. Дамблдор с тех времен мог десять раз перепрятать детей в любые другие места, Муди может их не знать. Старик любит держать яйца в разных корзинах, но нападение на бывшего аврора и его исчезновение его точно насторожит. Давай с этим обождем, и добудем больше информации другими способами из других источников. У Муди надо знать, что спрашивать, а мы пока тычемся, как слепые книззлы. Только навредим, если сунемся к нему. Люциус задумчиво кивнул, переплетя пальцы, и упер в них упрямый острый подбородок. — Давай еще раз просмотрим списки его сторонников и членов ордена, может, найдем какие зацепки. Близкие и дальние родственники. Может, у кого растут дети нужного возраста, — решил он и стал перечислять, — я разузнал про Гестию, про Карадока, до того, как он пропал. Додж и Дингл тоже одиноки, с ними рядом никого не появлялось более тридцати лет, даже в деле погибших Прюэттов покопался: там только Мюриэль осталась в живых и Молли. Первая совсем одна, соседи от нее плачутся. Кстати, ты достал кровь младших Уизли? — Да, даже проверил, на проклятия, — потер лоб кончиками пальцев зельевар, — они действительно предатели крови. Кровь идентична с кровью близнецов. — Введение в род приемного не могло дать такое же клеймо? — Ритуал мог оставить не само клеймо, а его тень, след. Магия справедлива. Они точно не твои дети. Эти настоящие Уизли с крепкой печатью проклятия, как и у старших. Если ты неуверен, я могу их кровь и кровь Драко влить в зелье и ты увидишь, что они не перемешаются. Вы же кровники? Неразрешенный конфликт и нарушенные клятвы? Будь уверен, если это твои дети, и они имеют с вами родственные узы, магия не даст им стать врагами вашего рода. Это противоречит ее законам. Можем проверить, если хочешь. — Давай, — кивнул Люциус и резко вскочил, немного шатаясь от слабости. Выброс был силен. Только защиты особняка на каждой комнате погасили большую его часть, не дав развалить половину крыла дома. Малфой замер, а потом размеренным шагом направился к неприметной двери в лабораторию. Снейп пошел следом. Там мужчины разложили небольшой котелок, взяли необходимые ингредиенты и инструменты и стали варить зелье. Оно не требовало много времени для создания. Люциус успел вернуться с кровью Драко. Снейп за это время призвал домовика, который принес зачарованную сумку с чарами стазиса. Зельевар достал оттуда четыре флакона с кровью, подписанные инициалами владельцев. Результат оказался предсказуем: дети не принадлежали к роду Люциуса. Статус предателей помог это выявить очень четко. А ведь статус Предатели крови Уизли получили не просто так, пару поколений назад именно их предки нарушили клятвы и из союзников превратились в предателей. Их действия повлекли смерти представителей обоих родов, что поставило клеймо на ауру до седьмого колена, и только их потомки имели возможность исправить ситуацию, дав новые клятвы служения преданному ими роду, чтобы снять наказание. Приговор магии был суров. Но ни Артур, ни Молли помыслить не могли, чтобы пойти вассалами ненавистным от этого Малфоям. Люциус выдохнул. Эмоции были неоднозначны. Ему не хотелось думать, что два рыжих недоразумения, выращенные в этой гнилой семье окажутся его детьми. Он даже почувствовал облегчение. С другой стороны на него давила мучительная неопределенность, догадка была тупиковой, а новых идей у них со Снейпом пока не было. Зельевар, покидая лабораторию, сжал плечо друга в молчаливой поддержке и вышел в кабинет, Люциус направился следом. Остаток вечера они просматривали списки и обсуждали дальнейшие планы, тихо переговариваясь за бокалами огденского.° ° °
Утром завтрак прошел в молчании. Изар поймал от Драко вспышки нерешительности, вины, обиды и сильного, преобладающего над всем сомнения. И это ранило мальчика больше, чем обида и непонимание. «Драко не был уверен, стоит ли дружить с ним?» — Зар стиснул рукоять серебрянной вилки и склонился над тарелкой еще ниже. Луна посматривала на всех подряд и молча ела свою запеканку. Драко ковырял фруктовый салат, скорее терзал его. От Драко в сторону родителей повеяло сомнениями и нерешительностью, будто он взвешивал и никак не мог решиться на что-то. Люциус был закрыт щитами полностью, от него не проскальзывало ни единой эмоции в сторону Изара, да и для остальных он выглядел как замороженная статуя: ни лишнего жеста, ни взгляда, кроме обычных приветственных, интонация была четко модулирована, взгляд безмятежен, а жесты скупы. От Нарциссы тянуло едва ощутимыми сомнениями, легкой тревогой, подернутой дымкой зелий. Изар запутался в переплетении эмоций — не все из них определялись сразу. Слишком переменчивы были и мимолетны. У мальчика начало стучать в висках, и он первым тихо извинился и исчез в своей спальне. За ним разошлись и остальные. Лавгуд, сжав кулаки, ходил по комнате. «С Драко нужно что-то решать», — думал он, — пусть выскажет мне свои сомнения в лицо, тогда это невыносимое напряжение уйдет». Изар был готов отпустить друга, как бы больно это не было. «Не может же Драко бросить его из-за простого, ну ладно, не совсем простого, но очень личного секрета, тем более, что никто иной этого не знал. Никто кроме Луны, — подумал он, запуская пальцы в уже растрепанную косу, — смысл обижаться?» Он бы понял нежелание общаться, если бы это оказался секрет только для Малфоя, а остальные его знали, в школе там, или в общежитии… Но молчали. В этом есть логика? Наконец мальчик решился, он быстро перевязал хвост, поправил одежду, чтобы внешне никто не понял, что он весь в растрепанных чувствах и, не дав себе передумать, громко постучал в соседнюю дверь. Драко открыл почти сразу. Он тоже был взъерошен, но Изар это не мог увидеть. Лавгуд замялся на пороге, пока Драко не затащил его внутрь. Они одновременно набирали воздух и выдохнули почти синхронно: — Прости! — услышав одно слово, они облегченно засмеялись, сжимая друг друга за плечи. — Я не хотел обижаться, — признался Драко, — знаю, это не логично. У тебя есть право хранить любые секреты. — Мне сложно делиться, — ответное признание Изара вылетело почти одновременно, — понимаешь, секреты — это словно моя защита, броня. Слишком свое, слишком личное, но я постараюсь, честно. Постараюсь быть более открытым с тобой. Ты умеешь хранить мои тайны, я это знаю, не поэтому молчу, просто говорить сложно… — Ты можешь мне доверять — произнес Драко, заглянув в глаза другому волшебнику. — Я доверяю тебе, — одновременно услышал он в ответ, и мальчики почти синхронно запустили пальцы в волосы и одинаковым взмахом головы смахнули с глаз мешающие пряди волос, что падали им на глаза. Драко заметил это. Его глаза цепко исследовали лицо напротив, и мальчик, прищурившись, незаметно улыбнулся краем тонких розовых губ, подтверждая свои мысли. А потом крепко обнял Изара, с силой прижимая его к себе. Он был почти на голову выше, с более широкими плечами и мускулистыми руками. Тот был невысоким, более тонким и хрупким, с бледным лицом, которое изредка вспыхивало алым на щеках и кончиках ушей, а редкие очень бледные веснушки на носу становились чуть заметнее. Но в остальном они действительно были довольно похожи. Драко подвел друга к дивану и усадил его на сидение. Сам сел напротив, прямо на пол, скрестив щиколотки. — Так мы друзья? — уточнил Изар через долгие минуты молчания. — Конечно, ты от меня теперь никуда не денешься, и Луна тоже, — с видимым удовольствием произнес младший Малфой и тихо засмеялся, запрокинув блондинистую голову. Изар удивился этой вспышке эмоций. Драко никогда не был так открыт и расположен. — Я ещё не был в твоей комнате, — Лавгуд завертел головой, — магии здесь немного. Стены, окно, дверь были едва видимы — действовали общие чары на особняке. А в середине была пустота. Поэтому Изар ожидал, что Драко немного расскажет о месте, где провел свое детство. Зар сжал в пальцах ткань дивана, бездумно водя по ней ладонями и, закусив губу, нерешительно спросил: — Мне можно осмотреться? — Давай, — ответил Малфой. Он понял, что просьба Изара подразумевает осмотр тактильно. И Лавгуд действительно легко встал и, сделав два шага к стене, бегло провел руками по всем вещам и мебели, в процессе задавая вопросы. — Какого они цвета? — друг потрогал рукой занавеси на кровати, — зеленые? — Не сомневайся, — кивнул Драко, — какие расцветки могут быть у слизеринца? — И шторы такие же? — И ковёр. Мальчики перебрасывались фразами, словно играли в мяч. Легко, непринужденно. Непонимание растворилось, как будто его и не было. — У тебя целый сундук с фигурками? — удивился Зар, оглаживая пальцами некоторые из них. Драконы слабо захлопали крыльями, выгибая длинные шеи. — Чары почти развеялись, — пояснил Драко, — я давно в них играл, когда был маленький. У тебя таких не было? — Малфой не мог удержаться от вопроса, мысленно ругая себя, когда увидел набегающую тень на лицо друга. Изар нахмурился, но тут же отбросил неприятные воспоминания, отвечая с нарочитой легкостью: — Нет, таких не было. У меня вообще было мало игрушек, некогда было играть, — добавил он после секунды размышлений. Лавгуд дал себе обещание попытаться быть более честным и открытым, хотя бы в мелочах. «Это не просто, — вздохнул он мысленно, когда поймал себя на нежелании продолжать разговор, отделавшись кратким ответом, — делиться подробностями о своей жизни было тяжело. Особенно если в ней не было ничего увлекательного». — Мне давали много заданий, игры не поощрялись. Он тихо вздохнул и продолжил водить руками. Драко молчал за его спиной, никак не комментируя признание, и Изар был благодарен, что не последовало новых вопросов. У стены стояло два широких шкафа, забитых разными книгами: широкими, узкими, с глянцевыми или кожаными обложками, тоненькими и толстыми, с рисунками или со сплошным текстом. — Любишь читать? — повернулся Изар, держа в руках раскрытую книгу. — А то… Как будто ты не любишь? — хмыкнул Драко, облокотившись о бок кровати, сидя прямо на ковре. — Ты всё прочитал? — Мне мама многие читала в детстве, — нехотя признался блондин, откидываясь на локтях назад и скрещивая длинные ноги. — Ясно, — Изар снова повернулся к полкам, бегло проводя пальцами по корешкам. — Гарри Поттер? — ошеломленно воскликнул он, натыкаясь на целую серию одинаковых толстеньких томиков, — Гарри Поттер и Арундэльское привидение? Гарри Поттер и тайна озера Вендэрмер? Гарри Поттер и три желания? Что это? У Зара было невозможно удивленное лицо. — Ты разве не читал о приключениях Гарри Поттера? — в ответ удивился Драко, — у меня полная серия из десяти книг. Мама подарила на день рождение, — пояснил он. У Лавгуда начали дрожать руки. Он нервно открыл том, который держал в руках и начал перелистывать страницы, прикладывая ладонь на несколько секунд в произвольном порядке. Его губы беззвучно шевелились. — Что такое? — недоуменно вскинул взгляд Драко, — у нас все их читали, да и гриффы точно на них выросли. Поттер же стал легендой! Герой магического мира. Кумир всех детей и взрослых. — Герой… легенда… кумир? — вяло повторил за ним Изар, задерживаясь на обложке. С нее на мальчиков смотрело широко улыбающееся мальчишечье лицо. Лохматые черные волосы, большие зеленые глаза и красный выделяющийся на лбу шрам в виде разветвленной молнии с центральной зигзагообразной линией, заходящей на левую бровь. — Тебе не кажется, что это большая безобразная выдумка? — Изар постарался скрыть дрожь в голосе всеми силами, задать вопрос между прочим. — Может и выдумка, но приключения здоровские, — ответил Драко, — да какая разница, читать все равно было очень интересно. — Какая разница?! — Изара пробило на эмоции, — он же сам не выдумка, а живой человек, Драко, неужели ты не понимаешь? — А в чем проблема? — уже громче ответил Драко, защищаясь. Он упер кулаки в бедра, но еще не встал с пола. Разговор перестал быть веселым, настроение в комнате быстро поменялось. Как лондонская погода. — В чем проблема? — почти закричал Изар, не осознавая этого, — в чем проблема? Да вы разве знаете про него хоть что-то? Для вас он «Мальчик-который-выжил», символ, человек-открытка, прямо витрина, пасторальная сценка, да? Мальчик-постер? В дверях появился Люциус с парой свитков в руках, он перевел взгляд с одного ребенка на другого, но не вмешался. — Зар, я не понимаю, почему ты расстраиваешься, ну, Поттер, ну герой, это разве стоит твоих нервов? Изар засмеялся хриплым голосом. — Ты прав, кому он нужен, этот Поттер. Может и нет его, одна фикция. Драко удивленно приподнял брови. — Он реальный, ты что, он победил Темного Лорда. — Откуда ты знаешь, что он победил? Ты его видел? — Изар откинул книжку в сторону прямо на ковер. И она неудачно упала, измяв мягкое нежное нутро. — Все знают! — убежденности Драко можно было позавидовать, — об этом знают все! — О том, как он выглядит, да? Как живет? Как сражался с этим лордом, да? Все знают? А кто был свидетелем? Кто видел это все? — не отпускает тему Зар, отойдя к окну и поворачиваясь спиной к другу. Он сжал в карманах брюк кулаки, стискивая зубы, заставляя себя не говорить худшие слова, которых он знал предостаточно. — Дамблдор! Он точно знает! Он забрал его после смерти родителей и отдал на воспитание, чтобы он вырос самым могущественным волшебником, — уже не так уверенно ответил Драко, следя глазами за Лавгудом. — Может, этот мальчик живет на другом конце света и клал он на ваши ожидания, а может он уже сдох под каким-нибудь кустом, никому не нужный, как бродячая собака. Кто из вас его видел? — с глухой плохо скрытой яростью бросил Изар и, резко повернувшись, поддел носком туфли раскрытую книгу, отчего она перевернулась, снова сминая страницы. — Вы тут про него сказки сочиняете, истории, а его уже нет давным давно, героя вашего. Он может умер еще младенцем, — Изар попытался выйти из комнаты, задевая плечом поднявшегося Драко. — Замолчи! Закрой рот, мальчик! — сорвался Люциус. Он был в плену вчерашних эмоций и не совсем осознал, что кричит на ребенка, выплескивая в коротких хлестких словах всю горечь, что накопилась, на этого тоненького бледного мальчика, школьного друга его сына. Несправедливо. Оттого, что тот оказался в неудачный момент и стал говорить справдливые, но оттого жестокие слова. И Люциусу они причинили боль своей неприкрытой горькой правдой. Видеть, как ребенок отшвыривает книгу, будто мусор, говорит безразличные слова про другого ребенка, которого и в глаза не видел, как про вещь, какой-то незначительный факт, ребенка, который… Мозг Люциуса забуксовал, но злость вырвалась, находя в Изаре цель и больно ужалила его, хотя лорд не произнес больше ни единого слова. Изар вздрогнул всем телом, замирая на несколько секунд. Кривая улыбка расплылась по его лицу. — Простите, лорд Малфой, наверное, мы злоупотребили вашим гостеприимством. Я не хотел бы вас обременять. Думаю, будет лучше, если наш визит сегодня подойдет к концу. Мальчик быстро проговорил вежливые, приличествующие его намерению фразы и выскочил из комнаты, плотно прикрывая дверь своей за собой. Изар сполз по двери, обняв колени. Эти минуты пережить было тяжело. Ужасное откровение о том, что его выдуманную жизнь смакует каждый ребенок-волшебник, пока он там, у Дурслей, загинался от побоев, голода и пренебрежения, было осознать мучительно больно. А ведь кто-то на этих книгах неплохо нажился, пока он голодал и его попрекали каждым маггловским пенни. Скрывали от него его магию, волшебство!!! Его трясло. Боль раздирала грудь почти реально, словно когтями. Он кинул заглушающее и зарыдал, больше не сдерживая слез. В коридоре тихо переговаривались портреты, а в его комнате шуршал крыльями Астер, прилетевший с письмами от слизеринцев. Но весь этот шум проскользнул мимо него незначительным фоном. Он не знал, сколько времени прошло, пока смог собрать себя и стал готов думать и действовать. Пора уходить. Забрать Луну и… в Гнездо Ветра. У них осталось три дня каникул, а там начнется школа. Изар быстро закинул в сумку свои вещи, не разбирая. Снаружи послышался шум и тонкий возмущенный голос Драко, стук, топот — и снова наступила тишина. Опустошенный, нервный, мальчик сел на кровать и начал бессознательно водить пальцами по покрывалу. «Так странно, — подумал он, — привязался к этому дому, зря, наверное». Лорд Малфой и не сказал ничего особенного, но эмпата обмануть сложно. Изар почувствовал злость, даже ярость на свои слова. Реакцию именно на него. Сильную. Такую, от которой хотелось сбежать и спрятаться в глубокий-глубокий шкаф. Конечно, Малфой — не дядя Вернон, вряд ли он будет бить его кулаками или ногами, но на мгновение он вызвал не меньший страх. Изар не помнил, как очутился в своей комнате, переводя дыхание. Бояться взрослых было привычно, этот опыт взаимодействия не мог стереться простым заклинанием. Оказывается, любая агрессия, направленная на него, снова и снова поднимала в нем весь пласт полузабытых реакций. Лавгуда передернуло. Он снова методично проверил комнату, не желая оставлять напоминание о себе, и тяжело вздохнул. Осталось забрать Луну, Адима и — «здравствуй, Гнездо Ветра». «Как лучше: заглянуть к Драко и попрощаться, пообещав, что между ними ничего не поменялось, или письмо написать?» — Мальчик зубами истерзал нижнюю губу в напряжении. В дверь раздался тихий стук. — Входите, — голос Изара был тихим, но четким, хотя внутри в нем не было ни грамма уверенности. Сумка соскользнула с плеча на пол, а сам Лавгуд отошел к окну, подоконник уперся в спину. Дверь открылась, и внутрь зашел Люциус. Лорд был спокоен или таким казался. В эмоциях сквозило легкое сожаление и тонкие ноты вины. — Изар, я хотел бы извиниться. Был не прав, сорвав свою злость на тебе. Мои эмоции относились не к тебе, и я прошу простить меня. — Все в порядке, — вежливо улыбаясь, ответил Изар, и Люциус поморщился, понимая насколько он своей несдержанностью углубил пропасть между собой и этим недоверчивым мальчишкой. — Нет. Не в порядке. Я был не прав, и я не имел права срывать свою злость на тебе. Ты сейчас мне не веришь, но я держу свои слова. Ты можешь мне доверять, и вы с сестрой в безопасности в этом доме. Я дал слово. — Я понимаю, — произнес мальчик, скрестив руки в защитном жесте и пряча дрожащие ладони. Люциус прекрасно читал язык тела. «Но не веришь», — мысленно дополнил он ответ ребенка, и вздохнул. — Сегодня у меня встреча в Гринготтсе, я надеюсь, утреннее недоразумение не изменит твоих решений? — Все в порядке, я не обижен, — повторил ребенок, переминаясь с ноги на ногу. Люциус грустно улыбнулся. Мальчик звучал так, будто пытался убедить в этом себя. — Я понимаю, и не буду настаивать. Твое решение приемлемо в любом случае. Но я все же попрошу, не спеши уходить. Побудьте здесь до завтра. Драко будет очень расстроен, если вы уйдете прямо сейчас. — Я не хочу быть в тягость, — ответ Изара прозвучал рвано, он еле шевелил пересохшими губами. Мальчик был нерешителен, он колебался, ведь тоже не любил нарушать свои обещания, а Саю он обещал вернуться. Если они уйдут с Луной, то увидеть Савойара не получится, и тогда его слово перестанет иметь значение, а магу этого очень не хотелось. Он хотел иметь значение. Поэтому обещал редко и всегда держал свое слово. — Подумай, не спеши, — повторил Люциус, выходя из комнаты. Волшебнику показалось, что в его присутствии ребенок не отлипнет от окна, сокращая расстояние между ними. Создавалось впечатление, что ребенок его боялся. «А ведь так и есть, — осенило его, — мальчик действительно боится, что он, Люциус, поднимет на него руку». Лорда начало подташнивать, он вспомнил, что ребенок не понаслышке был знаком с теми, кто не только поднимал на него руку, но и оставил те безобразные и оскорбительные следы на его коже. Узнать, что мальчик не видит разницы между прошлыми обидчиками и им, было невозможно мерзко, ошеломляюще. Малфой, стиснув челюсть, медленно направился к камину, встреча с гоблинами ожидалась через пять минут, но мысли у него возвращались к оставленному позади ребенку, в голове прокручивалась сцена в комнате сына: бледное, обескровленное лицо Лавгуда, сжатые челюсти, кулаки, напряженная спина, нахмуренный лоб и нервная дрожь и легкое недоумение сына этой размолвкой. Мальчик не заметил этого, но Люциус запомнил каждую мелочь, каждый мимолетный жест и эмоцию. И это было неприятно. Неприятно чувствовать, что в нем сосредоточилась причина этого страха. Зар прислушался к тихим размеренным шагам и четкой дроби каблуков, пока мужчина сбежал по ступенькам на первый этаж. Он медленно повернулся, подобрал сумку и отнес ее в кресло. Он останется. До завтра. А там будет видно. Пока нет смысла беспокоить сестру. Изар подошел к окну и перекинулся в котенка. Животные почти всегда счастливы, их мысли — проще, желания — прозаичнее, реакции сугубо ситуативны, без тени рефлексии. Он отпустил свой разум дрейфовать, позволяя пушистику делать то, что он хочет. На подоконнике лежать было уютно, штора закрывала гнездышко, от окна тянуло прохладой, а лежащий там плед дарил мягкость и тепло. Мальчик заснул. — Зар! Зар! — закричал Драко, распахивая двери, — ты здесь? Малфой младший был обеспокоен. Но Изару совсем не хотелось превращаться обратно. Котенок тихо замяукал и спрыгнул на пол. Он подбежал к Драко и потерся о его штанину. Блондин тихо засмеялся. Он не был удивлен, увидев зверька. Маг присел на корточки и подставил открытые ладони пушистому зверьку. Изар обнюхал их, смешно водя розовым носиком. От Драко пахло приятно: крыжовником, липой и теплым майским дождем. Котенок заурчал, принимая незнакомца. Малфой подхватил котенка и плавным движением скользнул в кресло. Почесывая шерстку, поглаживая спинку и маленькую головку между большими ушами, он рассматривал тонкие кисточки на ушах, тяжелые лапы, серебристые разводы на белой шерсти и зажмуренные глазенки. Он запустил пальцы в густой мех на гибкой спинке и провел от шеи до хвоста, снова повторил, размеренно разглаживая мягкий ворс, пока котенок расслабленно раскинулся на коленях. Драко вел рукой, ощущая как тонкие бока невесомо поднимаются и опускаются в такт дыханию. Под кончиками пальцев он нащупал тонкие извилистые линии. «Шрамы», — вспомнил он и грустно вздохнул. Ему показалось, что Изар всегда будет стоять чуть в стороне, внимательно отслеживая реакцию, наблюдать, а не участвовать. И мальчик не знал, как это изменить. С Луной было проще. Девочка казалась такой воздушной, солнечно-ясной. С ней можно было поговорить, не ожидая, что она в миг встопорщится колючками и отпрыгнет, избегая любого тактильного контакта, да и вопросы не нужно было фильтровать, удерживая некоторые на кончике языка. Сидеть в мягком кресле-качалке было расслабляющим и… утешительным занятием. Мысли Дракониса плыли медленно, он устал переживать, думать обо всем, метаться. Прошел час, за это время не изменилось ничего: котенок спал, а Драко медленно гладил его, отпуская тревоги и беспокойство, здраво рассудив, что каждому дню хватает своих забот, а он продолжит делать то, что от него зависит. Результат? Малфои никогда не проигрывают: у него все получится.° ° °
Нарцисса провела первую половину дня с Луной, разбирая свои старые альбомы с рисунками, сравнивая их, комментируя. Они вместе рассматривали книги по живописи, графике, ботаническим зарисовкам. Нарциссу не смутили ни нарглы, ни смышли. Женщина выбирала среди своих работ те, что больше всего напоминают этих сказочных созданий по описаниям девочки. Две светловолосые головы склонились над листами пергамента, среди разбросанных вокруг перьев, кистей, карандашей, мелков и красок. Время для них текло быстро и легко. А после обеда Нарцисса наконец встретилась с Северусом, уведя его в одну из гостиных. Флакон из ее кармана перекочевал в руки Снейпа. Про свои догадки Нарси решила пока не говорить. Вдруг не подтвердится? Тревожить друга ей не хотелось, она догадывалась, что Северус и Регулус были не только лучшими друзьями, не считая отношения зельевара к его магглокровной подруге детства, но и могли оказаться чем-то большим. Снейп сильно сдал, когда пропал ее двоюродный брат. Это был еще один сильнейший удар по нему после смерти Эванс и пропажи Тома. Нарцисса знала, что он не до конца поверил Дамблдору, который рассказал о событиях в Годриковой Лощине. Откуда он мог знать о том, что произошло, если сам Северус оказался на месте раньше, но кроме мертвых Поттеров и зеленоглазого плачущего ребенка не увидел больше никого. И Тома там не было. И метки над домом не оказалось. А потом Дамблдор дал интервью, где рассказал подробности трагедии. Снейп долго хотел верить, что Регулус и Том пропали вместе, по каким-то общим делам и изысканиям, и не имели никакого отношения к убийству Поттеров. Прошедшие годы убеждали в обратном. Куда делся Рег, не знал никто.° ° °
В банке было оживленно. Люциус вспомнил, как шел сюда в нелепой чалме в образе заикающегося заморыша Квиррелла. Руквуд четко его проинструктировал, они разработали целый план со множеством мелочей и вариантов действий, но оказалось, что амулет, который должен был накрепко привязать к нему личину, превратить оборотку во что-то естественное и правильное даже для магиков не сработал так, как нужно. Мужчина скривился. Получается, пока он потел и выпендривался, эти серокожие смотрели на него и смеялись, понимая кто перед ними. «Что за цирк? И он в образе главного клоуна. Больше на такую чушь он не поведется», — Люциус закусил щеку изнутри и молча, с чувством собственного достоинства, прошел в кабинет Златохвата. Этот гоблин его делами не занимался, но маг не раз пересекался с ним по другим поводам. — Приветствую, уважаемый. Рад встрече. Пусть ваши хранилища будут переполнены, а ваши враги это увидят и преисполнятся зависти, — стандартная вариация приветствия прозвучала ровно. — И вам того же, благородный лорд. Рад видеть вас в добром здравии, преисполненным величия и истинной силы, — в голосе Златохвата магу почудилось ехидство. — И привело меня к вам общее дело и интерес. Как помню, — решил не стесняться прошлой интермедии лорд, — вы намекали, если представится случай, на желание объединить усилия перед лицом одного весьма влиятельного недруга. И я готов приложить все усилия, чтобы этот маг получил сполна. — А мальчик для вас кем является? — уточнил Златохват, пристально оглядев сидящего напротив него волшебника, — повод проучить политического соперника? — Признаюсь вам по секрету, этот человек давно перешел границы просто политического оппонента. У меня к нему есть не просто веские претензии в кулуарных интригах. Не думаю, что на сегодня у меня есть больший враг во всем магическом мире, и я приложу все усилия, чтобы он страдал, долго, мучительно, и сполна испил всю мою боль и ненависть, — побелевшие от ярости серые глаза недобро сверкнули, и Златохват непроизвольно ощутил, как капли холодного пота стекают по его спине. Обладая крупицами эмпатического дара, он почувствовал, насколько зол сидящий перед ним маг. — Я понял вас, сиятельный лорд, но повторюсь, если ваша ненависть опустошающим ураганом пронесется, уничтожая врага, то что будет с мальчиком, послужившим спусковым крючком для этого, если он попадет в её эпицентр? Станет ли он разменной монетой вашего противостояния? — Мальчик не пострадает. Мое слово. — Люциус сложил руки на трости, внимательно глядя на гоблина, — но не могу не поинтересоваться причинами вашей заботы о юном волшебнике. Насколько помню, работа поверенного не включает в себя душепопечительство и заботу о здоровье наследников. — У нас с мальчиком свой договор, — пошевелил кустистыми бровями гоблин, — он включает все вышеперечисленное и даже больше. Поэтому я очень заинтересован лично в благополучии наследников Лавгуд. Но это никак не отменяет моей личной и не только моей заинтересованности в сотрудничестве против одного небезызвестного вам волшебника, который возомнил себя настолько могучим, что ошибочно принял готовность оказать одну услугу за рабское послушание и готовность подчиняться ему. Как вы понимаете, мой народ кровно заинтересован указать ему его настоящее место, чтобы этот волшебник познал всю горечь поражения. — И в этом наши интересы идентичны. Я, лорд Малфой, хочу того же и предлагаю вам свое содействие в этом деле полностью, решительно и без промедления, если это не будет противоречить интересам рода в защите моей семьи, конечно же, — Люциус наклонился к гоблину и широко улыбнулся, — пусть горит земля под ногами мерзавца. — Да будет так, — вернул такую же улыбку Златохват, но с его острыми тонкими зубами она смотрелась еще более устрашающе, — кстати, леди Юримэй оставила на этот счет особые указания. Нам стоит их обсудить, если вы не возражаете. И волшебники занялись обсуждением. Артефакт, который требовал Дамблдор, с руками оторвали бы невыразимцы. В закромах Лавгудов хранилось множество таких опасных редких вещиц. Как прознал о владельце «Ловца духов» Дамблдор было неизвестно. Сам артефакт имел темную природу и был укрыт по вполне определенной причине: чтобы не оказаться в бездумных руках. Для того, чтобы его уничтожить, понадобилась бы сила нескольких очень могущественных магов, но давать соблазн тем, кто уже обладал силой было неразумно. После уничтожения у любого из них хватило бы упорства и мастерства воссоздать свой вариант ловушки, что связывала материальные и незримые пласты мироздания, улавливая любого заблудшего духа. Люциус понимал, зачем светлейший возжаждал артефакт: директор думал, что с уничтожением псевдо-Квиррелла, дух темного лорда пропал на просторах Британии. Руквуд рассказывал, что после гибели Поттеров тот недолго обретался на свободе, обессиленный и с разорванным сознанием, и почти не осознавал, что с ним произошло. Дамблдор легко поймал его, зная о жизни Тома столько, что с легкостью определил, куда его будет тянуть в своих блужданиях. Остальное время Том помнил вспышками, но одно мог сказать точно: среди беспамятства хватало мучительных экспериментов, которые с мстительным удовольствием проводил над ним его противник. Гоблин рассказал все, что они знают об артефакте и посоветовал, где можно узнать о нем больше. Альбус интересовался и раньше разными опасными магическими объектами, но косвенный интерес к делу не пришьешь. Да и само письмо никак не повлияло бы на авторитет британского светоча. Но ловушку ему устроить было можно вполне реальную, привлекая Боунс с парой проверенных авроров, да и Руквуд мог привлечь кого-то из Отдела Тайн. А встреча с Амелией на независимой территории просилась уже давно, теперь и повод был. Гоблины обещали поддержать затею, жаль только обманку вместо этой вещицы сделать было невозможно, эманации от артефакта не почувствовал бы только сквиб или полный магический слабосилок. Никакая копия не дала бы такое интенсивное энергетическое поле старой злой извращенной магии. Ещё Люциуса беспокоила влияющая на мальчика неприрученная эмпатия, но своими сомнениями с гоблином он делиться не стал. Не приятели. Порыться в библиотеке Блэков и Малфоев по этому поводу стоило. А еще заглянуть в Хранилища рода с книгами и артефактами. Этим остаток вечера он и занимался, забрав пару трактатов и один дневник предка: в их роду встречались волшебники с таким даром, правда, не настолько сильным. — Мистер Лавгуд, вы допили курс зелий? — поймал мальчика перед ужином Северус, когда тот спускался со второго этажа, потирая расфокусированные глаза, смешно приподнимая очки, которые чуть не свалились с переносицы от энергичных движений. Сейчас мальчик выглядел расслабленным и сонным. — Да, профессор, я закончил принимать их еще в Испании, — отрапортовал ребенок. Его догонял младший Малфой, застегивая на ходу джемпер и поправляя выбившиеся пряди из зачесанной укладки. Драко во всю использовал изобретение предка Поттеров для непослушных волос. — Завтра утром я жду вас в библиотеке после завтрака, — произнес Снейп, разглядывая ребенка перед ним, — нам нужно поговорить до начала школы, обсудить ваше здоровье в том числе. Мужчина развернулся и ушел. Быстрее, чем Изар успел задать вопрос или возразить. Драко подтолкнул друга в спину и мальчики, тихо переговариваясь, свернули в одну из гостиных.° ° °
Возвратился лорд Малфой в поместье к вечеру. Он выложил в кабинете результаты своих изысканий. Прежде, чем давать Изару дневники его предков, нужно было самому проглядеть их мельком. Мало ли какая еще информация там встретится? Не хватало выдать в руки первокурснику что-то темномагическое. У Малфоев такого добра хватало, хоть и было меньше, чем у тех же Блэков. — Ты писал письмо блохастому? — поинтересовался Снейп, заходя в комнату к работающему за столом другу. — Нет, думал, ты ему сообщишь новости о его крестнике, — сжал губы Люциус и отложил бумаги в сторону. — Собираюсь. Но не хочу, чтобы он примчался через полконтинента и разворошил все это осиное гнездо, снова загремев в Азкабан. Ремус его удержит от глупостей, — сказал зельевар, — оборотень и в школе не мог этого сделать, и сейчас отступит. Он совсем мягкотелый. Ты мне скажи, как тебе Лавгуд? — Ты про Изара? — уточнил Малфой. — А беспокойство у тебя вызывает вторая? — перебросил вопрос другу Северус. — Полумна, хоть и необычная, но вполне уравновешенная девочка. — Да, поумнее, чем половина болванов в этой школе точно. Сразу видно, воспитанием бабка занималась, — вздохнул Северус, потягивая шею. Кресла у Малфоя были очень удобные. — Кстати об этом, ты как декан можешь позаботиться о ребятах в школе? Я поискал немного об эмпатах, мальчику будет полезно почитать. — У него дар открылся? — удивленно спросил Северус, — рановато, как мне кажется. — А ты не знал? — Откуда? Он же скрытный, как демимаска, — буркнул Снейп, огорчившись, что Люциус за каникулы узнал о мальце больше, чем сам Снейп за дни затяжной болезни ребенка. Все осторожничал. — Кстати, о демимаске, Лавгуды к нам притащили одного. Оказывается, он у них дома обитал, занятный зверек. Не скажу тебе, как я обомлел, наткнувшись на него вот здесь, прямо в кабинете. Забрался пару дней назад. Одни глаза над документами плавали, закрытые. Заснул прямо на столе. То еще зрелище. — Уютно тут у тебя, сам как только не засыпаешь тут, при Абраксасе комната была темница темницей. Холодная, мрачная, темная… — Снейп передернулся. — А я что упырь, сидеть тут и страх на всех нагонять? — вскинулся Люциус, — для посетителей у меня есть отдельный кабинет, пафосный и впечатляющий. Но работать там — увольте, я не отец. — Ты мехом не разжился случайно? — перевел тему зельевар, — есть у меня пару зелий в разработке, неспешных, но раз уж случай представился… Люциус покопался в ящике и, немного смущенно, выставил на стол флакон. — Не выбрасывать же, — дернул плечами блондин, — тут с горсть и набралось, с бумаг поснимал, знал, что спросишь. — Мальчику я за каникулы успел наварить немного зелий, но сам понимаешь, надолго моих запасов не хватит, да и достать сейчас некоторые ингредиенты… — Драко твой лечебный курс очень помог тогда, в детстве, и год назад. Свари такой же для Лавгуда, я заинтересован и пришлю все, что потребуешь, — решил Люциус. — Напишу, конечно. Сейчас даже в Лютном не сыщешь ингредиенты достойного качества. Если б ни эти министерские списки и облавы. Из-под полы и то всякую негодящую дрянь пытаются всучить, будто я какой-то выпускник, а не мастер зельеварения. И не стыдно ведь. Только плечами жмут и извиняются, дескать, сами понимаете, времена такие — ничего не провезешь. — Да, жмут сильно. Я в Визенгамоте не один месяц бился, чтобы они поправки не вводили, а то смех один остался, а не разрешенный список. Скоро будем лечиться одной валерьянкой, а покупать волосы садового гнома или книззла, — с ехидством отозвался Люциус. — Тебе смешно, а я для Больничного крыла скоро не смогу основные ингредиенты достать, — с досадой махнул рукой Снейп, — кстати, ты согласие родных на лечение достанешь? — Не беспокойся об этом, считай, что дети только на твоем попечении, — Малфой отложил очередное письмо и достал новый лист пергамента, — старушке Лавгуд можешь не писать, она поддержит любую инициативу. Думаю, тебе будет яснее, если ты посчитаешь меня и Нарциссу легитимными опекунами этих детей и со всеми вопросами станешь обращаться ко мне. Малфой старший зажег камин и подошел к окну, сложив руки и глядя на заснеженный лес вдалеке. Январь принес с собой морозы и суровые метели вместо привычной слякоти. — Насколько легитимными? — сосредоточенно рассматривая темную высокую фигуру друга на фоне белых зимних деревьев, спросил зельевар. — Леди Юримэй назначила меня юридическим представителем ребят и их финансовым советником, дала полномочия наставника и опекуна под гоблинскую полную клятву о здоровье и благополучии. Да я и не против был, даже сам вызвался. Но ты понимаешь, что это пока лучше держать в секрете, особенно если Дамблдор проявил к ним свой интерес. — А он и на них глаз положил? — хмуро отозвался зельевар, почесывая подбородок. — Очень явно, — подтвердил Люциус, отталкиваясь от подоконника и возвращаясь за стол. — Тогда леди Юримэй точно не прогадала с опекунством, Ксено бы с этим не справился. — Тут ты абсолютно прав. Думаю, старушка этими доводами и руководствовалась. — Раз ты теперь опекун, то можешь у ребят сам кровь попросить, на проверку. Тогда этот вопрос и закроем. — Я уже думал об этом. — Так спроси, ты любого уговоришь, — подтолкнул друга Снейп, — я лечил этого мальчика больше десяти дней, и узнал о нем меньше, чем ты за пять. — У нас сегодня вышла размолвка, — признался Люциус, — я погорячился. Так что мы снова на исходных позициях. Кстати, мальчик еще не в курсе про опеку и наставничество. Боюсь, он на дыбы встанет, когда узнает. Даже не знаю, как ему сначала эту новость преподнести. — Тогда к Полумне обратись, она не откажет. — Она к брату пойдет за советом, а Изар мне очень четко обозначил, кто в этом семействе принимает решения. Мальчик уже очень настойчиво попросил не беспокоить его сестренку и по всем вопросам обращаться только к нему. Тогда и доверие потеряю, и узнать ничего не узнаю, — с досадой поморщился Люциус. — Откуда так уверен? — Нарси просила передать письмо для Ксено, Луна очень мило поулыбалась и сообщила, что как только Ксено объявится, она сама попросит его написать ей первым. — Хитрая малышка. — А мальчик еще мудреней. Снейп задумчиво смотрел на языки пламени, что мягко обнимали и гладили массивную горку дров в очаге. — Но это все равно не препятствие. — Естественно, — усмехнулся Люциус, — до начала школьных занятий, думаю, уговорю мальчика. Пора этот вопрос закрывать, ты прав. Снейп перевел взгляд на друга. — А если окажется, что они — не твои? Мы поиски продолжим, конечно, но как тебе будет справляться с наставничеством и всем остальным? Ты сможешь? — Поэтому я стараюсь не обнадеживаться. В любом случае я не планировал отбрасывать этих детей в сторону в случае собственной неудачи. Но это будет крайне прискорбно, я уже к ним привязался как к своим. Это будет сильный удар… — Поэтому до сих пор тянешь? — Я вопрос с опекунством уладил только вчера, — возразил Малфой, подняв обе руки в жесте капитуляции, — когда бы я… Он резко оборвал свою фразу и замолчал. — А знаешь, ты ведь прав. Мне совсем не свойственно тянуть время и тяготиться вопросами, если я могу получить ответы быстро. Сантименты меня бы не остановили. Снейп изогнул бровь в насмешливом согласии, но промолчал. — Я действительно сам боюсь узнать результат, — поводил кончиком пера по губам Малфой, размышляя, — когда мы узнали о похищении, все, что навалилось тогда, сильно меня потрясло. Чрезвычайно. Я стал буквально другим человеком, и не уверен, что он мне нравится. Столько сомнений… Нерешительности… Я в жизни не испытывал такого. — Ты не изменился, Люц. Конечно, это знание оказалось ошеломляющим. Для кого бы не было? Ты все тот же, каким я тебя знаю больше пятнадцати лет. Во времена противостояния, первой войны, как ее по-идиотски называют в прессе, ты не был ни малодушен, ни нерешителен. И сейчас ты не такой. Но в свете сегодняшнего озарения не ломись напролом, убеждая себя в обратном, мальчик как крепкий молодой дуб — не согнется и не сломается, а отношения испортишь окончательно, если станешь давить. — Ты говоришь прописные истины, мой друг, — усмехнулся Люциус. — Иногда их стоит озвучить. — Альбус сейчас чем-то очень занят. Он вообще весь конец семестра был явно чем-то отвлечен и раздосадован. Никогда еще старик не покидал Хогвартс так часто, даже учитывая все его должности, — неожиданно перевел тему Снейп. — Думаешь, это связано с исчезновением Гарри Поттера? — уточнил Люциус. — Не знаю. О пропаже мальчика он знал с начала учебного года, а тревожится и исчезать начал с приходом декабря. — В Министерство он если и аппарировал, то не так часто. Я его там не видел, — постучал кончиком пальца по сжатым губам Малфой, напряженно размышляя, — у нас весь декабрь буквально через день шли заседания Визенгамота, но на них Дамблдора почти не было, что странно. Раньше он не пропускал собрания. — Если сможешь узнать, чем он так занят, непременно сообщи. Только не совой, сам знаешь… — Ты меня еще поучи «Алохомору» кастовать, — рассмеялся Снейп, откидывая длинные волосы с лица.° ° °
Дамблдор действительно был занят. Он с покрасневшим от гнева лицом самозабвенно орал на своего верного сторонника. Посторонние не видели его таким никогда. Ах, если бы мимо пролетала любопытная мисс Скиттер. — Муди, ты снова облажался! В отставку тебя отправили не по состоянии здоровья, а по состоянию мозгов, дракклов идиот. Они снова убрали зеркало в другое хранилище. Как теперь узнать, где именно оно находится? Это зеркало мне нужно! И очень быстро!!! — Но причем здесь я? Это Флетчер выбрал не того клерка. — И ты не мог наложить на него правильное «Империо»? — Кто же знал, что у болвана врожденный иммунитет? Благодари Мерлина, что мы ничего важного не успели ему сообщить, когда отправили за кодами допуска! — А выбрать такого, у кого в роду не гуляли суккубы, ты мог? Они же сами ходячие «империусы», конечно, у них к принуждению иммунитет! — Не злись, Альбус. Мы достанем это дракклово зеркало, — непроизвольно стукнул протезом бывший аврор. — Но этот провал! Уже второй. Я тебе напомню, он насторожил департамент, и теперь добраться до зеркала почти невозможно! — презрительно поджимая губы, рыкнул Альбус. — Амелия, конечно, не клуша, но не думаю, что она заинтересуется. Мы смогли уменьшить последствия. Они не знают, что интерес вызывает зеркало. В зале улик много чего хранится, — рассудил Аластор. — Но его же перенесли. — Мало ли по какой причине. Может, исследовать решили? — И ты думаешь, меня это утешает? — с пеной у рта взорвался Дамблдор, тряся взлохмаченной седой бородой. Колокольцы на ней согласно звенели. — Кто может узнать, куда его переместили? — Альбус присел на стул, неожиданно почувствовав упадок сил. Последнее время у него очень сильно скакало настроение, и даже магия взрывалась непонятными всплесками. А бесконечные аппарации на дальнее расстояние только ухудшали здоровье. Но что поделаешь, если сам заигрался и упустил такую ценную для него вещь. Кто ж знал, что в замок неожиданно заявятся авроры и быстро конфискуют его зеркало. — Броуди в больнице. Конфундусы очень плохо влияют на здоровье, тебе ли не знать, — ехидно произнес Муди, бешено вращая глазом, — как Флетчер-то держится, ума не приложу. — А Сименс? — А тот уволился и уехал к дальним родственникам. Отговорился, что кости ломит, здоровье шалит, да и стар он был. — А на самом деле? — коротко спросил Альбус, потирая разнывшееся колено. Тело начинало его предавать. — Испугался, паразит, заподозрил что-то. — Кого можно привлечь? — задумался вслух седобородый, мысленно перебирая своих последователей. — Тебе, чтобы дело было сделано, или снова шороха навести? — Ты еще осмеливаешься спрашивать? — хотел снова взъерепенится Альбус, но почувствовал, что сил у него явно не хватит на второй полноценный яростный взрыв устрашения. — Ты еще Фигг попроси устроиться уборщицей вместо домового эльфа, — пошутил Аластор, — куда так спешишь? Тут надо тихо, незаметно. Даже если потребуется время. А ты нахрапом хотел взять, — вот попытки и провалились. Дай разведать информацию, узнать кто из сотрудников чем дышит, спланировать полноценную операцию. — Времени на это нет, — устало почесал глаза за половинками-очками Дамблдор, — нет времени. — Придумаем, — обнадеживающе неопределенно произнес Муди и погладил старого друга по плечу.