***
День операции под названием «схапать Энни» наступил ранним утром. Мы с капралом, с которым снова засиделись за штудированием документов, спали от силы часа два, да и проснулись ни свет, ни заря. Леви ещё вчера в устном виде изложил Эрвину наши достижения за прошлую ночь, Командор был немало удивлён, но виду как такового не подал. Я бы тоже удивилась, будь двое из моих подчинённых разведчиков на самом деле титанами, пару раз штурмовавшими человечество. — Итак, что мы имеем? — я задумчиво посмотрела на продукты, в линеечку разложенные передо мной на столе. — Ты специально дурочку включаешь или у тебя по утрам мозги не функционируют? — сидевший за столом полусонный Леви со скучающим выражением лица наблюдал за мной. — Стараюсь побесить тебя, колючее ты создание, — беспечно выдала я, включая огонь на плите. — На завтрак будет гречневая каша. — А то я не догадался. — А тё я ни дагадалься, — перековеркала его слова, получив в ответ испепеляющий взгляд. Закатила глаза. — Да хватит дуться уже, извиняться не буду. Кстати, причина того, что мы тут сидим одни с утра пораньше, довольно комична. Оказывается, во сне я заехала капралу локтем по лицу, и, если верить нормального такого размера синяку на скуле, ему было как минимум неприятно. И нет чтобы взять и тыкнуть пальцем на мою ночную оплошность, он что сделал? Взял и скинул с кровати, засранец! Смачно так, ногой пнул. А я копчиком ударилась, тут же проснулась, зло смотря на восседавшего на кровати капрала, также зло потирающего правую щеку. — Будешь руки распускать — я тебя привязывать буду, — сказал тогда он, вставая и направляясь умываться. — Будешь ноги распускать — я их к спинке кровати приколочу, — в той же манере ответила я, борясь с желанием остаться спать прямо на холодном полу. — Наряд хочешь получить, Кирштайн? И вот так всегда. Чуть что — сразу наряд. Ну и где твоя фантазия, капрал? — А почему я готовлю, а не ты? — вдруг спросила я, промывая гречку. — Ты хоть умеешь готовить? — Умею, — кивнул мужчина, — но ты готовишь вкуснее. — Да ну-у-у, — мои глаза засветились, — ты хвалишь меня? Серьёзно? — Я не хвалю, а говорю правду, — бесцветным голосом произнёс Леви, поднимаясь с места, — ты готовь, я заварю чай. Вскоре, когда завтрак был готов, а чай заварен, на кухню прилетела первая пташка, а точнее Эрвин. Я ненадолго отлучилась разбудить ребят, давая начальникам перетереть о наболевшем наедине. Когда детишки были подняты, я спустилась обратно в столовую, тут же ощущая неладное. Всё было на самом деле в порядке, но атмосфера… как будто стала напряжённой, что ли. Лицо Леви было ещё более недовольным, он как-то чересчур крепко сжимал кружку с чаем. Эрвин, сложив подбородок на сцепленные пальцы, наблюдал за мной, как коршун за добычей, что удивило меня. Но, когда Жан и ребята пришли позавтракать, Командор прекратил наблюдение и как ни в чём не бывало продолжил кушать. Где-то на половине трапезы, когда все вслух повторили план и озвучили насущные вопросы, капрал удалился, так и не притронувшись к еде. Я нахмурилась. Что же Командор сказал ему такого, что у него сразу испоганилось настроение? А может… — Жан, каша же нормальная на вкус, да? — с надеждой в голосе спросила я шёпотом. Брат непонимающе нахмурился, смотря на меня с набитым ртом. — Не дури, что за вопросы? — Просто ответь. — Нормальная. Вкусно, как всегда. Я облегчённо выдохнула. Значит, дело в другом. Ладно, позже спрошу. Хрен там, а не позже спрошу. После завтрака посуду прибирали Микаса с Эреном, а мы с Армином занимались преображением Жана в Эрена. Спасибо купленным вчера атрибутам, брат вполне смахивает на Йегера. Разве что повыше будет, да форма лица и цвет глаз другие, но для полицейских, которые как максимум видели его на расстоянии десяти метров, будет точной копией. Прям Эрен Йегер номер два. Где-то между помочь прибрать посуду и превратить брата в человека, который бесит его больше всех на свете, я попыталась словить капрала на улице. Тот шагал в сторону конюшен, и, только я хотела окликнуть его и спросить, всё ли в порядке, как получила грубое — действительно грубое, а не обычное недовольное — «отвали, Кирштайн». И даже не посмотрел в мою сторону, гад ползучий! Ну и фиг с ним, подумала я, и стала заниматься подготовками. Отбыли мы почти одновременно, потому что Эрвину, Леви, и Жану нужно было сначала доехать до штаба, куда прибудет эскорт Военной Полиции, чтобы забрать Жана, а мы вчетвером поскачем сразу в Стохесс к Энни, переодевшись в купцов. Пока мы ехали вдоль поселений, где нельзя было быстро скакать, я решила поговорить с Микасой насчёт Жана. Благо Эрен с Армином были чуть впереди, тоже разговаривая о своём, так что уши греть никто не будет. — Микаса, — я поравнялась с девушкой, — я хотела поговорить с тобой. — Я тоже, — кивнула она, — насчёт Жана. О, диалог пошёл, мы оба хотим одного и того же. Отлично. — Итак, — будничным тоном начала я, — вы встречаетесь. Последовал кивок, а затем молчание. Долгое молчание. Микаса, видимо, дальше говорить не собиралась, а потому я взяла на себя смелость молвить херню: — Ну, я надеюсь, у вас всё будет хорошо, Жан, конечно, и бывает редкостным придурком, который и палок в колёса ребят типа Эрена вставить не поленится, или чушь какую-нибудь сморозит, но он очень хороший. Добрый и заботливый, ты поняла это уже давно, я знаю. — Я глянула на Аккерман, проверяя, слушает ли она. По прямой осанке и пальцам, сжавшим поводья в тот момент, когда я замолчала, поняла, что слушает. — Просто хочу сказать, что рядом с тобой ему хорошо и спокойно. Да и тебе, наверное, тоже. Я была бы рада, если после всех этих титанских войнушек вы создадите семью и нарожаете мелких пузатых Кирштайнов, и будете привозить их ко мне время от времени. Я улыбнулась представленной картине. Вот я готовлю на кухне своего уютного домика, входная дверь распахивается и на пороге появляется брат, держащий в руках брыкающегося мальчонку — копию Микасы, почему-то. А прямо за Жаном заходит и сама Аккерман, с небольшим свёртком в руках, в котором мило посапывает девочка — теперь уже больше похожая на меня. А затем из гостиной выходит, как ни странно, Леви, за ручку с. нашим ребёнком? Я поморгала, лихорадочно пытаясь понять, почему же я представила Леви в качестве… мужа. Своего мужчины, отца моих детей, без разницы, всё несёт один посыл. Чёрт, похоже мои чувства к нему действительно сильны. Неужто это любовь? — Спасибо, Жаклин, — послышался тихий голос Микасы, на котором я постаралась сконцентрироваться. — Мне действительно важно твоё мнение по поводу наших отношений, и. я действительно рада, что ты желаешь мне и Жану только хорошее. Я тепло улыбнулась.***
Вести себя так, как ни в чём не бывало, было крайне сложно, если честно. Смотреть в глаза Энни было ещё больнее. И всё-таки где-то в глубине души я не верила, что она способна на такое. За три года в Кадетском Корпусе я мало что узнала о её личной жизни, но зато характер, да и понятия и принципы её успела выучить. Не могла она так просто убивать невинных… не могла. Тогда в чём же причина? Я вела себя тихо, намного тише обычного, но в данный момент это не было слишком подозрительным, потому что нам всем лучше бы помалкивать. Всё-таки, мы в Стохессе, в опасной близости от Эрена, которого, между прочим, хотят посадить. Да и разрешения на использование приводов в городе у нас нет, а под плащами мы сейчас уж точно не булочки прячем. И вот в какой-то момент наш план «схапать Энни» идёт ко всем чертям. Ну не ко всем, конечно, пару пунктиков всё же удалось выполнить. Энни с самого начала нам не поверила, как я и подозревала, но по тому количеству боли в её голубых глазах, когда она на нас смотрела, я поняла, что, даже если она и сделала всё то, что сделала, она не хотела этого. И очень сожалеет об этом. Уголки моих глаз наполнились слезами, но я быстро их смахнула, скинула капюшон и переключилась на приводы. Но взлететь на крыши мне не удалось, из-за превращения Энни мы отлетели глубже в тоннель. Я зашипела, больно стукнувшись плечом, чуть покрутила, разрабатывая его и притупляя боль. Ничего серьёзного. Я отлетела на метров десять дальше от ребят, поэтому поспешила ближе к ним. — Ты не хочешь верить, что Энни — титанша, — твёрдо выносит вердикт Микаса, а затем, прищурившись, добавляет: — или тебя с Энни связывает нечто большее? Замешательство проскальзывает на лице Йегера, но тут же сменяется недоумением, когда Армин озвучивает дальнейший план действий. Мы, кивая друг другу, бежим в две стороны к выходу. — Жаклин, ты тоже в это веришь?.. — отчаянно спрашивает Эрен, глядя мне в спину. Я останавливаюсь, стирая скатившуюся слезинку со щеки. — Я бы хотела не верить в это, Эрен, — с трудом осознаю, что голос дрожит, и сжимаю рукояти клинков сильнее. — Но я не могу не верить в то, что вижу своими глазами. И, глубоко вдохнув, бросаюсь вслед за Микасой.***
— Чёрт, Марко, не поддавайся этим демоницам! — досадно выкрикивает Жан, перелетая на более высокое дерево. — Они столько очков благодаря тебе зарабатывают! А Марко в ответ лишь улыбается, вихрем кружась у ног деревянного титана, одним точным движением рук разрезая деревянные лодыжки. Сверху же, резко крутанувшись вокруг своей оси, две девушки стремительно настигают слабого места своей цели, практически синхронно отрезая куски шеи. — Вот это мощь! — Конни приземлился рядом с Жаном, восторженным взглядом провожая девушек, которые в следующий миг скрылись за деревьями. — Они хоть понимают, что это бессмысленно — обойти друг друга? Хотя, кого это я спрашиваю. — русоволосый посмотрел на друга, вспоминая, как тот перед экзаменами вдруг заявил, что по всем параметрам обойдёт даже Микасу. — Хватит болать, бегом охотиться! — Саша пролетела мимо, весело лавируя между деревьев. Списки Шадис огласил следующим вечером, вызывая море эмоций у кадетов 104-го. — Четвёртое место — Жаклин Кирштайн и Энни Леонхарт, — громогласно объявил Инструктор, отчего у всех ребят глаза на лоб полезли. — Почему два человека на четвёртое место, Инструктор? — не выдержала первой Жаклин, окликая наставника сразу после того, как тот огласил результаты. — Такое вообще возможно? — У тебя с Леонхарт абсолютно одинаковые результаты по всем учениям, кроме двух. У тебя высшая оценка по тактике, у неё по фехтованию. — Шадис смерил меня серьёзным взглядом. — Я не смог поставить кого-то из вас выше или ниже, вы, можно сказать, равны. Жаклин с Энни переглянулись, в глазах стрельнул тот самый блеск. Их вечное противостояние. — Но я победила её в рукопашном, — возразила блондинка, переводя взгляд на Инструктора. — Его оценки не включают для выведения рейтинга лучших кадетов, — только и ответил мужчина, покидая помещение. Все начали поздравлять друг друга с окончанием Кадетского Училища, больше всего поздравлений, конечно, достались лучшим кадетам, имена которых огласили ранее. Жан с Эреном снова петушились за первенство, Марко и Райнер пытались разнять раздолбаев. Энни и Жаклин сидели чуть поодаль, наблюдая за развернувшимся представлением, мысленно отсчитывая секунды до прибытия разъярённого Шадиса. — Равны, значит, — хмыкнула Энни, не отрывая глаз от картины, где Эрен пытается сделать захват Жану, но тот в свою очередь пытается подставить ему подножку и уложить на лопатки. — Ты достойная соперница, Жаклин. Русоволосая посмотрела на девушку, улыбаясь уголками губ. — Ты тоже, Энни.***
Кровавая бойня продолжалась прямо на центральной площади. Эрен превратился, и теперь два огромных титана отчаянно сражались друг с другом, не замечая ничего вокруг. А замечать было что: люди — обычные местные жители, с ужасом убегали из эпицентра событий, пытаясь спастись. Вот какая-то женщина бросила девочку, которая еле перебирала ногами, спотыкаясь через каждые два шага, чтобы нагнать свою маму. Та решила избавиться от такого балласта, выдернула свою руку из маленьких ручек девочки, и побежала быстрее. В следующую секунду женщину придавил огромный булыжник. А девочка стояла. Стояла и смотрела на руку матери, выглядывающую из-под большого камня. Не замечая, что в её сторону летят куски от башни, которую разрушила титанша. Я двинулась вперёд, на всех парах направляясь к девочке, которая так и стояла, как вкопанная. Зацепила тросы за высокое здание, на лету подхватила ребёнка одной рукой. Какой-то камешек всё же попал по затылку, и на мгновение я зажмурила глаза от боли. Это было ошибкой, потому что, не управившись с тросами, я полетела прямо на землю. В последний момент выпустила тросы, возвращаясь на крышу, но при этом успела пропахать спиной землю. Облегчённо выдохнула только когда оказалась в безопасной зоне. Девочка не двигалась, покорно прижавшись ко мне и тихо плача. Я на рефлексе обняла её в ответ, отводя за оцепление к военным. Отпустив девочку, я помахала ей рукой, смотря, как один из Гвардейцев уносит её. Та слабо махнула мне рукой напоследок, и скрылась за углом здания. Я стиснула зубы от боли. С затылком всё в порядке, я уверена, но спина горела так, будто на ней решили пожарить яичницу. Похоже сильно я её расцарапала. — Кирштайн, — послышался холодный голос за спиной, — снимай ремни и оборудование. Обернувшись, я увидела капрала в обычном костюме. Тот, сложа руки, сверлил меня взглядом. — С чего бы? — не поняла я, делая шаг вперёд. — Соблюдай субординацию, рядовая, — Леви также сделал шаг мне навстречу. — Сделай то, что я сказал. Живо. Решив не перечить, я сделала так, как он сказал. Быстро расстегнула все ремни, стянула УПМ, поставила перед собой. Капрал взял ремни в руки, и стал затягивать их на себе, вызывая у меня недоумение. — Ты чего, сбрендил? Ты же ранен! — я, не думая, схватила его за руку, останавливая. — Убери руки, — то, каким тоном сказал он это, меня буквально оттолкнуло. Будто ему мерзко. Я сразу же отняла руку, словно обожглась. Серые глаза посмотрели на меня в упор. — Не смей меня останавливать. Что, думаешь, раз я подпустил тебя ближе остальных, то можешь мне приказывать? Я даже раскрыла рот от удивления. Что за чушь он несёт? — Не думай, что ты как-то важна для меня, — тем временем безразличным голосом продолжал мужчина, а я была не в силах оторвать глаз от него. Тело задрожало от количества стали в его взгляде. — Я возился с тобой только для своей выгоды. Хотел утолить потребность в физической близости. Но теперь ты мне не нужна. Проваливай. И, закончив с ремнями и фиксацией оборудования, взлетел на крышу, молниеносно передвигаясь в сторону сражения. Оставляя меня одну, смотрящей в пустоту. Не думай, что ты как-то важна для меня. Сердце как-то непонятно сжалось, пульсируя от боли. Я хотела схватиться за грудь, чтобы как-то ослабить это, прекратить, сделать хоть что-то, но вместо этого лишь до боли сжала кулаки. Но теперь ты мне не нужна. Ногти впились в ладони, и я даже не сразу заметила, как пара капель упали на землю. Но это не важно. Всего лишь царапины. Заживут. Проваливай. А сердце? Как залечить сердце?