***
— Командор, звали? — я робко постучалась в соседнюю палату, открывая дверь. — Жаклин, проходи, — блондин улыбнулся. Я прикрыла за собой дверь, садясь на свободный стульчик. Как по классике жанра, в помещении сидел Леви в костюмчике. Если бы я не знала, сколько документации нужно выполнять капралу и воочию не увидела это, я бы, наверное, подумала, что он не отходит от Эрвина ни на шаг. Может, у них тайный роман? Поэтому капрал меня отшил? Боже. Ещё что-то про капрала, и я начну бредить. — Как Вы? — я с беспокойством глянула на обрубок, который ещё несколько дней назад был полноценной рукой. — Больно? — Это самая малая плата за то, что я натворил, — мужчина грустно усмехнулся, а Леви хмыкнул. — Но спасибо за заботу. С тобой всё хорошо? Мне сказали, что ты упала в обморок и была без сознания несколько дней. Прости, что не уследил. — Нет, Командор, это не Ваша вина, — я рефлекторно протянула руку к руке мужчины, накрывая его ладонь своей. Леви цокнул, и только тогда я поняла, что сделала. Но руку не убрала. — Я беру на себя ответственность за своё здоровье. Тогда, на вылазке… — Ты показала себя только с лучшей стороны, — не дав мне продолжить, сказал Эрвин, — бесстрашно вела людей на бой, боролась. Ты достойна быть капитаном, Жаклин. Я опустила взгляд, чуть крепче сжимая руку Командора. Помотала головой. — Я не могу, Командор, — я посмотрела в голубые глаза мужчины, — я не могу посылать своих воинов на смерть. Это слишком тяжело. — То, что я сказал тебе тогда, Кирштайн… — начал было Леви. — Нет, — перебила я его, — дело не в этом. Я не готова к этому. Сегодня я ходила к семьям погибших солдат, — я прикрыла глаза, вспоминая, сколько убитых горем родителей и родственников увидела. Как билась в истерике невеста Марка, когда я отдала ей его медальон. — Я пока не готова к такой ответственности. Простите. Повисло долгое молчание, где каждый из нас думал о своём. Не знаю, о чём думали эти двое, но я пыталась отогнать из головы картинки погибших рядовых. — Я понял тебя, — Эрвин задумчиво кивнул, — тогда сделаем так: твой отряд распределят к остальным действующим, а ты, — он кинул взгляд на Леви, — перейдёшь к отряду Леви, также, как и Жан. Я удивлённо посмотрела на Командора, но его лицо было абсолютно непоколебимым, говоря, что его решение окончательно. — Эрвин, — предупреждающе произнёс капрал, но его проигнорировали. — Через два дня вы отбываете на тайную базу Разведкорпуса к востоку отсюда, чтобы защищать Эрена и Хисторию. Нужно разработать план по возвращению Стены Мария, а также разгадать секреты Стен. Я знаю только то, что Хистория как-то связана со всем этим. Да, это всё я уже слышала. Меня больше всего поразило то, что Леви сформировал себе отряд. Конечно, рано или поздно это должно было случиться, но всё равно неожиданно. Он даже тогда сказал мне, что боится. Боится набирать себе людей, потому что не хочет видеть их смерть. Как же я его теперь понимаю.***
— Я сказал, что возьму только Ромашку, и точка! — Жан тянулся к поводьям своей лошадки, грозно тыча пальцем в конюха, который их не отдавал. — Мне не нужны другие! — Но, сэр, вам выдали крепкого жеребца! — лысый мужичок, на две головы ниже брата, смотрел на него, чуть ли не дрожа. — Вы же сами послали заявление на смену коня! — Мне всё равно! Я сказал — Ромашка! — забрав-таки поводья, этот дурень взмахнул своей русой гривой, и удалился. Мы с Сашей глупо хихикали за углом, наблюдая, как гордо эта парочка лошадок уходят восвояси, а конюх злобно скрипит зубами, сжимая кулаки. — А столько шуму то было, когда он отказывался от своей Ромашки, — наконец успокоилась я, идя за Сашей, которая направилась к лысому мужичку. — А сейчас чуть ли не целуется с ней. Как бы Микаса её на фарш не пустила. Мы подошли к конюху, прося отдать жеребца Саше. Та потеряла своего коня ещё в Гермине, когда объезжала деревни, чтобы уведомить жителей о нападении титанов. После долгих бессмысленных споров, мы всё же смогли отвоевать право на лошадку, гордо нарекая её именем — Барсук. Почему Барсук — спросите у Саши. В итоге, собравшись с ребятами, мы всей толпой ждали нашего бравого капитана — тот куда-то запропастился, хотя обычно появлялся всегда вовремя. Местный пунктуальный вампир-полурослик, так сказать. Это не я придумала, я придумала только часть про вампира, остальное — потуги фантазии Жана с Томасом. Пока я около двух дней приходила в себя после обморока, эти двое оккупировали мою палату, травя гнусные шуточки и поглощая весь хавчик, который мне приносили либо рабочие больницы, либо друзья. Хотя, надо признать, что полудурки скрасили мои серые будни, спасая от вселенской скуки и лишних мыслей. Когда я поинтересовалась, а какого это хрена рядовой гарнизоновец просиживает свою пятую точку в моей палате, тот гордо заявил, что сам Командор дал ему увольнительные, чтобы присмотреть за мной. Точнее, если верить Томасу, Командор сказал: «Присмотри за дочкой, зятёк». Когда это я успела стать дочерью Пиксиса — непонятно, женой двухметрового разгильдяя — тоже. И вообще, он уже год как женат, оказывается, так ещё и на Анне — дочери соседских пекарей. За ней ещё Жан бегал, стреляя влюблёнными глазками и охая при каждом взмахе её косы, когда вместе с волосами у неё подпрыгивали и… ну, бидоны, короче, по другому и не опишешь. Ох, зрелище то ещё. Мы с Томасом тогда даже орешки ставили, гадая, когда же её грудь выскачет из её перетянутого корсета. Доставился, дурак, аж иронично как-то. В общем, попрощались мы с ним, слезно обнимаясь под закатным солнцем и ревностным взглядом беременной Анны. Даже с батей-Пиксисом попрощалась, который поздравил меня с… э-э-э… понижением, и вступлением в отряд Леви. Я пообещала навещать старикашку как можно чаще, также, как и маму, которая в дорогу дала мне целое кило соли! И где она только её откопала? Боже, кажется весь мой отряд радовался этому подарку, ведь соль у нас зачастую бывает в дефиците. А ещё, интересный факт — мама узнала Леви. По словам Жана, который на время моей отключки тоже лежал пару дней в больнице из-за сотрясения, и который в одну из ночей как раз проходил мимо моей палаты, засёк, как капрал шатался по коридору. Но он не успел его запалить — это сделала миссис Кирштайн. Так сказать, приперла его к стенке и устроила профилактическую беседу, больше похожую на допрос, на тему «какого лешего ты ошиваешься у палаты моей дочери». Мама позже сказала, что узнала, как она выразилась, «твоего преступничка, которого ты притащила в дом, так это он и есть Сильнейший Воин Человечества?». В общем, из деталей, Леви поблагодарил её за спасение его шкуры восемь лет назад, а она, в свою очередь, потребовала присмотреть за мной. Знала бы она, в каких отношениях мы с ним находимся, такого просить не стала бы. О, а ещё, мама на день рождения заранее подарила мне парные кинжалы отца — их ему дал какой-то его друг из верхушки, после какого-то важного дельца. Мне всегда они нравились в детстве из-за блестящей и определённо редкой стали, а также из-за красивой гравировки в виде вороньих крыльев. Не Крылья Свободы, конечно, но всё равно что-то символичное. Сейчас, с возрастом, оцениваю качество клинков уже по другим параметрам — идеально ложились на руки, балансировка безупречная, лёгкие, как пёрышко. Папа немного учил меня метать ножи, но никогда не давал свои, разрешал пользоваться лишь обычными. Обещал научить нас с Жаном драться на ножах — мало ли, что, — но не успел, к сожалению. Зато этому меня обучили в Кадетском Корпусе, да и Энни неплохие приёмы показала. Но надеюсь, что против людей я оружие использовать не буду, а титанчиков, если наловчиться, можно прирезать и этими клинками. Жан бесился, что он получил омлет, а я — кинжалы папы, но мама пообещала, что и ему заготовлен подарок от отца на его шестнадцатилетие, так что, будь добр, ожидай ещё три месяца. Тем более, у него итак поблажка в два года есть, из-за того, что он, видите ли, мальчик. В общем, вскоре мы попрощались со всеми и готовились отбыть на наше временное тайное пристанище. Это был небольшой участок не так далеко от Троста, но самое главное — он был в глуши. На открытой местности, но вокруг скал и деревьев. Хорошее место не только, чтобы скрыться от любопытных глаз, но и для того, чтобы проводить испытания с титаном Эрена. Загрузив повозку с провиантом и вещами, мы умирали от скуки на заднем дворе гарнизоновского штаба. А капрала всё ещё не было. Да где же он шатается? — Нет, коротышка, ты уже запарил! — дверь здания распахнулась, и оттуда вышла взбешённая Ханджи. Любопытно, в таком состоянии я её ещё не видела. — Я же сказала, я не могу ослушаться Эрвина и взять девчонку к себе. Ты сам всё слышал, в конце концов! Я нахмурилась. Леви вышел прямо за женщиной, что-то говоря ей. — Да что ж ты заладил то! — Ханджи была действительно раздражена. Видимо, капрал знатно успел потрепать ей нервишки. Смешно, а обычно всё с точностью да наоборот. Мужчина поднял на нашу компашку взгляд, задерживаясь на мне. — Забудь, — цокнул он, зло чеканя шаг по направлению к нам. — Чего стоим? По коням. Я слишком резко дёрнулась, чуть не выдав своё состояние. Потому что моя догадка… кажется, капрал хотел перевести меня к Ханджи. Вот же… коротышка! Долбанный полурослик! Даже слов нецензурных не могу подобрать, куда я качусь? Сильнее необходимого хлопнула ногой по боку Анцеля, отчего тот возмущённо заржал, сразу переходя на бег. Быстро торможу его, пока мы не протаранили ворота. — Кирштайн, утихомирь свою лошадь! — гаркнул капрал. Мне понадобилась вся моя выдержка, чтобы не сказать колкость в ответ. Чёрт, я теперь под его командованием. Всё же, плюс в том, что ты капитан — можешь послать на хер другого капитана, и тебе за это ничего не будет. Ну, наказания, имею в виду. До нашего убежища мы доехали за три часа. Леви, распорядившись обжить дом, и главное — убраться, куда-то свалил, прихватив с собой Конни. Ну и скатертью дорога. Пока Эрен убирался, Микаса с Кристой — блин, Хисторией, — нарубили дров. Саша, Армин, и Жан таскали еду, вещи, и оружие с повозки. Я же готовила нам покушать. Обстановка была непринуждённой и лёгкой, прямо как во времена Кадетского Корпуса. Невольно вспомнился один из выходных дней на втором году обучения, Марко, который так рьяно пытался подпевать мне на гитаре, Райнер, заботливо укрывающий своей курткой то Мину, то Хисторию, которые всегда замерзают первыми. Имир травила шутки, Ханна и Франц сидели где-то в углу, воркуя о чём-то своём, а Бертольд уснул в очередной причудливой позе. Над ним около получаса стояли Жан с Конни, пытаясь по его положению тела предсказать погоду на следующий день. В итоге, из-за громких споров Бертольд проснулся, как-то обиженно оглядывая парней. Чёрт, прекрасные времена были. Через какое-то время притащился капрал, являя миру свою вечно недовольную рожу. Протёр под столом, поморщился на свою пыльную руку, вздохнул, и позвал всех за стол, обсудить планы. А обсуждение было довольно напряжённым, можно сказать, даже шокирующим. Ещё с самого начала было заметно, как Спрингер сидел с абсолютно отрешённым видом, что было в корне непохоже на него. В глазах непонимание вперемешку со страхом. Только тогда, когда наш капитан сказал, что есть большая вероятность, что титаны это люди, я ужаснулась. Сложив дважды два, я посмотрела на бритого друга, который сжимал в руке фотографию родителей, вспомнила, откуда он был родом, и в голову засела неприятная догадка. Но ещё страшней было осознание того, что всё это время мы убивали не просто чудовищ, а людей. Ещё в Кадетском Корпусе, когда я ночами напролёт читала про этих титанов, в голове червячком ползала похожая догадка, но она казалась до такой степени абсурдной, что я даже записать её в свои тетрадки не осмелилась, не то что вслух высказать. Мы ведь никогда не встречали людей за Стенами, там были только титаны, титаны, и ещё раз титаны… но а вдруг это действительно люди, а мы, человечество внутри Стен — единственные, кто сумел спастись? Выходит, всё это время я и мои друзья убивали людей?.. Я перевела полный растерянности взгляд на Леви. Он сидел спокойно, не выражая никаких эмоций, но по его глазам можно было понять, что новость пошатнула и его. Мы пообедали, мужчина объявил, что через несколько дней приедет Ханджи с отрядом, проводить первый эксперимент, чтобы мы поскорее отвоевали Стену Мария. А пока, мы будем жить тут и тренироваться часами напролёт. Ну и задачка, конечно.