***
Я понимаю, что что-то идёт не так, когда слышу звуки перестрелки прямо через дом от себя. Осторожно выглядываю из-за угла, рассматривая крыши, пока прямо надо мной не проносится пара незнакомых мужчин на УПМ. На довольно странных УПМ. Не успеваю разглядеть, потому что в следующую секунду оба незнакомца замертво падают на землю с перерезанными глотками. Надо мной проносится молния. Леви. Не думая, рванула за ним, огибая переулки. На следующем повороте вижу, как пятеро окружили капрала и наставили оружие. Теперь понятно, что это за УПМ такие — вместо клинков, как у нас, у них стволы, внушительные такие. Никто из них даже не успел меня заметить. Я просто пролетела мимо них, успевая перерезать тросы троих солдат. Те в следующую секунду встретились с землёй. Леви прикончил одного, швырнув в него лезвие от УПМ, второй же, со странной шляпой на голове, был шустрее и увернулся от летящего в него снаряда. — Повторяешься, крысёныш! — захохотал мужчина, направляя ствол на Леви. Укрытий нигде не было, капрал не успеет сманеврировать, зато я смогу прикрыть его собой. Так, нет! Вспоминаю, что у меня есть кинжалы отца, вытягиваю один и заряжаю прямо в руку незнакомца. Все эти мысли пронеслись в голове за долю секунды. Нож попадает в предплечье, проходит насквозь. Мужику надо отдать должное — не кричит, не рычит, лишь удивлённо смотрит на торчащую из руки рукоять, как будто для него это вообще не рана. Леви пользуется замешательством врага, нападая в лобовую, но тот вовремя замечает опасность, и уворачивается. Из-за углов вылетают с десяток солдат с такими же УПМ. Ситуация из «возможно спастись» перерастает в «жаль, что не успела попрощаться с братом и мамой». — Стоять! Не стрелять! — проорал мужчина в шляпе, видимо, главарь. Леви, нахмурившись, остановился, понимая, что его взяли на прицел, да и я стояла, не смея шелохнуться. Главарь подлетел ко мне, выставляя напоказ руку, из которой до сих пор торчал мой клинок. — Откуда у тебя этот кинжал? Он подошёл ко мне почти вплотную, и из-за его высокого роста мне пришлось смотреть на него снизу-вверх. Зато, я смогла увидеть его глаза под шляпой, сверкающие серой радужкой. — Отвечай, где ты его взяла? Где второй? — Сейчас будет в твоей глотке, — рыкнула я, протягивая руку к бедру, а в голове мелькнуло удивление. Откуда он знает, что есть второй? Мужчина проследил за рукой, ухмыльнувшись, схватил её и сжал так сильно, что я непроизвольно вскрикнула. — Жак! — услышала я испуганный голос Леви. — Так-так, — главарь достал второй кинжал, пристально его рассматривая, а затем скосил взгляд на капрала. — Что, баба твоя? — Кенни, не смей! Я почувствовала холодную сталь у шеи. Мои зрачки расширились, сердце бешено застучало, я перестала дышать. Мужчина надавил лезвием на шею, и она защипала. Чувствую, как тонкая струйка потекла вниз, щекоча кожу. — Кап… Леви, — прошептала я, смотря в глаза любимого человека. Ну почему ты не уходишь? — Нет! Кирштайн! — Кирштайн? — только и успел прошептать тот, кого капрал назвал Кенни. Я даже не успела понять, что произошло. Кажется, прошла доля секунды, но вокруг меня лежали трупы. Все, кто наставлял на меня и Леви оружие, сейчас были мертвы. Я посмотрела на ближайшее тело. Череп раздроблен в кровь, позвоночник неестественно вывернут. Как?.. — Ты… — неверующе прошептал Кенни, всё ещё держа меня. — Ты его Избранная? С моей шеи исчез кинжал, а мужчина будто растворился в воздухе. Передо мной стоял капрал. Все его руки и одежда были в крови. Казалось, будто бы он вышел из самой Преисподней, был самим воплощением дьявола на земле. Глаза налились кровью, а зрачки расширились настолько, что было практически не видно радужки. Как у хищника. — Леви, — прошептала я, оседая на землю. Мужчина подошёл ко мне, опускаясь на колени. Зрачки сузились, взгляд изменился и теперь выражал боль. Столько боли… — Теперь ты понимаешь, — его голос был хриплым, ломанным. Он опустил клинки, которые держал в руках. — Теперь ты понимаешь, что тебе не место рядом со мной. Там, где я — смерть. Его голос был наполнен горечью, ненавистью к себе. Я никогда не видела его в таком состоянии прежде. Да, я видела его потерянным, сломленным, но таким — никогда. — Прекрати, — я перехватила его ладони, не обращая внимания на красную липкую жидкость. — Леви, это не так. Ты очень дорог мне. Капрал резко вскинул голову, с испугом смотря на меня. Взгляд скользнул к шее, и он с силой стиснул зубы, жмурясь. Откинул мои руки. — Дура! Как ты не понимаешь, все вокруг меня умирают! Изабель, Фарлан, мама, мой отряд… — его глаза блестели. — Все, кто мне дорог, умирают, Жак. Ты — единственный живой человек, который мне дорог, и сегодня я почти лишился тебя. Ты хоть понимаешь, каково это?! Зачем ты полезла спасать меня? Ты могла погибнуть! — Но не погибла, — на этот раз я схватила мужчину за запястья, сжимая их так сильно, как могла. — Леви, не отталкивай меня. Нам обоим больно, когда мы порознь. Мне нет дела до тех, кто хочет убить нас, будь то титаны или люди. Я всегда буду прикрывать тебе спину, даже если ты этого не хочешь. Пройду все преграды, но всё равно буду находиться рядом. Потому что ты дорог мне. Я потянула его за кисти к себе, обхватывая за шею и прижимая настолько крепко, насколько могла. Капрал, на удивление, не сопротивлялся, а даже наоборот, уткнулся мне носом в шею и так же крепко обнял в ответ. Он обхватывал руками мою спину, словно тонул, а я была его спасением на поверхности. Ну что ж, я не против. Мужчина первым разорвал объятия, и, схватив за руки уже меня, заставил подняться. — Нам нужно к остальным, — он в последний раз бросил на меня взгляд, и в нём я видела лишь отголоски былой растерянности и непринятия. Там было что-то ещё, что-то совсем иное. Серые глаза мелькнули чем-то голубым. Леви рванул вперёд, и я, не задумываясь ни на секунду, бросилась за ним, крутанувшись в воздухе и ощущая чувство полёта и облегчения. Прекрасное чувство.***
— Что за хрень с тобой опять приключилась? — недовольство Жана било через край. Придирчивый взгляд окинул меня сверху донизу, останавливаясь на окровавленной шее. Плюнув прямо на землю склада, где мы укрывались, он потопал к фляге с водой, зачерпнул ковшиком немного, прихватил аптечку по дороге, и усадил меня на одну из коробок. — Вечно ты лезешь куда не надо. Неужели нельзя сидеть на жопе смирно? — Эй, я тут старшая! — возразила я, пытаясь отнять аптечку. — Сидеть и не двигаться! — неожиданно грозный голос и испепеляющий взгляд брата мгновенно убавил любое моё желание к каким-либо телодвижениям. Никогда не слышала, чтобы голос Жана звучал так. Это было что-то сродни командному тону. — А ты вырос, Жанчик, — усмехнулась я, по-доброму косясь на своего дурачка. — Ртом тоже не шевелить, — он обхватил мой подбородок, склоняя голову набок, чтобы было удобнее обрабатывать рану. Сначала Жан смочил вату, протёр ею запёкшуюся кровь, намазал обеззараживающую мазь. Стоит заметить, делал он всё это так аккуратно, что я была нехило так удивлена. Даже чуть не прослезилась, когда он подул на порез, услышав моё шипение. Всегда любила в нём это. Несмотря на вспыльчивый и своенравный характер, он всегда оставался заботливым. Пока братец накрывал пластырем шею, я глянула на капрала. Тот сидел на коробке, с задумчивым видом смотря перед собой, а рядом стояла Саша, сосредоточенно накладывая швы на его рану. У меня то простая царапинка, тот мужик в шляпе лишь мазнул по моей коже кинжалом, а вот Леви чуть не словил пулю — та прошла вскользь, сильно царапая плечо — наверное, даже шрам останется. Но самое удивительное — я сижу, шипя на мазь, а капрал блин даже бровью не водит, когда его кожу протыкают иглой! — Жан, — я вдруг вспомнила об очень важной вещи, которую просто обязана рассказать брату. — Кинжалы отца… мне пришлось оставить их. Я чувствовала себя ужасно виноватой за это. Отец так берёг их, а я. взяла их с собой впервые и тут же растеряла. Ну, точнее их у меня отняли. Кенни… вот же подлец. Но почему он так и не убил меня тогда? И откуда он знает про кинжалы? — Тебе незачем винить себя, если они помогли тебе избежать смерти, — Жан как-то приуныл, напоследок проверив прочность пластыря, и присел рядом со мной. Я по привычке притянула брата за голову к себе, укладывая её на плечо, и запустила руку в русую гриву, взъерошивая её. Послышался тихий вздох. –Я замешкался, не смог убить человека. Поэтому меня чуть не убили. Но Армин меня спас. Моё нутро похолодело, я чуть сильнее оттянула короткие волосы, но ни вскрика, ни шипения не услышала. Прокрутила в голове прошедший день. Помню, как неслась за капралом после нашей встречи с Кенни, но единственное, что я видела, так это то, как Саша с Конни выдёргивают из повозки Жана с Армином прямо у ворот Троста. Леви сдерживал Микасу, которая так и норовила рвануть за Эреном, я даже её понимала. Самой уж сильно хотелось навалять этим бандитам и вырвать из их лап своих друзей. Однако, силы были не равны, и я это осознавала. Я помогала капралу связывать каких-то мужиков, а Микаса, успокоившись, пошла за Армином, которого внезапно начало тошнить, и теперь до меня дошло, что это вовсе не из-за того, что его просто укачало в той повозке. А Жан… он, точно, чувствует себя виноватым по отношению к другу, уж я-то знаю, о чём именно он думает. А я ничего не замечала, думая только о себе и своих чувствах. Идиотка. — Плохая из меня сестра, — разочарованно выдохнула, чувствуя, как брат резко отстраняется от меня, чтобы посверкать на меня своими злыми глазками. — Да какого хрен… — Так, отставить ругань, — холодный голос и твёрдый взгляд капрала в миг выбили всю спесь из Жана, и тот с тихим рычанием покорно смолкает, поднимаясь и направляясь за капитаном к центру помещения, где уже Микаса с Конни приготовили ужин. Ели мы молча, я сидела, чуть облокотившись на Сашу, и методично тыкала ложкой в тарелку с пересоленой кашей. Да, ладно, Микаса не умеет готовить, у неё всё свободное время на тренировки уходит, а Конни, ну, это Конни. Этим всё сказано. Даже Жан лучше готовит, а он, между прочим, рукожоп. Только лезвиями от УПМ и умеет махать, балда. А я его и в этом обошла, и вообще в рейтинге четвёртая, есть базовые знания по медицине, кушать вкусно готовлю — по крайней мере всем нравится, — а ещё, я ух какая скромная. Да-да, всё так. И как капрал меня такую ещё замуж не взял? Вот же коротышка тормознутая. Тот, к слову, отставив свою почти не тронутую порцию, философствовал на тему убийств с Армином. Бедняге пришлось застрелить одну из полицейских, и теперь он бледен как мел. Про то, что те ребята, напавшие на нас, были полицейскими, я узнала только после окончания операции. Вот ведь попали. После слов Леви, сказанных ребятам, я прибывала в смешанных чувствах. Он вроде бы и сказал, что убивать ради защиты друзей правильно, но потом опроверг свои же слова, заявив, что он сам не знает, что правильно, а что нет. Я насчёт убийства человека не задумывалась до этого дня, но сейчас больше склоняюсь к тому, что если моим близким будет грозить беда, то я непременно устраню её, даже если этой бедой будет человек. Как только мы закончили с похищенными торгашами, капитан объявил отбой на пару часов, оставив вместе с собой дежурить Конни. Торгашей развязали, выделили «кроватки», то бишь спальные мешки, и мы всем скопом уложились на более-менее сухую часть склада, коей оказалась большая каморка через дверь от главного помещения. Я лежала и дремала, то и дело просыпаясь от мелкого шороха или же храпа. Уже настало дежурство Микасы и Жана, но мне всё так же не спалось. Думала, может заменить кого-то из них, если спать хотят, но, глянув из-за угла за этой парочкой, было понятно, что сон — последнее, в чём они сейчас нуждаются. Голубки сидели на коробках у ворот и изредка тихо переговаривались, при этом мило держась за ручки. А самое главное — действительно патрулировали территорию, ведь друг на друга они практически не смотрели. Зачёт. Тихо хмыкнув, пошла на другой конец склада, где стеной были выставлены много коробок и присела на одну из нижних. Отличное место, чтобы подремать. Тишина, покой, холод. Чёрт, почему я не додумалась захватить хотя бы спальный мешок? — Что ты тут потеряла? Я вздрогнула, непонятно от чего — от холода или этого голоса. Обернулась, пытаясь понять местонахождение говорившего. Капрал вышел из тёмного угла, и уже в который раз в голове проносится ассоциация с вампиром. Да, молодец Жак, что в детстве не сказки слушала, а страшилки от отцовских коллег. — Н-не спит-с-ся, — зубы застучали, и теперь я твёрдо решила, что пойду обратно под тёпленький спальный мешок. Сразу после того, как поговорю с капралом, конечно. — А т-ты? С тяжким вздохом, мужчина подошёл ближе, усаживаясь рядом. Следующее его действие было совершенно неожиданным — он потянул меня к себе, укладывая голову на свою грудь, а продрогшие руки сжал в своей ладони. Тепло. Леви был тёплым. Я чуть прикрыла глаза, наслаждаясь мгновением и вбирая в себя всю ту теплоту, которой делился капрал. Неосознанно уткнулась носом в его шею, на что тот прерывисто выдохнул, но попытки отстраниться не принял. — И почему ты такая невыносимая? — прошептал он куда-то в макушку, и запустил руку в мои волосы.