Больнее падать

План по внедрению Мола в карантинный блок проходит без сучка, без задоринки. Первая половина дня уходит на то, чтобы в перерывах между занятиями Килинди записала достоверную голограмму Мола в разных позах и за разными занятиями, пока Далин мастерит имитацию его голоса, и модулирует программку по выдаче более-менее содержательных ответов. Конечно, такая подделка не пройдет хоть сколько-нибудь серьезной проверки, но одного не слишком усердного целителя вполне сможет обмануть. Тем более после того, как Мол умудрился изменить условия сделки с дроидами. Теперь он должен им три галлона масла, но зато нет необходимости их взламывать и учитывать все возможные переменные. Перед вечерней тренировкой Мол глотает салицилат натрия, который свистнул вчера ночью с другими нужными химикатами. У многих рас эта соль вызывает повышение температуры тела и недомогание. Во время разминки Мол делает вид, будто испытывает трудности с упражнениями, начинает отставать от других учеников, даже спотыкается во время пробежки. Килинди по условному сигналу восклицает, что Мол «весь горит!» и умоляет преподавателя отпустить их в медпункт. Преподаватель медлит, но Мол весьма натурально обливается потом и оседает в руках Килинди чуть менее притворно. Мог ли он напутать с дозировкой? Преподаватель в конце концов великодушно машет рукой с выражением глубокого презрения на лице. Мол думает, что будет убивать эту сволочь медленно. Его кровавые мечтания прерываются, когда Килинди затаскивает Мола в помещение, воняющее бактой, и целитель Далц начинает тыкать в него сканерами. У Килинди очень хорошо получается отыгрывать беспокойство, Мол и не знал, что в ней скрываются таланты к актерскому мастерству. Дроид — М-87, тот, что с новой призмой, — берет у Мола кровь на анализ, и на мгновение ему кажется полным абсурдом заключенная договоренность с дроидами. Заниматься шантажом из-за масла? Это же ему приснилось, привиделось, он же сошел с ума. Сейчас дроид скажет, что Мол пытается целителя заморочить, сейчас все пойдет не так, и Килинди скажет, что он ее заставил, их обеих с Далин вынудил, и цепочка из ужасов в голове приводит к Учителю, всегда к Учителю, который гаденько смеется, нанизывая Саважа на два своих меча. — Красная лихорадка! — восклицает Далц и отпрыгивает от Мола с поразительной прыткостью. — В карантин, срочно! Дроиды подталкивают Мола в отдельный блок за небольшим шлюзом, по дороге к которому он замечает три занятые койки с задернутыми занавесками. Он совсем забыл про родианцев. М-87 и М-65 проводят с ним какие-то карантинные манипуляции, а Мол думает про хруст сломанных костей, и что для него «калечить» — это отрубать конечности, ломать позвоночник, проламывать череп. Живой, но… Он думает, что у разных созданий могут быть разные определения для одних и тех же слов. Мол думает, что «калечить» — это когда бакта не поможет, магия не поможет, Сила не поможет, это навсегда. Это почти как смерть. Только смерть не навсегда, верно? Не для него. Мол путается в мыслях и проваливается в тяжелый сон, еще до того, как голова касается подушки.

***

Он просыпается от прикосновения к плечу, и хватает… Воздух. М-65 поднимает манипуляторы вверх, пиликая самодовольно сбоку от койки. Увернулся. Мол хмурится, тратит мгновение на то, чтобы сообразить, где находится. Точно: лихорадка, целитель, карантин. Все прошло по плану, кроме ошибки Мола — по привычке использовал дозу для взрослого и сожрал в два раза больше соли, чем надо. Но это допустимые огрехи, ничтожные в общей картине его задумки. Он выбирается из постели с некоторым усилием. Дроид пиликает, что Молу в общем-то не помешает настоящий отдых, однако Мол лишь отмахивается и берет у железки подготовленные заранее вещи, проверяя наличие всех необходимых ингредиентов. Мол сможет обойтись без кислородной маски, без оружия и воды, но без одной единственной щепотки металлического порошка все пойдет прахом. Закрепив на себе сумку с вещами, Мол поднимает голову и смотрит в камеры слежения. Далин уже должна была взломать систему наблюдения в медпункте, сделать запись со спящим Молом и пустить ее по кругу, перемежая с голозаписями, снятыми днем. Килинди и Далин обе будут Мола «навещать», делать вид, что разговаривают с ним, а Далин будет корректировать ответы программки с его голосом и видеоизображение. Красная лихорадка хороша тем, что у датомирских забраков вызывает лишь что-то вроде простуды, так что Молу не нужно изображать какие-то особенные симптомы. Однако для всех остальных рас вирус этот крайне заразен, обладает высоким процентом серьезных осложнений и летальностью. Конечно, Мол рискует. Второй раз за короткий период оказался в медпункте, хотя обычно целитель не видит его месяцами. Конечно, господин Трезза может сообщить Учителю. Учитель может что-то заподозрить и прилететь. Но домыслы Молу не помогут, а вот план он свой осуществить должен, как ни крути. Так что Мол рискует. Он выбирается из шлюза вместе с М-65, бесшумно пригибается к полу и старается оставаться в тени дроида, чтобы ненароком не разбудить спящих родианцев. В нос бьет густой запах бакты, Мол морщится и поскорее проскальзывает в коридор. Там он убеждается, что дроид-уборщик обеспечил отсутствие дроидов-охранников, открывает окно и растворяется во тьме ночи.

***

Орбитальная станция совершает свой неторопливый путь вокруг Орсиса и сияет ярче натуральной луны. Мол даже может разглядеть чуть более темные пятна гигантских грузовых портов. Света от нее предостаточно, чтобы с легкостью находить путь по джунглям. По правую руку тихо шуршит прибоем океан, а с левой стороны высятся непроницаемой чернотой горы, закрывая треть звездного неба. Тело все еще знобит от высокой температуры, Мол с запозданием вспоминает, что пропустил и обед, и ужин. На охоту нет времени, но если какая-нибудь зверушка попадется на глаза, то можно будет подкрепиться. Мол идет по протоптанной тропе, потом сворачивает в более густые заросли и… Он чувствует, куда ступает. Ему даже не нужно смотреть, не нужно проверять. Его ноги сами знают, как двигаться. И Сила — в каждой клеточке. Мол знает местоположение всех живых существ на метры вокруг. Стоит сосредоточиться, и — Мол чувствует каждую травинку, каждого комара. Мол вспоминает, каково это было, когда он мог с завязанными глазами и обездвиженной правой рукой одолеть нескольких противников одновременно. Каково это — чувствовать свое окружение, словно продолжение себя самого. Мол привык к железной половине тела, она не была полностью глухой в потоке Силы, и сенсоры давления не оставляли его абсолютно без ощущений, но все-таки… Даже первоклассные протезы не идут ни в какое сравнение со своими живыми ногами. Мол наполняет грудь свежим воздухом, он идет с закрытыми глазами и не боится оступиться, не боится упасть. Листья деревьев задевают его кожу и рога, ночная роса оставляет влажные следы. Над ухом начинает ныть гнус, Мол поднимает ладонь и сжимает в кулак. Смотрит на еле различимое серое пятно на коже, которое только что было живым. Потом прибавляет шагу. Его тут сожрут, если он позволит себе так прохлаждаться.

***

Мол идет и размышляет о световом мече. За долгие годы он успел придумать идеальный дизайн, он рассчитал каждую деталь, каждый штрих. Основой, конечно же, является его первый двухклинковый сейбер, но теперь Мол знает, какие улучшения хотел бы внедрить. Он вспоминает свои победы и поражения, вспоминает темный меч первого Мандалорца-Джедая и то, как легко рукоять легла в ладонь. Вспоминает меч Саважа, который служил Молу до самого конца. Его первые кайбер кристаллы были созданы из концентрированного гнева. Из ненависти и страха. Черный кристалл откликался в Силе клубком противоречий своего владельца. Кайберы Саважа, подаренные Дуку, были молчаливы и преданны. Мол идет, уткнувшись взглядом в землю, с каждым шагом забирается все выше по склону горы. Он то находит звериные тропы, то сворачивает в чащу и поднимается напрямик. Деревья и кусты начинают редеть, отступать во тьму, под ногами появляется мелкая каменная крошка, которая норовит съехать вниз и уволочь за собой. Такие приходится перебегать поперек в поисках более надежной опоры. Насыпи сменяются бурыми угловатыми камнями и валунами с острыми краями, по которым Мол забирается, помогая себе руками, подпрыгивая и подтягиваясь, а в особо сложных местах даже подталкивая себя Силой. Мол замечает, что начал дышать чуть чаще и понимает, что оказался уже довольно высоко. Он поднимает голову, всматривается в углубление между двумя вершинами — перевал, к которому он стремится, и с удивлением обнаруживает, что тьму сменили предрассветные сумерки. Мол оборачивается. Зеленый покров за спиной утопает в белесом тумане, а ниже — дальше — желтая полоска пляжа, и бесконечный океан простилается до самого горизонта. Спокойная голубоватая вода сливается с посветлевшими небесами, где орбитальная станция стала серой и маленькой. Незначительной. Мол находит взглядом корпуса академии на берегу — белые плоские крыши размером с его ноготь. Мол снова поднимает взгляд на перевал — с его места кажется, будто рукой подать, однако он знает, что это иллюзия. Мол покрыл хорошее расстояние, но впереди еще долгий путь. Передышка окончена, он находит опору и ползет дальше.

***

На плато перевала Мола встречает ветер. Потоки воздуха прибивали его тело к камням, пока он поднимался, а теперь вдруг набрасываются и чуть ли не отрывают от земли. Мол и забыл, какой он теперь легкий. Он припадает ближе к насыпи и прячется от ураганного потока за скальными выступами. Отсюда открывается вид на горную цепь. Внизу, в долине, зеленеют деревья, а за ними поднимаются черные пики вулканов, их склоны окутаны дымом. Мол намечает себе кратчайший путь и продолжает двигаться вперед, когда первые лучи солнца пробиваются из-за вершин, знаменуя начало нового дня.