Противостояние.

Прошёл месяц в печали, в страданиях, в одиночестве, и по разные стороны той самой дороги, которую они должны были пройти вместе. Бумаги на развод Ибо не подписал, а просто встал молча и ушёл из того кафе, не оглядываясь. Его мечты разбились в прах, его мир умер, а вместе с ним для него умер и Сяо Чжань. Омега, которого он любил больше жизни, мужчина с которым он эту жизнь мечтал прожить. Никогда Ван Ибо не ожидал такого от Сяо Чжаня. Поругаться — да, подраться — да, даже бросить и плюнуть в лицо, но никогда бы не подумал, что Чжань решится убить собственного ребёнка. Частичку себя, своей души, частичку их любви… С тех пор Сяо Чжань Ибо больше не видел. Омега начал ходить в новую школу, завёл новых друзей, подтянул все хвосты, даже экстерном сдал некоторые экзамены, так как времени у него оставалось очень мало, и он через пару месяцев уезжал жить к своим новым родителям, на другой конец Китая, точнее к родителям родителей. Да приёмные родители Пэна Чуюэ, после знакомства с Сяо Чжанем души в нём не чаяли, и конечно же сразу приняли, как родного сына. А бабушка и дедушка Пэна Чуюэ, так вообще сдували пылинки с этого невинного и хрупкого омежки. Когда приёмный дедушка предложил парню перебраться к ним, в Чунцин, Сяо Чжань не раздумывая согласился.       Здесь ему всё равно долго оставаться нельзя. Тем более, встречаться с Ван Ибо, и чем быстрее он уедет, тем лучше для него. Теперь у него появилась самая настоящая, большая и любящая семья, но даже она не скрашивала чувство сильнейшего одиночества и пустоты внутри. Он не видел Ван Ибо целый долгий месяц. Для него этот месяц тянулся словно тысяча лет. Но всему приходит конец и настал день, когда им всё-таки пришлось столкнуться лицом к лицу. Семнадцатое декабря, день на который назначили слушание по поводу изнасилования и покушения на убийство банды из школы. Так как Сяо Чжань и Юй Бинь являлись потерпевшими, они были обязаны присутствовать на заседании, Лю Хайкуань, как директор школы, в которой учились обвиняемые, а Ван Ибо, как свидетель, и слава Богам, что не обвиняемый! Их взгляды встретились в коридоре… Впервые за долгий месяц Ибо смотрел в когда-то любимые глаза, а Сяо Чжань в осунувшееся и посеревшее лицо, на котором отражались только презрение и боль. Не было того голодного и страстного взгляда, который так и пожирал омегу, не было тех искр нежности и любви. Они прошли мимо друг друга, не сказав ни слова, да и не нужны были никакие слова. Теперь они чужие друг другу люди, у Ван Ибо своя дорога, а у Сяо Чжаня своя. Вот только сердце Сяо Чжаня чуть не выпрыгнуло из груди, когда Ибо прошёл рядом, и посмотрел на него глазами, полными ненависти и отвращения, оставляя за собой шлейф горького запаха разочарования. Судорожно вдохнув такой родной аромат, по которому Чжань так скучал, он коснулся руками своего живота и тихо прошептал:   — Ибо, прости меня… Но даже несмотря на стоящий шум в коридоре, альфа услышал его слова и грустно усмехнувшись так же прошептал:  — Никогда… Слушание растянулось почти на три часа, и по окончании его был вынесен вердикт: Вэньханю и Сонджу дали по десять лет строгого режима, а Сынёну только три года, так как он сам лично не применял никаких действий по отношению к Чжаню и Биню, а вот за незаконную съёмку преступных действий, что подпадало под категорию соучастия, и сокрытие улик он получил наказание. На заседании омеги сидели рядом друг с другом, и всё время пока длился этот кошмар, держались за руки, крепко переплетая пальцы. Юй Бинь дрожал и едва не ревел, а Сяо Чжань сидел белее листа бумаги, который лежал перед ним на столе и постоянно попивал воду из-за накатывавшей тошноты. «Этого мне ещё не хватало» — подумал Сяо Чжань, и когда слушание закончилось пулей вылетел из зала. Благо, туалет находился недалеко, и он успел как раз тогда, когда его вывернуло наизнанку завтраком, который он съел утром. Забеспокоившись о друге, Юй Бинь пошёл следом и наткнулся в коридоре на злобного старшего брата Исюаня. Омега хотел протиснуться между ним и входом в туалет, но альфа схватил его за руку и потащил на лестничную площадку. — Отпусти!!! — закричал парнишка и попытался вырваться из захвата альфы, но ему, слабому омеге, не тягаться со здоровым альфой вдвое выше себя. — Из-за тебя, скотина, мой брат покоится в земле с выдранной глоткой!!! Убью тебя, с-сука!!! — грозно прорычал альфа. — Это не из-за него, отпусти, — раздался голос Сяо Чжаня за спиной у альфы. Мужчина повернулся и вопросительно посмотрел на Чжаня. — Отпусти, он не виноват, — снова повторил омега. — Это всё я. Я тот омега, из-за которого погиб твой брат. Альфа утробно прорычал, и отпустив руку Юй Биня, одним широким шагом оказался возле омеги, и схватив Сяо Чжаня за горло, приподнял на несколько сантиметров над полом. — Ты, говоришь?! Ну что ж, мне без разницы кого убивать, — процедил парень и крепче сжал руку на хрупкой шее омеги.       Чжань почувствовал, как воздуха стало не хватать, а в конечностях начало покалывать. Он потерял контроль и по коридору разнёсся аромат капучино и шоколада. Глаза затуманились, а на белках стали проявляться кровавые прожилки. Ещё минута…две… и он задохнётся, а вместе с ним… Альфа повёл носом и принюхался:  — Мммм, какой запах, гр-р-р!!! А знаешь что? Я передумал! Мужчина разжал руку и Сяо Чжань рухнул на пол, прокашливаясь и пытаясь отдышаться. Юй стоял в оцепенении, и не знал, что ему делать. Страх перед альфой сковал всё его тело, и он даже не мог пошевелиться, не мог позвать на помощь или помочь Сяо Чжаню. Вообще ничего не мог, даже дышать. — Я, пожалуй, лучше тебя насажу на свой член и оттрахаю, как последнюю сучку, — присев рядом с Сяо Чжанем, и сжав его подбородок в своей руке, сказал альфа, — ты оказывается, такой сладкий омежка! Теперь понимаю почему мой брат не смог устоять. М-м-м, такой необычный, но обалденный запах... А знаешь, чего тянуть, трахну тебя прямо здесь в этом туалете. Альфа встал на ноги, и схватив за волосы Сяо Чжаня хотел его поднять, чтобы затащить в туалет и изнасиловать, но справа от него раздался такой грозный рык, что рука непроизвольно дрогнула и разжалась, а Чжань обратно рухнул на пол. — Только посмей, сука, и тебя ждёт та же участь, что и твоего братца, — прорычал Ибо, замахиваясь кулаком, и врезая альфе прямо в нос.       Под мощным кулаком послышался хруст и из носа мужчины фонтаном хлынула кровь. Он попытался сделать шаг назад, но Ибо снова занёс кулак, проезжаясь на этот раз по челюсти и выбивая пару зубов, а потом другой рукой в правый глаз, оставляя огромный синяк. На лестничной площадке собралось много зевак и на их крики прибежала охрана. Мужчины стали разнимать альф и оттаскивать их друг от друга. Юй Бинь наконец пришёл в себя и помог подняться Сяо Чжаню. — Чжань, ты как? Прости я… — Всё нормально, друг, я понимаю, — поспешил ответить Сяо Чжань, — ты не виноват, любой бы растерялся. Альфы продолжали сопротивляться охранникам, и пытались дотянуться друг до друга для очередного удара. Неожиданно брат Исюаня вырвался и крикнув:  — Лови своего омегу! — толкнул Сяо Чжаня вниз. Взгляд Ибо расширился, и на доли секунды, на одно мгновение, поймал испуганный взгляд Сяо Чжаня. Он резко оттолкнул охранника и дернулся вперёд, протягивая руку… Но не успел, ладонью скользнув по пальцам Сяо Чжаня, он смотрел как его любовь летит вниз. По зданию суда разнёсся истошный крик:  — Чжа-а-а-ань!!!!!!! Двадцать ступенек пролёта, вниз, ударяясь о бетон, омега кубарем падал, вспышка, удар, вспышка, удар… резкая боль… По всему телу ушибы, разбита губа, на лбу рассечена кожа, вывихнута правая нога, но это неважно, всё срастётся и заживёт. Сяо Чжань попытался подняться, упираясь рукой об пол, но пошатнулся и повалился назад. Снова упасть ему не дал Ван Ибо, схватив за талию, альфа помог ему встать. — Чжань?! Чжань, ты слышишь меня?! Где болит, милый, скажи?! Чжань?! — затараторил Ван Ибо, и начал разглядывать ушибы на теле омеги. — Ибо, нормально, — еле выговорил Сяо Чжань. — Пара ушибов. Пройдёт. Альфа с недоверием посмотрел на омегу и был прав. Сяо Чжань резко сморщил от боли лицо, глаза наполнились страхом, он жалобно и как-то обречённо, выдохнул «Ибо», и схватился за живот. — А-а-а-ах!!! — закричал Сяо Чжань, сгибаясь пополам. — Чжань, что с тобой? — растерялся парень. — Ибо, а-а-а-а, больно… Ибо-о-о-о… А-а-а-а-а!!!! — столько боли и отчаяния в голосе, Ван Ибо ещё никогда не слышал.        Долго разбираться ему не пришлось, он глубоко вдохнул воздух, и в нос ударил резкий запах крови, перемешанный с нотками запаха сандала. Ещё раз втянув аромат, Ибо рыкнул:  — Сяо Чжань, бля-я-ять! Подхватив омегу на руки, Ибо бегом выбежал из здания суда, добежал до своей машины и аккуратно уложив Сяо Чжаня на заднее сидение, рванул в больницу. Лишь бы успеть… — А-а-а-а, Ибо, мне больно, больно… Ибо-о-о… — вопил сзади Сяо Чжань, мотаясь по сидению от боли. — Знаю, милый, знаю, потерпи. Чжань-Чжань, малыш, всё будет хорошо, — ласково сказал Ибо.       Ох, как же он сейчас был зол на этого омегу, готов был сам его растерзать в клочья. Чжань же сам говорил, что терпеть не может вранья, но по сути сам же так и поступил. Соврал… Теперь вот к чему это привело — Ибо во второй раз может потерять своего неродившегося ребёнка. Такого он точно больше не перенесёт, и так целый месяц истязал себя муками вины. Спасибо, настрадался. И зачем же только он тогда его послушал и отпустил. Надо было сгребать в охапку, спрятать и запереть. Ну покричал бы этот Сяо Чжань, побесился, а потом всё равно бы простил, и не пришлось бы сейчас на скорости 260 км/м лететь… Боги, лишь бы успеть… Лишь бы успеть… «Сяо Чжань, зачем? Почему ты мне соврал?» — думал Ван Ибо, с силой сжимая руль в руке, выжимая педаль газа в пол и выдыхая:  — Лишь бы успеть… Лишь бы успеть…