Залечи мои раны

Даррон сделал несколько шагов по направлению к сыну, и Кэйе не нужно было даже приглядываться, чтобы увидеть, насколько сильно мужчина зол. Пусть его лицо внешне было почти спокойным, пылающие гневом глаза не заметить было трудно, к тому же в каждом движении Даррона сквозило напряжение, подобное тому, что испытывают хищники, загоняющие добычу в угол. От мысленного сравнения себя с добычей Кэйа нервно усмехнулся, отходя ближе к ограждающим широкий балкон перилам. Однако эта идея показалась ему не самой разумной почти сразу же, когда отец в несколько шагов преодолел разделявшее их расстояние и с силой сжал его плечо, резко встряхивая. У Кэйи от такого напора клацнули зубы, и он только успел порадоваться, что не прикусил язык, как на его шее сомкнулась чужая рука, сдавливая пока не сильно, но ощутимо. Чтобы иметь возможность дышать, Кэйе пришлось встать на цыпочки, потому что отец явно не был озабочен тем, чтобы хотя бы немного опустить руку, позволяя сыну получить нормальный доступ кислорода. — Что ты творишь? — прошипел Даррон спустя несколько минут молчания, когда Кэйа уже решил, что слов не последует. — Разве я не сказал тебе держаться подальше от этого ублюдка!? Он говорил тише обычного, и Кэйа с извращенным удовольствием подумал, что даже его отцу, плюющему на мнение окружающих, не хочется быть пойманным в таком компрометирующем положении. — Не смей меня позорить, сука, слышишь! — продолжил мужчина, сжимая пальцы на шее сына еще сильнее. Кэйа тихонько захрипел. — Мне следовало избавиться от тебя еще тогда, жаль я никого не послушал. Я не намерен видеть, как моя репутация рушится только потому, что мой бесполезный отпрыск решил раздвинуть ноги перед моими конкурентами и вовсю любезничает с ними при всех! Ты такая же шлюха, как и твоя мать! Кэйа широко распахнул глаза, игнорируя даже легкое головокружение от недостатка кислорода. Отец никогда не говорил при нем о его матери, поэтому слышать от него сейчас подобное было странно. И до безумия неприятно. Кэйа не знал толком, что случилось с матерью, слышал только, что она умерла немногим после родов из-за того, что организм не справился. А еще знал, что отец так сильно возненавидел его именно по этой причине. Поэтому полные злости слова Даррона были потрясением: он-то думал, что отец любил его мать, а оказалось, что тот и на это был не способен. «И почему я не удивлен?» — отрешенно подумал Кэйа, слабо извиваясь в руках сжимающего его шею отца. Сопротивляться с большей силой у него просто не осталось желания: не потому что он смирился со словами Даррона, а потому что устал. Как бы сильно ему ни хотелось жить спокойно, как все остальные люди, ему бы этого не позволили ни отец, ни брат, а потому даже на то, чтобы избавиться от перекрывающей доступ кислорода руки на своей шее, у него попросту не осталось моральных сил. Как будто они разом исчезли. Кэйа даже не мог объяснить причину, просто после брошенной отцом фразы вдруг стало все равно, что будет дальше. Да пусть хоть убьет его на этом приеме прямо перед гостями, его это больше не волновало. Разве что... Он встрепенулся, дернув ногой и ударяя отца куда-то в колено, от чего тот тут же ослабил хватку, отпуская. Судорожно хватая ртом воздух, Кэйа исподлобья смотрел на отца, который уже опомнился и снова наступал на него с еще большей злостью во взгляде. — Хватит! — зарычал парень, пятясь. — Хватит обращаться со мной как с вещью! Это неожиданно остановило Даррона. Мужчина встал от него на расстоянии нескольких шагов и саркастически ухмылялся. — О, неужели ты думаешь, что заслужил чего-то другого? Или, может, это твой дорогой Дилюк тебя надоумил? — глумливо сказал он. — Жаль тебя разочаровывать, но он ничем не отличается от меня. Думаешь, он носится с тобой по доброте душевной? Как бы не так, он тоже преследует свои цели. Ты знал, что за последнюю неделю щенок украл у меня несколько миллионов? Попробуй догадаться, как ему это удалось. И хотя в его голосе слышалась издевка, Кэйа также различал рычащие нотки, будто он едва сдерживался от того, чтобы не разорвать сына в клочья. — Я ничег... — Конечно-конечно, сам ты ничего не делал. Но тебе и не нужно было, когда твой рыцарь стал так близок к моей работе. Кэйа нахмурился, совершенно теряясь. Логики в словах отца не было никакой: даже если Дилюк собирался потопить Даррона, ему нужно было бы искать для этого другой способ, поскольку Кэйа совершенно точно не был тем, через кого можно было приблизиться к делам отца. Его не посвящали ни во что, он в лучшем случае узнавал обо всем из новостей и тихих шепотков других студентов, которые преследовали его по пятам, стоило Даррону Альбериху заключить какой-нибудь контракт. — Разумеется, — хмыкнули за спиной отца, и, переведя взгляд, Кэйа различил у двери в зал Дилюка. — Я воспользовался Кэйей, который не знает ни об одном Вашем контракте и который несколько лет не появлялся на официальных мероприятиях с Вами, чтобы узнать, что Вы замышляете. От издевки в голосе Рагнвиндра Кэйе стало страшно, потому что он знал, как отец не любил, когда с ним говорили в подобном тоне. Он дернулся было в сторону парня, но был остановлен Дарроном, схватившим его за предплечье. — Как мило, пришел спасать свою принцессу? — медленно обернувшись, пропел мужчина и сжал пальцы с такой силой, что Кэйа побоялся, что кость вот-вот треснет. — Лучше бы Вы думали о том, сколько прибыли потеряете, когда всплывет правда о том, как Вы ведете дела, чем о наших с Кэйей отношениях. Впрочем, можете и о них, потому что от потери контрактов Вас вряд ли что-то убережет, уверен, Вы и сами это понимаете, — Дилюк говорил с королевским спокойствием, будто бы не замечал, насколько сильно зол его собеседник. Только мельком кидал обеспокоенные взгляды на слегка бледного Кэйю, не зная, как лучше оградить его от мужчины. — Не будь так наивен, — зло рассмеялся Даррон, но в этот момент Кэйа, достаточно часто сталкивавшийся с его злостью, заметил в его голосе не только ее, но и нечто другое. Напряжение? Настороженность? Он не мог сказать точно, но угроза Дилюка явно заставила отца задуматься. — Мне не может помешать кто-то вроде тебя, ты ведь и сам это знаешь. И участие этой подстилки, — старший Альберих дернул Кэйю за руку, с силой встряхнув, — тебе никак не поможет. — Тогда отпустите его, — мигом похолодел Дилюк, видя, как поморщился Кэйа от резкого движения отца. Мужчина ухмыльнулся, только крепче впиваясь в предплечье сына, и с наслаждением отметил, как напрягся Рагнвиндр. От чувства власти над глупым Кэйей, посмевшим его предать, и наивным сыном одного из крупнейших конкурентов он испытывал настоящее наслаждение, сравнимое с крупной победой. Однако, к его удивлению, Дилюк отступил слишком быстро. Парень пожал плечами и развернулся к дверям, заставив Кэйю оторопело хлопнуть глазом и разом поникнуть. Даррон уже хотел поглумиться над бесполезными надеждами сына быть нужным хоть кому-то, когда Рагнвиндр одним резким движением распахнул обе двери, ведущие из зала на широкий балкон, являя гостям интересное зрелище: Даррон Альберих впервые за много лет стоял рядом с младшим сыном на крупном мероприятии и, кажется, даже говорил с ним о чем-то! Представители крупных изданий, приглашенные на этот вечер, тут же засуетились, силясь выловить как можно больше информации о том, что же делали на балконе отец и сын и почему с ними был наследник Крепуса. Краем уха Дилюк услышал, как сбоку от него зашептались, что Даррон просто решил узнать о его намерениях по отношению к собственному сыну, и довольно улыбнулся. Не худший вариант, осталось только помочь Кэйе. Так что, обаятельно улыбнувшись смотревшим на них гостям, Рагнвиндр вновь развернулся, жестом приглашая Кэйю подойти. Под столькими взглядами Даррон не мог удерживать парня, не рискуя создать темы для сплетен, поэтому был вынужден разомкнуть пальцы, позволяя Кэйе уйти. С лица Дилюка при этом не сходила довольная ухмылка, особенно широкой она стала, когда Кэйа наконец приблизился к нему, становясь совсем близко. — Пойдем отсюда, на сегодня хватит, — негромко сказал Рагнвиндр, пристально глядя на наблюдающего за ними Дайнслейфа. — Я не хочу домой, — заявил Кэйа, пока они шли мимо гостей, дарящих им понимающие улыбки, словно бы были уверены, куда так спешат двое молодых людей, состоящих в отношениях. — Ты можешь ехать, я погуляю немного. Дилюк устало вздохнул. — К ним ты не пойдешь точно, — ответил он, выводя своего спутника из здания, — пойдем ко мне, тебе нужно отдохнуть после всего. Качнув головой, Кэйа остановился в нескольких шагах от машины и упрямо уставился на Дилюка. — Хватит вести себя так, будто я неразумное дитя, я вполне могу за себя постоять, тебе не обязательно нянчиться со мной, — несмотря на недовольство, говорил он вполне спокойно, но Рагнвиндру это не понравилось еще больше. — Я не нянчусь с тобой и не собираюсь этого делать впредь, — сказал Дилюк, — но хочу, чтобы ты был в безопасности. Кэйа, хватит думать, что мне плевать на тебя, если бы это было так, я бы забил на все, что касается тебя, уже давно. Да, я все еще против того, чтобы мы были вместе, потому что не чувствую к тебе ничего, но это не значит, что ты нужен мне только для красивой истории, чтобы от меня отстали. Вернее, это так было до тех пор, пока я не решил понять тебя. Кэйа судорожно вздохнул, отступая на шаг, но Дилюк не позволил, осторожно взяв его за руку и притянув обратно к себе. — Пойми уже наконец, что ни твой отец, ни твой брат не имеют права так с тобой обходиться. Никто не имеет. Я хочу, чтобы тебе было хорошо, чтобы ты понял, что тоже заслуживаешь внимания. — Они... — Хватит думать о них! — Дилюк даже слегка повысил голос, сам того не осознавая. — Хотя бы раз подумай о себе! А я буду рядом, так что тебе больше не придется терпеть это все в одиночку. Ты понял меня? Вглядываясь в побледневшее лицо Кэйи, Дилюк внезапно для себя понял, что ему неприятно видеть друга — теперь уже точно друга, вовсе не случайного знакомого, как он хотел убедить себя раньше — в таком подавленном состоянии. Альберих казался в тот момент таким хрупким, что Дилюку стало страшно: вдруг сейчас разобьется на кусочки от того, как с ним обходились все вокруг. И сам Дилюк в том числе. Невероятно сильно захотелось обнять Кэйю, чтобы дать почувствовать себя в безопасности, но Рагнвиндр не был уверен, что это хорошая идея. Кэйа мог понять это как угодно, а разбираться с последствиями чужих чувств, вспыхнувших из-за неосторожных действий, ему очень сильно не хотелось. Да и давать надежду Кэйе, который уже казался взаправду заинтересованным в нем в романтическом плане, было слишком жестоко, заранее зная, что ни к чему это не приведет. Поэтому Дилюк ограничился тем, что ухватился за ладонь Альбериха и крепко, но не причиняя дискомфорта, сжал. — Садись в машину, хорошо? На мгновение замявшись, Кэйа все-таки кивнул. До квартиры Дилюка они ехали в полном молчании, но так было даже лучше: им обоим нужно было подумать о том, что происходило. И если Дилюк думал о том, что делать с Дарроном и как оградить Кэйю от него, то сам Кэйа мог думать лишь о том, что окончательно пропал. Осознание этого уже не было новостью, конечно, но каждый раз при мысли о влюбленности Альбериху становилось страшно: он не мог предугадать, в какой момент Дилюку все надоест и он решит оставить его один на один со своими чувствами. Но как бы ни хотелось, оттягивать этот момент было еще худшей идеей, потому что чем дальше, тем сильнее Кэйа привязывался. Еще пару месяцев назад он и помыслить не мог, что Дилюк будет к нему так близко, поэтому даже не осознавал своих чувств, путая их с тоской по бывшему другу и восхищением, сейчас же все стало в разы хуже, Кэйа попросту не представлял, как ему быть, когда из-за большой занятости им с Рагнвиндром не удавалось провести время вместе. И хоть совместное времяпрепровождение было вынужденной мерой, поскольку почти всегда они просто выбирались куда-то в кафе или на прогулки, чтобы быть на виду у людей, это не преуменьшало удовольствия, которое Кэйа получал от моментов, проведенных вместе с Дилюком. Эти мысли настолько захватили его, что он даже не заметил, как машина остановилась у знакомого уже здания, и Дилюк вышел, открывая перед ним дверь, как полагается джентльмену, которым он, конечно, и являлся. Кэйа усмехнулся, поглядев на парня, и слегка прищурил единственный глаз. — А как же подать мне руку? Дилюк стушевался всего на миг, а после протянул ему раскрытую ладонь, поощряя принять свою помощь. — Так тебя устроит? — на его лице мелькнуло лукавое выражение, и Кэйа подивился тому, что не замечал таких изменений в его мимике раньше. Дилюк теперь казался не вечно неприступным и холодным, а по-настоящему живым и пылающим. — Хочешь, могу и на руках понести. И пускай это было очевидной шуткой, щеки Альбериха заалели. Но, игнорируя это, он тоже игриво улыбнулся и качнул головой, не желая проигрывать в этой игре, которая позволила им обоим отвлечься от переживаний. — Боюсь, мы еще не на том этапе, чтобы я мог позволить тебе это, — с сожалением протянул он. Дилюк вскинул бровь, но ничего не ответил, боясь слишком распалиться. Он и так уже позволил себе слишком многое, за шуточным флиртом позабыв о невеселых мыслях по поводу ложных надежд, не следовало слишком заигрываться. — Пошли уже. Хмыкнув, Кэйа ухватился за протянутую ему руку, и они вместе поднялись в квартиру, расцепив ладони только в лифте, когда обоим стало слишком неловко. Однако на настроение это уже не сильно повлияло, Альберих даже почувствовал в себе силы рассказать Дилюку, что же происходило на балконе, пока тот нарезал им бутерброды, потому что нормально поесть на приеме так и не получилось. Уже приготовив еду, Дилюк сел за стол, так и не сменив свой роскошный костюм на что-то более простое, и стал внимательно слушать, как Кэйа говорит о реакции Даррона и его словах. Альбериху иногда не хватало воздуха, потому что он явно волновался, вновь переживая тот момент, и ему приходилось останавливаться, чтобы перевести дыхание. В один из этих перерывов в его речи Дилюк протянул ему стакан воды и ближе придвинул тарелку с бутербродами, к которой Кэйа так и не притронулся. — Тише, не торопись. Поешь сначала, потом расскажешь, — закатил глаза Рагнвиндр, — у нас еще полно времени, все успеешь. К тому же, я больше чем уверен, что и так знаю, чего ты наслушался. Кэйа неловко улыбнулся, отпивая воды из высокого стакана. — Да все как обычно, я привык уже, — он пожал плечами, — просто в этот раз отец как будто еще больше злился. Про маму даже вспомнил. Ну и сказал, что из-за меня ты у него что-то там украл. Не расскажешь, кстати? Дилюк загадочно ухмыльнулся, но не сказал ни слова, вместо этого снова кивнул на тарелку и строго сказал: — Ешь. Спорить с ним Кэйа не стал, потому что действительно очень проголодался за день, выдавшийся очень насыщенным и нервным. Так что и странное молчание по поводу ситуации с отцом парень решил проигнорировать: если захочет, Дилюк сам расскажет, а если нет, то он не будет настаивать. В конце концов отцовские деньги его волновали меньше всего, что бы Даррон там себе ни напридумывал. — Как скажешь, мамочка, — хмыкнул Кэйа, закидывая в рот бутерброд почти что целиком. — Давай-давай, — ответил Рагнвиндр, с усмешкой наблюдая, как парень разве что не давится едой из-за того, что так неаккуратно набил рот, — как доешь, покажу спальню. Кэйа на этих словах весь встрепенулся, не зная, что и думать. Неужели Дилюк даже позволит им спать вместе? — Гостевую, — видя недоумение на лице визави, поспешил уточнить Дилюк, и Кэйа поспешно кивнул, все-таки чуть не подавившись. — Одежду я тебе там оставил, ванная уже знаешь где. Чтобы не задерживаться, Альберих как можно быстрее дожевал всю еду, запил водой, потому что запихивать в себя все разом оказалось не лучшей идеей, и окликнул Дилюка, который уже успел уйти вглубь квартиры и чем-то шумел. Тот подошел почти сразу, уже переодетый в свободные спортивные штаны и растянутую футболку, и жестом поманил за собой. Гостевая спальня оказалась совсем рядом с основной, но дверь в нее в первый раз Кэйа почему-то не заметил. — Располагайся. Думаю, мне не нужно уточнять, что ты можешь быть здесь столько, сколько потребуется, — серьезно сказал Дилюк, сверкнув глазами. Кэйа обреченно вздохнул. «Я определенно не заслуживаю его доброты», — подумал он, но вслух только поблагодарил, а потом тепло улыбнулся.