Залечи мои раны

Кэйа еще долго не мог заснуть. Потрясения прошедшего дня не давали ему покоя, пусть даже Дилюк заступился за него и любезно позволил переночевать в своей квартире, и от этого у него разболелась голова, окончательно лишая сна. Он долго думал о том, как теперь быть с отцом и Дайнслейфом, которые точно не оставят его в покое, но еще больше его мысли занимал Дилюк. Рагнвиндр разрушал все надежды Кэйи суметь удержать себя в руках и не окунуться в неожиданные чувства с головой. Искренняя забота и доброта были настолько непривычными, что Альберих не знал, как ему реагировать на все это и только больше влюблялся, замечая каждый жест, направленный на создание комфортных для него условий. Поначалу, конечно, Дилюк не был так этим обеспокоен и делал все только ради их спектакля, но со временем его действия стали чем-то большим. Он постарался понять Кэйю и принял, что тот не виноват в ситуации более чем годичной давности, хотя сам Кэйа все еще себя винил. Дилюк даже позволил ему больше, чем они условились: не сбегал от случайных прикосновений и даже сам иногда приобнимал, дарил улыбки — не ласковые и любовные, но поддерживающие и дарящие уверенность. Для Рагнвиндра Кэйа был только другом, это было понятно, пусть окружающие все еще были полностью уверены, что они являются влюбленной парой. Но взгляд Дилюка был не как у человека, который влюблен, он смотрел на Кэйю как на хорошего и близкого друга, почти что брата, так же он смотрел на Джинн и Лизу, которые были с ним все это время. За это Кэйа был тоже невероятно благодарен, потому что и не надеялся снова стать кем-то близким для Дилюка, но одновременно с этим в груди расцветало какое-то неприятное чувство от того, что его чувства не взаимны. Кэйа зажмурился до цветных пятен под веками и шумно выдохнул. Он, конечно, сам виноват, что начал испытывать к Дилюку нечто подобное, но сердцу ведь не прикажешь. Он просто не представлял, как можно было не влюбиться в Рагнвиндра, когда он столько для него делал. «Он просто добр к тебе, вот и все», — шепнуло подсознание, заставив Кэйю болезненно прикусить губу. С этим он был полностью согласен: действия Дилюка были продиктованы его добротой, но лучше от этого не становилось ни капельки. У него вообще не было уверенности, что какие-то разумные доводы смогут заставить его чувства хотя бы немного поутихнуть. Пожалуй, даже пренебрежение или ненависть со стороны Дилюка не помогли бы — Кэйа чувствовал, что был попросту не в состоянии разочароваться в Рагнвиндре, что бы тот ни делал. Виной тому была уверенность в том, что Кэйа не заслуживал доброты и хорошего отношения. Уверенность, которую Дилюк снова пытался пошатнуть, потому что был одним из самых добрых людей, когда-либо встречавшихся Альбериху. От этой мысли парень нежно улыбнулся, медленно погружаясь в беспокойный сон. И проснулся будто бы спустя пару мгновений, хотя прошло не меньше нескольких часов: за окном, которое вчера он так и не зашторил, было уже светло. Еще несколько минут Кэйа лежал без движения, а потом потянулся за телефоном, чтобы узнать, который час, и с удивлением отметил, что даже успеет на занятия в университете. Немного подумав, он решил, что сходить на пары будет лучшим вариантом, чтобы отвлечься от всего, поэтому резво вскочил с постели, потягиваясь и разминая мышцы, и осторожно вышел из комнаты. Будить наверняка уставшего Дилюка лишним шумом не хотелось. Однако тот и так уже встал и пил кофе на кухне, изредка прерываясь на что-то в телефоне. — Доброе утро, — пробормотал Кэйа, не решаясь пройти дальше, и просто застыл в проеме, неловко помявшись. Дилюк поднял на него взгляд, откладывая телефон на стол, и кивнул. — Не думал, что ты встанешь так рано, — сказал он, поднимаясь со своего места и отвернувшись к кухонным шкафам. — Разве тебе не стоит хорошенько отдохнуть? Вчера был не лучший день. — Я в порядке, к тому же мне лучше не пропускать занятия, — отмахнулся Кэйа, отмирая и усаживаясь за стол. Пусть ему все еще было немного странно находиться в квартире Дилюка, он чувствовал себя как полный идиот, замерев в проходе. Дилюк неопределенно пожал плечами, возвращаясь к столу с тарелкой бутербродов и кружкой чая, которые положил прямо перед Кэйей. — Сомневаюсь, что это хорошая идея, — осторожно заметил он, — Дайнслейф тоже будет там. Мне кажется, он не из тех, кто легко принимает чужие победы. — О какой победе тут речь? — саркастично усмехнулся Альберих. — Ну, ты избавился от него и своего отца, поехав со мной. Я больше чем уверен, что дома они бы не дали тебе и шанса избежать «наказания», — Дилюк брезгливо поморщился. — Особенно учитывая, как ты выглядел даже тогда, когда не делал ничего против них. Дайнслейф в некотором роде хуже твоего отца, потому что ему плевать, какими способами действовать. Это может плохо кончиться для тебя. Так что, возможно, тебе следует какое-то время побыть тут. Кэйа чуть не рассмеялся от того, насколько сосредоточенное лицо было у Дилюка, который в обычной ситуации никогда не бежал от проблем, а сейчас вдруг предложил самый глупый способ: просто не попадаться брату на глаза. — Глупости, ничего со мной не случится, — беспечно отозвался он, хотя и сам на мгновение задумался, что может сделать Дайнслейф, если увидит его где бы то ни было. Даже удивительно, что Кэйа сам не подумал о возможной опасности со стороны брата. — Мы же не в глупом сериале, где каждый второй студент может позволить себе нанять киллера, чтобы убрать недоброжелателей, не беспокойся так. — Боюсь, Дайнслейф не лучше персонажа такого сериала, — устало вздохнул Дилюк. — У него есть деньги и покровительство Даррона. Даже Ордо Фавониус закроет глаза на то, что он сделает, если это потребуется. Кэйа прекрасно это понимал, но также понимал и то, что вечно бегать ни от брата, ни от отца не сможет. Нужно было смириться с тем, что для него нет хорошего конца и в итоге все придет к тому, что Дилюк оставит его одного, найдя человека, которого действительно полюбит, и Кэйа снова будет терпеть ненависть и боль. «Не может же сказка длиться вечно», — грустно подумал Альберих, запихнув в рот бутерброд, чтобы не пришлось отвечать. Собственная незавидная участь не то чтобы была слишком страшной, за столько лет он привык, поэтому оставшееся рядом с Дилюком время ему хотелось провести без сожалений. Так что он перевел тему, указав пальцем на тарелку и слегка надув губы. — Меня больше волнует то, что я снова ем бутерброды, — немного подумав, сказал Кэйа беззаботным тоном. — Ты что, не умеешь готовить? Дилюк, великодушно позволив ему перескочить на обсуждение совершенно бесполезных вещей, картинно нахмурился и закатил глаза. — Бутерброды сделать быстрее всего, — заявил он, — но если ты хочешь ждать, то я без проблем сделаю тебе что-нибудь другое. — Нет-нет, меня все устраивает! Просто я подумал, что ты только ими и питаешься. Только сказав это, Кэйа понял, насколько глупо звучало его предположение. Дилюк имел подтянутое и мускулистое тело, для поддержания такой формы одних бутербродов было бы мало, а учитывая его упрямство и самостоятельность, он вряд ли пользовался услугами доставки на постоянной основе. Вместо этого он скорее всего освоил бы немыслимое количество блюд только чтобы показать, что и в готовке он хорош. Как, впрочем, и во всем остальном, за что брался. — Не думал, что могу разочароваться в твоих умственных способностях сильнее, чем после того, как увидел ту статью про сотрясение, — беззлобно хмыкнул Рагнвиндр. Кэйа кашлянул. — Я тоже умею готовить, — чтобы заполнить неловкое молчание, сказал он, — иногда к отцу приходили гости, и горничные готовили много всего, я тайком наблюдал за ними, потому что на кухне меня особо не искали. Ну и ту еду, которая для гостей, мне есть было нельзя, поэтому приходилось иногда готовить себе что-то, пока никто не видит. Только пару раз меня застали прямо в процессе, такой шум подняли, ха-ха. Неловко засмеявшись, Кэйа понял, что тему выбрал откровенно неудачную. Наверное, не стоило снова говорить о том, как с ним обходились дома, Дилюк должно быть устал от этого. — Извини, что-то я не о том. — Еще раз извинишься — получишь по заднице, — на удивление Альбериха, ничуть не раздраженно произнес Дилюк, сверкнув глазами. Его голос всего на мгновение приобрел игривые нотки, но и этого Кэйе хватило для того, чтобы слегка смутиться. Дилюк же, полностью игнорируя реакцию собеседника, как ни в чем не бывало продолжил: — и вообще, если хочешь успеть на пары, то давай ешь и собирайся. — Мне нужно будет вернуться туда, — негромко напомнил Кэйа, только сейчас вспомнив, что другой одежды у него с собой нет, — ну, домой. Костюм не очень-то подходит для университета. Дилюк в очередной раз закатил глаза с таким раздражением, словно ему приходилось говорить с душевнобольным. — Не думаю, что у меня не найдется для тебя какой-нибудь одежды. Поищу что-нибудь подходящее, а ты ешь, — сказал он, допивая свой кофе и идя к выходу из кухни, а после уже мягче добавил: — и не торопись. Приятного аппетита. Кэйа еле скрыл нежную улыбку, которая сама собой расползлась по лицу от такого мягкого тона. От того, чтобы выдать свою глупую влюбленность с потрохами, его спасло только то, что после этих слов Дилюк вышел, оставляя его одного наедине со своими переживаниями. То, как прочно Рагнвиндр засел в его сердце, немного пугало, но Кэйа уже свыкся с мыслью, что каждое действие парня делает его чувства только сильнее и ярче. Вот только проявлять их было невероятно неловко, особенно когда сам Дилюк мог это увидеть. * До университета они доехали неожиданно быстро, хотя и вышли довольно поздно из-за того, что подбирать более-менее подходящий наряд для Кэйи было проблематично. Несмотря на то что роста оба были примерно одинакового, Дилюк был шире в плечах и в принципе слегка крупнее из-за атлетического телосложения, Кэйа же оказался чуть у́же в плечах, но при этом обладал более выдающимися формами. Насчет этого Дилюк успел несколько раз пошутить, пока искал подходящие штаны в своем шкафу, потому что большая часть из них слишком сильно натягивалась на заднице и при этом была слишком свободной в талии. Кэйа даже подумывал обидеться, потому что Рагнвиндр уж очень развеселился, кидая ему очередные штаны. В итоге подошли только какие-то джинсы с дырками на коленках, и Кэйа честно даже не думал, что у Дилюка вообще есть такая одежда. Но джинсы на удивление сели хорошо и даже смотрелись вполне прилично с мягкой толстовкой красного цвета, которую ему выделили в первую очередь. Вся эта одежда выглядела нейтрально и не вызвала бы никакого удивления у окружающих, если бы весь университет не знал, что Кэйа с Дилюком встречаются. Ну и если бы Дилюк не додумался дать ему толстовку, которую носил несколькими днями ранее на глазах у кучи студентов и преподавателей. Если добавить к этому еще и новости о том, что вчера они ушли с приема вместе, получалась очень волнующая людей сплетня. И пока Дилюк со спокойным видом вел своего спутника по коридорам в поисках нужной аудитории, сам Кэйа старался не дергаться под чужими взглядами, потому что к такому вниманию не привык и привыкать не хотел. Ему хватило и того раза, когда все вокруг думали, что он как-то причастен к проблемам Рагнвиндров. Хорошо хоть об этом быстро забыли, когда на следующий день увидели их вместе. — Чего ты так волнуешься? Я тебя не узнаю, ты как хомячок какой-то, — негромко сказал Дилюк, уводя его мимо аудитории, чтобы поговорить без лишних ушей. — Если боишься увидеть Дайнслейфа, я отвезу тебя домой. Но в следующий раз лучше послушай меня сразу. Кэйа покачал головой. — Я о нем сейчас даже не вспоминал, — признался он, — просто мне не нравится, как на нас смотрят. Я, конечно, готов признать, что в твоей одежде выгляжу лучше обычного, но все равно это странно. — Ты в любой одежде хорошо выглядишь, поверь мне, — хмыкнул Дилюк с таким видом, будто говорил о чем-то само собой разумеющемся. — Все быстро отстанут, так что не нужно трястись. В крайнем случае можешь прижаться ко мне, если так страшно, — последнюю фразу он произнес с явной беззлобной издевкой. От такого предложения Кэйа даже не смутился, просто изумленно раскрыл глаз. — Дилюк, ты... — Что я? — сделав вид, будто ничего не произошло, переспросил тот. — Я, если что, не против касаний, если тебе это так необходимо. Но я не вкладываю в это никакого романтического подтекста, даже если ты что-то там ко мне чувствуешь. Ну конечно, как же! Кэйа даже разозленно фыркнул, несильно отпихивая от себя Дилюка. Пусть его слова и были вполне разумны, но вот с действиями никак не сочетались. Рагнвиндр умудрялся говорить игривым тоном и позволять быть к себе совсем близко, но после каждого такого слова или контакта считал необходимым уточнять, что все это только дружеская поддержка и ничего более. Кэйе начало казаться, что тот пытается обмануть сам себя, не желая признавать симпатии. И хотя Альберих не считал себя эталоном красоты или невероятно интересной личностью, которая притягивала чужое внимание подобно магниту, он не решался отрицать, что Дилюк мог заинтересоваться в нем — хотя бы самую чуточку. Иначе зачем этот легкий флирт, скрытый шутками и подбадриванием. — А я вот вкладываю! — прерывая собственные мысли, неожиданно для себя же выпалил Кэйа. — Так что ты уж как хочешь, но раз уж разрешил, я собираюсь воспользоваться этим по полной. Возможно, это было слишком резко, потому что Дилюк даже опешил и отступил на шаг от внезапного полупризнания, но Кэйа понял, что ему надоело пытаться сдерживать чувства в себе, как бы он себя ни утешал. Да и Дилюк в любом случае ничего не терял — так ведь даже проще будет показывать влюбленную пару, хоть и влюблен был только один из них. И смело глядя на Рагнвиндра, Кэйа ни на секунду не усомнился в том, что поступил правильно. Уж лучше сразу сказать правду, раз уж все так вышло, чем мучить себя и в конце концов снова разочаровывать Дилюка. Он и так уже догадывался. — Ты... — Дилюк приподнял брови. — Забудь мои слова про хомячка. Таким ты мне нравишься гораздо больше, — он внезапно улыбнулся абсолютно обезоруживающе, чем заставил Кэйю стушеваться. В его «нравится» не было романтического подтекста, об отсутствии которого он так любил напоминать, но у Альбериха потеплело в груди, и он несмело и почему-то совершенно неуклюже подошел к нему, желая быть ближе. Дилюк же, наплевав на все, просто заключил его в объятия, крепко прижимая головой к своей груди, и стал нашептывать что-то глупое и успокаивающее.