Залечи мои раны

Поначалу, оказавшись в горячих объятиях Дилюка, Кэйа хотел вырваться — это оказалось слишком неожиданно и... просто слишком. Он оказался не готов к такому проявлению чувств, из-за которого самому захотелось жаться к чужому теплу и вдыхать смешанный с парфюмом тонкий естественный аромат, исходящий от Дилюка и всех его вещей. Но спустя всего мгновение Кэйа расслабился, чувствуя, как в груди заполошно бьется сердце, а мышцы перестают быть каменными от перенапряжения. В объятиях Дилюка он готов был провести всю жизнь, если бы это только было возможно. — Как ты? — нарушая спокойную тишину, прерываемую лишь голосами студентов, проходящих мимо закутка, где они стояли, спросил Рагнвиндр. — В последнее время ты как будто искришься весь. Кэйа неопределенно пожал плечами, выпутываясь из его рук, и негромко хмыкнул. — Не хочу, чтобы тебе навредили из-за меня, — признался он, — мне все кажется, что они обязательно что-то предпримут, и вы с Крепусом пострадаете из-за этого. — Забудь об этом, с нами ничего не случится. Я волнуюсь за тебя, а не из-за того, что твой отец или брат могут снова влезть в дела компании, — выдохнул Дилюк, беря ладонь Кэйи в свою. — Поэтому, пожалуйста, думай больше о себе, никому не будет лучше, если тебе будет плохо. По крайней мере мне уж точно. От искренности в его голосе у Кэйи защемило в груди и он растроганно улыбнулся, чуть сжимая его пальцы. То, как бережно и аккуратно обходился с ним Дилюк, шло вразрез с тем, к чему Кэйа, с детства привыкший к пренебрежению и презрению по отношению к себе, всегда готовился, и от этого становилось так легко и тепло, что сдерживать свои эмоции становилось трудно. По этой причине ночами он часто думал, а не иллюзия ли его чувства, не попытка ли они прикрыть свою признательность тому, кто так добр с ним. И каждый раз понимал: нет, не могло это быть правдой. Джинн и Лиза тоже хорошо к нему относились, когда они еще общались, но к ним он испытывал совершенно иное. В попытке отогнать ненужные мысли, в очередной раз всплывшие в голове, Кэйа зажмурил глаз. — Давай вернемся, скоро начнется занятие, — сказал он, придя в себя. Дилюк, вглядывавшийся в его лицо, какое-то время медлил, но все же кивнул и, не отпуская руку Кэйи, повел его обратно к нужной аудитории, где на них с плохо скрываемым интересом пялились одногруппники и несколько студентов из других групп. По крайней мере, ему показалось, что несколько, потому что, приглядевшись внимательнее, он заметил среди наблюдавших довольно много смутно знакомых ему лиц. — Что тут происходит? — вполголоса спросил Кэйа, сбитый с толку таким вниманием. Неопределенно пожав плечами, Дилюк проигнорировал всех и подошел к стоящим чуть в отдалении Джинн и Лизе. А потом заметил, что рядом с ними стояла и слегка отчужденная Эола. Они оба поздоровались с девушками, и Рагнвиндр рискнул все-таки спросить, что такого произошло, что за ними так пристально наблюдают. — Дайнслейф случился, вот что, — фыркнула Лиза, пока Джинн раздумывала, как бы объяснить произошедшее помягче. — Искал вас, сказал что очень беспокоится о Кэйе, — она прищурилась, глядя на Альбериха, — потому что ты недостаточно искренен в своих чувствах и просто им пользуешься. А он, как хороший старший брат, должен уберечь младшенького от разбитого сердца. Забавно, хм. Дилюк нахмурился, чуть приподняв брови. — Но я ведь правда люблю Кэйю, — не забывая о присутствии рядом Эолы, негодующе сказал он, краем глаза заметив, как мимолетно дернулся при этих словах Кэйа. — Не думаю, что нашим чувствам нужно подтверждение. Эола деликатно кашлянула и, убедившись, что в данный момент к их разговору окружающие не проявляют особого внимания, произнесла: — Зря не думаешь, Дилюк Рагнвиндр, со стороны вы, может, и выглядите неплохо, да только людям хочется зрелищ. Я ни разу не слышала этих раздражающих писков от всех, кому ты разбил сердце, из-за вашего с Кэйей поцелуя. Хотя искренне полагала, что вы будете облизывать друг друга при любом удобном случае, — на ее формулировки Дилюк поморщился, но признал, что смысл в этом есть, они действительно не делали ничего, что серьезно подкрепило бы уверенность людей в искренности их чувств. — Сначала это выглядело нормально, но вы встречаетесь уже... сколько? Больше месяца точно. А никто ни разу не видел, чтобы вы целовались. Джинн нехотя кивнула, тоже признавая это. — Это все и правда не выглядит особенно правдоподобно. Кэйа тяжело вздохнул, совершенно устав от всего происходящего. Он понятия не имел, как им показать еще более влюбленную пару, не нарушая при этом границ, потому что Дилюк, он был уверен, точно был бы против поцелуев с ним. Да и сам Кэйа желанием не горел, потому что после них не смог бы спокойно жить, зная, каковы губы Рагнвиндра на вкус и как он умеет целоваться. Разве мог он потом забыть об этом и вести себя как ни в чем не бывало? «Я бы хотел целоваться с ним все время», — уже зная ответ, сокрушенно подумал Альберих. Но вслух, разумеется, сказать такого он не мог. — Я не очень хочу выставлять наши отношения напоказ, — выразительно глядя на Эолу, признался Кэйа. — Можешь не пытаться разыгрывать передо мной этот спектакль, — спокойно отозвалась она, прежде чем кто-то другой успел открыть рот, — я уже поняла, что все это фарс, — Эола бросила очень красноречивый взгляд на Дилюка, — твой парень выглядит не очень-то влюбленным. Тем не менее, вы оба можете не бояться, что я кому-то об этом расскажу, потому что прекрасно понимаю, чем вызвана вся эта ситуация. Но если догадалась я, то может догадаться и кто-то другой, поэтому, если не хотите, чтобы все раскрылось, играйте лучше. И с этими словами она как ни в чем не бывало ушла, ловко лавируя между другими студентами. Кэйа даже засмотрелся на нее, припоминая, что Эола занималась балетом и поэтому так плавно и грациозно двигалась. Однако, как только она скрылась из виду, он задумался о гораздо более важной проблеме: — Это было так просто, да? Джинн и Лиза переглянулись, и первая пожала плечами, неловко улыбаясь. — Я бы вряд ли догадалась, но Эола весьма... проницательна. — К тому же ей прекрасно известно обо всех интригах вокруг влиятельных семей, — не показывая недовольства, хмыкнул Дилюк. Его спокойствию Альберих мог только подивиться. — Она ведь и сама из богатой семьи, я больше чем уверен, что у нее тоже бывали проблемы из-за поклонников. Так что ей было не сложно сложить два и два. Лиза кивнула и, кажется, хотела что-то добавить, но из-за подошедшего к ним парня на курс старше замолчала и качнула головой, с легкой улыбкой подмигнув. Дилюк, кажется, понял, что значит этот жест, потому что легко коснулся плеча Кэйи и показал на дверь в уже открытую аудиторию, приглашая занять свои места. * На удивление во время занятий не произошло ничего, что могло обеспокоить Кэйю, но даже спокойно прошедшие пары не заставили его расслабиться. Он нутром чувствовал, что так просто от брата не отделается, и заранее готовился к худшему, не желая тешить себя надеждами на то, что от него и Дилюка отстанут. Особенно сильно Альберих насторожился, когда Дилюку пришлось на некоторое время оставить его одного, чтобы разобраться с одним из своих проектов, потому что спустя всего пару минут после этого к нему подошли двое рослых парней с не очень дружелюбными улыбками. Кэйа внутренне поежился — не потому что не мог дать отпор, а потому что узнал их, эти двое часто терлись около Дайнслейфа, всячески выслуживаясь перед ним. Кэйе всегда было интересно, зачем им это нужно, но в этот момент такие вопросы волновали его меньше всего. А вот собственная безопасность внезапно озаботила очень сильно, потому что он не был уверен в возможности уйти от этих парней без лишних проблем. Как назло, никого знакомого поблизости не оказалось, а когда один из шестерок брата подошел к Кэйе с явно недобрыми намерениями, другие студенты, собравшиеся рядом со зданием университета, лишь заинтересованно скосили взгляды в их сторону. И совершенно не спешили подходить, когда Альбериха схватили за предплечье и потянули на себя. — Что вам нужно? — дернувшись, процедил Кэйа, когда понял, что помощи ни от кого не дождется. Ему стало даже смешно от того, насколько все это было похоже на сюжет дешевого сериала. — Ничего, что ты не мог бы нам дать, — гоготнул тот, что был выше и слегка шире в плечах. — Мы всего лишь поговорим, — оскалился второй, сжимая пальцы так сильно, что Кэйа побоялся, как бы его кости не треснули. — Поэтому не делай глупостей, если не хочешь проблем. Кэйа зло выпустил воздух через нос, но перестал дергаться. Если они сразу не потянули его прочь и не ударили, значит, Дайнслейф не просил их делать ничего такого. Значит, он сам хотел поговорить с Кэйей, а эти двое просто способ потянуть время. Альберих даже знать не хотел, зачем брату это нужно, но его уже затошнило от одной только мысли, что придется с ним встретиться и вытерпеть разговор. И будет просто чудом, если Дайнслейф ограничится лишь словами: ни для кого в университете не было секретом, что он любил наказывать тех, кто ему не нравился, и его не пугали возможные последствия, потому что с ними прекрасно справлялись деньги и влияние Даррона. — Я не хочу говорить с ним, — едко выплюнул все же Кэйа. — Он даже не в состоянии остановить меня сам, раз попросил об этом вас? — О, у меня просто были кое-какие дела, — когда сзади послышался голос Дайнслейфа, Кэйа поежился и почувствовал, как хватка на предплечье сначала ослабла, а после и вовсе исчезла. — Поэтому я попросил друзей немного задержать тебя, пока ты ждешь своего принца. Медленно обернувшись, Кэйа подавил желание сбежать отсюда так быстро, как только можно, прекрасно осознавая, что так будет только хуже. — Что ты хочешь от меня услышать? Дайнслейф изящно покачал головой, приподнимая уголок губ, и показал на ближайшую к ним лавочку под тенью дерева: — Давай присядем и поговорим, я ведь не хочу, чтобы мой дорогой брат устал так стоять. От сладости в его голосе Кэйю затошнило. Он знал, что за этим не последует ничего хорошего, потому что в последний раз, когда Дайнслейф говорил с ним этим тоном, ему пришлось неделю лежать в постели после того, как его ребра познакомились с тяжелыми ботинками кучи агрессивных парней. Кажется, вспомнил он, ему тогда было пятнадцать, а те, кто бил, оказались на пару лет старше и гораздо сильнее. «Не сильно отличается от того, что может быть сейчас», — внутренне сжавшись, подумал Кэйа. Но на лицо нацепил улыбку, чтобы не показывать своего волнения. — Что ты хочешь от меня услышать? Дайнслейф махнул рукой парням, стоявшим поодаль, и те, кивнув, ушли. — Какие послушные у тебя пе... — Заткни свой грязный рот, — грубо оборвал Дайнслейф, меняясь в лице в мгновение ока. — Сколько раз я сказал не шутить со мной? Почему ты все еще трешься с этим Рагнвиндром, сучка? Его глаза опасно сверкнули, когда он взглянул на брата, убедившись, что поблизости никого нет. Кэйа испытал отвращение к тому, как он пытался делать вид, что в их семье все прекрасно и что старший брат заботится о младшем, но при этом совершенно не боялся наказаний за все свои грязные дела. Как будто скандальные статьи в интернете были важнее, чем ответственность перед законом. — Потому что я его люблю, — твердо ответил Кэйа, порядком подустав от всего. Что ж, если его снова ждали боль и унижения, то он был готов к этому, только бы больше не попусту извиняться за то, в чем он не виноват. — Можешь делать со мной что угодно, но я не собираюсь расставаться с Дилюком, я уже говорил тебе это. Не мои проблемы, что ты недостаточно умен, чтобы понять это. — Не играй с огнем, — рыкнул Дайнслейф, впиваясь пальцами чуть выше колена Кэйи и до боли сжимая. От такой силы Кэйа ахнул, зажмуривая глаз, потому что больно было до черных пятен перед глазами. — Твой ненаглядный первым выбросит тебя за дверь, когда узнает, что из-за тебя случилось с компанией его обожаемого папаши, — издевательски протянул тем временем парень, не убирая руки с чужого колена, — поэтому будь умничкой и не порть планы нашего отца. — Я сам решу, что мне делать, — кое-как отцепив от себя его руку, прошипел Кэйа и вскочил со скамейки, неловко пошатнувшись. Дайнслейф прищурился, снова меняясь в лице, и Кэйа обернулся, чтобы увидеть, как к ним подходит Дилюк, переговариваясь о чем-то с Джинн. Следом за ними шло еще довольно много людей, и Альбериху оставалось только догадываться, почему их так много и зачем они все следуют за Рагнвиндром. — Явился наконец, — отвлекая от мыслей, усмехнулся Дайнслейф, тоже поднимаясь на ноги. — А я все ждал, когда парень моего брата наконец решит поговорить со мной. — Мне не о чем с тобой разговаривать, — сухо бросил ему Дилюк, мигом теряя интерес ко всем, кроме Кэйи: — все в порядке? Тот кивнул, желая только одного: оказаться подальше от брата и отца. И лучше бы навсегда, чтобы больше не ждать подлостей от них. — А мне есть. Я искренне озабочен тем, что мой Кэйа весь изводится от любви к тебе, а ты... так пренебрежительно относишься к нему, — злость Дайнслейфа выдавали только сверкнувшие глаза. — Может, ты вовсе не любишь его? — А может, тебе лучше заткнуться? — выплюнул Дилюк, вставая перед Кэйей в защитном жесте. Кэйю это бы обязательно умилило, не понимай он, что грядет что-то нехорошее. Нельзя было дать этим двоим продолжить глупую перепалку, иначе это могло перерасти в драку. — То, как я отношусь к Кэйе, только наша с ним проблема. — Я волнуюсь за своего брата, — издевательски пропел Дайнслейф, поведя плечом. — Кто знает, может ты трахаешь его просто так... из жалости. Дилюк прикрыл глаза, кое-как успокаиваясь. Кэйа видел, каких усилий ему стоило сдерживать порыв наброситься на Дайнслейфа, и искренне восхищался, потому что сам уже не чувствовал в себе такой стойкости. Ему хотелось вцепиться брату в горло, чтобы заставить замолчать навсегда — только так он бы перестал говорить все те гадости. — Я люблю его, — спустя долгие несколько секунд сказал Дилюк, смотря прямо в глаза Дайнслейфу. — Какие еще подтверждения тебе нужны? Откуда-то сбоку зашептались, и только тогда Кэйа понял, что тактичная Джинн отвела других любопытных студентов подальше, чтобы дать им возможность решить все проблемы. Поймав ее взгляд, он благодарно ей кивнул, получая в ответ теплую улыбку. А когда обернулся обратно, успел заметить только, как Дилюк, негромко хмыкнув, добавил: — Или тебе нужно показать? И, приблизившись к Кэйе, от которого успел отойти всего на два шага, осторожно опустил одну руку на его талию, предотвращая попытку отскочить от неожиданности, а второй с нежностью огладил щеку, неожиданно для себя понимая, что наслаждается прикосновением к чужой нежной коже, тут же, несмотря на смуглость, покрывшейся ярким румянцем. — Что ты делаешь? — испуганно прошептал Кэйа, когда Рагнвиндр оказался слишком близко. Ничего не ответив, Дилюк отвел от его лица челку и мягко-мягко улыбнулся.