Где ты видел счастье?

      Вечер обещал быть интересным. Во всяком случае, все трое этого с нетерпением ждали. Агата наконец-то хотела увидеть ту самую девушку, о которой до сей поры только слышала. Норе тоже это было интересно. Кто та самая Агата – «единственная» и «неповторимая»?       В «Black Rabbit Rose» сегодня шумно. Не потому, что сюда пришло много посетителей, как это было во все остальные дни. Сегодня их, напротив, было немного, однако на атмосферу это никак не повлияло. Иногда в «Кролике» были дни, когда устраивались что-то вроде камерных вечеров, когда собирались знакомые, музыканты и работники. Так было и в этот раз. А все потому, что отмечалось важное событие – из Италии на пару месяцев приехал Уильям Беккет, покинувший Лос-Анджелес лет шесть назад и приезжающий погостить сюда каждый год. В компанию он попал благодаря Микаэлю, еще давно. Вообще, у них много общего. Они оба были из итало-американских семей, их отцы были хорошо знакомы, а потому, в детстве они часто проводили время вместе. Сначала совсем не ладили, когда повзрослели — нашли, что они могли вполне нормально общаться. Позже и вовсе стали хорошими друзьями. Особенно, когда придумали, как можно разбогатеть быстро и безопасно (или не совсем безопасно, зато достаточно быстро).       Поэтому к его приезду Агата попросила хозяина заведения снова дать им отдохнуть на один вечер, а поскольку это не имело никаких последствий, Джефри Солтхан соглашался. Он знал Агату давно и очень ее ценил.       Черный Порше притормозил около заведения. Сегодня здесь можно было припарковаться, в отличие от обычных рабочих дней, когда здесь все было занято. Они подошли ко входу. Взглянув на яркую вывеску с названием бара, Нора спросила: — Что это за место? — Ну, это волшебное место. Для обычных людей это бар. Но если у тебя пропуск, то можно попасть на второй этаж. А если есть улучшенный пропуск, — Майкл усмехнулся, — то можно попасть и на третий. — Улучшенный пропуск? Что это значит? — Нужно быть другом Агаты, тогда она разрешит там ошиваться. Все просто.       Нора понимающе кивнула, осмотрев помещение заведения. Здесь было красиво. Огромное пространство, с несколько приглушенным светом, в котором были и столики, и барная стойка, и сцена с музыкальными инструментами. Это заведение нравилось многим именно из-за живой музыки. Музыкантов всегда отбирали очень ответственно. Это была фишка «Кролика». — Я боялась, что ты передумаешь, — сзади послышался тонкий женский голос, в котором можно было услышать нотку радости. Девушка лучезарно улыбалась, она стояла напротив, с телефоном в руке, а затем засунула его в карман темных джинсов, поправляя футболку. Она была красивой: высокого роста, стройная, со смуглой кожей и темно-каштановыми вьющимися волосами чуть ниже плеч. Агата умела производить впечатление. — Как я мог? — иронично ответил Майкл, впуская в свои объятия девушку. — По всякому, — парировала подруга, оборачиваясь к Норе и дружелюбно протягивая руку. — Я Агата. Приятно познакомиться. — Нора. Мне тоже очень приятно, — и ей правда почему-то понравилась эта девушка, ее открытость и искренность. А еще нравились ее светящиеся темно-карие глаза, которые Ален мило прищуривала. — Пойдемте за столик, а то у меня голова уже болит от криков. — Все здесь? — спросил Майкл у Агаты. — Да, Уила сам ищи, не знаю, где он. Может, наверху. — Ладно, потом найду.       Они подошли к столику, где не так слышно было веселых молодых людей, которые были у барной стойки и у столиков в противоположной части бара. Обсуждали какую-то ерунду, смеялись, было видно, что девушки друг другу понравились. Агата по характеру легко сходилась с людьми, но мало кто ей нравился, чтобы заводить дружбу. Нора, несмотря на то, что была менее общительной, чувствовала себя с Агатой легко. — Майкл, иди хоть с другом поздоровайся, — с хитринкой в глазах сказала Агата, — пока он не напился и не перестал узнавать людей.       Майкл засмеялся, оценив шутку в адрес друга, зная, что Агата права. Обычно приезды отмечались всю ночь, с алкоголем и весельем. Увидев Уильяма возле барной стойки, Майкл направился в его сторону. Последний раз они виделись в Италии, с тех пор, как Балистиери вернулся в Лос-Анджелес, они изредка созванивались и переписывались.       Оставшись вдвоем, Агата обратилась к Норе: — Как насчет маленькой шалости? — В каком смысле?       Агата лучезарно улыбнулась, взглядом показывая, что внезапно посетившая ее идея определенно понравится Норе. — Этого засранца давно пора проучить, — произнесла она, слегка задумавшись. Затем поднесла к губам бокал с вином и сделала небольшой глоток, подмигнув, — допустим, это будет цифра четыре. Остальное поймешь. — Джеф не сильно расстроится, если они разнесут тебе третий этаж? — Майкл вернулся с бутылкой шампанского и сел на диван, расстёгивая верхнюю пуговицу на черной рубашке, — они уже туда добрались. — Джеф прибьет их, а я помогу. Ладно, пусть веселятся, тем более, что Уилл кое-что мне обещал. Давай на желание? — Что именно?       Девушка протянула ему салфетку и ручку: — Пиши любую цифру от нуля до пяти, и я напишу. Если Нора отгадает мою цифру, ты исполняешь желание, если наоборот — я. — Звучит странно, но да ладно. Ты же знаешь, я не проигрываю. — Тогда тебе нечего бояться.       Парень задумался. В чем-то явно был подвох, но забивать себе этим голову не хотелось. — Давай, желание я уже придумал. — Подождите, а если я не отгадаю ни одну цифру? — Тогда нам всем повезет, — пожала плечами Агата, складывая салфетку с цифрой пополам. Она забрала у Микаэля такую же салфетку и с улыбкой посмотрела на Нору, — называй любую. — Четыре, — секунду поразмыслив ответила девушка. — Итак, Майкл должен нам желание, — весело протянула Агата, даже не скрывая, что все это было заранее спланированной шуткой.       Он лишь закатил глаза, сделав глоток виски со льдом: — Развели как малолетку..Тебе не стыдно? — спросил он у Норы, которая лишь весело помотала головой, — и чего вы хотите? — «I am still loving you», — с вызовом ответила Ален.       Ответ был категоричным: — Нет. — Почему нет? Все честно, ты проиграл. — Я проиграл, когда согласился. Могла бы что-то посерьезнее придумать, а не этот дешевый развод. — Но ты и на него купился, так что мы ждем. — А чего именно мы ждем? — Нора с интересом наблюдала за их перепалкой и битвой взглядов, но все-таки не понимала, в чем именно заключается желание, которое наотрез отказался исполнять парень. — Ладно, Ален, но это я тебе еще припомню, — вставая из-за стола, Майкл допил виски и со стуком опустил пустой стакан, — ты со мной? — Неа, сегодня соло, — пропела девушка улыбаясь.       Прожигая подругу взглядом, Микаэль развернулся и пошел в сторону сцены. Шалость он оценил. Агата бы не была собой, если бы не сделала нечто подобное. И все же злиться на нее он не мог. Это действительно было забавно. Что ж, если она хочет шоу, она его получит. — А куда он? — Нора недоумевала от всей этой ситуации, и хотя это было забавно, все же ей не нравилось это непонимание. — Сейчас все поймешь. Круто мы его, да? А ты классная, Нора, мы подружимся, — произнесла Агата, довольная собой.       Нора тоже почему-то была в этом уверена. Ей понравилась Агата, та легкость, с которой она себя вела, наивная простота и открытость, с которой Ален готова была принять любого человека. Искренность. Вот что подкупало в этой высокой статной девушке со смуглой кожей и доброй улыбкой. Они были совершенно разными. Спокойная тихая Нора и девушка-ураган Агата, но это только способствовало тому, что они так быстро сошлись.       Нора посмотрела в сторону, куда удалился Микаэль, и видела, что он разговаривает с каким-то незнакомым ей парнем, сидящим за столиком около сцены. Затем она увидела, как парень встал. Махнул кому-то рукой, прокричав что-то при этом и одним прыжком оказался на сцене. Туда же подошли еще двое. Высокий русый парень в черной кожаной жилетке с черепом на спине, которого Нора уже видела этим вечером и еще один ничем не примечательный блондин в клетчатой рубашке навыпуск. Первый парень взял гитару, которая стояла у стены, а остальные, сговариваясь между собой, тоже заняли места у музыкальных инструментов. Будут играть живую музыку, догадалась Нора. Об этом, видимо, попросил Микаэль. Но при чем тут желание Агаты? Она и так могла заказать любую песня, раз уж тут отдыхали музыканты. И почему Балистиери ответил резким отказом, а потом передумал? Агата удобно уселась на диване, время от времени поглядывая в сторону сцены, туда же. Нора видела, что девушка ехидно улыбнулась и подмигнула, видела как Микаэль состроил недовольное лицо, отвечая ей и отвернулся.       Заиграла музыка. Сначала несколько аккордов на гитаре – видимо парень подбирал нужную мелодию. Потом послышалась электрогитара и клавиши. Мужчины о чем-то перекрикивались, видимо договариваясь о каких-то своих нюансах. Затем они начали играть вместе уже что-то похожее на нормальную музыкальную композицию. Улавливался какой-то едва знакомый мотив, но что это за песня, Нора припомнить не могла. Что-то знакомое, но не настолько, чтобы уловить смысл. На секунду игра прекратилась, а затем началась снова уже полноценной мелодией. Микаэль все еще стоял у сцены, затем кивнул гитаристу и медленно, словно никуда не спеша, поднялся по ступенькам к остальным музыкантам. Этого Нора явно не ожидала. Агата, заметив замешательство девушки, только ехидно усмехнулась, показывая всем видом, что самое интересное только впереди.       «Она не знает», — догадалась Ален, отчего внутренняя радость еще больше усилилась, — «Вот почему он так легко согласился. Черт, он опять меня переиграл», — в этот момент она была счастлива, на весь зал заиграла уже такая привычная дня нее мелодия. Можно было просто расслабиться и наслаждаться. Ей нравилось наблюдать за Норой, за тем, с каким удивлением и ожиданием она смотрит на все это. — «I am still loving you», — сказала Агата, кивком головы указывая на сцену.       Он стоял у микрофона, поправив стойку и с вызовом глядя в сторону столика, за которым сидели девушки. Это красиво. Он все в своей жизни привык делать красиво. Создавать шоу и драму — это особый талант. Микаэль им обладал. Поэтому пропустив вступление все еще стоял, наблюдая за тем, как все чего-то от него ждут. Но шоу всегда требует ожидания. — Время, нужно время, Чтобы вернуть назад твою любовь.       Она вспомнила эту песню. Но только когда он запел. Совсем не так, как она поется в оригинале, чуть медленнее и мелодичнее. Но она ее вспомнила. И то ли голос, который ей так нравился, но который еще никогда она не слышала таким, то ли смысл песни заставляли забыть о реальности, обо всем на свете. Она видела, как он чуть прикрыв глаза с каким-то особым упоением не то чтобы пел, а проживал каждую строчку. И это было открытие. Будто это совсем не тот человек стоял у микрофона и пел о том, что он всегда будет рядом, и все еще любит.. будто это другой мужчина, совсем незнакомый.. словом, другой. Тот, которого она абсолютно не знала, в котором не было ни капли высокомерия, спеси, и, который не производил впечатление самовлюбленного плохого парня, так сильно западающего в душу слабому полу. — Твоя гордыня воздвигла Такую прочную стену, Что я не могу пробиться сквозь нее.       Это была глубина. Глубина, о которой порой не догадываешься или которую тот самый слабый пол так любит приписывать объекту обожания. Глубина, которая сильнее любого природного обаяния и внешней привлекательности, та глубина, которая открывается в особых случаях: когда человек пьян или влюблен. От искренности которой по коже пробегают мурашки и перехватывает дыхание. Это было второе их знакомство, и оно рассказало гораздо больше, чем первое, оно стало началом какой-то внутренней близости и привязанности. Влюбиться можно и без глубины. Влюбленность в этом не нуждается, в ней все лежит на поверхности. Но вот любовь дело другое. Она зарождается при виде этой глубины и остановить этот процесс не в силах никто. В этом ее абсурд, в этом ее сила.       Агата еле заметно двигалась в такт музыки и напевала строки, которые знала наизусть. Она перевела взгляд на Нору и довольно усмехнулась, на ее лице читалось удивление и что-то еще, что разобрать было сложнее. Но она слишком хорошо умела разбираться в людях, чтобы сдаться. Ответ был найден, она разгадала то, что испытывала девушка, сидящая напротив. И ответ ей определенно нравился.       Музыка стихла, создавая резкий контраст в помещении. Стих и голос, который еще несколько секунд назад пел о любви. — Я не знала, что он поет, — произнесла Нора. — А он скрывает свои таланты, — ответила Агата, пожав плечами.       На сцене снова заиграла музыка, но Майкл уже спустился вниз, оставляя музыкантов одних. Выбор Агаты хотя сначала и показался ему странным, но эту песню она всегда отдельно выделяла. И они никогда не пели ее вместе. — Я думал, ты завязал, — обратился к нему парень, который уже, видимо, передумал разносить третий этаж «Розы черного кролика» и уже поднимал тосты в честь своего приезда в Лос-Анджелес. — Пытался, не получается. Ты бы не напивался как в прошлый раз, Уил, Агата, между прочим, до сих пор злится, — в шутку заметил Микаэль.       Но Уильям только отмахнулся, продолжая свой путь к столику. А затем, вспомнив что-то важное обернулся и крикнул: — Кстати, тебе привет, Эл.       Микаэлю не нужно было переспрашивать, чтобы понять, о чем говорит друг. Его сестра еще долго будет передавать приветы, пока не переключится на что-нибудь другое или найдет себе более интересное занятие. Это прошлое, а о прошлом он не хотел думать, во всяком случае, не сегодня и не завтра. — Ты как всегда великолепен, — с долей сарказма заявила Агата, когда парень подошел к их столику. — В курсе. Неожиданно? — задал он вопрос, обращаясь к Норе. — Почему ты не говорил? — Ты не спрашивала. Но теперь знаешь. А тебе, дорогая, — он перевел взгляд на Ален, — прошлое ужасное желание покажется ерундой по сравнению с тем, что я придумаю. И ты проиграешь. — Фу, даже не напоминай эту мерзость. Я до сих пор плохо сплю, — с иронией ответила девушка. — Вы желания друг другу придумываете? — Ну, скорее игры на желание или просто какие-нибудь. Что-нибудь совсем простое, главное, чтобы был победитель и проигравший. Обычно я проигрываю, — улыбнулась Агата, — у нас это еще на юридическом было. Один раз я согласилась, а потом..затянуло. — Ты помнишь первое? — он с интересом посмотрел на подругу. — Помню. Ненавижу тебя за это. Нора, он заставил меня встать посреди лекции и попросить прокладки. Представляешь? Как надо ненавидеть человека, чтобы такое желание предлагать. — И ты сделала? — Конечно. У меня не было выбора. Самое смешное, что именно после этого мы и начали нормально общаться. — Не после этого. А после той вечеринки, — поправил Майкл. — Какая разница, ты пошел туда только для того, чтобы меня позлить. Ты всегда так делаешь. — А как вы вообще познакомились? — Мы просто попали в одну группу. Хотя потом оказалось, что у нас были общие знакомые, и мы могли познакомиться гораздо раньше, но как-то не сложилось. Мы поругались в первый же день, даже когда занятий еще толком не было. Просто кое-кто решил, что может вести себя, как ему захочется, а я была не согласна, сначала мы просто цепляли друг друга, потом он предложил сыграть на желание и с тех пор началось. А на одной вечеринке мы были немного пьяные и.. — Немного? Если бы я был пьян немного, я бы с тобой даже не разговаривал. А учитывая, что я вообще к тебе дошел, я был сильно пьян. — Вполне возможно, — согласилась с улыбкой Ален, — И мы как-то разговорились, потом уснули на одном диване и все почему-то стали считать, что мы встречаемся. — Господи, Агата, мы уснули на одном диване. Это ж сколько надо было выпить. — Если бы об этом не говорили, ты бы даже не помнил этого. В общем, мы стали нормально общаться, а потом он перестал появляться в университете и я даже начала скучать. Но потом он снова пришел и начал меня бесить, недолго счастье длилось. — Забавное время было. Особенно, когда мой отец чуть не выбил дверь у тебя дома.       Агата усмехнулась: — Да уж. Очень весело было. Тогда я поняла, в кого ты такой бешеный. — Это ты его бешеным еще не видела. — Ну, да. Вы предпочли продолжать разборки у вас дома, а не у меня, — затем Агата обратилась к девушке, — В общем, Нора, как видишь, много чего было и грустного, и веселого.       Так они сидели до одиннадцати вечера. Просто разговаривая, общаясь и наслаждаясь моментом. Агата осталась в «Кролике», ей нужно было проследить, что с баром все будет в порядке, учитывая количество выпитого алкоголя. Майкл отвез Нору домой, и ему почему-то не хотелось ее оставлять. Ей тоже этого не хотелось. Но они оба этого не знали.                                                                               ***       Она поставила кружку чая на тумбочку рядом с кроватью, отложила ноутбук и подошла к окну. Встреча с подругами отменилась, никаких дел на сегодня не было. Иногда ее раздражало то, что она не может даже заниматься домашними делами. За нее это сделают горничные, повар и остальные работники, присутствие которых выводило ее еще больше. Но это было в минуты скуки, когда ей нечем было заняться. Во все остальное время ей нравилось. Дом, о котором она всегда мечтала, муж, любовь к которому была неоспоримым фактом и сын, который хоть и доставлял множество проблем, но все равно был любимым сыном, а, значит, ему прощалось абсолютно все. Джулия Балистиери выбрала эту жизнь сама, когда в восемнадцать лет влюбилась в Карло.       Постояв немного у окна, она спустилась в гостиную. Нужно было сказать, что ужин сегодня будет не в семь, как обычно, а в восемь, потому что Карло решал какие-то важные дела. Она хотела пройти на кухню, но увидела горничную, которая как раз шла навстречу. — Бренда, скажи, пожалуйста, что ужин будет в восемь. — В гостиной? — уточнила девушка. — Да, думаю, что да.       Бренда понимающе кивнула и пошла передавать распоряжение. Входная дверь громко стукнула, привлекая внимание женщины. Джулия выжидающе посмотрела в сторону коридора. Неожиданное появление сына удивило ее. Впрочем, она привыкла к его внезапным исчезновениям и появлениям. Ей хватило нескольких секунд, чтобы понять, что он, во-первых, зол, а во-вторых, еще и подавлен. Хорошо хоть не пьян. — Привет. Что-то случилось?       Его всегда удивляло, как точно она может определять, что у него на уме. Но сейчас удивляться не было времени. Его интересовало другое. — Отец дома? — Да, — она кивнула. — У себя? — Да, Майкл, что случилось? Вы опять поругались?       Он не ответил, лишь обошел ничего не понимающую женщину и направился к лестнице, ведущей на третий этаж, в кабинет Карло. — Он занят, Майкл, — окликнула Джулия сына, наблюдая, как тот быстрым шагом поднимался по лестнице. Пойти за ним означало, не разобравшись в ситуации, означало только еще больше его взбесить, но и ждать, непонятно чего стоя посреди просторной гостиной, она не могла, — да объясни хотя бы. Она слышала, как хлопнула дверь на третьем этаже, и больше ничего. Абсолютная тишина, которая только заставляла волноваться еще больше. Она пересекала гостиную, все еще не решаясь подняться. И все же решила вмешаться. Чтобы не происходило между ними наверху, ничего хорошего из этого бы не вышло, в этом она была уверена. Джулия поднялась на третий этаж, все еще в коридоре. — Что произошло? — она вошла в кабинет, явно нарушая какой-то важный разговор.       Майкл резко обернулся и злобно произнес: — Нам нужно поговорить вдвоем. — Перестань так себя вести со мной, будто я в чем-то перед тобой виновата, — женщина развела руками и вопросительно посмотрела на мужа, — Что между вами опять произошло, Карло? — Все в порядке. Оставь нас, пожалуйста. — Как мило, — Майкл не смог удержаться от саркастичного замечания, наблюдая, как Карло любезничает с женой, при том, что несколько мгновений назад в его голове не было ни капли мягкости.       Джулия вышла, оставляя их вдвоем. — Не смей так разговаривать с матерью. Она тут вообще не причем, если хочешь говорить — говори со мной, — Карло подошел к шкафу, стоящему у стены и достал небольшую темно-синюю коробочку. В ней были какие-то дорогие сигары, которые нравились ему своей терпкостью. А еще горьковатый привкус приносил удовольствие. Он достал сигару и зажег ее, отправляя назад коробок. Он редко курил, но всегда придавал этому большую значимость. — Ты ведь знал все, да? — Майкла выводило из себя эта наигранная отстраненность и холодность отца. Но ответы были важнее неприязни, и он хотел их получить, — Просто скажи мне правду, один раз в жизни. Знаешь, если бы я не знал ее хорошо, я бы подумал, что ты ее трахал. Но это бред. Хотя в таком случае, ты бы имел полное право принимать решения за нее. Но она бы так не поступила.       Он собирался продолжить, но сделал паузу. Еле заметная усмешка проскользнула на лице Карло. — Как так получилось, что ты знал? — Ты, правда, думаешь, что я мог бы ее трахать? — старший Балистиери выпустил дым, поправляя запонки на рубашке рукой, в которой держал сигару, — Что ты вообще несешь, Микаэль? То, что произошло — было ее решением. И ты бы ничего не мог сделать. — Ответь, — он повысил голос. — Она была у нас, ждала, когда ты приедешь, мы разговорились. Потом она начала плакать и проговорилась. Просила не говорить тебе. Она думала, что я стану ее отговаривать. — Но ты не стал. Вместо того, чтобы отговорить ее или сказать мне, ты решил ей помочь.       Карло отрицательно помотал головой, подтверждая слова сына. — Она не хотела этого ребенка. — В восемнадцать мало, кто хочет ребенка. Но это ничего не значит. Тебе ее даже не жалко. Просто плевать, да?       Они стояли друг напротив друга. Совершенно непохожие, они в тоже время были олицетворением одного и того же — уверенности, дерзости и какой-то скрытой неприязни. Хотя, в случае Микаэля нельзя сказать, что неприязнь эта была скрыта. — Как будто тебе нужен этот ребенок? Тебе двадцать, ты даже не доучился, все, что ты можешь сделать — это только закатывать истерики и шляться не понять где и не понять с кем. Какой ребенок? — Ты сейчас серьезно? — с самого начала его не покидало ощущение, что они говорят на разных языках, совершенно не понимая друг друга. Но что самое страшное — даже не пытающихся понять. — Я знаю, о чем говорю. Мне жаль, что так вышло, но она сама этого хотела. Ты бы ее не остановил. — Если бы не ты, она была бы жива. Ты даже не осознаешь, что из-за тебя умер человек. Два человека. Один из которых, был моим ребенком, — он помолчал глядя в лицо отцу, будто пытаясь свыкнуться с мыслью, что все на самом деле уже потеряно, — Я ненавижу тебя. Какой же ты ублюдок. Как же я тебя ненавижу.       Он говорил самым обычным будничным тоном, выговаривая каждое слово будто подписываясь под ним. — Ты поймешь, что я прав. — Почему же ты с мамой так не поступил? Ведь, явно, что я не входил в твои планы. — Это другое. Я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. — Она умерла! — он больше не мог сдерживать всю ту ненависть, которую порождал в нем человек, стоящий напротив, — А ты называешь разговор бессмысленным. Ненавижу. Если бы мама узнала, какое ты ничтожество, она бы ни минуты не осталась рядом с тобой. Она понятия не имеет, что ты за человек. — Ты же знаешь, что будет, если ты ей расскажешь все. Опять нервный срыв, опять лечение, ты этого хочешь? Ты забыл, сколько сил я каждый раз убивал на то, чтобы помочь ей? — Видеть тебя не хочу, мразь! — бросив это в лицо отцу, Майкл вылетел из кабинета, громко стукнув дверью и чуть не столкнулся с матерью на лестнице. Джулия перепугано посмотрела на сына, очевидно, она слышала его последнюю фразу, сказанную достаточно громко, чтобы ее слышали на всех этажах особняка. — Что он сделал? — она смотрела перепуганными светло-голубыми глазами на парня, подсознательно ощущая, что на этот раз это была не очередная ссора, это было серьезно.       Майкл не ответил, он вообще, казалось, не заметил ни встревоженной матери, стоящей на ступеньках, ни ее вопроса. Он спустился на второй этаж и так же быстро направился в свою комнату. Джулия последовала за ним, ощущая, что снова оказалась в полном неведении того, что происходит между ее самыми дорогими людьми. Она видела, как Майкл собирал вещи, как доставал все документы, проверяя их на ходу. Искал что-то, окидывал в сторону и доставал снова уже другое. — Что ты делаешь? — она знала, что сейчас не самое лучше время, чтобы лезть под руку и задавать вопросы, но она слишком сильно переживала о том, к чему все это приведет. — Я уезжаю, — прозвучал стальной, совершенно чужой голос. — Куда? — он делал так уже пару раз, то жил у Агаты, то снимал квартиру, когда после очередной ссоры кричал, что ноги его в этой доме не будет. — В Италию. — Куда? – она переспросила, искренне надеясь, что ослышалась. Но понимала, что он и правда мог в этот раз уйти окончательно. — Ты слышала. Через несколько дней я улетаю. — И когда ты это решил? — Только что. Вот прямо сейчас. — Зачем ты все это делаешь, Майкл? Давай просто поговорим, без психов. Мы все решим, просто скажи мне.       Решить? Он лишь усмехнулся собственным мыслям. Было совсем не до смеха. Нервное, отметил он про себя. А что можно решить теперь, когда все уже кончено. Он остановился, перестал собирать вещи и внимательно посмотрел на мать, стоящую на пороге его комнаты. Будто только сейчас ее заметил. Воспользовавшись моментом, она подошла к нему и дотронулась рукой до щеки, с нежностью глядя в глаза. — Я знаю, что тебе тяжело. Все случившееся просто ужасно, но, пожалуйста. Не принимай решений, о которых потом придется пожалеть. Ладно? — Я в порядке, — он отстранился от Джулии и принялся дальше собирать вещи, — так надо. — Что значит «так надо»? — Я так решил.       С этими словами он вышел из комнаты с сумкой в руках и небольшой папкой, направляясь к выходу. Через минуту он завел машину и уехал. Через час он стоял на пороге дома Агаты, а через четыре дня он был уже в Италии.