Не дышите на меня, пожалуйста

Всю последнюю неделю Ченле испытывал свой организм на прочность. После того случая с картой он твёрдо решил, что корейский ему нужно выучить как можно скорее. Он нашёл себе репетитора, к которому ходил каждый божий день, выполнял гору его заданий и параллельно с тем то, что требовали в университете. Если сосчитать среднее время его сна за это время, выйдет не больше трёх часов в сутки. Он понимал, что это ужасно для его здоровья, но повторять то, что было, совершенно не хотел. Не нужны ему были знакомства со странными парнями, курящими на территории университета, игнорирующими дресс-код и катающимися на смертельно опасном средстве передвижения. На этой неделе ни один перерыв между парами не проходил спокойно, Ченле всегда сразу мчался в библиотеку, чтобы успеть сделать перед занятием по корейскому как можно больше. Вот и сейчас, когда у него выпадало окно в расписании, он сидел здесь снова за книгами. Ченле бы не назвал себя полиглотом, но учить языки ему нравилось. За эти дни он действительно добился большого прогресса и чувствовал, как начинает понимать эту страну всё лучше и лучше. А постоянная практика речи с носителями языка явно давала свои плоды. Одним из первых, что спросил Ченле у репетитора, были те слова Джисона. Учитель посмотрел на него тогда с усмешкой, так как Ченле объяснил, в какой ситуации ему это сказали, и после этого общаться с этим Пак Джисоном расхотелось совсем. Не то что общаться, даже видеться. С какого такого перепугу он имеет право называть его котёнком? Что за чушь такая?! И вселенная словно услышала Ченле. Он не видел Джисона рядом ни разу, и надеялся, что больше этого никогда не случится. Однако, как говорят, никогда не говори никогда. Та книга, что он читал, была об истории Кореи ещё незапамятных времён. Её посоветовал преподаватель, и большинство студентов это проигнорировали, но не Ченле. Ему как раз нужно было потренировать понимание текста, а здесь нашёлся такой восхитительный вариант. Книга читалась взахлёб. Она была написана простым языком и у него с каждым предложением всё увеличивалась скорость понимания. Это было такое невероятное чувство, когда ты действительно понимаешь, на что способен твой мозг, стоит его немного напрячь! Потрясающе! Но почему что-то должно было обязательно всё испортить? — Я присяду здесь, позволишь? Голос был знакомым, но до Ченле не сразу дошло, кому он принадлежал. Когда он поднял голову и увидел того самого парня, внутри от злости и разочарования обрушилась ледяная глыба. До этого в его глазах горел интерес и восхищение книгой, и Джисону даже удалось запечатлеть это в памяти, однако, как только Ченле понял, кто это перед ним, его лицо мгновенно стало холодным и недовольным. — Вообще-то я не дал согласие, — сказал парень, когда Джисон уже сел напротив него. — Значит, ты против? — Да, — Джисону от чего-то стало страшно. Что делать, если его не стесняясь прогонят куда подальше? Как ему заговорить с ним? — Карта работает нормально? — Да. Это всё, что ты хотел спросить, или ещё что-то? Ты мне мешаешь, — кореец потерян. Что? Вот что ему на это сказать? Тёмные глаза с вызовом смотрят на него, словно прожигая дыру, и мозг действительно плавится. Но только вдруг ситуация сама спасает себя. Если это называется спасением… — Джисон-сонбэним, здравствуйте, — рядом с их столом появляется кучка девчонок, от которых уже у него, так же как и у Ченле до этого, меняется выражение лица, — вы так хорошо разбираетесь в истории средневековой Европы, не могли бы вы немного помочь нам? А мы вам вот, принесли ваше любимое шоколадное молоко и печенье, — девушка кладёт на стол то, что было у неё в руках, и Джисон уже жалеет, что когда-то решил перекусить этим на перемене. На самом деле он терпеть не может шоколадное молоко, он любит клубничное, но вот только его не было в магазине поблизости, и поэтому пришлось взять хотя бы это, так как он был ужасно голодный. Но кто же знал, чем это обернётся — кучка девчонок теперь будет его ему таскать. А вообще, сейчас же всё ещё идёт пара, они что, прогуливают из-за него? — А ну пошли отсюда, — взгляд Джисона явно давал им понять, куда, но они продолжали переминаться с ноги на ногу. — И заберите это. Он бы сейчас, на самом деле, встал и просто ушёл, как делает всегда. Много им чести, чтобы хоть что-то отвечать. Однако рядом сидит парень, которого он пытался найти всю неделю, и это абсолютно всё портит. Эти особи женского пола услышали от него ответ, и это явно подарило им надежду на хоть какой-никакой разговор, о чём они лишь мечтают. Отбиться теперь почти невозможно. — О, если ты не будешь, тогда я заберу? Ченле хоть и наслаждался сейчас леденцом, но это была лишь попытка заглушить ужасный голод. Он почти проспал сегодня с утра и не успел взять в рот ни крошки, а по его плану, чтобы всё успеть, обед ещё не скоро. Он так же бесцеремонно, как и парень до этого подсел к нему, подхватывает коробочку с молоком и быстро делает несколько глотков, пока девушки рядом ошарашенно смотрят на это. — Конечно, котёнок. Тебе все можно, — Джисон не знает, зачем это делает. Слова просто вырываются из него. Это шаг на верную смерть. Глаза у девушек становятся больше, чем гигантские часы, что висят на входе в библиотеку, а парень давится молоком. — Ну ты чего, осторожнее. Ситуация — дерьмо. Им всем сейчас ужасно неловко и неудобно. Джисон не знает, что ему делать дальше, так как он уже загнал себя в могилу, а Ченле просто в шоке с того, что происходит. Девушки всё ещё с диким удивлением смотрят на них, но кому-то с краю их группки наконец приходит восхитительная идея уйти отсюда. Они кланяются, говорят прощальные слова и медленно скрываются за дверьми библиотеки. Да, теперь Джисону ещё больше не будут давать прохода. Он показал то, что умеет быть милым и нежным, так что все теперь ещё больше будут желать «растопить его лёд». Однако, такой человек, кажется, уже появился, сам того не понимая. Джисон опускает взгляд в стол, пытаясь найти в голове хоть одну идею, как не выйти из этой ситуации дураком. Ченле всё так же попивает шоколадное молоко и даже открывает печенье. Он снимает обёртку и кладёт на середину стола. — Ты будешь? — спрашивает китаец, отправляя в рот первый кусочек лакомства, предварительно отодвинув все книги подальше. — Нет, — вот что Джисону сейчас делать? Уйти? Остаться? Сказать что-то? Что? — Не называй меня так больше. — Как так? — хорошо, может из этого диалога, что начал сам китаец, что-то выйдет. Хотя, что он хочет, чтобы вышло? — Ты сам знаешь. — Нет, не очень хорошо понимаю, — «боже, Джисон, почему ты начинаешь косить под дурачка, что это за способ поближе познакомиться?» — Ах, — Ченле закатывает глаза, — просто отстань от меня. Иди, вон, сколько девчонок тебя ждут, а ты с ними так грубо. — Я с ними так, как мне нужно себя с ними вести, — Джисон отчего-то начинает раздражаться. То ли от своей глупости, то ли от произошедшей ситуации. — Хорошо, тогда веди себя со мной так же. Мне не нужно твоё внимание. Джисона загнали в угол. Что теперь делать? Сказать, что нет, он не оставит Ченле в покое, потому он ему понравился? (А он понравился, да? Ладно, Джисон, допустим.) Нет, он так не может. Ему становится ужасно противно от себя. Зачем он вообще искал этого чёртового китайца? Что он хотел сделать? Где мозги, Пак Джисон? Он уходит. Он ничего не отвечает Ченле, просто уходит. Его ужасно злит эта ситуация, и что в ней именно он выглядит как дурак. А почему как, может он действительно дурак? Джисон не оглядывается, просто выходит из библиотеки и останавливается посередине коридора. Сейчас бы закричать от того, как он отвратительно себя чувствует из-за этой ситуации, но нет, нельзя показывать ещё больше своих эмоций. «Нахуй эти пары! Не появлюсь здесь до самой сессии. Пусть делают, что хотят, всё равно они меня не отчислят», — Джисон быстрыми шагами движется к выходу из университета, а Ченле сидит немного ошарашенный за своим столом. Не думал он, что на его просьбу так быстро и хорошо отреагируют.