Сквозь игольное ушко

Она долго моргала, не сразу сообразив, что разбудило ее. Звонок в дверь был тихим и ненавязчивым – она сама когда-то выбрала этот сигнал, чтобы не дергаться и не подпрыгивать от пронзающих тишину звуков, которые по долгу службы приходилось слышать за сутки слишком часто. Службы, выбранной добровольно, от которой всегда можно было отказаться и подчас даже хотелось это сделать, но неизменно раз за разом она вынуждена была напоминать себе о том, благодаря чему и кому она имеет теперь все, что имеет. Почему в ее доме никогда не умолкает ни телефон, ни входной звонок. Почему ее банковские счета никогда не пустеют. Она лениво и вяло потянулась в постели, отчего-то вспомнив, как роскошно когда-то много лет назад путались ее густые волосы, закрывая собой всю поверхность подушки. Она давно уже их остригла – так давно, что успела забыть эти ощущения тяжелой гривы, в лучшие годы ниспадавшей до пояса и хоронившей за собой тяжелый и мутный взгляд ее обладательницы. Вот уже много десятилетий от гривы остались одни невнятные воспоминания в виде короткой почти мальчишеской стрижки. Впрочем, на зависть многим, ни единый седой волос так и не закрался в ее всегда слегка растрепанную шевелюру, и даже сейчас, в свои 88, она так ни разу и не испробовала действие краски для волос. - Я называю это хорошей наследственностью, - пробормотала она и медленно поднялась на постели, шаря глазами по комнате в поисках халата. В спальне царил привычный бардак. Она не могла вспомнить ни дня своей жизни, когда бы этот бардак исчезал. Изредка, правда, приходилось пользоваться услугами клининговых фирм, но результатов даже их труда хватало обычно ненадолго – ровно на несколько часов, пока она не проходилась по помещению в поисках очередной мелочи, разбрасывая при этом все на своем пути, высмаркиваясь в занавеску или выливая недопитый сок прямо на пол. В отличие от матери, Шон любил чистоту и всегда в ужасе шарахался от того хаоса, в который давно превратились ее роскошные белые апартаменты. Впрочем, белыми они выглядели только на приглаженных лощеных фотографиях, где замазаны были многочисленные пятна, потеки и трещины. Из распахнутого окна доносились звуки вечно беспокойного Нью-Йорка, а в дверь на этот раз уже постучали – настойчиво, почти даже нагло. Она соскользнула на пол, отбросила одеяло, не обратив внимания на то, что оно съехало и комком приземлилось на прикроватном коврике. Халат, вероятно, валялся где-то здесь, в ворохе одежды, которую она никогда не убирала в шкаф. Она что, зря столько платила горничной? Хотя так было даже удобнее: не нужно было копошиться на полках и вешалках. В ворохе на полу одежда находилась всегда значительно быстрее. Вот и искомый халат оказался тут же. Она извлекла его из общего комка, даже не удосужившись отряхнуть его от многодневной пыли. Впрочем, куда неприятнее пыли могли бы стать пятна засохшей еды на воротнике и рукавах. Могли бы, если бы хозяйкой этого халата был кто-то более аккуратный и менее рассеянный. А она лишь обрадованно пискнула и тут же завернулась в находку, пошлепав к двери, поскольку незваный гость продолжал упорно таранить ее кулаками. Она открыла прямо так – не умывшись, не почистив зубы, не попытавшись хоть минимально собрать с пола разбросанные вещи и раскидать их по шкафам. Кто осудит старую уже женщину за неопрятность? Старую и безумно богатую. Она не стала смотреть в глазок – внизу охрана не пропустила бы никого лишнего, и несколько долгих секунд моргала, не узнавая того, кто стоял перед ней. Это был мужчина средних лет в дорогом костюме, пахнущий элитным парфюмом и всем своим видом демонстрирующий приличный достаток и желание вкупе с возможностью ни в чем себе не отказывать. При виде нее – босой, растрепанной и в не совсем чистом домашнем халате – уголок губ его презрительно дернулся, однако, в остальном он ничем не выдал своего отношения к происходящему. - Я могу войти? – вопрос прозвучал как утверждение, и он даже не стал ждать, когда хозяйка дома отступит в сторону, чтобы пропустить его внутрь, а сам подвинул ее и пошагал прямиком в гостиную к заваленному одеждой и бумагами дивану. Так, словно когда-то уже бывал здесь. - Вы кто? Я позову охрану, - пискнула она, продолжая по инерции стоять у распахнутой двери, в то время как незваный гость уже подвинул несвежее белье из одного угла дивана в другой и плюхнулся на освободившийся участок. Она старалась заказывать уборку перед особо важными встречами, но незнакомец и не подумал предупредить ее о своем приходе. Впрочем, ей уже 88, кто и чем может смутить ее в ее-то положении? Поэтому она все же закрыла дверь и прошлепала босиком вслед за посетителем, потирая виски в попытке вспомнить, где и когда видела его раньше. - Я заходил к вам около месяца назад, - словно бы догадавшись о ее стараниях, произнес гость. - Мда? – она чиркнула зажигалкой и опустилась в кресло напротив, закинув ноги на заваленный газетами стеклянный столик. С этого ракурса незнакомец казался еще более лощеным. Над пиджаком возвышался ворот дорогой рубашки тонкой ткани, на рукавах сверкали явно золотые запонки, а на безымянном пальце левой руки красовался внушительных размеров перстень с огромным рубином. И в этот миг что-то мелькнуло в ее сознании и всплыло нечаянным воспоминанием: кажется, в прошлый раз, тот самый пресловутый месяц назад, они сидели вот точно так же друг напротив друга, правда, бардак тогда еще не успел образоваться, да и перстня на пальце гостя тоже не было. - Это он? – и она ткнула сигаретой куда-то в сторону рубина. - Значит, все-таки вспомнили? – уголок губ посетителя снова едва заметно дернулся. – Приятно наблюдать вас в полном здравии и в ясном уме, миссис Леннон, - в голосе его послышался совершенно неприкрытый сарказм. – Или вас сейчас следует величать миссис Хавадтой? Так ведь, кажется, вы значитесь по паспорту? - Я его не меняла, - мило улыбнулась Йоко, не подав и виду, что ее удивила такая осведомленность посетителя. - Впрочем, это не мое дело, - махнул тот холеной рукой и наклонился вперед, переходя на заговорщический тон. – Я пришел забрать назад свои деньги. - О чем это вы? – продолжая все так же мило улыбаться, проворковала Йоко. - Месяц назад на ваш счет была переведена довольно крупная сумма. Я хочу получить ее назад. И, думаю, вы пойдете мне навстречу. Вам же не нужен публичный скандал? Улыбка медленно сползла с лица Йоко, она элегантно затушила сигарету о край столика и бросила ее прямо там. - Не понимаю, о чем вы. Вам была оказана некая дорогостоящая услуга, за которую вы и заплатили эту сумму. И сейчас я как раз имею честь лицезреть результат этой самой услуги, - она снова кивнула в сторону перстня. - О каком возврате может идти речь? - Миссис Леннон, - вкрадчиво продолжал посетитель. – Мы оба с вами понимаем, что вы занимаетесь мошенничеством. Сколько лет это продолжается? Неужели никому из ваших клиентов даже в голову не пришло проверить на подлинность тот товар, который вы продаете? А вот мне, представьте себе, пришло. Правда, это заняло некоторое время – как видите, я явился к вам за компенсацией спустя целый месяц, но мне не так просто было раздобыть образцы для сличения ДНК… - Что?! – перебила его Йоко и резко вскочила, скидывая пятками газеты со столика. – Какие еще образцы?! - А вот это вас совершенно не касается, - на этот раз пришла очередь посетителя мило и расслабленно улыбнуться. – Не одна вы имели честь близко общаться с Джоном. Словом – материал нашелся. И результаты экспертизы показали, что проданный вами товар не содержит ДНК Джона ни в малейшей степени. - Что?! – снова вскричала Йоко. – У кого вы взяли эти образцы? Где гарантия, что они подлинные? - Вы правы. Хоть я в достаточной мере богат и влиятелен, но добраться до Пола не удалось даже мне. Пришлось довольствоваться Оливией. Ей можно верить, как считаете? - Но откуда у Оливии могло сохраниться что-то от Джона… - растерянно пробормотала Йоко. - Сами догадаетесь? Или подсказать? Если я не ошибаюсь, Джон с Джорджем познакомились еще подростками… - И Джордж все эти годы хранил… Нет, ну после 1980-го я еще могу понять, но до этого! - Мы оба знаем, как Джордж относился к вашему бывшему мужу. Но, в целом, вы снова правы, и тут я не довольствовался только этими образцами. Раздобыл парочку у оголтелых фанатов еще с 60х. Все три ДНК совпали. А вот ДНК «товара», увы, отличалась. Давайте же сейчас начистоту: вы давно все распродали, так? Ничего удивительного, сорок лет торговать прахом – пусть даже каждому покупателю достается по крохотной щепотке – никакой мраморной урны не хватит! Но вашу хватку я уважаю, - посетитель прижал палец к губам, - и буду молчать о вашей тайне. Если вы вернете мне мои деньги. И продолжайте дальше торговать… кстати, чей он? Собака? Свинья? Бомжи? - Что за чушь? – Йоко, казалось, была изумлена совершенно искренне. – Это вовсе не бизнес, а попытка поделиться любовью, которую нес в своем сердце Джон, с его поклонниками, поддерживающими вместе с ним дело мира, за которое он боролся всю жизнь… За которое он, я убеждена, и погиб! - Да-да-да, миссис Хавадтой, речь пламенная, но для меня совершенно не убедительная. Я тоже бизнесмен и знаю цену таким вещам, как прах битла. И на вашем месте я бы тоже начал из-под полы приторговывать им – из этой золы выходят такие дивные бриллианты! – он снова поймал взгляд Йоко на своем перстне. – А, этот… это всего лишь мой пес, для Джона я готовил нечто совершенно особенное. Жаль, не сложилось. Так когда я смогу получить свои деньги? - Вы бредите! – выпалила Йоко. – Вы сами прекрасно видели, как я извлекала его из урны. И нет, я не торгую им все эти сорок лет! Такие случаи – большая редкость, когда приходится идти на уступки особенно ярым фанатам… - …предлагающим особенно крупные суммы, так? – усмехнулся посетитель. – Вы ведь не хотите огласки, миссис Хавадтой? Но придется ее пережить. Уже сегодня во всех СМИ появится ошеломляющая новость о том, как вдова распродает прах Джона, в любви к которому она клянется налево и направо. Думаете, у меня не найдется доказательств? Я ведь деловой человек, Йоко. У меня и видеозапись нашей с вами сделки имеется. Все как положено, - он достал смартфон, нашел нужное видео и показал Йоко первые несколько секунд. – Достаточно для сенсации, как считаете? - Я верну вам деньги, - процедила сквозь зубы Йоко. – В течение недели. - Прямо сейчас, - медленно помотал головой он. – Прямо сейчас вы войдете в личный кабинет вашего банка и переведете на мой счет всю сумму до последнего цента. Только после этого я при вас удалю эту скандальную запись и можете дальше торговать прахом нью-йоркских бомжей сколько вам будет угодно. Йоко поморщилась и потянулась к столику за планшетом. Через пару минут на экране смартфона посетителя всплыло уведомление. Тот удовлетворенно хмыкнул и протянул Йоко ладонь для рукопожатия. - Я знал, что вы деловой человек и знаете цену репутации. Видео я удаляю. Надеюсь больше никогда не увидеться, - поднялся и едва заметно поправил брюки. – Скажите, а настоящего праха Джона действительно не осталось больше ни грамма? Я бы хорошо заплатил. В десять раз больше против той суммы. Но только после анализа ДНК, разумеется. - Идите прочь, - устало пробормотала Йоко и махнула рукой, отбрасывая планшет в сторону. Стоило двери за незваным гостем захлопнуться, как она тут же вскочила и ринулась в спальню, достала из-под кровати мраморную урну, скинула с нее крышку и несколько секунд смотрела на оставшуюся на дне крохотную горстку пепла, затем взяла щепотку, сыпанула на обрывок газеты, валявшийся тут же, тщательно завернула его и, скинув халат, принялась бегать по квартире в поисках подходящей одежды на выход. Потом замерла прямо посреди гостиной и принялась набирать номер своей горничной. - Отнесешь эти два пакетика вот по этому адресу, - инструктировала Йоко послушно кивавшую девушку около часа спустя. – Они знают, что нужно делать. Заплатишь сколько скажут и уйдешь без лишних вопросов. Результаты попросишь прислать вот сюда, - и она быстро черкнула на бумажке с адресом свой имейл. Все ясно? Девушка снова кивнула. Есть надежда, что у нее не возникнет лишних вопросов, когда она поймет, куда послала ее работодательница. Йоко всегда старалась выбрать себе персонал как можно более ограниченный и недалекий – как раз во избежание проблем, подобных той, что возникла сейчас. Впрочем, паниковать она все же решила по итогам результатов. Всегда оставался шанс, что этот мерзкий тип просто воспользовался ее растерянностью и заполучил прах Джона фактически бесплатно. Плевать. Лучше бы он оказался мошенником и лгуном, чем… Но тогда как такое в принципе могло бы быть возможно? Результаты теста пришли на почту на следующее же утро, и, открывая пдф-файл, Йоко уже заранее знала, что прочтет там. За минувший вечер она успела навести кое-какие справки о своем клиенте: такие солидные люди не пошли бы на мелкие пакости вроде возврата столь незначительной для него суммы. Такие люди просто не стали бы мараться подобной подлостью. Поэтому, увидев результат экспертизы, Йоко почти не удивилась: прах в урне каким-то образом и правда не был прахом Джона. Как все это могло произойти? В ее квартире и впрямь царил проходной двор, но в спальню она никого никогда не пускала и даже покупателям выносила всегда готовую упакованную в пакет щепотку. Кто-то все же смог перехитрить даже ее? Все-таки она теряла форму. 88 лет – это вам не 40… Йоко устало плюхнулась в кресло, прикрыла глаза и начала лихорадочно вспоминать, кто мог добраться до праха и подменить его. Наверняка какой-нибудь нездоровый фанат. Вряд ли это было бы нужно их общим знакомым. Впрочем, это мог быть кто угодно из ее покупателей. Йоко еще долго бессмысленно сверлила взглядом белую в желтых потеках стену, пока, наконец, старческий сон не сморил ее.