Сквозь игольное ушко

Бизнес наладился не так давно. Вопреки подозрениям давешнего предприимчивого посетителя, идея распродавать прах трагически погибшего супруга посетила Йоко около десяти лет назад. Да, в первые годы после его смерти можно было бы получить от обезумевших фанатов куда больше, с течением времени и количество желающих поубавилось, и цена на прах закономерно снизилась. У нового поколения появились свои герои, а битлы остались в памяти лишь как гениальные композиторы, чьей музыкой принято восхищаться, но чью одежду уже не стремишься порвать на клочки. Впрочем, в прежние годы прах так бы и пылился на полках оголтелых фанатов, тогда как в последние годы благодаря интересным научным открытиям, позволяющим создавать алмазы из любого праха, наладился бизнес по изготовлению драгоценных камней из праха умерших родственников. Именно тогда у Йоко появился первый посетитель, умолявший ее продать щепотку праха Джона с тем, чтобы он изготовил из него алмаз и вставил в свой перстень. Тогда кумир всегда был бы рядом с ним, и переносить его смерть обезумевшему от горя фанату стало бы значительно легче. От наглости просьбы обалдела сперва даже сама Йоко, но второй ее мыслью стала завистливая: и почему это не мне первой пришло в голову?! Она быстро просекла, что на этом можно прилично заработать, и заломила с посетителя цену в пятьсот тысяч долларов, намекнув, что торг здесь неуместен. Все ж таки это прах великого битла. Наверное, фанат влез в кредит, тем более, что в результате переговоров цену удалось немного сбить, но первая сделка прошла весьма успешно. Йоко нигде не вывешивала рекламу своего будущего бизнеса, однако к ней тут же выстроилась очередь из желающих получить свою долю тела гения. Она старалась выбирать кого понадежнее, менее скандального, чтобы не нарваться потом на разоблачения в прессе, и тщательно проверяла личность каждого, заключала договор о неразглашении условий и сути сделки. И никогда ни один из них за все эти десять лет не держал в руках саму урну с прахом. Уходя из дома, Йоко всегда ставила спальню на сигнализацию, а прах дополнительно прятала в сейф. В ее отсутствие добраться до него мог разве что только Шон. Или… или… она сама. Йоко резко открыла глаза и выпрямилась. Воспоминание накрыло ее внезапно и неотвратимо. Ей тогда показалось, что она проверила все, все происходило у нее на глазах, она не могла ничего упустить. Но все-таки упустила. Это произошло около двух месяцев назад. На пороге появился некто, по виду напоминавший заправского ботаника – мятый серый плащ, убогая шляпа. Робко поинтересовался ценой. Торговаться не стал, лишь быстро закивал, будто бы соглашаясь на все, будто бы боясь, что Йоко может передумать. Но потом выдвинул свое условие: он должен убедиться в подлинности праха прямо здесь и прямо сейчас. В присутствии Йоко. У него есть с собой все необходимые реагенты, у него даже откуда-то взялся генетический материал Джона для сличения. Йоко не стала уточнять, где он его достал – с бурным-то прошлым Джона состриженные волосы можно было найти в любом количестве в любой стране мира. Не говоря уже о Джулиане, чьи волосы достать было еще более простой задачей. Ботаник не производил впечатления коварного мошенника, желавшего похитить прах Джона, да и как бы это у него получилось, если Йоко за все время липовой экспертизы ни разу даже не выпустила из рук урну! Откровенно признаться, она и помыслить не могла о подобном исходе: ну захотел чудак удостовериться, что платит такие деньжищи не просто так. Вынести ему урну с прахом показалось такой незначительной мелочью, что Йоко даже в голову не пришло отказать ему в этом. Она тогда спокойно проследовала в спальню, вынесла урну, сняла тяжелую крышку и протянула ботанику, позволяя взять оттуда совсем чуть-чуть для исследования тут же на заваленном газетами стеклянном столике. Когда этот ловкач успел выгрести прах и подменить его другим, для Йоко оставалось загадкой, но подозревать Шона она просто не могла. Возможно, она отвлеклась на несколько секунд, засмотрелась в окно или задумалась о чем-то. Немудрено после 80 потерять былую хватку. Вот только зачем этому странному типу понадобился прах Джона? Ах, ну конечно же! Чтобы подпольно продавать его самому, оставив вдову с носом! После сегодняшнего эпизода у нее вряд ли удастся сбыть еще хоть щепотку – клиент пошел привередливый. Удивительно, что и за эти два месяца, прошедшие с момента предположительной замены праха, у нее появилась пара клиентов, и один из них пока так и не вернулся за деньгами. Вероятно, даже предположить не мог, что Йоко вздумает его обмануть. Вероятно, он получил свое состояние в наследство от родителей, а не заработал его сам до последнего цента, иначе обходился бы с деньгами осмотрительнее. Ну что ж, теперь она, по крайней мере, вспомнила хотя бы одного подозреваемого. С этим можно работать. Она, конечно, ни за что не вспомнит ни имени, ни детальной внешности невнятного ботаника, особенно учитывая тот факт, что даже после экспертизы, подтвердившей подлинность праха, он отказался его приобретать, сославшись на отсутствие свободных денег и пообещав явиться к ней с авансом в ближайшие дни. Да и пропал с концами. Йоко тогда не обратила на произошедшее ни малейшего внимания: не каждый пришедший готов был отстегнуть столь круглую сумму даже за частицу праха своего кумира, а кто-то, вероятно, рассчитывал разжалобить вдову и сбить цену. В любом случае, эпизод тот забылся довольно быстро и только сейчас вдруг всплыл в памяти, когда Йоко насильно принялась извлекать из нее каждого подозрительного гостя. Она не помнила точной даты его прихода, но видеоархивы охраны хранятся по три года. Заплатить парочке бездельников, чтобы они отсмотрели всех посетителей в мятых плащах и невнятных шляпах за последний год и выслать ей кадры, передать обнаруженного типа знакомому полицейскому, который за пять минут по фото выдаст ей имя и адрес искомого объекта… То, что деньги в этом мире решают все, Йоко усвоила еще в детстве. Ловкий ботаник нашелся подозрительно быстро – всего за неделю. Йоко тут же узнала его на фото и в этот же день выслала приятелю в полиции самый удачный кадр. Пришлось придумать легенду об ограблении и пропавших драгоценностях, чтобы тот согласился пробить незнакомца по базе. И уже через пару дней на столе у Йоко лежала краткая биография Элиота Берча, доктора наук и профессора Нью-йоркского университета. Физик со стажем, книжный червь, не выглядывавший за стены своего колледжа и даже на преподавание тративший времени меньше, чем на просиживание в лаборатории. Вероятно, грантов ему уже не подкидывали, и он решил заработать таким вот грязным методом, обокрав безутешную вдову? Ну что ж, Йоко начнет с посещения его скромной обители, а уж потом пригрозит сперва донести на него ректору, а затем раззвонить эту историю по всем СМИ. Последний вариант был нежелательным и для самой Йоко – тогда неизбежно всплывет и ее не вполне чистоплотный бизнес, поэтому она долго прихорашивалась перед зеркалом, напуская на себя как можно более грозный вид. Обрядилась, вопреки обыкновению, исключительно во все белое, чтобы одним своим появлением заставить этого Берча испытать унизительное чувство стыда за содеянное. Дескать, вдова скорбит, но гордится этой скорбью и несет ее как знамя. Помыслы ее чисты, сердце пламенно, любовь непобедима. Все это Йоко попыталась придать своему взгляду, пока крутилась перед зеркалом, ожидая подачи такого же белоснежного лимузина: она должна появиться в университете со всей помпой. Нужные люди уже успели выяснить для вдовы и расположение лаборатории Берча, и часы его пребывания там, и даже пропуск на территорию учебного заведения, куда с некоторых пор посторонним людям доступ был категорически закрыт. И когда Йоко бесцеремонно вплыла в незапертый кабинет ученого, тот, даже не поднимая головы, отмахнулся: - Все пересдачи со следующего месяца, я же говорил! Сейчас не приму ни у кого, будь твой отец хоть президентом США! Йоко усмехнулась, подошла ближе и доверительно опустила ладонь на плечо погруженного в работу физика: - У меня к вам конфиденциальный разговор. Уделите минутку? Берч поднял голову, поправил сползшие на нос очки и хмуро прищурился, пытаясь сообразить, кто перед ним. Йоко не стала ждать озарений, она прекрасно знала, что даже в бурные 70е мало кто из европейцев и тем более американцев способен был распознать в типичной японке жену прославленного музыканта. А теперь в ее 88 на узнавание вообще рассчитывать не приходилось, и она без паузы протянула ему крошечную морщинистую ладонь для рукопожатия: - Йоко Оно. Я надеюсь, вы меня помните? Берч прекрасно владел собой, ни один мускул не дрогнул на его лице, однако, краска со щек отхлынула в секунду, а на лбу выступила предательская испарина. Йоко удовлетворенно улыбнулась одними губами и продолжила: - Вижу, вы меня узнали. Присядем? Или вы сразу скажете мне, куда и зачем забрали то, что вам не принадлежит. Ну и, разумеется, я ожидаю, что вы вернете мне мою собственность в самое ближайшее время, - она придала голосу максимальную уверенность. Конечно, побледнеть Берч мог от чего угодно – например, от изумления, что его лабораторию посетила сама Йоко Оно, однако Йоко решила с самого начала придерживаться менторского тона. Если ученый не виноват, он сможет убедить ее в этом, а если прах похитил все же он, то быстрее сдастся под напором уверенности вдовы в своей правоте. - Не понимаю, о чем вы, - выдавил он стандартный ответ на любые обвинения. - Может быть, тогда полиция освежит ваше сознание и вернет ему ясность? – мило улыбнулась Йоко. - Почему же вы сразу не направились именно туда, а потратили время на поиски меня? – усмехнулся Берч, и Йоко почувствовала, что мяч уходит с ее поля. – Может быть, потому что вам самой не выгодно афишировать пропажу? - Раз вы поняли, о чем идет речь, предлагаю не тратить время на бессмысленные споры… - Отнюдь, - перебил ее ученый. – Я не знаю, что там было у вас украдено, я лишь понял, что обвиняете вы в этом меня. Но, повторяю, раз вы пошли не в полицию, а напрямую ко мне, значит, сами не хотите впутывать их в это дело. С чего бы, а? – Берч снял очки и принялся медленно протирать их полой свитера. - Два месяца назад, - вкрадчиво продолжала Йоко, - вы обратились ко мне по поводу покупки праха Джона. После вашего посещения его прах пропал. Точнее, он был заменен какой-то другой золой. Если только я узнаю, что вы начали подпольную торговлю телом Джона…! - То есть такую торговлю вправе осуществлять только его вдова, так ведь? – расхохотался Берч. – Дело и впрямь громкое и отнюдь не для разбора полиции, которые в этот же день продадут жареные факты прессе. И весь имидж несчастной вдовы рухнет в глазах тех, что еще беззаветно продолжают верить вашим сказкам. Простите, миссис Хавадтой, я ничем не могу вам помочь. - Вам придется, - с нажимом произнесла Йоко. - Увы, но со мной ваши фокусы не сработают, я не Джон. А теперь проваливайте отсюда и поплотнее закройте за собой дверь. А то неровен час я сам позвоню папарацци и предложу им затребовать публичную экспертизу праха Джона. Думаю, и свидетели быстро отыщутся. Вы ведь не сами пришли к мысли, что прах подменили? Вам подсказал кто-то из обманутых клиентов. - Вы еще пожалеете об этом! – выпалила Йоко и вылетела из лаборатории, не удосужившись прикрыть за собой дверь. В лимузине она быстро продиктовала водителю адрес. Ну что ж, пока этот лопух возится в своем университете, у нее будет некоторое время на то, чтобы обыскать его жилище. Йоко пока еще не знала, как собирается открыть входную дверь, но она обязательно что-нибудь придумает, не будь она Йоко Оно, черт побери! Квартира Берча располагалась на окраине Нью-Йорка, на двенадцатом этаже одного из не самых обшарпанных домов в округе. Йоко замерла у двери: по дороге она втайне рассчитывала, что та будет простой деревянной и достаточно хлипкой, чтобы ее водитель справился с ней одним ударом ноги. Но ученый заботился о сохранности своего добра и установил массивную металлическую дверь, вскрыть которую под силу было бы, наверное, лишь слесарю. Вот только без документов, подтверждающих факт ее здесь проживания, ни один слесарь и не почешется вскрывать для нее дверь чужой квартиры. Можно было посидеть в засаде, дождаться возвращения Берча, ворваться за ним внутрь, оглушить, а потом действовать по обстоятельствам. Например, связать, допросить или воткнуть в рот кляп и обыскать квартиру самостоятельно… Мысли одна бредовее другой хаотично носились в сознании Йоко, пока она, наконец, не хлопнула себя по лбу. А кто вообще сказал, что Берч живет один? Наверняка дома должна быть его жена, а уж ей Йоко найдет что наплести. Да и, думается, матрона сама впадет в ступор при виде вдовы великого Леннона. Йоко сделала шаг вперед и решительно надавила на кнопку звонка. Затем еще и еще раз. Шаги за дверью послышались не сразу и были они странно неуверенными, будто бы супруга Берча не знала, стоит ли открывать посторонним, ведь Элиот всегда сам отпирает дверь своими ключами. Йоко снова нажала на звонок и готовилась уже было начать выкрикивать свое имя, как замок, наконец, щелкнул, и дверь медленно отворилась. - Здравству… - мило проворковала Йоко, да так и замерла на полуслове, не веря собственным глазам. Прямо перед ней на пороге квартиры Элиота Берча, сонно щурясь и поправляя на носу очки, переминался с ноги на ногу Джон.