Время грехов

Катя сидела в углу на скамейке кареты напротив Владимира и смотрела на зимний пейзаж, проносившийся за окном кареты, прижимая к себе куклу (последний подарок отца на день рождения). В тот день она была самой счастливой на свете: сначала она с отцом гуляла в парке возле дома, а потом пришли гости, её поздравляли и дарили подарки, но самым дорогим подарком была эта кукла, а через неделю пришел приказ о том, что отцу следует прибыть в полк на Кавказ. Он обещал вернуться, а теперь его нет, и она едет с малознакомым человеком в другой дом, где ей предстоит теперь жить и её будут окружать незнакомые люди. Её размышления прервал опекун. - Скоро будем дома, - произнес Владимир, обращаясь к своей подопечной. - Самое главное ничего не бойся, мой отец очень добрый человек, но иногда может быть и суровым. А наша кухарка Варя доброй души человек, пока не зайдешь на ее территорию, на кухню она не пускает никого. Ещё у нас есть конюх Никита - славный малый, если ты захочешь, он научит тебя ездить верхом на лошадях. И ещё многие другие обитатели поместья. Я попросил своего отца помочь мне найти для тебя няню, так как твоя предыдущая няня отказалась принимать участие в твоём дальнейшем воспитании. Самое главное, мой отец не позволит никому тебя обижать, а мне в скором времени придется вновь вернуться на Кавказ, но я вернусь, как только отслужу положенный мне срок. "Опять это слово, Кавказ", опять обещание вернутся...", - гудели мысли в голове девочки и из глаз ее потекли слезы. Владимир не любил женских слез и увидев, что у воспитанница плачет, пересел на сиденье рядом с ней и приобнял ее за плечи. - Пожалуйста, не плачь, - успокаивающим голосом говорил Владимир. - Я не умею красиво говорить, но я знаю точно, что твой отец будет жить у тебя в сердце, пока ты о нем помнишь. Люди живы, пока мы их помним. Я понимаю, что не заменю тебе отца, и никто тебе его не заменит, но у него была ты и он очень тебя любил, а я один и после меня в этом мире ничего не останется. Девочка взглянула на него вопрошающим взглядом. - Нет, ты не думай, - произнес Владимир. - У меня есть отец, который меня ждёт и очень гордится мной, но я говорю о жене и детях, похоже мне не суждено узнать, как это быть мужем и отцом. Катя непонимающе смотрела на опекуна. Владимир посмотрел на воспитанницу и пояснил: - Однажды на балу я встретил девушку и сразу же потерял её, так и не узнав ее имени. И, не смотря на все попытки найти ее, мне так и не удалось о ней ничего узнать: кого бы я не спросил, никто о ней ничего не знает. Владимир посмотрел вновь в окно: - Ну, вот мы и прибыли. - произнес он, указывая рукой в окно. Катя проследила за рукой Владимира и увидела, как на крыльцо поместья выходили его обитатели, чтобы поприветствовать молодого хозяина и его воспитанницу. Кучер спрыгнул с козел и открыл дверцу кареты. Первым вышел Владимир и подал руку воспитаннице, помогая спуститься ей по ступенькам кареты. Иван Иванович обнял сына, приветствуя его, после поздоровался и с девочкой, поцеловав запястье руки, чем ввел её в небольшое замешательство. - Добро пожаловать домой, Екатерина Алексеевна, - мягко произнес Иван Иванович. - Продолжим знакомство в доме, а всем остальным пора заняться своими делами. Уже войдя в гостиную, Владимир обнял Варю. - Как я скучал по твоим пирогам, - произнес Владимир. - И вообще по твоей стряпне. - Ну что вы, барин, - смутившись проговорила Варя. - Мы вас ждали и готовились, я испекла ваш любимый пирог. - Варечка, я его обязательно съем, а пока проводи Екатерину Алексеевну в ее комнату. - Так как пока некому доверить мою воспитанницу, пока не прибудет её няня. Он внимательно посмотрел на мнущуюся в дверях крепостную Полину. - А ты что стоишь? Или тебе нечем заняться? —произнес грубым голосом Владимир, давая понять крепостной, что слушать разговоры хозяев не положено. - Ступай, Полина, - проговорил до сих пор молчавший Иван Иванович. - Работу на кухне никто не отменял. Владимир, пройдем в кабинет там и поговорим, а Катенька пока отдохнёт после дороги. Вечером к нам приедет Сергей Степанович и его воспитанница, которая тоже пока поживет у нас и будет заниматься воспитанием Екатерины Алексеевны. Девочка присела в реверансе, благодаря отца и сына за гостеприимство. И стала подниматься вместе с Варей наверх в отведённую ей комнату. Пропуская отца вперед, Владимир открыл перед ним дверь в кабинет и вошел следом, плотно закрывая дверь, чтобы им никто не смог помешать. - Так, о чем ты хотел со мной поговорить Владимир? - спросил Иван Иванович, внимательно смотря на сына. - Отец, я хочу передать Вам права на воспитание Кати, сделать опекуном Вас - произнес Владимир. - Потому что мне предстоит вернуться в действующую армию на Кавказ через два месяца, а через неделю мне надо вернуться в Петербург, у меня есть неотложное дело, но перед отъездом на Кавказ я приеду в поместье. - Владимир, ты хорошо подумал? Я уже не молод, и у меня часто пошаливает сердце, - возразил Иван Иванович. - И вообще, мне кажется, тебе пора найти себе жену. - Где бы мне найти, отец, такую девушку, что готова связать свою судьбу с офицером и ждать его с войны, да ещё и с ребенком на руках пусть даже я просто опекун? - Да, сын, ты пока не встретил такую девушку, - сказал Иван Иванович. - Я уверен, что есть такие девушки, и ты обязательно ее встретишь, но главное, чтобы ты успел это понять и не упустил ту единственную. - Отец, как я узнаю, что это она? - спросил Владимир. - Твоё сердце тебе подскажет. - ответил Иван Иванович, похлопав сына по плечу. - А теперь иди, отдохни с дороги, а завтра мы с тобой поговорим. Скоро прибудут гости. Владимир слегка склонил голову в знак благодарности отцу и вышел из кабинета. Поднялся в свою комнату и лег на кровать. Размышляя над словами отца, он и не заметил, как уснул. Сергей Степанович вместе с Анной прибыли в поместье Корфов ближе к вечеру. Добродушный хозяин встретил их на крыльце дома. Проводив гостей в дом, Иван Иванович сначала поприветствовал друга, а потом и Анну, целуя запястье её руки. Анна присела в реверансе, приветствуя хозяина дома. - Добро пожаловать, - произнес Иван Иванович. - Дорогой друг, как тебе удалось столько лет прятать такое сокровище? - Аннушка не очень любит светские мероприятия, - ответил Сергей Степанович. - Она предпочитает провести время за чтением или игрой на рояле. - Ну как же... у такого прекрасного создания, наверное, много поклонников? - размышлял Иван Иванович в слух. - Анна, а я могу попросить Вас сыграть нам что-нибудь перед ужином? - Если позволите, Иван Иванович, - скромно потупила взгляд Анна. - В этом доме уже давно не звучала музыка, - с грустью в голосе произнес Иван Иванович, вспомнив о своей жене - Давайте перейдем в музыкальную залу. В соседнюю комнату открыли двери, и Анна заметила в ее центре большой белый рояль. У девушки дух перехватило от увиденного. Открыв крышку рояля, Анна нажала одну из клавиш: звук был настолько чист, что она не удержалась и, сев за инструмент, начала играть. По залу полилась волшебная музыка, а когда прозвучали первые строки романса: Прошли, прошли вы, дни очарования! Подобных вам уж сердцу не нажить! Ваш след в одной тоске воспоминания! Ах! Лучше б вас совсем не позабыть! У пожилых мужчин выступили слезы на глазах, и каждый из них думал о своем. Анна продолжала петь. Владимир проснулся оттого, что в доме звенела музыка, так давно не звучавшая в этих стенах. С тех самых пор, как не стало его мамы. Но что это? Женский голос начал исполнять какую-то композицию... И звучавший голос ему показался на столько знаком, что Владимир вскочил с кровати, думая, а вдруг это всего лишь мираж? И он вновь исчезнет как это и было уже. На ходу надевая свой сюртук, Корф выскочил в коридор. Но звук не умолкал, а становился все четче. К вам мчит привычное желание- И слез любви нет сил остановить! Несчастье- об вас воспоминание! Но более несчастье - вас забыть! Но более несчастье - вас забыть! Владимир спустился на первый этаж и, пройдя через гостиную, замер в дверях: он увидел ту, о которой грезил и днём, и ночью. О, будь же грусть заменой упования! Отрада нам - о счастье слезы лить! Мне умереть с тоски воспоминания! Но, можно ль жить, - увы! И позабыть! Но, можно ль жить, - увы! И позабыть! Мелодия затихла и Анна, повернув голову, увидела в дверях того самого человека, о котором думала и для кого пела этот романс сегодня, представляя его здесь. И если бы она сейчас стояла, непременно упала бы без сознания, но вместо этого лишь улыбнулась, слегка опустив голову, чтобы никто не заметил, как ее лицо залил лёгкий румянец смущения. Владимир бы и дальше продолжал стоять и смотреть на девушку, но отец вывел его из замешательства.