Сборник Зарисовок по «Наруто»

      Обычно в выходной день, который, к её большому удивлению, всё-таки был, хоть и один, Сакура предпочитала раскинуться на диване в тихом помещении и если не выспаться, так заняться чем-то более… антиобщественным, что ли. Учитывая нахождение в окружении людей шесть дней в неделю, организм девушки буквально нуждался в неком безмятежном спокойствии, которое ей доставляли стопки любовных романов, бубнящий на заднем плане телевизор, любимый плед и небольшая уютная квартирка недалеко от центра города. Добавить во всеобщую картину чашку чего-нибудь согревающего — и Харуно ни за что на свете не покинула бы свой собственный рай в миниатюре. Но сегодняшний день был исключением по двум причинам: «одолжив» у секретарши Иноичи номер телефона Карин Узумаки, Сакура всё же собрала нервы в кучу и осмелилась позвонить этой женщине и договориться о незамедлительной встрече. Второй причиной был небольшой, очень неуместный и, возможно, даже стрёмный факт, что Сакура каким-то Макаром вписала в эту встречу лучшего друга.       — Я проголодался… Долго мы ещё будем ждать эту тётку? — простонал Наруто, сидя за столиком небольшой кофейни рядом с главной площадью города.       — Ты схомячил два бутерброда и выдул три чашки кофе, — сканируя взором толпу, ответила Харуно. — Не ной, и без того сижу как на иголках.       — Потому что ты дура, — улыбнулся он. — Нашла себе геморрой на одно место…       — Ай, закройся! — фыркнула Харуно. — Я тебя взяла для моральной поддержки, а не для упрёков.       — Я всё понимаю, поэтому и любезно согласился прийти в качестве третьего колеса или в виде огнетушителя, уж как вас баб занесёт во время знакомства, — продолжил Наруто. — Но я хочу с тобой поговорить, пока ты не познакомилась с этой, как её…       — Карин.       — Да, с ней, — кивнул Узумаки. — Кстати, какое совпадение, что мы однофамильцы.       — Может, она твоя дальняя родственница? — с усмешкой покосилась на друга Сакура.       — Э-э-эм, вряд ли. Так, не увиливай от темы, — пристально осмотрев подругу, продолжил Наруто. — Я задам тебе очень серьёзный вопрос и хочу правдивый, честный ответ: что у тебя с этим Учихой?       Рука Харуно замерла, так и не закончив движение, а ложечка, которой она помешивала кофе, со звоном окунулась в тёмную жидкость, ударяясь о хрупкий фарфор. Зелёные глаза таращились куда-то на щели в брусчатке, пока Сакура пыталась как можно быстрее обдумать ответ. Её друг, хоть и был в детстве эталоном помеси болвана и сорванца, с возрастом всё же стал более внимательным и рассудительным в некоторых аспектах, что не могло не тешить, но иногда, в такие вот моменты, порядком злить. Неужели у неё на лице написано, что Саске для неё в течение какой-то пары дней стал не просто несправедливо навязанным пациентом, каждая деталь которого была своеобразной тайной, но и в некоторой степени близким человеком? Была у них какая-то невидимая связь, что никак не соответствовала отношениям врача и пациента? Хотя, Сакура прекрасно осознавала и тот факт, что её девичья натура могла своевольно придумать все эти неповторимые ощущения и впечатления от Учихи. Он точно ничего такого не испытывал, а вот одинокая и тянущаяся к любому объекту с красивым лицом Сакура могла запросто накрутить себя.       — Я пытаюсь ему помочь, только и всего, — после небольшой паузы ответила она.       — Нет, не только, — мотнул головой Наруто. — Ты в него влюбилась. Я по глазам вижу.       — Сходи к окулисту! — отмахнулась Сакура, откинувшись на спинку стула и скрестив руки на груди.       — Не юли, ибо я тебя знаю как облупленную, — довольно усмехнулся Узумаки. — Такой же блеск я наблюдал в твоих очах, когда ты пускала слюни на того старшеклассника, как его там…       — Нет, это совершенно иное, идиот! — сердилась Харуно. — Наруто, я не имею права чувствовать к своему пациенту ничего, кроме сопереживания и желания помочь. Никакой любви!       — Но я всё же прав, ты влюбилась…       В этот раз Наруто не смеялся, а с предельно серьёзным лицом нагнулся над столом, всматриваясь в глаза подруги. Почему-то Сакура не могла разорвать этот зрительный контакт, как и скрыть от Узумаки, что действительно заболевала безответной любовью к Саске. Чёрт подери, Наруто абсолютно прав в том, что она никогда не умела утаивать чувства к противоположному полу, особенно от близких людей. Сакура, как самая наивная глупышка, умудрялась переживать бурю эмоций, страдать и радоваться малейшим намёкам со стороны избранника, при том что объект её воздыхания мог не иметь ни малейшего понятия о своей особенной роли в жизни Харуно. Если кратко, то она влюблялась и болезненно подавляла в себе все эти чувства, осознавая, что в каждом случае вокруг этого парня вертелись другие девушки, как, например, Ино, из-за красоты которой Сакура никогда не встречалась с парнями в школе. Они всегда выбирали длинноногую блондинку, а не её умную, но слишком робкую и лобастую подружку. Неудивительно, что она запала на Учиху, ведь он подходил под категорию тех мужчин, покорение которых Сакуре просто неподвластно в силу комплексов.       — Даже если и так… — вполголоса промолвила Харуно. — Это очень скоро пройдёт, так что не волнуйся. Где-то в мире есть моя половинка, и когда-нибудь я её найду.       — Погоди, а что тебе мешает действовать? — удивлённо изогнул брови Наруто. — Вы одни в запертой комнате, где нет ни Ино, вертящей жопой и кобыльим хвостом, ни надзирателей, а учитывая, что этот тип уже начал тебе доверять, ты можешь спокойно сблизиться с ним, чтобы…       — Чтобы что? — вздохнула Сакура. — Саске никогда не выпустят из этой клиники, разве что над ним смилуется Орочимару или он сбежит оттуда, но даже в таком случае зачем ему я?       — Как зачем?! — недоумевал явно настроенный на другую волну Узумаки. — Ты будешь его един…       — Здрасьте, я так полагаю, у меня встреча с вами, — раздался женский голос, что как гром с неба прервал поток доводов Наруто. — Сакура, если не ошибаюсь. Я Карин.       Рыжеволосая незнакомка с грохотом поставила объёмную женскую сумочку из чёрной кожи на столик. Содрогнувшиеся чашки и тарелочки заполнили повисшую тишину едва уловимым звоном фарфора. Сакура смерила бывшего психолога Учихи пристальным взглядом, словно пыталась вычислить настроение Карин, прежде чем сболтнуть лишнего. От красноглазой девушки ненавязчиво исходили волны неприязни, словно её ещё до начала разговора рассердили неизвестные события, а может, даже сам факт этой внезапной встречи. Харуно понимала, что, в принципе, такое действие не только неэтично, но и предельно нелегально. Карин не должна раскрывать врачебную тайну никому, будь то новый психолог Саске или сама английская королева. За такой проступок, если кто, конечно, узнает, Узумаки грозят большие неприятности, вплоть до потери права на работу, коли не радикальнее — до судимости. Сакура была, несомненно, благодарна за согласие встретиться, хоть и не понимала причин для такого риска со стороны Карин. У этой девушки мозги точно имеются, значит, дело в личных мотивах. Растянув губы в приветливой улыбке, Харуно сглотнула страх и заговорила:       — Добрый день. Да, это я вас беспокоила. Пожалуйста, присаживайтесь.       — Давай перейдём сразу на ты, я ведь ещё не столетняя старуха, — еле слышно хмыкнув, ответила Карин одновременно усаживаясь на свободный стул. — Официант! — громко позвала она. — Кофе!       Уповая на то, что Узумаки не заметит этот немой обмен взглядами, Сакура мельком посмотрела на лучшего друга. Наруто моментально перешёл к тому, в чём являлся профи, — к гиперскоростному тыканью пальцем по экрану, чему способствовал оказавшийся в руках молодого человека телефон. Конечно, этот идиот и не подумает вмешаться в беседу, особенно учитывая предельно высокомерное поведение Карин. Типичный мужчина, который, заметив тёмные тучи, поспешил спрятаться, ибо авось его не заденет пелена явно угрожающего его же комфорту дождя. Мысленно принимая свою одинокую позицию, Сакура решила перейти сразу к делу, пропустив всевозможные прелюдии, ведь прибывшая барышня явно не оценит усилия, а терять ради этого время тоже не хотелось бы. Собравшись с духом, Харуно сложила руки на коленях и продолжила:       — Если можно, я перейду сразу к делу. Мне необходимо поговорить о Саске Учихе, твоём бывшем пациенте. Меня назначили его новым психологом, и мне бы хотелось уточнить кое-какие нюансы, ибо твои отчёты о сеансах психотерапии были, скажем… суховаты.       — Можешь выбросить эти бумажки. Моя писанина не имеет никакого отношения к настоящему и к причинам, по которым Саске оказался в, откровенно говоря, психушке и почему до сих пор там.       — Я не понимаю, в чём причина, если не в аварии и его несомненной амнезии.       — Ты сама знаешь, что я не могу тебе рассказывать о таких вещах, — ухмыльнулась Карин. — Но в клинике есть весомые доказательства всему, что начинает тебя изъедать изнутри. Знаешь, я ведь тоже была на твоём месте. Так же очарована холодным и привлекательным фасадом Саске, хоть он и не обращал на меня внимания, даже как на врача.       — Он не разговаривал с тобой? — спросила Сакура, хоть заранее и знала ответ.       — Нет, ни разу. Я представить себе не могу, как звучит его голос, но, несмотря на это, всё же попыталась разнюхать истинные мотивы Орочимару и Шимуры, — ответила Узумаки.       — И… ты не можешь мне рассказать о том, что узнала, я правильно поняла?       — Смекаешь, — довольно улыбнулась Карин, подняв чашку с кофе к губам. — Но у меня среди пешек Орочимару остался знакомый, который сможет тебе помочь, так сказать, изнутри. Его зовут Суйгецу.       — Помочь в чём? — воистину удивилась Харуно.       — Полагаю, если ты решилась на эту встречу, то события с Саске пошли не той дорогой, по которой продвигалась я. Тем не менее сама ты ничего не сможешь разнюхать, ибо даже мне пришлось сотрудничать с этим парнем, чтобы добраться до определённых бумаг Орочимару, — ответила Узумаки, слегка нахмурив брови. — Если Саске нуждается в твоей помощи, то тебе необходимо прочесть эти документы. Наверное, ты уже сама догадалась, что для лучшего эффекта лечения Учихе не хватает чётких фактов из его прошлого, и ты найдёшь их для него.       — Хочешь сказать, что если к нему вернётся память, то Саске тут же выпишут из лечебницы?       Пока что этот чисто деловой разговор с Карин шёл как по маслу. Сакура действительно подозревала, ну и прочла в книге, что если вернуть пациента в среду знакомых ему предметов или местность, а также людей, то он постепенно будет возвращаться в норму. Проблема с Саске в том, что у Сакуры нет никаких данных о его семье, да и парня никто из клиники не выпустит, но теперь она знала, где можно найти все записи. Осталось отыскать этого Суйгецу и договориться с ним, может, даже упомянуть имя Карин и по блату добыть нужную информацию. Надо, несомненно, попытаться, а если Суйгецу откажет в помощи, то важные документы находятся в кабинете Орочимару, и в этом Харуно теперь была тоже уверена.       — Я не думаю, что Орочимару отпустит Саске, будь он даже стопроцентно здоров душой и телом.       — Почему это нет? — внезапно вмешался Наруто.       Сакура еле заметно вздрогнула, испугавшись голоса друга, о котором уже успела позабыть. Разговор с Карин был весьма напряжённым, но и увлекательным, ведь с каждым словом Узумаки она добывала новые частички разбитой картинки. Если продолжать в том же духе, то можно действительно помочь Саске выздороветь, вот только… И правда, почему это Орочимару или даже сам Данзо Шимура не выпишут его из клиники, если он здоров?       — Мне так подсказывает интуиция. Сама я не докопалась до подобных секретных делишек, хоть и имела возможность разнюхивать в том отделе чуть ли не круглосуточно, — ответила Карин.       — И почему не смогла? — опять спросил Наруто.       — По двум причинам: во-первых, Орочимару узнал, что я читала эти бумаги. Конечно, его это не обрадовало, потому что амнезия Саске, мне кажется, им только на руку. Здесь возникла и вторая причина — меня уволили. Так что, если тебе действительно хочется в это влезать, будь осторожна.

***

      Если Сакура рассчитывала на то, что после разговора с Карин Узумаки ей станет легче, что впереди засияет некая путеводная звезда, указывающая на точные действия в сложившейся ситуации, то она глубоко ошибалась. Беседа с бывшей сотрудницей клиники оставила в душе Харуно только неуверенность в собственных возможностях и опасения быть пойманной, которые девушка мысленно подавляла, ведь с минуты на минуту в комнату должны были привести Саске. Она решила, что с началом новой недели, да и с неким прогрессом в их отношениях, пусть самым минимальным, можно внести ещё несколько изменений.       Первым было мягкое кресло, которое Сакура нагло забрала из лаборатории Цунаде. Предоставленная мебель не радовала Харуно, так что улучшение атмосферы, да и её собственного самочувствия в присутствии Учихи началось со знакомого, почти родного предмета в комнате. Может, теперь Сакура не будет ощущать столь откровенно апатичный и холодный взгляд парня почти что в венах. Следующее в списке — решение записывать всё, что будет говорить её пациент, если, конечно, соизволит. Настроение Саске могло измениться за один день, вероятно, в зависимости от того, с какой ноги он встал утром, поэтому Сакура хотела быть подготовленной ко всему, даже к прежнему игнору.       Открылась дверь, и в помещение прошёл Учиха, вслед за которым важно шагал Джиробо. Амбал молча выполнил свою работу, методично усадив пациента на кровать, а затем, накрутив таймер, вышел в коридор, захлопнув железную дверь. Сакура нервно вцепилась пальцами в свою тетрадь, чувствуя, как ногти чуть ли не ломались от внутреннего напряжения и тишины. Она сделала глубокий вдох и подняла взор с предметов на парте, чтобы изучить Учиху.       — С чего начнём, док? — спокойно спросил Саске.       Он сидел на краешке кровати так, словно в любой момент собирался подняться на ноги. Нуждающиеся в стрижке локоны немного торчали на макушке, и Сакура поспешно отвела глаза, подавляя желание пригладить волосы собеседника. Интенсивность взгляда его чёрных омутов была ощутима не меньше чем внезапная сорокаградусная жара после прохладных дождливых дней, поэтому Харуно решила приняться за дело раньше, чем её девичьи фантазии возьмут верх над внутренней целеустремлённостью. Она подняла чуть дрожащей рукой карандаш и, прикоснувшись кончиком к чистому листку бумаги, задумалась. С чего бы начать их разговор?       — Расскажи мне о снах, — наконец промолвила она почти ровным голосом.       — Каждую ночь мне снится один и тот же сон, где я просыпаюсь в своей кровати от долбаного назойливого далёкого звука, будто что-то капает на пол… Я выхожу в коридор и вижу сидящего на полу парня: чёрные связанные в низкий хвост длинные волосы; слепо смотрящие вдаль тёмные глаза и странные линии на лице, как от недосыпа или усталости. Я говорю ему: «Парень, ты в порядке?» — но он даже не смотрит на меня: просто таращится в никуда. А в это же время звук… чёртов звук капания становится всё громче. Я нагибаюсь к нему, повторяю эту фразу два раза, пять, фактически срываюсь на крик, но ничего — он молчит. В этот момент я замечаю, что у него на шее глубокий порез, как бордовая дуга, кровавая улыбка, стекающая красными ручьями по бледной коже мужчины вниз, а затем кровь капает на пол…       Всё это было произнесено незамедлительно после её вопроса спокойным, тихим голосом, от которого Сакуре почему-то стало не по себе, словно кожу покалывали невидимые иглы мороза, а сердце сжали крепкой хваткой. В его интонации не было ни малейших колебаний: апатия при любом описании, будь то что-то душераздирающее или умиротворяющее, за исключением последней фразы, которую пациент произнёс с лёгким гневом, почти с оттенком агрессии. Такое уже раньше бывало, и Сакура определила, что мгновения недовольства — это единственные моменты, когда Саске хоть как-то изменят своё поведение. А в остальном он попросту непрерывно смотрел на неё пустыми чёрными, обрамлёнными длинными ресницами глазами, иногда даже не моргая. От одного такого взгляда в очередной раз хотелось прикрыться записями, но Харуно сомневалась, что от этого будет прок. Её пациент стал для неё настоящей, а теперь ещё и предельно пугающей загадкой, которую необходимо разгадать.       — И это снится тебе каждую ночь? — спросила Харуно, делая запись на листке.       — Да, — апатично подтвердил он. — Каждую ночь. У вас есть этому объяснения, док?       Странно, что Учиха так вежливо к ней обращался. На прошлой неделе Саске всеми способами пытался показать неуважение к присутствию психолога, к её попыткам помочь, а самое главное — к ней самой как к человеку. А сейчас он не просто раскрывал перед ней карты, но и делал это пока что с громадным терпением. Несомненно, такое поведение лучше того, что Сакуре пришлось пережить в первые дни, но подсознательное напряжение не покидало её тело и мысли. Она сглотнула ком, обдумывая ответ. Сакура не может промолчать, ведь раз уж начала этот спектакль, значит, нужно поддерживать какой-никакой авторитет в глазах пациента. Учиха доверился ей, а значит, сейчас главное — не упасть лицом в грязь.       — Это свойство человеческого разума, — прочистив горло, начала увереннее Харуно. — Если в твоих воспоминаниях есть что-то постыдное или очень неприятное, ты прячешь ответы глубоко внутри себя, заставляешь себя забыть об этих съедающих твой покой событиях. Люди сознательно отвергают подобные инциденты, стирают их из памяти, чтобы не страдать, чтобы не мучить себя угрызениями совести. Но ответы на наши страхи всегда остаются внутри нас.       В небольшой больничной комнате повисла неуютная, щекочущая нервы Сакуры тишина, сопровождающаяся жужжанием вентиляции, отдалёнными голосами в коридоре и ритмичным тиканьем стрелки таймера. Харуно нервно и еле заметно облизала губы. Сидящий на койке Саске как-то странно притих, хотя не то чтобы он был болтливым или жизнерадостным. Сакура медленно подняла голову, чтобы проверить, всё ли в порядке, а то всякое могло быть: вдруг что-то в её словах задело этого человека. В таком случае придётся исправлять свой косяк.       Он решительно приближался к её креслу, что заставило Сакуру поспешно встать на ноги и бросить свои записи на мягкое сиденье. Она не боялась своих пациентов, но они были другими, не такими, как этот апатичный парень. Никогда раньше ей не доводилось проводить психотерапию, а тут первый раз, да ещё и с таким жутковатым человеком. От его взора в венах стыла кровь, заставляя Сакуру попятиться, как от дикого животного. Саске не остановил её очевидный страх. Он замер только тогда, когда спина Харуно врезалась в стену и их разделяли жалкие сантиметры. Молодой человек поднял руку, прикасаясь элегантными длинными пальцами к открытой шее Сакуры. Он медленно придавил её глотку, пока несильно, а просто чтобы не дёрнулась в сторону спасательной красной кнопки на стене рядом с дверью. Его дыхание было тёплым и ровным, будто эта близость не напрягала его ни на йоту.       — Хотите сказать, док, что этот сон был частью моего утерянного прошлого? — прошептал он.       — Нет, Саске, ты меня неправильно понял, — сглотнула нарастающий страх она. — Эти картинки, которые тебе подбрасывает мозг, — просто перекрученные факты, которые ты, вероятно, забыл. Я сомневаюсь, что ты когда-либо наблюдал подобную сцену, но, может быть, этот парень в твоём сне пострадал, а ты этого не помнишь. Вот что я пытаюсь сказать, понимаешь?       — Тогда почему я не помню?! — сжав её тонкую шею пальцами, вымолвил с идентичным оттенком гнева Учиха и внезапно ударил голову Сакуры о стену палаты. — Ответьте мне, чёрт побери!       Она зажмурилась раньше, чем успела заметить, что Саске в последнюю секунду сдержал удар. Её голова замерла в каких-то считанных дюймах от сенсорной стены, позволяя локонам прилипать к поверхности. В груди Сакуры всё скукожилось и сжалось в предвкушении едкого звука сирены, но, похоже, Учиха не такой психованный глупец, чтобы создавать самому себе проблемы с тем мерзким амбалом, даже во внезапном порыве агрессии. Его пальцы по-прежнему окольцовывали шею Сакуры, а дыхание едва ощутимо обвевало её лицо. На таком расстоянии она улавливала тепло, исходящее от тела Саске, а также силу его рук и то, как вздымалась его грудь, с каждым вдохом всё медленнее, что могло означать только одно: он мало-помалу успокаивался. Сглотнув страх перед реальностью, Сакура приоткрыла глаза, совершенно не контролируя дрожащие ресницы, что, наверное, придавало ей не менее неуравновешенный вид. Прямо перед её глазами был подбородок Саске и его ровные губы.       Мгновенно щёки покрылись румянцем, что точно нагревал тело Харуно. Саске почему-то тоже замер, будто никак не мог отпустить её шею и отодвинуться, что было бы первым разумным действием с его стороны. Сакура медленно приподнимала голову выше и выше, чтобы встретить взор этих бездонных и холодных глаз. Всё, что до этого в груди Сакуры находилось в неком сжатом состоянии, начинало расходиться по организму странной волной своеобразных бабочек. Эта метаморфоза охватывала не только оцепеневшее от неожиданной близости тело Харуно, но и её всегда трезво мыслящий разум. Она не могла сосредоточиться ни на одной чёткой мысли, а та симпатия к Учихе, которая, подобно глупой влюблённости, возникла на ровном месте, определённо укреплялась в сердце Сакуры. Она понимала, что на этот раз втрескалась в мужчину всерьёз, что привязанность к Саске не пройдёт и что в список причин помощи только что добавился ещё один пункт: из-за любви.       Наконец подняв взор на достаточный уровень, она осмотрела приближённое к себе лицо Саске. Его веки были опущены, будто это помогало ему вернуть контроль над собой. С одной стороны, такое открытие — огромное облегчение для Харуно, а с другой… она хотела видеть его глаза в этот момент. Может, для Учихи подобное приближение к человеку пустой звук, а вот для влюблённой девушки нет ничего важнее глаз избранника, ведь они как зеркало души. Сакура могла бы одним взглядом в эту черноту определить отношение Саске к себе, но что поделать, не может же она приказать ему поднять веки.       — Саске?.. — почти прошептала она. — Ты хорошо себя чувствуешь?..       — Замечательно, — беспристрастно ответил он, резко убрав руку с шеи Харуно. — Прости…те.       — Можно не так официально, — сглотнула ком в горле Сакура. — И я не хотела тебя… злить.       — Дело не в тебе, а в моей голове, — фыркнул Учиха, отойдя на шаг от стены. — Я уже третьи сутки не могу спать из-за этих кошмаров… Они порядком выводят меня из себя.       — А ты не принимаешь никаких лекарств?       — Принимал, но я хочу знать правду, а для этого необходимо немного взбунтоваться. Я смываю таблетки в унитаз, хоть и мучаюсь потом от этих снов, — монотонно ответил Саске. — Ты говорила…       — …что эти сны могут быть некой перекрученной реальностью. Возможно, ты знал этого человека, и с ним что-то случилось, что-то определённо важное для тебя, раз уж твой разум в первую очередь подкидывает тебе образы этого парня, — промолвила Харуно, игнорируя бешеный ритм своего сердца. — Было бы очень полезно узнать, кто это.       Саске отвернулся от неё, размеренно шагая в сторону больничной койки. Харуно оторвала взор от его спины и мельком взглянула на стоящий у двери таймер: осталось несколько минут. Странно, как Саске, будучи взбудораженным, разгневанным и спокойным в течение часа, не забывал об этом лимите и о том, что за дверью стоит его верный надзиратель. Она-то точно лишалась всех рамок реальности при виде Учихи, уж тем более при таком близком контакте. Нет, в этой ситуации нельзя терять голову, по крайней мере, до того момента, как к Саске вернётся память. В мыслях тотчас же промелькнули отрывки из разговора с Карин. Возможно, она сможет найти упомянутые бывшим психологом документы и принести их Саске. Вдруг что-то из этой информации поспособствует улучшениям в состоянии её пациента? И, конечно же, ей чрезвычайно подфартит, если среди тех бумажек окажутся какие-то фотографии или адрес.       — Я знаю, где можно найти то, что тебе поможет, — после небольшой паузы произнесла она.       — Что именно? — спокойно поинтересовался Учиха.       — Вся подноготная, всё, что в клинике есть на твое имя, лежит в кабинете Орочимару. Я могу попытаться украсть у него эти документы, — ответила Сакура.       — Очень мило и храбро с твоей стороны, но если я на исходе получу ответы на все свои вопросы, то что в этом для тебя? — поинтересовался Саске, заняв своё место на кровати.       — Наверное, я просто хочу тебе помочь… как другу, — вполголоса ответила Харуно. — Веришь?       — А у меня есть выбор? — почти что с усмешкой в голосе ответил Саске в момент, когда дверь открыл надзиратель.       Сакура лишь молча кивнула, скрыв усмешку. Нет, выбора нет ни у кого из них.