Злоба дня развяжет руки Если не умру со скуки Я как волк в овечьей шкуре Стойко перенёсший бурю Да, это то, что называется «мечта» И я не готов отказаться от себя Но мне не важно, я совсем не чистоплюй Может быть, на мне иудин поцелуй Электрофорез — Алкоголь мой враг
Как сказал один старый мудрец — пиздец подкрался незаметно. От неожиданно появившейся моськи Разумовского на втором этаже моя окаменевшая тушка была чуть не задавлена на танцполе, на котором крайне травмоопасно засматриваться по сторонам. На фоне шумных и раскрепощённых людей Сергей казался чем-то аномальным: спокойным, отчуждённым, с фужером шампанского и напряжённым взглядом, сканирующим посетителей. Больше всего меня удивил тот факт, что с виду боязливый парень посещал подобные злачные места, хоть по характеру был ярким представителем интровертов. Одно дело я: днём в университете и на практике скрываюсь за маской тихой мышки, а с заходом солнца превращаюсь в ужас, летящий на крыльях ночи. Но этот загадочный чёрт какими судьбами здесь? Я невольно засмотрелась на его красивый смокинг бордового цвета, отливающий кровью под светом софитов, с чёрной рубашкой на высоком и стройном теле и прямые, с виду колючие рыжие волосы, до сих пор беспокоившие моё любопытство наличием краски. Ему бы на светских беседах да в музеях своим гардеробом светиться, а не в обители алкоголя и разврата изображать немую статую словно часть интерьера. Им хотелось любоваться, как предметом искусства. Таким же, как экспонатами в Эрмитаже. Сделав глоток шипящего напитка, он скучающе оглядел танцпол и удивительно быстро заметил меня среди беспорядочно двигающегося роя человеческих туш. Я растерялась и в стеснении опустила помутившийся взгляд, разорвав зрительный контакт. Хотелось провалиться сквозь землю от нахлынувшего чувства стыда. Владелец крупного благотворительного фонда и создатель популярной социальной сети увидел меня в столь непристойном свете. Как же мне после этого с ним разговаривать на работе? Идиотка… Будто бы это реально. То, что я смогла обменяться с ним сегодня парочкой слов, ещё не означало, что такие встречи станут регулярными. Это радовало и одновременно с этим почему-то огорчало. — Ирэ-эн! Вот ты где. Я тебя уже обыскалась! — вдруг услышала я голос Кати сквозь ритм электронной музыки, восторженных криков и смеха. Счастливая подруга, походка которой выдавала количество употреблённой высокоградусной жидкости, протиснулась через потные горячие тела и обдала меня терпким дыханием. Оно на секунду лишило меня дезориентации. Удивительно: пили мы одинаково, а накрыло по-разному. Каким-то чудом я умудрялась сохранять ясность ума и всегда играла роль «трезвого друга», которому становилось стыдно за пьяные выходки приятелей, приходясь извиняться за них перед прохожими. — Осторожно! — воскликнула я, когда та чуть не упала к моим ногам. — У тебя всё хорошо? Овсянкин не обижает? — Всё замеча-ательно! — лицо Кати озарилось блаженной улыбкой, будто она встретила своего любимого голливудского актера… Забыла, как его зовут, но точно помню, что он играл в фильме про пиратов. — Кирилл сто-олько интересных историй поведал из своей жизни. Представляешь, он был в Америке, Англии, Франции и в других красивых странах!.. — Как… интересно, — вопреки сказанному, я оставалась равнодушна к жизни пижона. Пятая точка чуяла, что Катю следовало оперативно уводить из клуба, дабы та не наворотила дел. — А его та-ачка просто загляденье: спортивная и очень быстрая. — Это, конечно, круто, — я начала поддакивать ей, попутно обнимая за плечо и уводя подальше от танцпола. — Но думаю, нам уже пора домой. Детское время закончилось. Реакция Абрамовой оказалась максимально неоднозначной: она будто протрезвела за секунду и отпрянула от меня как ужаленная осой в задницу. С румянцем на щеках и глазами, полными сожаления, от меня отступили назад и прошептали: — Как раз об этом… — Катя в испуге или смущении запнулась, а взгляд сквозь полуопущенные веки был направлен куда угодно, но только не на меня. — Меня Кирилл хочет покатать по ночному Петербургу, поэтому… Ты не обидишься, если сегодня поедешь одна? Я раскрыла рот с намерением что-то высказать на этот счёт, но слова дались с трудом. С губ слетели лишь невнятные звуки, напомнившие речь психически больного человека. К такому сюру меня жизнь не успела морально подготовить. — Ты хочешь бросить меня из-за этого долбоёба? — я выпала в осадок от столь провокационного заявления. — Разве не слышала, какие вокруг него байки ходят? — Ну, Ируси-ик, — по-детски захныкала она словно ребёнок, которому мама не купила в магазине вкусняшку. — Ты не понимаешь: на меня положил глаз САМ Гречкин младший! Это будет преступлением, если я откажусь от его предложения. Я бы ещё поняла, если бы кавалером оказался Райан Гослинг, Джейсон Стетхем или сам Роберт Паттинсон. С последним я бы сама без лишних разговоров уехала хоть в другую страну! А этот-то… Предел её мечтаний и герой девичьих грёз? — Увидела дорогие часы с машиной и сразу посыпалась? У таких, как он, одна схема: охмурить, трахнуть и забыть, — я постучала указательным пальцем по виску. — Может, подумаешь головой, а не тем, что у тебя между ног? Я буквально почувствовала, что мои слова как хлёсткая пощёчина ударили Катю по лицу. Оно вмиг помрачнело, став грубее. Сознание давало себе ясность, что на хмельную голову не следовало разбрасываться громкими фразами, но ураган чувств, захлестнувший меня с головой, развязал непослушный язык. — Оу, беспокоишься о моей нравственности? Не стоит! — едко ответила заметно обиженная подруга. — Мне уже не десять лет, чтобы за что-то отчитывать. Я прекрасно знаю, что он хочет, и иду на это осознанно. Случайные встречи, заканчивающиеся бурной ночкой в постели, в моём мировоззрении относились к категории «окстись и изыди». Оттого чувство собственной правоты закричало «Протестую! Протестую!» и забило кулачками в истерике. Как можно осознанно прыгать в койку избалованного парня с золотой ложкой во рту, наплевав на чувство собственного достоинства?! — Ты его не знаешь, — моя фантазия после просмотренных криминальных хроник разыгралась на полную катушку. — Вдруг он психопат с извращёнными наклонностями. Или сутенёр, что завлекает наивных девочек, как ты, а потом продает их в секс-рабство. Абрамова закатила слова и простонала, не желая слушать мои довольно логичные, между прочим, доводы. Даже если заявлю, что против их ночных покатушек будет сам президент нашей необъятной, это её всё равно не остановит. Что уж тут говорить о ворчащей подруге, что «хочет обломать весь кайф». — Тебе всегда маньяки мерещатся. Он самовлюблённый, но безобидный тип. Единственное, что он сможет мне сделать — отшлёпать по заднице, — она на своей же пятой точке и показала, как Гречкин бы это сделал. — Вы оба пьяные, камон! Куда вы в таком состоянии ехать собрались? Совсем с головой не дружите?! — я надеялась, что хоть этот аргумент заставит её передумать. — У Кирилла есть личный водитель! — О! Это многое меняет! — Ир, ты завидуешь мне что ли? — вдруг вынесла идиотский вердикт Абрамова, а я задохнулась от возмущения. — Я? Завидую тебе? — этот абсурд меня откровенно развеселил, но и умудрился что-то задеть внутри. — Мать, ты головой, случаем, не ударилась по дороге? Чему мне, блять, завидовать? — Тому, что я, в отличие от тебя, привлекаю парней как девушка, а не подруга, — теперь, походу, настал её черёд плевать ядом и бить по больному. — Если у тебя есть какие-то комплексы и проблемы с самооценкой, это не повод лезь в мою личную жизнь! Неужели такое мнение было обо мне всё это время? Больше всего обидно и мерзко на душе от того, что я не завидовала Кате, и уж тем более, не возмещала на ней свою «неуверенность». Я поступала так только потому, что волновалась за её жизнь… Однако эти действия были расценены совершенно по-другому и выставили меня в дурном свете. — Хэй, малыш, ты чё так долго возишься? — из толпы выполз (не вышел, а именно выполз) папенькин сынок, тут же похабно притянув Абрамову за талию. — Я уже заждался. Мы едем или как? Интуиция, которой я привыкла доверять, орала во всю глотку, чтобы я не позволила им уехать. Проигнорировав боль в груди от испытанного унижения, я закачала головой и умоляюще прошептала: «Пожалуйста, не надо». Это стало моей последней попыткой убедить подругу отказаться от сомнительного предложения Гречкина. Попытка, не увенчавшаяся успехом… — Да… Поехали, — она улыбнулась своему спутнику и по-хозяйски положила руку на его плечо, а меня одарила пренебрежительным взглядом, даже не собираясь прощаться. — К… Кать… Повеселевший от сложившейся ситуации Гречкин фамильярно обратился ко мне, как к пустому месту, чпокнув перед лицом жвачкой: — Детка, не кипишуй! Я просто покатаюсь с твоей подружкой, а потом, клянусь, привезу её в целости и сохранности, — он пошло ухмыльнулся Кате и подмигнул, открыто намекая на «то самое». — Но это не точно… Я укоризненно покачала головой вслед исчезающей в толпе парочке и почему-то сразу посмотрела туда, где стоял Разумовский. Мне не хотелось, чтобы он стал свидетелем нашей первой в жизни крупной ссоры, умудрившейся выжать из меня все соки. К этому моменту программиста уже след простыл, и впервые в окружении десяток людей мне стало уныло и одиноко…***
С уходом Кати я почувствовала себя в игре «Море волнуется раз, два, три», причём в роли самого моря, которое никак не могло успокоиться и продолжить наслаждаться вечером. Бесстрастный разум принял позицию подруги и отпустил во все четыре стороны, как-то пытаясь меня утешить: «Забей на эту идиотку и не принимай на свой счёт её оскорбления. Ты всё сказала по факту». Но сердечко всё равно обливалось кровью от отнюдь не утешающих мыслей. А вдруг Гречкин реально окажется психопатом с садистскими наклонностями или предложит ей неправильную муку? У этих богачей столько фетишей и наклонностей, что становится страшно жить с ними на одной планете. Да и про личного водителя, кажется, мне нагло нассали в уши. Наступил тот пик, когда рой мыслей стал заглушаться едой и алкогольными коктейлями. Я не заметила, как две порции картошки фри, салат «Цезарь» и «Пина Колада» исчезли в моём рту и полностью наполнили желудок. А когда осознала, ощутила резкий спазм и согнулась пополам. — Блять, только не это, — я провела рукой по вздутому животу. — Ты же обещала себе больше этого не делать. «Ты же обещала себе больше этого не делать» — обожаю эту фразу, которую частенько нарушала, хоть отчаянно клялась, что больше подобного не повторится. Прихватив сумку, быстрым шагом (насколько мне позволяло опьянение) добежала до туалета, толком не разбирая дороги и слушая бешеный ритм пульса, отдававший в голову. В дамской комнате было совершенно пусто вопреки пику посещаемости заведения. Я шустрой тенью зашла в самую дальнюю кабинку и заперла за собой дверь слегка подрагивавшей рукой. Стало трудно дышать от нового приступа волнения и количества съеденной еды… Но это скоро пройдёт. Два пальца в рот — и дело с концом. Если бы кто-то увидел меня в таком виде — сидящую на четвереньках возле «белого трона» и вызывающую искусственную рвоту — согнулся бы пополам от смеха. И я бы прекрасно поняла его. К сомнительному счастью, в туалете клуба сложно кого-то удивить издающими мною звуками: подумаешь, перебрала немного девушка, с кем не бывает. Сделав грязные дела, я встала напротив зеркала, прополоскала пальцы и рот прохладной водой. Из-за алкоголя и желудочного сока остался неприятный кислотный привкус и жжение. Посмотрела на себя в зеркало и тут же опустила пристыженные глаза. Я же обязалась перестать портить своё здоровье и нормализовать питание. У меня даже получилось свести приступы к минимуму, однако волнение, как сегодня, завладевало телом и делало то, чего я не хотела. А потом жалела о содеянном и называла себя «слабачкой». — Страхолюдина какая, — я достала из сумочки скудный набор косметики и привела себя в благопристойный вид, а дыхание освежила мятной жвачкой. — Такую идиотку ни один нормальный мужик не позовёт замуж. На лице проступила очередная натянутая улыбка, прячущая за собой слёзы и душевные травмы, которые вряд ли кто-то поймёт и при этом не осудит. Горько усмехнувшись иронии дрянной жизни, я дрожащими пальцами уложила взъерошенные волосы и второпях покинула туалет. Сначала меня преследовало желание закинуться персональным наркотиком под названием «музыка», но его сменила потребность подышать свежим воздухом. Внезапно я почувствовала вибрацию в сумке, исходящую от смартфона, но не придала ей большого значения. Наверняка звонили мошенники или рекламщики. Как можно быстрее вышла на улицу, старательно игнорируя непрекращающуюся череду вызовов, но под конец терпение дало сбой. — Да кто там всё названивает? — недовольно пробурчала под нос, стоило оказаться у выхода клуба, где курили и отдыхали от шумной музыки люди. Равнодушно взглянула на размытый экран, на который взгляд не торопился фокусироваться. Ожидала увидеть незнакомый набор чисел, подтвердив догадку, но номер принадлежал Абрамовой. Долго думала: отвечать на звонок или нет, пока он сам не сбросился. — И зачем я ей вдруг понадобилась? — спросила саму себя и хмыкнула, в душе не особо интересуясь причиной этого поступка. — Вряд ли решила извиниться… Не успела я договорить, как звонок повторился. Проигнорировать и его оказалось намного сложнее, поэтому с глубоким вздохом нажала зелёную кнопку и приложила устройство к уху. — Чё надо? — решила не ждать возможных колкостей и сразу пошла в атаку. По ту сторону трубки послышались глубокие надрывистые вздохи и шмыганье носом. Я была уверена на сто процентов, что Катя плакала и только недавно смогла успокоиться. Только этого мне сейчас для полного счастья не хватало… — И… Ира, — голос подруги дрожал как осиновый лист на ветру. — Он… он… — Что произошло?! — я неосознанно сорвалась на крик и привлекла ненужное внимание прохожих. — Тебя обидел Гречкин? До тебя домогались? Где ты? — Кирилл… он… — Катя громко шмыгнула носом и заревела пуще прежнего, и из дальнейшего потока слов я мало что смогла разобрать. — Ребёнок!.. Сбил… Девочку… П-приезжай, пожалуйста!.. Пальцы онемели и чуть не выронили смартфон на асфальт, а дальнейшая нескладная речь Абрамовой превратилась в неразборчивый бубнёж. В трубке послышались полицейские сирены и чьи-то приглушённые голоса, в лишний раз убедившие, что я не попала в программу с розыгрышами. — Сейчас п-приеду, только скинь мне точный адрес, где находишься! — Катя издала визг благодарности с непрекращающимся приступом рыдания. — Стой на месте и дождись меня только. Тело пробила лихорадочная дрожь, и я первая сбросила звонок, не в силах оторваться от яркого экрана, который даже с ночным режимом ослеплял и вызывал рябь в глазах. Долгожданное уведомление: Катя быстро прислала скриншот своей геолокации, где красная точка располагалась прямо на дороге возле популярного в городе парка — Марсово поля. Мои попытки вызвать такси накрылись медным тазом. Видимо, я попала в вечерний час пик, из-за чего ни у одной фирмы не осталось для меня свободной машины. Кажется, наступило время развода мостов. Когда ночь закончится, обязательно оставлю всем негативные отзывы и влеплю одну звезду в рейтинге. — Твою мать! Что же делать?.. Каким-то образом я заприметила красивую иномарку серебристого цвета с тонированными стёклами возле тротуара, и над головой в лучших традициях старых мультфильмов зажглась лампочка. Моя скромная персона редко пользовалась помощью простых водителей, но в нынешней ситуации думать о каких-либо неловкостях казалось последним делом. Подойдя к переднему пассажирскому месту, посмотрела на водителя через открытое окно. Меня встретил хмурый мужчина средних лет в чёрном смокинге и бритой головой, сошедший прямиком с постеров иностранных боевиков. — Здравствуйте, помогите мне, пожалуйста! Моя подруга попала в беду, а я не могу вызвать такси — все машины заняты. Я скажу адрес и даже заплачу, честное слово! Вы моя последняя надежда. Молчаливый пень медленно повернул голову в мою сторону, и даже через стекло матовых тёмных очков я почувствовала испепеляющий взгляд, красноречиво отвечавший вместо тысячи слов: «Пиздуй, девочка, куда подальше». Если бы не лысая башка в стиле одного из величайших актёров кино эротического жанра, то его можно было бы смело сравнивать с Терминатором. Оставалось только сказать крылатую фразу «I’ll be back» и взять в руки дробовик. Далее он посмотрел куда-то вглубь салона, и я догадалась, что владельцем автомобиля был некто, как раз сидевший позади в затемнённом салоне. Между ними произошёл безмолвный диалог, в результате которого задняя дверь с моей стороны открылась, галантно приглашая внутрь. — Спасибо большое! На моём измученном лице расплылась довольная улыбка человека, выигравшего лотерею. Однако это мгновение продлилось недолго, стоило только увидеть, кто стал моим спасителем. — Вы?.. Просто, здравствуй, просто, как дела, Разумовский. Когда-нибудь мы будем видеться в нормальных местах и при нормальных обстоятельствах… Но это совсем другая история. Кому скажу, что меня подвёз от одного из самых крутых клубов Петербурга на своей иномарке класса «люкс» сам Сергей Разумовский — никто не поверит. — Добрый вечер, залезай, — слегка подрагивающим голосом сказал мне Сергей и сделал приглашающий жест рукой. Только сейчас, когда мы оказались на расстоянии локтя, я заметила его нервозные движения рук и частые моргания, но списала это на хроническую усталость из-за работы. — Куда нужно ехать? — К площади «Марсово поле». Там должны стоять полицейские машины, так что не ошибёмся, — глубоко отдышавшись, я заправила прядь волос за ухо: всегда так делала, когда волновалась при общении с противоположным полом. Тем более, таким симпатичным. — Вы мой спаситель, честное слово! — Мне нетрудно помочь человеку в сложной ситуации, — ответил он с лёгким заиканием, когда машина тронулась с места и за секунду набрала приличную скорость. — Что… произошло с твоей подругой? — Сама толком не поняла, — честно призналась я Сергею и развела в незнании руки. Чёртов Гречкин… Обозвать бы его сейчас всеми плохими словами да заговор на понос сделать. Чувствовала ведь, что не стоило Катю с ним отпускать, оба же не в адеквате были. У меня активировался режим самобичевания, пока я встревоженно вглядывалась в окна и мысленно умоляла водителя Разумовского ускориться. Даже не заметила, как заговорила вслух, нервно кусая ногти: — Почему я её не остановила? Дура… Идиотка безмозглая… — Эй… Не ругай себя, п-пожалуйста, — мужчина запаниковал при виде моего тревожного поведения. Судя по неуверенному голосу, он успел сотню раз подумать перед тем, как заговорить со мной. — Ты же не виновата в случившемся. — Виновата, — категорично ответила ему. — Больше всех. Я позволила ей уйти с тем ублюдком. Знала, чем всё закончится, но всё равно ничего не предприняла. Я представила, что могло произойти за это недолгое время с Абрамовой, и непрошенные слёзы медленно скатились по моей щеке. В моменте стало глубоко наплевать на то, что обо мне думал Разумовский и как жалко я выглядела со стороны. Всё в этом мире для меня утратило значение. — Я всё-таки ужасная подруга, — заметив огорошенный взгляд мужчины, я тут же пришла в себя и вытерла дрожащими пальцами слёзы с лица. — П-простите меня за доставленные неудобства. У вас, наверное, были важные дела, а тут я… свалилась со своими проблемами. — Нет-нет, не извиняйся! Не стоило поднимать эту тему, — облизав тонкие губы, он на секунду отвёл взгляд и убрал с лица упавшую чёлку. Глубоко вздохнул, словно собираясь с мыслями. — Мне к-кажется, что ты на себя сейчас… наговариваешь. — Почему вы в этом уверены? Вы меня даже не знаете, — заявление Разумовского меня почему-то повеселило. Благодаря коварному алкоголю стеснение перед своим же боссом куда-то улетучилось. Я осознавала, что вела себя некомпетентно и нахально, но ничего не могла с этим поделать, внутри пробудился лёгкий азарт. Сейчас мы были не руководителем и подчинённым, а двумя попутчиками, ничего не знающими друг о друге. — Да, ты п-права… — мужчина растерялся от того, как быстро я перешла из нытика в режим «железная леди». Расстегнул верхнюю пуговицу чёрной рубашки, будто начинал задыхаться. — Но… Я… Думаю, ты добрый человек и н-надёжный друг, который не бросит в беде. Дружба крепкая не сломается, Не расклеится от дождей и вьюг. Друг в беде не бросит, лишнего не спросит, Вот что значит настоящий верный друг… Неужели у Разумовского создалось обо мне ТАКОЕ мнение? И это после трёх совершенно случайных встреч и двух недолгих разговоров. Либо этот парень был слишком проницательным, либо же слишком наивным. Однако эти слова стали для меня как маяком для корабля, что сбился с пути и затерялся в море. В груди разлилось приятное тепло. — Вы… правда так думаете? Разумовский ожидаемо кивнул, смутившись собственных слов. Или же от моего пристального немигающего взгляда, которым я прожигала его. Неожиданно моё уставшее лицо озарилось солнечной улыбкой. Хотелось выпалить целую речь о том, как я была благодарна поддержке, но смогла сказать только одно короткое слово: — Спасибо. — Д-да было бы за что, к-конечно, — разговор будто давался ему с трудом, о чём свидетельствовал прерванный зрительный контакт. Я тоже отвернулась, когда между нами затянулась мучительно долгая трёхсекундная пауза. Буквально кожей ощущала его волнение, которое он безуспешно пытался скрыть. В голову вдруг закралась стойкая ассоциация с первым свиданием, но я немедленно попыталась её отогнать. Двое на красивой тачке разъезжают по ночному Петербургу и любуются его красивыми улочками… Какая жалость, что подобный расклад событий оказался возможен при столь плачевных обстоятельствах. — Ты, кстати, красиво… танцуешь. Случайно увидел тебя на танцполе и… — моё сердечко пропустило удар и со свистом упало куда-то в пятки. — Ой, я, наверное, сейчас какую-то глупость сказал. Прошу прощения! — Д-да всё в порядке. Благодарю за комплимент, хоть и не считаю себя в этом профи, — моя довольная физиономия, как у ребёнка, которого похвалили за пятёрку в школе, не ушла от его внимания. — А вы… любите танцевать? — Не особо, — Сергей скромно посмотрел на меня сквозь полуприкрытые веки. — Я не умею чувствовать ритм музыки… — Тогда что вы делали в том месте, где люди в основном и занимаются тем, что танцуют? — я почему-то захотела узнать цель его появления в клубе и даже предсказала, что мне ответят, но любопытство никак не унималось. — Там была… деловая встреча. Ничего интересного, — скупо пояснили мне. — Я почему-то так и подумала, — Разумовский заинтересовано повёл бровью. — Вы не похожи на любителя шумных и многолюдных мест… Мысли тут же пустились в поток фантазий, что стали складываться в конкретные образы. Способность к пространственному мышлению была у меня с самого детства и всегда выручала, особенно на геометрии в школе. — Вам больше подходят тихие вечера возле камина. На диване под шерстяным пледом и за просмотром какого-нибудь старого фильма… «Фореста Гампа», например. Программист тепло улыбнулся, словно представил эту сцену, вызвавшую лишь приятные эмоции. Ему же удалось не только успокоить меня, но и отвлечь от всех невзгод. Но когда за окном показались очертания знакомой площади, сердечко вновь болезненно забилось в груди. Я приехала — это подтверждали припаркованные у бордюра полицейские машины, взбудораженная толпа со смартфонами в руках и… карета скорой помощи, из которой выбегали люди в белых халатах. — Мы… на месте, — констатировала я, когда иномарка сбавила ход и затормозила неподалёку от аварии. — Извините, что отняла ваше время, Сергей. До свидания. — П-постой! — мне показалось, что он захотел взять меня за руку и удержать, но вовремя осёкся. — Что-то не так? — спросила я, оказавшись на улице, и вопросительно взглянула на своего обеспокоенного спасителя. — Ты так и не назвала… своего имени, — божечки, сам Разумовский заинтересовался, как меня зовут. Остановите Землю, девочки, я сойду, а пока помечу этот день в календаре красным маркером. — Ирина. Ирина Орлова…