Момент откровения, тайна, энигма Прикосновение бога, союз восторга и испуга Я столько раз пытался, но в этот самый миг Мой камень летит в воду, и вот ведь, всегда в центр круга Пытался кидать с юга, с запада, на закате дня, С утра, под разными углами, камнями разных пород, Другой рукой, в прыжке, вслепую Какая-то западня — Всё равно попадаю в центр круга… Который год… СЛОТ — Круги на воде
«Чумной Доктор» приглашает вас на онлайн-трансляцию. Хотите принять запрос? Вот такое уведомление мне пришло ровно в полночь. Как и предполагалось, пунктуальность Олега как бывшего военного была выше всяких похвал. Для меня эти слова стали началом судебного разбирательства, на котором Зильченко представал в роли обвиняемого, я и другие зрители — слушателями, а Чумной Доктор — судьёй. Чёрт, а я ведь только-только сняла напряжение: приняла расслабляющую ванну с лавандовой солью, сделала вечерние-бьюти процедуры и переоделась в домашнюю чёрную ночнушку. Уютно расположившись на прохладной кровати, прижала коленки к туловищу и обняла ноги, а смартфон положила на постель перед собой, так как держать его в руках было сложно из-за небольшой дрожи в пальцах. Количество зрителей начало стремительно расти, а на боковой панели чата пошли первые комментария людей, которые с нетерпением ожидали начала фаэр-шоу. А в моей голове противно зудело: «Лишь бы Олег сдержал своё обещание. Лишь бы…». Чумной Доктор находился на той самой свалке, что превратила один из районов Санкт-Петербурга на юго-западе в смердящую красную зону. Словно большой и глубокий шрам на прекрасном лице нашего города. Мститель не побрезговал поднять с влажной земли, по которой возле его ног пробежала крупная крыса, недавно выпущенную газету. Её первая статья была посвящена Филиппу Зильченко и его незаконным делишкам. — Знакомьтесь — Филипп Зильченко. Монополист на рынке отходов. Он начал свою речь, как всегда, уверенно, неторопливо и до смехотворности пафосно. Комментарии зрителей не заставили себя долго ждать: Дима Новаторов: О, начинается… MaxBro: Ну что, зажжём? SuperKatya: Ща буит мясо))) Катя Слушаева: А я уже думала, что больше стримов не будет. Krasi: Так ему, негодяю! Саша Баранова: Офигеть… ArmanKarman: Жги, жги его! Вадим Стройнов: Герой, которого заслуживает наш город! Тёма Арбузов: Давно пора этого гада наказать! Я припомнила его крайнюю трансляцию, на которой он расправился с главврачом онкологического центра. Как его там звали… Максим Пеньков что ли. На следующий день вдоволь начиталась различных статей о том, что несколько больных чуть не скончались на месте из-за слабенького сердца при виде обгоревшего трупа с оторванной башкой под окнами здания. Однако жестокая… мозговыносящая, в прямом смысле слова, расправа над Пеньковым каким-то чудом поспособствовала улучшению мнения людей к питерскому Бэтмену. Если во время самосуда над Ольгой Исаевой первая половина не верила в происходящее, а вторая ужасалась жестокостью психа, то сейчас подавляющая часть всеми руками и ногами поддерживала Чумного Доктора. Правду говорили: народу подавай хлеба и зрелищ. И чем последние кровавее и эффектнее, тем лучше. — Вот оно — его творение… Волков медленно покрутился, чтобы каждый из нас воочию увидел то, какая жесть творилась на свалке: в несколько метров высотой горы полуразложившегося мусора, покорёженного металлолома, везде сновали мелкие вредители, а в небе кричали птицы-падальщики, словно мы ненадолго перенеслись во времени в Средневековье. Довольно иронично и зловеще. Камера сфокусировалась и нацелилась на привязанных цепями к грейферному погрузчику трёх пленников. Только один из них находился лицом к камере, и зрители (в том числе и я) признали в нём хозяина свалки — дражайшего господина Зильченко. О личности других знала, пожалуй, только я, потому как некоторые в чате поинтересовались, кому же не посчастливилось составить мужчине компанию. Чумной Доктор ногой толкнул тяжёлую железную канистру, наполненную бензином. Об этом я догадалась, когда из небольшой дырки после сильной встряски на влажную от дождя землю полилась густая светло-жёлтая жидкость. Канистра покатилась прямиком к пленникам и остановилась у ног Зильченко. — Дети рождаются с отклонениями, люди страдают от страшных болезней, город задыхается! Подойдя к своему пленнику, Волков продемонстрировал крупным планом лицо мужчины: слегка опухшее от слёз и ссадин, которые он получил, видимо, во время похищения, но при этом упитанное от роскошной и богатой жизни; погнутые в мостике на переносице и с треснутыми стёклами очки норовились слезть с широкого носа. Вся семья была одета в ночные пижамы — Чумной Доктор настиг их при подготовке ко сну. — И всё это… Благодаря ему. Пламя из огнемётов на перчатке угрожающе вспыхнуло, осветив изнеможённое лицо Зильченко. Он инстинктивно отвёл голову назад как можно дальше от огня. Жена и сын умоляюще смотрели через плечо на Чумного Доктора своими покрасневшими глазами и испуганно выли через кляпы, которыми были повязаны их рты. — П-прошу, я ни в чём не виноват! Прошу… Пощадите мою с-семью! — взмолился дрожащим голосом Филипп Зильченко, зажмурив окутанные ужасом глаза. — Тысяча людей погибло из-за твоей поганой свалки, а теперь эта участь ждёт и твоих близких… Словно дикий голодный хищник Чумной Доктор обошёл пленников по кругу, чтобы все зрители трансляции увидели в лицо жену и сына — упитанного телосложения женщину и мальчика-подростка. «Ждёт и твоих близких…» — эти слова ударили по затылку будто упавший сверху кирпич, вызвав рябь в глазах и лёгкое помутнение. Наплевав на дрожь в руках, я схватила смартфон и уставилась напрягшимся взглядом на экран. — Нет… Нет, он же обещал… — сорвались слова с губ при виде сына Зильченко. Совсем молодой, ему, наверное, даже пятнадцати нет. «Я подумаю над твоей просьбой» — эхом в голове раздался голос Олега, как крохотное воспоминание из нашего вчерашнего разговора. Подумаю… ПОДУМАЮ! Дело дрянь. Ведь он не обещал сохранить пацану жизнь, а я как наивная дурочка поверила, прочитав всё между строк, и расслабилась. Чумной Доктор замарает руки в крови невиновного. И я ничего не смогла с этим поделать… — Умоляю, не надо! Отпустите жену и с-сына! Накажите м-меня, но не трогайте их! — как любящий отец семейства, Зильченко решил пожертвовать собой ради спасения близких. В отличие от Гречкина и Исаевой в нём ещё осталась крупица благородства. Но Чумному Доктору на это глубоко наплевать. Однако пламя из огнемётов вдруг потухло, когда псих уже явственно нацелился ими на верещащих пленников. Кто-то в чате возмутился, но весомое количество зрителей искренне обрадовалось, что псих неожиданно для всех остановился буквально у финишной черты. — Хм… Пощадить, говоришь? Пожалуй, я могу оставить твоего сына в живых, но это решать уже не мне… Камера резко затряслась и плавно повернулась уже к мстителю, явив на весь экран его устрашающую маску. Я затаила дыхание в предвкушении, отчего воздуха в лёгких становилось всё меньше и меньше. Чумной Доктор хрипло и устало задышал, со скрежетом зубов процедив: — Жители нашего города… Друзья мои. Сейчас лишь от вашего выбора будет зависеть, какая судьба ожидает мальца — спасение или наказание. Чат буквально разорвало от количества комментариев. Находились, конечно, те, кто давал добро на убийство ребёнка, но, к моему превеликому счастью, таких ублюдков было немного. Но сколько бы Чумному Доктору не писали «Нет», он молчал и ничего не предпринимал, глядя на экран своего гаджета, с которого вёл трансляцию. Создавалось такое ощущение, что он ждал чего-то… или кого-то. Сообщения от одного конкретного человека. Дрожащие пальцы нажали на кнопку, открывшую панель клавиатуры. Сердце неугомонно заскакало под рёбрами, а лоб покрылся испариной, хоть в комнате было прохладно из-за распахнутой форточки. Я была уверена, что Олег ждал моего сообщения. Оно быстро исчезло в стремительном потоке комментариев других зрителей. Саша Утёнкин: Нет!!! Max Pampushko: ДАВАЙ ЖГИ Коля Веткин: Пацан-то тебе что сделал? Ирэн Орлова: Не надо, пожалуйста Leila Adios: Жесть какая… Но Чумной Доктор успел его прочитать. — Что ж, тебе крупно повезло, пацан. Мои зрители решили спасти тебя. Надеюсь, вы потом не пожалеете, что приняли именно этот выбор… Хладнокровный тон его голоса, в котором просачивалось коварство, сильно насторожил меня. Что он имел в виду под словами: «надеюсь, вы потом не пожалеете»? Неужели сохранение жизни сыну Зильченко оказалось не благородным поступком, а чем-то, что положит начало ещё бóльшего хаоса? Эдакий эффект бабочки, при котором изменение чего-то вело к непредсказуемым последствиям. Иногда не самым позитивным. Теперь мне пришлось задаваться вопросом: а правильно ли я поступила, когда попыталась спасти одну маленькую жизнь? Ведь её ценой могли стать десятки… если не сотни других. Но факт оставался фактом — Чумной Доктор выполнил свою часть сделки. Теперь оставалось и мне выполнить свою. Боже, пусть этот маньяк загадает что-то хорошее и… приличное. Вероятность, конечно, слабая, но всё же… — С-спасибо большое! — связанный мужчина рассыпался в благодарностях и буквально заплакал от счастья, когда Олег развязал его сына, освободив от тяжёлых грубых цепей. — Папа! Мама! — заверещал мальчик, но мститель в маске мёртвой хваткой схватил его за локоть и оттянул от родителей, а свободную руку с заряженным огнемётом выставил по направлению к пленникам. — Отпусти меня, урод! Ребёнок в безуспешной попытке освободиться ударил по руке Чумного Доктора, за что получил хлёсткую пощёчину, которая мгновенно отправила его в нокаут. Из-за бронированной перчатки удар вышел в сто крат мощнее и болезненнее. — Витечка! — крикнул владелец свалки, когда его сын рухнул на пропитанную грязью и гнилью землю. — Лежи смирно и не мешай. Голос Олега стал устрашающим и агрессивным. Он, наверное, уже пожалел о своём решении отпустить мальца, который сразу же стал мешаться под ногами. Но уж пусть он лучше полежит в отключке, но останется в живых, чем испытает терпение психа и поплатится за это. Яркая вспышка света ослепила меня. Чумной Доктор направил два потока пламени на Филиппа Зильченко и его супругу, которые тут же заглушили их истошный вопль. Крики заживо горящих людей… омерзительное зрелище. Гречкин по крайней мере умер быстро, потому что автомобиль взорвался раньше, как огонь полностью изувечил его тело, принеся невыносимую боль. Трансляция прервалась на том, что взорвалась бочка с бензином, усилив горение трупов и устроив своеобразное кострище в центре свалки. Слух уловил сквозь уличные звуки едва различимый грохот, и я как угорелая сорвалась к балкону, по пути выронив смартфон из рук. Из-за тесно расположенных друг с другом домов на противоположной стороне дороги и вида со второго этажа я ничего не разглядела. Зато под окнами проехали полицейские автомобили, светя своими сине-красными мигалками. Помчались на место убийства. Дело Чумного Доктора пополнилось новой смертью. Майор Гром, наверное, будет рвать и метать. Я не хотела признаваться самой себе в том, трансляция вышла не такой пугающей и мракобесной, как её себе поначалу представляла. Только вопли людей слушать не очень приятно. Они были просто тошнотворные, как и их горящие тела. Представляю, какой там витал запах: трупная гарь и гниль от отходов… У Олега оказались поистине стальные нервы и обоняние. Звук входящего сообщения вынудил вернуться в комнату. На балконе в данное время суток начинало холодеть, и стоять босиком на голом бетоне — привет, цистит. Интуиция подсказывала, от кого мне пришла весточка в столь поздний час. 00:36 Чумной Доктор Ну что, птенчик, готова исполнить моё желание?***
Драматичным взглядом я оглядела жилой дом и сверилась по картам на смартфоне с тем, правильно ли я пришла, а то со своим топографическим кретинизмом ошибиться было проще пареной репы. Волков оперативно скинул мне нужный адрес, когда я с горем пополам ответила согласием на его вопрос, подписав: 00:40 Чумной Доктор Приходи по этому адресу через час. Пройди через вторую арку и зайди в крайний подъезд. Там сломан домофон. Поднимешься на последний этаж и зайдёшь через люк на крышу. Дверь будет открыта. Что ж, адрес верный, одной проблемой меньше. Я зябко поёжилась от холодного ветра и в очередной раз прокляла себя за то, что удумала выйти в коротких велосипедках, закрывающих половину ляжек. Кожа на ногах быстро покрылась гусиными пупырышками, но благо туловище и руки закрывала толстовка. Иначе бы я быстро окоченела. Следуя руководству Чумного Доктора, я прошла нужную арку, зайдя в окружённый домами внутренний дворик. Подъездная дверь, как меня и заверили, действительно была открыта, так что мне не составило труда залететь внутрь и подняться по лестнице на крышу. На ней меня уже ожидал чёрный силуэт во вчерашнем конспиративном прикиде, что сидел на выступе, свесив ноги вниз. — Ты опоздала, — отчитал меня Олег как маленького ребёнка. — Извините, — я не стала испытывать его терпение и с большой неохотой подошла ближе, тут же устремив растерянный взор на развернувшийся впереди пейзаж. — Ничего себе… Крыша, на которой мы встретились, открывала вид на юго-запад Петербурга, как раз, где находилась свалка Зильченко. Место было подобрано просто идеально, ведь отсюда детище почившего мужчины смотрелось во всей красе, прямо как на ладони. Из центра свалки валил чёрный дым, а возле главных ворот на свалку были припаркованы полицейские машины и одна карета скорой помощи. — Нравится видок? — психа позабавила моя реакция — об этом свидетельствовал ехидный смешок. На его вопрос я неуверенно качнула головой. — Я знал, что ты оценишь. — Специально меня сюда привёл, чтобы похвастаться? — на миг меня сковал парализующий страх от одной внезапной мысли. — Разве не рискованно вот так беспечно находиться рядом с местом преступления? Нас же могут заметить и поймать. — Я бы не стал устраивать здесь нашу встречу, если бы нам что-то угрожало, — мой вполне логичный вопрос не на шутку так разозлил Волкова, словно я покусилась на святое — усомнилась в его решении. — Ладно, доверюсь тебе, — я решила не мусолить эту тему и перейти к более важным и насущным вопросам. — Так… что твой больной мозг придумал? Псих хмыкнул и кивком указал на забитый неизвестным содержимым целлофановый пакет с ручками. В нём лежали свёртки лаваша, сильно напоминавшие… шаверму. Я изогнула бровь и с нескрываемым подозрением вперила взгляд на широкую спину Волкова. — И… как это понимать? — Я проголодался. Составь мне компанию, — отстранённо бросил Олег и, не дождавшись моей ответной реакции, вытащил на свет божий один из свёртков. — Это и есть твоё желание? — растерянно протянула я и аккуратно уселась на выступ в метре от него, ища очередной подвох. Не могло быть всё так просто и безобидно. — Нет. Я ещё думаю по поводу него. Он очистил лаваш от фольги и, слегка приподняв снизу лицевую маску, сделал первый надкус. Пребывая в полном недоумении, я с неохотой взяла свой свёрток и обнюхала со всех мест: ещё тёплый и невероятно ароматный, без подозрительных запахов. Но бесплатный сыр бывает только в мышеловке. — Не бойся, не отравлено, — с насмешкой сказал Волков, заметив неуверенность в моих глазах и движениях. — Я больше переживаю, что отключусь и проснусь связанной в каком-нибудь подвале, — сухо бросила я, лишь сильнее засомневавшись в решении откусить кусочек. — Неплохая идея. Я подумаю над этим. Засранец явно издевался надо мной. Но к чему эти подачки и любезность? Почему нельзя было быстренько озвучить своё «желание» и разойтись, а не устраивать весь этот цирк? Будто ему как хищнику важно вдоволь наиграться со своей жертвой перед тем, как убить и сожрать. Была не была. Я сделала первый кусь лавашика, подцепив зубами также жирненькое мяско и соус. Мои глаза распахнулись от удивления, ибо этот вкус я ни с чем не перепутаю. Это же шаверма Давида из «Шава 24 на 7»! Откуда засранец узнал, что я её обожаю?! — Эта же… моя любимая, — прошептала с потрясением, с превеликим наслаждением проглотив первый кусок, и стёрла с краешка губ остаток соуса. На какой-то миг мне показалось, что я попала в реалити-шоу, где под конец должны были выбежать операторы и ведущий с радостными криками: «Улыбайтесь, вас снимают!». Конечно, фантазия представляла на месте Чумного Доктора ненаглядного, но вечно занятого рыжика, однако такой вариант событий меня на данный момент вполне устраивал. — Я знаю. — Откуда? — Видел, как ты покупала там себе и Тряпке. Он потом долго припоминал мне за ваше испорченное… свиданьице, — пояснил Волков и хмыкнул, заметив мою смену расположения духа. — Считай, возвращаю должок. — Значит, для него тот день был свиданием? — я не сдержала радости, что вырвалась наружу в виде широкой улыбки и горящих глаз. Волков, видимо, понял, что ляпнул лишнее, поэтому смерил меня грозным взглядом, который я почувствовала даже через непроницаемые очки. — Достала трепать языком. Ешь уже свою чёртову шаву, — сурово приказал он мне и тут же чуть не подавился застрявшим в горле куском. — И как ты этим вообще питаешься… Гадость. Я пропустила мимо ушей очередной приступ грубости в свою сторону. Уже запуталась, какой она оказалась по счёту. Экспрессивное поведение Чумного Доктора постепенно становилось чем-то привычным и обыденным. Он стал напоминать мне озлобленного на весь мир человека, которого недолюбили в детстве, отчего и мстил всем окружающим. А если кто-то пытался подойти ближе — выпускал свои колючки. Волков не был доблестным принцем на белом коне и мечтой девичьих грёз. Он больше смахивал на злодея, постоянно вставляющего палки в колёса главного героя. Но вот незадача: именно антагонистам я симпатизировала в детстве, ибо в уже в раннем возрасте видела за их поступками нечто большее. Не зря говорят: «Злодеями не рождаются. Ими становятся». Конечно, сидеть на крыше пятиэтажного дома со своим страхом высоты рядом с самым разыскиваемым преступником города было ссыкотно. И в голове навсегда засели фрагменты, когда этот псих пугал до чёртиков и рисковал моей задницей. Однако в груди разлилось тепло от мысли, что псих чудесным образом начал открываться мне с новых сторон. — Это довольно… неожиданно с твоей стороны, — робко прошептала я, опустив взгляд на коленки. Было как-то неловко говорить эти слова, глядя ему в глаза… Точнее, в очки. — Но мне очень приятно. Нет, правда. Спасибо. — Обращайся, — Олег вновь набрал в рот воды и продолжил поедание своего позднего ужина. И как мне это понимать? Если он не желал со мной разговаривать, то зачем вообще написал и позвал на крышу? Просто помолчать и поесть шаву? Мириться с этим я не желала. Для меня встреча оказалась неплохим шансом попытаться найти с Волковым общий язык. Конечно, молодое девичье сердце терзали чувства иного характера, а тот чёртов поцелуй никак не хотел вылезать из головы. Сейчас Олег вёл себя как классический мудак, который попытался охмурить девушку и, получив желаемое, вмиг охладел и стал чёрствым, как корка засохшего хлеба. С другой стороны, почему меня это так сильно волновало? Мне признался в чувствах Серёжа, у нас всё хорошо. Нахрена я сейчас трепала самой себе нервы? Я окинула силуэт засранца мимолётным, почти незаметным взглядом и набила рот шавермой, отчего стала похожа на хомяка. Когда смотрела на Волкова и Разумовского, то понимала, что они были совершенно разными, но при этом такими похожими. Как работала эта хуйня — ей-богу, ума не приложу. Но если чисто гипотетически представить, что эти двое стали одним человеком, вобрав в себя только самое лучшее… Уверенность, решительность и страсть от Олега и забота, здоровый альтруизм и нежность от Серёжи. Зараза, идеальный парень получался. Такому я бы позволила хоть пол Питера сжечь. — Эм, слушай. А как вы с Серёжей подружились? — гнетущее молчание между нами, что я прорезала своим вопросом, начинало сводить с ума. — Я уже так давно с вами, но до сих пор не знаю историю вашего знакомства. — Что тебе даст эта информация? — саркастично, но с каплей удивления полюбопытствовал Волков, поправив маску на лице. — Ну… Просто я подумала, что раз мы, — пальцем указала на себя и него, — волей-неволей вынуждены контактировать друг с другом, то… Может, мы сможем как-нибудь… подружиться. — П… Подружиться? — Олежик выпал в нокаут. Прикусив по привычке при волнении нижнюю губу, я уточнила: — Хоть наше общение поначалу не задалось, но мне всё-таки кажется, что ты… не такой ужасный, каким хочешь казаться, — я буквально кожей чувствовала на себе его пристальный взгляд, от которого волнение возрастало в груди с геометрической прогрессией. — Ты всегда защищал Серёжу, был рядом в трудные моменты. Ещё меня от хулиганов в метро спас. В тебе наверняка есть что-то… хорошее. Просто ты боишься открыться людям. Я ожидала какой угодно реакции, но только не приступ язвительного хохота. Меня словно выставили клоунессой. Я сказала что-то не то? — А губозакаточную машинку ты не хочешь? — сквозь смех спросил Олег, и на секунду мне показалось, что его голос стал как две капли воды похож на голос Серёжи… только без явно выраженного заикания. — Решила таким наивным способом подлизаться ко мне, а потом в подвернувшийся момент подставить? — Ты всегда такой недоверчивый? — Эта самая «недоверчивость», которой ты меня попрекаешь, неоднократно помогала разглядеть истинное лицо человека, — Волков злобно усмехнулся. — Думаешь, ты первая, кто пытался сладкими речами ослабить мою бдительность? — Но я сейчас говорю как-никогда искренне, — обидным тоном протянула я. — Неужели я не доказала тебе это после всего, что произошло? — Нет, — рыкнул псих и отвернулся. — Лучше забудь об этом. Мы никогда не станем друзьями. Слова Волкова прозвучали подобно приговору или клейму, которое вовек не разрушить никакой магией или физической силой. Дядька на небе свидетель, что я хотела быть великодушной и дружелюбной. — Ну да, точно, — с раздражённым цоканьем я уставилась на пейзаж перед собой. — С таким недоверчивым и ненормальным типом, как ты, это попросту невозможно… Вопреки своей фобии времяпрепровождение на крыше — не такое уж скучное и неинтересное занятие. Такие виды красивые открывались, а человечки внизу сновали туда-сюда как маленькие муравьи. Вот бы ещё собеседника адекватного, и было бы просто идеально. В кармане толстовки внезапно завибрировал смартфон. Без явного энтузиазма я включила экран, и мои брови приподнялись от ярко выраженного удивления. Мне пришла весточка от давнишнего объекта воздыхания Кати и одногруппника — Максима Котова. Этот нарцисс мне сразу показался неприятным и скользким типчиком, но подруга каким-то боком умудрилась втюриться в него на втором курсе. К счастью, это увлечение продлилось всего пару месяцев. — Ты ещё какими судьбами тут? — проворчала себе под нос, боковым зрением уловив движение со стороны Волкова: он прекратил поедание шавермы и развернулся ко мне корпусом. 01:55 Макс Котов Ириша, привет ;) Увидел, что ты в сети, и решил написать. Как твои делишки? — Кто там тебе написал? — настойчиво поинтересовался Олег, заметив калейдоскоп эмоций на моём лице от прочтения каждой строчки сообщения. — А? — я обескуражено взглянула на него. — Да так, знакомый тип один. Вернув внимание на переписку, я настрочила ответное сообщение, от которого разило холодом и нежеланием вести дальнейший диалог:01:56 Ирэн Орлова Привет, Максим. Да вроде всё хорошо. Ты что-то хотел?
— И что он хочет от тебя? — продолжил допрос Волков, и я уловила в его голосе раздражённые нотки, на которые по глупости не обратила внимания. — Неважно. — Значит, сам узнаю. Дай сюда. Всё произошло слишком быстро. Я не успела даже опомниться, как рука Волкова метнулась вперёд и нагло вырвала смартфон. Он внимательно вгляделся в сенсорный экран, на котором был открыт диалог с одногруппником, и принялся что-то активно печатать в ответ. — Эй! Ты что удумал? Верни мой телефон! — я испугалась за его сохранность: Волков с таким остервенением стучал пальцами по дисплею, что мог запросто его повредить. — Верни, кому сказала?! — Да что ты заладила? — простонал он, словно от моих криков у него начинала болеть голова. — Держи, больно-то надо. Он как ни в чём не бывало протянул смартфон, и я со скоростью молнии выхватила его из рук засранца. Взгляд тут же устремился на переписку, которая пополнилась двумя сообщениями. — Что, бля?.. 01:57 Макс Котов Хотел поинтересоваться, как продвигается твой отчёт по практике :)) Ты написала теоретическую часть?01:58 Ирэн Орлова Больше сюда не пиши, ничтожество. Иначе я превращу твою жизнь в сущий ад.
*вы ограничили доступ пользователя к своей странице*
— Ты что наделал, придурок?! — я взорвалась не на шутку, на миг позабыв, с каким опасным психически нездоровым человеком разговаривала. — Зачем его в ЧС кинул? — Не ори. Сама виновата, — расслабленным тоном отчеканил довольный своим поступком Олег. — Ещё не поняла, что не стоит от меня что-либо скрывать? Если я спрашиваю — надо отвечать, а не юлить. — Впервые о таком правиле слышу. Понятие «личные границы» тебе вообще известны? — Мне нужно было убедиться, что ты никому не сообщишь обо мне, — попытался Олег объяснить причину своей внезапной выходки и тут же сам пошёл в наступление. — И я ещё не забыл, как ты тому майору глазки строила. — Максим просто мой одногруппник и староста группы. Тем более, он сейчас об учёбе спрашивал, если ты не заметил! — я хотела ныть от безысходности, потому что человек вообще не желал слушать мои объяснения. — Он же мне это припомнит в новом семестре… — Мне всё равно, — сказал, блять, как отрезал. — Как же ты невыносим, — этот разговор стремительно вытягивал из меня жизненную силу. Псих был настоящим энергетическим вампиром, после общения с которым я ощущала подавленность и пустоту. — Пора уже к этому привыкнуть. Я не слабохарактерная тряпка в отличие от твоего Серёжи. — Иногда ты, ей-богу, ведёшь себя, словно ревнивый муж. — Ох, было бы к кому ревновать. На лицо и характер ты явно не вышла… — Олег оглядел меня, задержавшись на открытых ножках, и прыснул ядом мне в лицо в приступе смеха. — Да и к тому же целуешься так себе. И что Разумовский в тебе вообще нашёл? Если бы люди могли испепелять в порыве гнева взглядом, то от Волкова бы сейчас остался лишь прах, который я с превеликой радостью бы развеяла на этой крыше. Не знаю, какой конкретно реакции от меня он решил добиться этими оскорблениями: крокодильих слёз, детской обиды или превращения в Халка. В глубине души у меня метались все эти раздирающие сердце чувства, но демонстрировать их придурку было ниже моего самоуважения. Я не покажу ему своих слабостей, никогда. Он не сможет благодаря им шантажировать или управлять мной. — Наконец-то у нас хоть что-то общее появилось, — ответила спокойным размеренным голосом, не теряющим привычную саркастичность. — Что ты имеешь в виду? — не вдуплил Волков. — А то, что ты по всем этим параметрам проигрываешь Серёже, — я развернулась к нему лицом и указательным пальцем тыкнула на свои губы. — И чтоб ты знал — он целуется лучше. Намного лучше. Традиционная широкая лыба, расплывшаяся на моей физиономии, вмиг исчезла, когда Олег пронёсся как ураган и снёс своей тушкой с выступа недоеденную шаву. Он оказался позади и, больно впившись пальцами в моё плечо, грубо развернул к себе лицом одним мощным рывком. Теперь я сидела спиной к пропасти. Не успела даже опомниться, как руки Волкова обхватили шею и слегка отклонили моё туловище назад. — Чт… Что ты делаешь?! Отпусти! — я слабо побила своими маленькими кулачками по его ручонкам, удерживающим от неминуемого падения. Паника начала стремительно накрывать и вызывать онемение тела. — Как же ты меня раздражаешь, вредная девчонка, — рыкнул псих, а его пальцы слегка надавили на кожу. Я ощутила неприятное щекотание в горле. — Так и хочется свернуть твою тоненькую хрупкую шею и не мучиться. Почему-то эта открыто выраженная угроза не произвела на меня должного впечатления. Наверное, всему виной стали неоднократные, но по итогу нереализовавшиеся обещания Чумного Доктора разделаться со мной. Вот и сейчас я не растерялась и буквально выплюнула ему в лицо: — Так сделай это! Заебал уже разбрасываться пустыми угрозами. Ты только лаешь, но не кусаешься. И когда во мне проснулся суицидник? — Зря ты это сказала… Хватка на шее усилилась, неприятно надавив на гортань и вызвав приступы кашля. Распущенные волосы развеялись под сильным порывом ветра, пробравшимся под толстовку и обдавшим кожу холодом. Осознание пришло не сразу, что от падения с крыши меня удерживал только Волков, и если он захочет отпустить, то я не удержу равновесия и не успею зацепиться за какой-нибудь выступ. Упаду и расшибу голову и кости об асфальт прямо на пешеходной дороге на виду десяток людей. Силуэт маньяка начал расплываться перед глазами от пелены слёз. Они стекали по щекам и скулам, а приоткрытый рот издавал хриплые вздохи из-за невозможности наполнить лёгкие кислородом. — От… пус… ти… — прохрипела я, чуть ли не до крови вонзив ногти в кожаные перчатки на руках Волкова. Тело начало трястись от ощущения приближения смерти. Олега будто ударило током от вида моих покрасневших распахнутых глаз. Он освободил шею от оков своих пальцев и притянул к себе, перетащив моё ватное тело подальше от края крыши. Я долго восстанавливала дыхание и смотрела в одну точку, подрагивающими пальцами и запястьем вытирая солёные капли с лица. — Это… Я… — он протянул ко мне руки, но остановился в нескольких сантиметрах, так и не осмелившись прикоснуться. — Не… трогай… меня… — кое-как прохрипела я, когда восстановила небольшой процент способности дышать. — Извини. Он процедил последнее слово со скрежетом зубов, переступая через собственную гордость. Не думала я, что оно присутствовало в словаре этого человека, но от него легче не становилось. Какой смысл в извинениях, если в них нет искренности? Я не смогла что-либо ответить или банально пошевелиться: моё тело и разум захватил в плен парализующий страх. Даже смотреть на Волкова боялась, поэтому неподвижно сидела с опущенной головой, согнувшись в три погибели, и скрывала лицо за спутавшимся волосами. — Я немного… не подрассчитал силы, — дополнил он, чтобы заполнить тишину между нами. — Всё время забываю, что ты слабая девчонка. Слабая девчонка… Наверное, моя жизнь для него стоило ровным счётом столько же, сколько и жизнь сына Зильченко. А если быть точнее — нисколько. Лучше бы он закончил начатое и избавил от мучений, которые обязательно продолжатся в будущем. — Эй, хватит молчать, — разозлённый моим равнодушием, он опустил левую ладонь на моё плечо, а правой рукой попытался приподнять лицо. — Ты меня вообще слышишь? Прикосновение его пальцев к подбородку вызвали очередной триггер. Меньшее, что я сейчас хотела ощущать, так это его грязные руки на себе. Инстинктивно и со всей дури толкнула Олега в грудь и приложила невероятное усилие, чтобы подняться на онемевшие ноги, пригрозив содрогающимся голосом: — Я сказала: не трогай меня! Я бросилась наутёк к выходу, спасаясь бегством от маньяка. Благо стояла к приоткрытому люку ближе и, воспользовавшись его замешательством, спустилась на лестничный пролёт. За спиной послышался угрожающий крик Олега: — Сейчас же вернись! — Да пошёл ты! Ненавижу тебя! — в такой же манере ответила я, буквально перелетая через каждые две-три ступеньки, чтобы как можно быстрее выйти из проклятого подъезда. Времени как-то отвлекаться и тормозить не оставалось. Маньяк мог оперативно догнать меня, так что я быстрым твёрдым шагом прошла через арку на проезжую дорогу, а оттуда направилась в сторону своего дома. Благо дело идти было относительно недолго. Буквально каждую минуту нервно оборачивалась, чтобы при первой возможности заметить хвост за спиной. К счастью, преследующего Волкова на горизонте не наблюдалось. — Маньяк чёртов… А я уже понадеялась, что мы сможем когда-нибудь поладить, — лихорадочно шептала себе под нос, шмыгая носом и вытирая новые дорожки слёз. — Придурок. Да я и не лучше: спровоцировала больного на всю голову человека и теперь ныла, какой же он оказался бессердечной какашкой. Олег убивал людей с пугающей лёгкостью, глазом не моргая, а я так безрассудно игралась с ним и выводила на эмоции. Иногда с такими типами желательно вести себя как паинька, а не показывать свои зубки. Но я не буду собой, если не сделаю этого. Глупость и упрямство — мои вторые имена. Может, следовало сказать об этом инциденте Серёже? Только он мог ограничить Чумного Доктора, не подпустив ко мне. Когда впереди стала виднеться родная улица и дом, мне на миг показалось, что неприятности за этот вечер подошли к концу. Однако пришлось взять слова назад, когда мне навстречу вышла группа из четырёх парней. Чтобы дойти до двора и, перейдя небольшую детскую площадку, выйти к своему подъезду, мне необходимо пройти длинную тёмную арку. И по несчастливому стечению обстоятельств они меня настигли в самом неблагоприятном месте моего пути. Зябко поёжившись, я крепко обняла себя руками и с понуренной головой поплелась вдоль стены в надежде стать с ней одним целым и не привлечь внимание хулиганов. Именно, хулиганов. Ведь на их лицах были маски чумных докторов, а во внешнем виде не прослеживалось ни намёка на интеллигентность. Они громко и истерично ржали да матерились, шаркая ногами и разнося уличную пыль. Я мысленно возликовала, когда компания прошла мимо, но двое всё же взглянули в мою сторону. Пронесло? — Эй, малышка! Куда-то спешишь? Не хочешь составить нам компанию? — услышала я уже за своей спиной и закатила глаза. Рано радовалась. Группа быстро сориентировалась и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, начала преследование. Один из ребят, самый разговорчивый и раздражающий, догнал меня и нагло преградил дорогу. Я мысленно уже наслала ему порчу на понос. Без явного желания подняла взгляд и первым делом увидела белую пластмассовую маску, в прорезях которой выглядывали хитрые карие глаза. — Отойди, пожалуйста. Я тороплюсь, — строго, но не враждебно сказала я незнакомцу и попыталась обойти. — Ух, какие мы недотроги, — игривым голосом пропел он и вильнул вбок синхронно со мной, явно не желая отпускать свою «жертву» раньше времени. Я тут же среагировала и совершила резкий разворот, но столкнулась с троицей его дружков, что загородила все пути отступления. — С такой, думаю, будет классно поразвлечься. Кто-то с довольным хохотом протянул ко мне свою загребущую ручонку, но я ловко увернулась, однако не заметила приближение фигуры за спиной. Болтливый хуй схватил меня за локти и прижал к груди, полностью обездвижив руки. Он обдал левое ухо своим дыханием, отдающим ядрёным алкогольным перегаром, и прошептал слегка заплетающимся голосом: — Да ты не бойся, мы будем нежными… наверное. Просто расслабься и получай удовольствие! — он кивнул своей братве. — Я её держу, парни. Классно. Просто замечательно. Только группового изнасилования мне за сегодня не хватало. — Уёбок! Отвали! — по-боевому крикнула я, хоть голос выдавал неподдельный страх, и лягнула ногой как разъярённая лошадь первому подошедшему насильнику прямо в пах. — С… Сука! — закряхтел он, схватившись за своё самое чувствительное и уязвимое место, и повалился на землю. — Убью! — Чёрт, больно прыткая попалась! Хватайте её за ноги, — приказал болтун двум уцелевшим. Один из дружков поймал меня за левое колено и зафиксировал конечность в воздухе, из-за чего я не смогла пошевелить ею и оказать хоть какое-то сопротивление. А затем вторая рука потянулась к краю свитшота и медленно приподняла его вверх, оголив животик. Это конец. Минута, когда разрушится моя жалкая жизнь… И по какой-то причине в голове возник образ одного человека. Никто иного, как Чумного Доктора. Почему именно он, а не Разумовский? — И кто посмел коснуться своими грязными руками моего птенчика? Незнакомый для парней, но прекрасно знакомый для меня проникновенный мужской баритон раздался в нескольких метрах за спинами троицы. На входе арки в боевой позиции стоял чёрный силуэт, при виде которого насильники окинули друг друга недоумёнными взглядами, а удерживающий меня сзади болтун слегка ослабил хватку. Мне… правда сейчас не послышалось? Он сказал «мой птенчик»? Зоофил хренов. Наклонив голову, Волков пристально оглядел четвёрку. На секунду переключил внимание на меня, нравоучительным и каким-то родительским тоном выдавил: — Довольна? Теперь мне опять тебя спасать. Олег неторопливо, словно наслаждаясь растерянностью своих же последователей (чего они даже не знали), направился в нашу сторону. Первый, кто вышел из прострации, нерешительно затараторил: — А ты что ещё за клоун? Если не хочешь проблем, то иди, куда шёл! — было прекрасно видно и слышно, как они очковали при виде мрачной высокой фигуры, которая вообще не страшилась их из-за превосходящего количества. При виде ручонок хулигана, что приподняли кофту до уровня живота, Олег начал испускать волны убийственной ауры, которую почувствовала не только я, но и парни. Невидимой, но вполне осязаемой. — Ох, так я уже пришёл. И на проблемы нарвались именно вы… Всё произошло слишком быстро. Словно время вокруг ускорилось пятикратно. Первый несчастный, попавшийся на пути Волкова, поцеловал лицом пыльный асфальт от мощного удара ноги в живот, и с кряхтением упал ничком, потеряв сознание. Тот, кого я со всей дури пнула по детородному органу, взбив в его штанах омлет из двух яиц, среагировал следующим и двинулся на соперника с кулаками. Но Олег успешно увернулся от серии ударов, так как они из-за «боевого ранения» оказались слабыми и медленными. Болтливый хуй за моей спиной раздражённо цокнул и небрежно кинул меня на землю как какую-то мешающуюся вещь. Достал из внутреннего кармана куртки раскладной ножик и артистично повертел его в руке, что должно было напугать Волкова или, по крайней мере, заставить напрячь бдительность. — Ну давай, сука! Нападай! — по-боевому крикнул он, подманив Чумного Доктора пальцами. — Уходи отсюда! Живо! — приказал мне Волков и с разворотом врезал оппоненту ботинком по рёбрам. Я испуганно отползла и прильнула спиной к кирпичной стене, чтобы не мешаться у них под ногами и не попасть под горячую руку. Отчего-то исполнять приказ психа и оставлять его одного не позволила совесть и необъяснимое предчувствие в груди. Мысленно помолилась всем, кому можно, чтобы кто-то из соседей услышал звуки драки и вызвал полицию. Оставшаяся на ногах троица напала на Олега одновременно. Не знаю, каким чудом, но Волков проворно обошёл первого, затем второго, и стремительным выпадом выбил ножик из рук третьего. Лишившись преимущества, он с разъярённым криком сжал кулаки и, раскачиваясь из стороны в сторону, словно боксёр на ринге, направился на собственного кумира. Голова Олега метнулась в сторону, что автоматически позволило увернуться от следующего удара. Он резко присел, пропустив кулак над головой, и локтем изо всех сил врезал в район печени. Мой насильник замычал, упал на колени, а потом медленно завалился набок. Друг болтуна возник слева, и Волков то ли из-за невнимательности, то ли из-за заминки не заметил летящий в его голову кулак. Удар пришёлся в район лба и левой брови. Олег слегка пошатнулся, но пинок ботинком в живот успел заблокировать, схватив парня за ногу. К этому времени как по сигналу подбежал его товарищ, и питерский мститель отправил обоих в нокаут одновременно, стукнув их головы друг об друга. Маски в этом месте треснули и лишь усилили мощь удара. Четыре тела, кряхтя и постанывая от боли, лежали под ногами Олега. Глубоко и устало дыша, он тут же посмотрел в мою сторону. Вдруг стало страшно, что из-за своих тараканов в голове псих и на меня руку поднимет за непослушание. Но пришедший в сознание болтун за его спиной из последних сил вернулся в строй. Подняв с асфальта нож и сняв мешающуюся маску, с пылающими от ненависти глазами сократил расстояние и взмахнул рукой. — Сзади! — крикнула я и прижала ладони ко рту. Острое лезвие задело правое плечо Волкова, порвав в этом месте одежду. Болтун был повторно отправлен в нокаут, но уже окончательно. Побитые хулиганы вскоре поспешили ретироваться, не рискнув устроить второй раунд со своим кумиром. Плотно прижав ладонь к ране, вымотанный Олег шаркающей походкой приблизился ко мне и присел рядом на корточки. — Я же сказал тебе уходить, — прошептал он с глубоким усталым вздохом. — Почему ты такая бестолков… Поддавшись неведомому доселе порыву чувств, я прервала скучные нравоучения засранца: потянулась вперёд и крепко обняла его за шею, уткнувшись шмыгающим носом в куртку. Так я попыталась отогнать мысли о том, что могло бы произойти с Волковым, если бы тот неадекватный своим ножиком-хуёжиком задел какую-нибудь жизненно-важную артерию или орган. — П-прости… — мои руки и голос сильно дрожали, что наверняка почувствовал Олег, раз не спешил наезжать на меня. — Я так испугалась! Ч-что ты… Что он… — Пошли, любительница искать приключения на задницу, — на удивление спокойно сказал он и подхватил меня на руки с необычайной лёгкостью, будто я весила как пушинка. — В больницу? — Домой. Хватит с тебя на сегодня приключений. Я чувствовала, как Чумной Доктор крепко держал меня за талию и место сгиба коленок. Головушку распирали двоякие чувства: почему же я испугалась за жизнь маньяка, особенно после того, как меня чуть не придушили на крыше? По-хорошему должна была бросить его на произвол судьбы, но что-то внутри остановило. Это «что-то» беспокоилось о Волкове и разрывало изнутри от противоречий. — С… Спасибо, что спас… меня, — стало стыдно смотреть ему в глаза, хоть и не видела их за чёрными стёклами очков, поэтому я спрятала лицо за копной волос и обняла засранца за шею. — Не за что, — сухо промычал тот в ответ и дёрнул плечом. — И не липни ко мне так сильно. Задушишь. — П-прости, — я тут же убрала руки, на миг позабыв о нелюбви психа к чужим прикосновениям. И как ещё меня не сожгли заживо? В моём доме не было лифта, поэтому мстителю в маске пришлось подниматься по лестнице, но, к счастью для него, я жила на втором этаже. Волков поставил меня на ноги у самой двери и буркнул что-то невнятное на прощание, тут же развернувшись спиной. На его куртке с правой стороны виднелась глубокая рана, которая разодрала одежду до кожи и окрасила рваные края ткани в красный. — П-погоди, ты куда? — я схватила засранца за руку, когда он уже намерился унести ноги. — Совсем спятил раненый где-то ночью шляться? — Для меня это уже привычное дело, птенчик. — Не сомневаюсь. Однако я в долгу перед тобой, поэтому позволь загладить свою вину. — Оу, птенчик хочет обработать мои раны? — саркастичным, но вымученным голосом спросил Волков, видимо, приняв слова за шутку или издёвку. Но в такие моменты мне было не до чёрного юмора. — Именно. Так что не выёживайся и заходи, — окинула настороженным взглядом соседнюю дверь на моём этаже и продолжила уже шёпотом: — Только тихо, а то напротив живёт вредная старушка. Услышит и настучит хозяйке квартиры, что я мужиков каких-то вожу. Я затащила обескураженного Волкова в свою скромную однокомнатную халупу, которую он, наверное, успел изучить вдоль и поперёк, пока моя персона была в отключке после побега с места убийства Гречкина. Негоже, чтобы он стоял как вкопанный на пороге словно забавный элемент декора или вешалка, поэтому я бросила через плечо по пути в спальню: — Проходи на кухню, — моя голова на секунду выглянула из-за угла. — Эм… Чай будешь? — Можно. Чёрный, без сахара, — я услышала гулкие шаги, направляющиеся из коридора на кухню, мысленно обрадовавшись податливости гостя. — Хорошо, тогда сейчас чайник поставлю, — даже не включая свет в комнате, я беглым взглядом обследовала полки на стеллажах и антресолях, висевших над телевизором напротив кровати. — Так-с, где моя аптечка? Отыскав среди хлама нужную коробку, в которой раньше лежали мои зимние сапоги, я последовала за засранцем, что скромненько так уселся за небольшим круглым столом в ожидании моего возвращения. Он активно потирал пальцами лоб в том месте, где пришёлся удар кулака. Надеюсь, обойдётся без сотрясения. Я поставила аптечку перед его носом и в темпе вальса включила электрический чайник, который купила в первую очередь после переезда. А то пользоваться раритетным чугунным монстром, на дне которого образовался сантиметровый слой накипи, было страшно. Им черепушку раскроить можно или пальцы на ногах отбить, если случайно на пол выронишь. — Сейчас быстренько тебя подлатаем, — распеваючи протянула я, параллельно роясь в медикаментах. Далее с умным видом, хоть не пошла по стопам мамы и не стала медработником, оглядела рану на плече Олега. Уже приготовив перекись, вату, медицинские ножницы и лейкопластырь, не сразу опомнилась, что куртка и толстовка мешали добраться до кожи. — Эм, Олег… Мне необходимо обработать рану, но для этого… — нервно сглотнула от нахлынувшего смущения, — нужно снять верхнюю одежду. — Хочешь увидеть мой голый торс? Извращенка. Видимо, догадавшись, что не то время он нашёл для пошлых шуточек, столкнувшись с моим сердитым взглядом, хмыкнул и заявил: — Режь куртку. — Что, прости? — охренела я, когда смочила вату в обеззараживающем растворе. — Режь, говорю. Всё равно эту одежду сжечь собирался, поэтому не жалко. Походу Олежик немного заигрался в конспиратора и начал нести какую-то дичь. Лицо своё упорно не желал показывать, прячась за масками и очками в духе фильмов про шпионов из нулевых, теперь и раздеваться отказывался. Будто у него там что-то интересное и необычное… Чего я точно у других мужчин не видела. Или его тело было испещрено шрамами и рубцами после армии, которые он стеснялся или боялся демонстрировать? Об этом я что-то не додумалась. — Ну, ладно… Как скажешь. Пожав плечами, я взяла кухонные ножницы с более острыми лезвиями, которые в отличие от медицинских легко отрежут прочную ткань. Вспомнив уроки труда в школе и конкурсы поделок, аккуратно вырезала ровный прямоугольник вокруг десятисантиметровой глубокой царапины. Кровь вокруг неё уже засохла и превратилась в плотную тёмно-красную корку. Олег сидел смирно и непривычно тихо, никак не комментируя мои действия. Я поднесла смоченную перекисью вату к коже и, едва касаясь, обработала надрез. Началась реакция с кровью, и поверхность раны запузырилась и зашипела — значит, бактерии убиваются, и всё обеззараживается. Остатки невпитавшейся перекиси вытерла уже сухой ватой и заклеила всё широким бактерицидным лейкопластырем. — Так-с… Всё, я закончила, — измученно вздохнула и протёрла ватой вспотевший лоб, словно провела многочасовую операцию. — К счастью, рана неглубокая, ничего зашивать не надо, но без обработки могло пойти нагноение. Тебе повезло, что я вида крови не боюсь, а то бы пришлось меня прям здесь откачивать. С задорным хохотом, будто я играла в больничку с плюшевыми игрушками как в детском саду, принялась прибирать со стола испачканные в крови Волкова медицинские приблуды. Он продолжал молчать, никак не благодаря за оказанную помощь, и смотреть то ли на небольшую трещину на столе, то ли куда-то сквозь него в другой мир. — Почему… — услышала вдруг за спиной, пока выкидывала мусор в ведро под мойкой. — Почему не оставила меня и помогла? Интересный вопросик, Олег. Мне бы самой найти на него правильный ответ. Вероятнее всего, во мне взыграло чувство долга и небольшая эмоциональная привязанность к этому засранцу. Нет, я по-прежнему проклинала его за вспышку агрессии на крыше, поэтому старалась особо близко не подходить. Но пока это ушло на второй план. — Было бы досадно, если народный герой и гроза преступности — Чумной Доктор — погиб бы в уличной потасовке со своими же подражателями, — я с грустью усмехнулась, внутренне обрадовавшись иному исходу. — Согласись — глупая смерть. — Если бы ты не убежала, то мне не пришлось бы рисковать своей шкурой, — упрекнули меня. — Я уже сказала тебе «спасибо» за спасение… — я поставила пока ещё пустые кружки на стол напротив Волкова и смерила его гневным взглядом. — Но не забывай, из-за чего я сбежала. Ты меня чуть не задушил! — И я извинился за это. Чего ещё ты от меня хочешь? — спокойствие психа дало небольшую трещину. — Хочу, чтобы ты остановил это безумие на улицах, которому сам же положил начало! — воскликнула я намного громче, чем планировала. — Этих уродов с каждым днём становится всё больше. В следующий раз тебя попросту не окажется рядом, и я… — Следующего раза не будет, — вдруг перебил меня Волков стальным и уверенным баритоном. — Эта грязь не достойна быть частью нового, идеального города. Скоро я избавлюсь от них. — За это время кто-нибудь ещё пострадает, — с грустью прошептала я и от шалящих нервов только со второго раза распаковала новую упаковку чая. — Ты вообще новости читаешь? За последние два дня семь девушек подверглись сексуальному насилию! И их не спас благородный защитник в маске. — Не приписывай мне преступления этих маргиналов, — в голосе Волкова я уловила едва различимую неловкость. — Я не в ответе за их деяния. — Ну да, конечно… Ещё скажи, что в твои планы не входило положить начало массовым беспорядкам на улице, — я изогнула бровь и скрестила на животе руки. — Я предполагал такой исход событий, и до определённого момента мне было на это плевать, — честно признался он, сев в позу готовности: наклонил корпус вперёд, расставив широко ноги, и положил руки на колени. — Я готов пойти на любые жертвы, чтобы достичь своей цели. Однако эти ничтожества тронули то, что не следовало трогать. За это и поплатятся. Не хотелось так преждевременно и беспечно уповать на то, что он так распалился из-за попытки тех уродов причинить мне вред. Но другой веской причины в голову не приходило. То сам прибить голыми руками хочет, то мечется от ярости, когда кто-то другой меня обижает. Одним словом — ШИЗОФРЕНИЯ. — Эта цель стоит того, чтобы жертвовать невинными гражданами? — Никто в нашем мире не святой. У каждого за душой есть свой грешок, — надменно произнёс Волков, не сомневаясь в своих словах. — Просто кто-то умеет их скрывать, а кто-то нет. Вот и всё отличие. — Раз ты такой проницательный, то расскажи о моём грешке, — я не сдержалась и насмешливо усмехнулась, так как головой понимала, что за мной никаких косяков не прослеживалось. — Уже не терпится услышать. — Отсутствие инстинкта самосохранения и вечная тяга к неприятностям, — констатировал Чумной Доктор. — Неприятности в моей жизни появились с твоим появлением. До тебя она была вполне тихой и безопасной. Вдруг Чумной Доктор схватил меня за запястье и одним мощным рывком притянул к себе. Не в силах устоять на ногах, я упала пятой точкой прямо на его колено, и наши лица оказались в критическом расстоянии друг от друга. На секунду показалось, что через стёкла очков на меня глядели яркие, жёлтые как у демона глаза. Прям как цвет пламени, которым он сжигал своих жертв. Чувство дежавю накрыло с головой. Ещё недавно я так же сидела с Серёжей в обнимку и наслаждалась его мягкими губами, а сейчас вместо рыжика под моей попой сидел его лучший друг… Дело пахнет блядством, ребята. Моя попытка подняться с треском провалилась, когда Олег сжал пальцами копну волос на макушке и оттянул слегка вниз, чтобы я не смогла опустить голову. — Т-ты… чего? — Раз я — источник всех твоих проблем, то не логично ли было бросить меня в той подворотне? — на удивление, спокойным тоном поинтересовался Чумной Доктор. — Логично, но… — я замолкла и отвела взгляд. — Чего затихла? Не знаешь, что ответить? — он удручённо хмыкнул, немного приблизившись к уху: тон голоса стал тише и грубее, а дыхание под маской участилось. — Видимо, ты та ещё мазохистка, раз пытаешься подружиться с «дьяволом», который тебя ранее чуть не убил собственными руками. Чем он вообще удивлён? Будто я единственная, кто смог пойти ему навстречу и вопреки отталкивающему и неадекватному поведению оказать безвозмездную помощь… Ах, да, я же в его представлении меркантильная обманщица и эгоистка, которая ничего не сделает для других. Пардон, сеньор, запамятовала. — Н-не знаю, что тобой двигало тогда, но если бы не ты, то… Даже не хочу представлять, что те уроды бы вытворили со мной… — Изнасиловали, избили, зарезали… — с пугающей невозмутимостью перечислил он возможные варианты. — Мне продолжать? — Не стоит… Отчасти в произошедшем есть и моя вина: не стоило тебя провоцировать и убегать, — его пальцы слегка разжались и перестали больно оттягивать мою несчастную волосню. — Вау, ты, оказывается, умеешь признавать свои косяки, — с иронией выпалил Волков. — Удивительно. — Я умею искренне извиняться и быть благодарной за помощь. — А ты знала, птенчик, что благими намерениями вымощена дорога в ад? Он не запугивал и вёл себя чрезвычайно спокойно, но его крайняя фраза прозвучала весьма угрожающе. Словно я совершила в его глазах очередную глупость, за которую должна понести наказание. Так мне надо было помогать или следовало бросить его в той арке на растерзание своим же последователям? Я уже запуталась. — Любой человек достоин прощения и протянутой руки помощи, — объяснила я ему мотив своих действий. — Даже такой эгоист и бессердечный сухарь как ты. Но будто подарок свыше вода в электрическом чайнике забурлила, из его носика повалил пар, а красная лампочка под кнопкой включения потухла. Волков случайно отвлёкся на посторонний звук, полностью высвободив мои волосы из захвата, и я, не теряя драгоценной возможности, подпрыгнула с колена. — Эм, чайник, кажется, закипел! Так тебе чёрный, говоришь? — уточнила я в попытке разрядить обстановку. Нужно было срочно отвлечь Олега от нездоровых мыслей, что вертелись в его сумасшедшей голове и не предвещали ничего хорошо. И на какое-то время это даже подействовало, пока позади не выросла чёрная тень, заслонившая свет лампочки на потолке. Я даже не успела разлить кипяток по чашкам, как меня насильно развернули и перекрыли пути бегства. Слова застряли в горле, а тело парализовало. Волков воспользовался моим замешательством и ловко подхватил на руки: ноги на автомате обвили его торс, а ладони упёрлись во вздымающуюся грудь. В такой интимной позе под мои громкие возмущения мы дошагали до спальни. Меня повалили на кровать, устроившись сверху. — Т-ты что творишь, придурок?! Отпусти! Тяжёлое мужское тело придавило к постели и захватило запястья в плен по обеим сторонам от головы. Хоть ноги и оказались свободны, Олег пристроился между ними и полностью меня обездвижил. Рваное глубокое дыхание сквозь маску напомнили звуки, которые издавал Дарт Вейдер через свой шлем. Но меня больше пугали ощущения ниже пупка… Внутренняя сторона бедра, куда прижимался пахом Волков, почувствовала его сильное возбуждение через ткань джинс.