Тонкий как лёд, жадный как страх Если бы могли сожгли бы на кострах Ты червовый сад, червивый валет Вот тело твоё, но души в нём нет Ты тёмная вода, под тобою мили Будто бы в тебе все солнца утопили Моя Мишель feat. Shura Би-2 — Тёмная вода
Похоже, мне пизда. Об этом я думала, таращась расширенными зрачками на нависающего надо мной как коршун Волкова. Он надёжно зафиксировал мои запястья по обеим сторонам от головы и нагло пристроился между ног, лишив возможности ударить ими по детородному органу. Из-за того, что в комнате отсутствовал хоть какой-то источник света, Олег обратился в чёрную безликую фигуру. Словно надо мной склонился Дементор, явившийся высосать всю радость… Иронично, ведь после встреч с Чумным Доктором из меня действительно уходили все позитивные эмоции. — О… Олег, пожалуйста… Отпусти. Ты меня пугаешь. Меня пугало всё. Железные оковы мужских пальцев на своих запястьях. Гробовое молчание со стороны маньяка. И будоражащие ощущения внизу живота. Олег словно намеренно прижимался ко мне так тесно, чтобы я почувствовала внушительный бугорок в его штанах, которым он тёрся о внутреннее бедро. Моё тело накрывал страх одновременно с возбуждением. Но пока в схватке эмоций побеждало первое. — Как же ты меня раздражаешь… — соизволил подать голос Волков. Даже не голос — это было настоящее животное рычание. Ещё пены изо рта для пущего эффекта не хватало. — Нет. Я тебя ненавижу. — Ч-что?.. Я попыталась дёрнуться и двинуть тазом подальше от его паха, который говорил совершенно обратное. Олег взял мои запястья и соединил их над головой, придавив к подушке — даже одной рукой он смог надёжно зафиксировать их и не дать мне вырваться. — Ты постоянно рушишь мои планы! — Волков сорвался на крик, что слегка искажался из-за маски на лице. В нём слышалось отчаяние, словно он запутался в собственных ощущениях, потерявшись в извилистом лабиринте. — Каждый грёбаный раз, когда я хочу избавиться от тебя — всё по итогу оказывается бесполезно. Единственным оправданием, которое я смогла как-то из себя выдавить, были слова: — Д-да я… Я же не з-знала поначалу, что вы… с Серёжей знакомы… — Почему ты не можешь быть как остальные девки? — свободной рукой он принялся считать на пальцах. — Деньги тебя не интересуют, угроз и шантажа не боишься, а на попытки как-то напугать умудряешься язвить… «Малыш расстроился, что всё идёт не по его сценарию, что не нашёл действенного способа избавиться от надоедливой девчонки, как лишить её жизни своими же руками» — зашептал внутренний голос ужасающе насмешливым шёпотом. Но мне в этот момент было не до шуток. Мужские пальцы вдруг коснулись моего подбородка. Ими Волков очертил круг и провёл по пересохшим губам. А следом я услышала то, что заставило сердце заплясать быструю чечётку и свести тело мелкими судорогами: — Почему после нашего поцелуя я сам не свой?! — его голос был полон бешенства из-за собственной слабости. — Ты же… ничем не выделяешься от остальных. На лицо и фигуру я встречал девушек намного привлекательнее и статуснее. Наверное, мне следовало обидеться на открытое унижение или как-то возразить. Но мысленно я была полностью солидарна с психом и так же недоумевала. Эта особенность пока что приносила мне сплошные проблемы. — Н… Не знаю. Тебя спросить надо, — испуганно пролепетала я, испуганно косясь на пальцы возле своего рта. — Я даже не смог убить того продажного старика, потому что не переставал думать о том, что произошло между нами в тот вечер… — как заворожённый продолжил Волков, пропустив мои слова мимо ушей. «Олег сказал, что хотел разобраться с тем судьёй, освободившего Гречкина, но в последний момент передумал. Должно быть, произошло что-то серьёзное, потому что он при возвращении был каким-то молчаливым и витал в своих мыслях» — вспомнила я слова Разумовского из нашего телефонного разговора. — Я исчез на время с уверенностью, что если отдалюсь от тебя, то ко мне вернётся холодный ум, — Волков неожиданно ударил кулаком по подушке в нескольких сантиметрах от моего уха. Не в силах скрыть испуг, я пискнула и зажмурилась. — Чёрт… Да ты оказалась первой, кто начал видеть во мне что-то хорошее, захотел понять меня и не рассорить с Разумовским! Я неуверенно приоткрыла левый глаз, убедившись, что кулак не полетит в сторону моего побледневшего от страха лица. Как-то конкретизировать весь творившийся звездец мне совершенно не хотелось, но любопытство подстегнуло открыть рот: — Н-но почему ты тогда вёл себя как упёртый баран и не хотел идти на контакт? Я же пыталась наладить общение, — последнее слово произнесла неувереннее из-за недавних событий. — Подружиться. Удивительно, что у меня ещё находились силы задавать ему уточняющие вопросы. Мысленно я сосчитала до десяти в попытке избавиться от трясучки, что медленно превращала меня в тряпичную куклу, с которой можно было вытворять всё, что душе угодно. — Ты дура или притворяешься? — Олега словно начала выводить из себя моя глупость и детская наивность. — Как можно «дружить» с тем, кто из головы, блять, не вылезает? Волков вновь коснулся моего лица, но на этот раз смахнул со лба волосы, аккуратно заправив их за ухо. Захотелось поблагодарить его, ибо они мне закрывали обзор на комнату и неприятно щекотали нос, но все слова застряли в глотке. В комнате воцарилась минутная тишина, прерываемая лишь тиканьем настенных часов. Олег витал в собственных мыслях, даже не думая выпускать меня из плена своих рук, но я оказалась слишком взбудоражена и смущена его словами, чтобы как-то сопротивляться. Слова психа можно было считать каким-никаким признанием? — Почему каждый раз я испытываю непонятное жжение в груди рядом с тобой? — он свободной рукой прикоснулся туда, где билось под рёбрами сердце. — Почему хочу прибить Тряпку каждый раз, когда из его поганого рта вылетает твоё имя? Ты что-то сделала со мной? — Я? — заикнувшись, пискнула я и отрицательно завертела головой. — Н… Нет, ничего. — Врёшь. Эта какая-то хитрая уловка, я угадал? Или ты прокляла меня, коварная ведьма? Его пальцы очертили венку на шее, которая подёргивалась от частого проглатывания кома в горле, и плавно спустились на открытый участок ключицы. На ней они не остановились и двинулись по ложбинке к пупку: свитшот от активных трепыханий сильно задрался и оголил бо́льшую часть живота. — Я п-правда ничего не делала! — мой голос жутко запинался, дыхание стремительно учащалось, а все органы чувств нацелились на прикосновения к животу. — Я без понятия, что с тобой сейчас… происходит. Словно намеренно задевая край велосипедок, пальцы Волкова вырисовывали вокруг пупка замысловатые узоры, а кожа под ними пылала и становилась чувствительнее. Мои моральные принципы «никаких случайных перепихонов на одну ночь и свободных отношений» стали играть со мной злую шутку. От долгого отсутствия серьёзных отношений я буквально плавилась от прикосновений Олега и неосознанно хотела, чтобы его рука опустилась ещё ниже. Совершенно неадекватная реакция организма на домогательства маньяка, особенно после попытки изнасилования в подворотне группой маргиналов, меня не на шутку пугала и приводила в замешательство. Почему-то именно на его действия тело отзывалось с особой охотой, а мозг переходил в спящий режим, давая волю инстинктам. Ебучий недотрах… Нужно срочно ущипнуть себя. — Своевольная, упрямая, гордая девчонка, — он понизил голос, нагнувшись ближе к моему лицу. — Делаешь всё, чтобы я ревновал к Тряпке, что вечно трётся возле тебя со своей заботой и нежностью, а также ко всякому сброду по типу того одногруппника или майора. Так и чешутся руки сжечь их к чертям собачьим. Чтобы ненавидел… и желал сделать своей. Волков тут же учащённо задышал и придвинулся ближе, хотя казалось — куда ещё. Я открывала и закрывала рот без звука, словно вытащенный из воды карась. Щёки стали пунцовыми, дыхание спёрлось. Я могла бы сослаться на простуду, но оказалось так, что моей болезнью невольно стал Чумной Доктор. Голос в голове неистово кричал: «Ну же, сделай хоть что-нибудь! Оттолкни! Ударь мерзавца! Только не молчи». А это вообще нормально слышать под черепной коробкой чей-то голос?.. Меня можно уже называть сумасшедшей? Вглядевшись в моё измученное лицо, словно напитываясь эмоциями, псих с неким разочарованием прошептал: — Вот и сейчас в твоих глазах лишь ужас… А при виде Разумовского в них радость и… любовь, — он чуть не выблевал последнее слово. — Разве это справедливо? Этот вопрос застал меня врасплох, потому как заслуженно возглавил «Топ-10 самых неожиданных вопросов, которые можно услышать от Чумного Доктора!». Но я, конечно, знала на него ответ. Он был до смехотворности очевиден и ясен для нас двоих. Однако ответила я совершенно другое. То, что по собственным соображениям могло как-то утихомирить пыл маньяка: — Н-нет, конечно. Я понимаю, что ты чувствуешь, — мой голос стал немного нежнее и ласковее. — И мне жаль, что… — Мне не нужна твоя чёртова жалость, птенчик, — перебил меня Волков, угрожающе надавив на живот. — А что тогда нужно? — Чтобы ты всегда была на моей стороне, — тут же ответил он, будто ожидал подобного вопроса. — Чтобы смотрела на меня с восхищением, без тени ненависти и поддерживала любое решение, каким бы безумным оно не было. Неужели причина, по которой Олег вышел из себя, заключалась в его желании получить моё признание? А может, и нечто большее… Например, сердце. В глубине души я догадывалась об этом, однако все надежды бились о скалы суровой реальности. Он боялся собственных чувств, оттого тщательно скрывал их от меня за маской равнодушия и грубости. Но сегодня что-то дало сбой, и всё тайное стало явным. — Ты… хочешь, чтобы я выбрала тебя, а не Разумовского. Я правильно понимаю? Волков промолчал, но перестал вырисовывать на животе узоры своими шаловливыми пальчиками. И за это я была ему мысленно благодарна, ибо такие лёгкие, почти невесомые движения стали для меня настоящей пыткой. Томительное ожидание чего-то неизвестного, и не факт, что до этого вообще дойдёт. Возможно, я бы ответила психу согласием, если бы не один важный нюанс… Я всё это время не переставала думать о другом человеке. Чувствовала от Волкова тот самый цитрусовый запах, различала сквозь тембр голоса знакомые и такие родные нотки. Прикосновения Чумного Доктора, которые посылали разряды тока по телу, в моём сознании принадлежали другому мужчине. Это же ненормально. Это противоестественно. Это просто безумие. — Прости. Но я не смогу так поступить, — с сожалением прошептала я ему, отведя опечаленный взгляд в сторону. — Я не предам Серёжу. — Ха, ну конечно! — с колкостью выкрикнул Волков, видимо, не ожидая иного ответа. — В конце концов, всё достаётся Разумовскому, не так ли? — я нервно сглотнула, почувствовав угрозу в его свирепом голосе и грубых движениях. — Но это ведь я тебя заметил первый. Я, а не он! Это нечестно! Меня вдруг схватили за плечи и хорошенько встряхнули, до боли впившись пальцами в плечи. Пробудившийся мозг послал по телу волну парализующей паники, и я испуганно уставилась на Волкова стеклянными глазами, которые были уже на мокром месте. В голову полезли пугающие фантазии, что этот ненормальный ударит под приступом эмоций или того хуже — решит отыграться и завершить дело ублюдков с улицы. От мыслей о последнем из глаз полились первые за этот вечер слёзы. — О… отпусти, меня, п-пожалуйста… — взмолилась я, едва передвигая онемевшими губами. — Т… Т-ты меня п-пугаешь… От их вида Олега будто пронзило молнией. Я тут же убрал свои клешни и отполз на метр, позволив мне в защитном жесте свернуться калачиком, обнять себя руками и спрятать лицо в коленках. Мой затравленный взгляд исподлобья метнулся на осунувшуюся спину мучителя, что присел на край кровати и схватил себя за голову. Было трудно разглядеть в темноте, но мне показалось, что его плечи дрожали. — Чёрт. Что же я творю? — пребывая в шоке от собственных действий, охрипший голосом прошептал Волков. — Я поступаю так же, как и тогда… Нерешительно обернувшись в мою сторону, он с искренним сожалением произнёс: — Я… погорячился и потерял контроль. Моя вина, — секунду погодя, Олег тихо добавил: — Прости. Я слегка кивнула, как бы принимая его скромные извинения. Мозг принял этот факт, но вот тело продолжало поддаваться животным инстинктам, главным из которых был страх. Из-за него руки и ноги слегка подёргивались, а из рта вылетали шумные вздохи от нехватки воздуха. — Боишься меня? — вдруг задал он вопрос и с усмешкой тут же сам на него и ответил. — Боишься — по твоим глазам видно. Прямо сейчас ты думаешь о том, зайду ли я дальше или нет. Я угадал? А что тут говорить? Блять, ну, х… Ладно. — Угу, — единственное, что я смогла из себя выдавить. — Вот скажи мне честно: ты идиотка? В голове произошёл нон-стоп, который откинул чувство тревоги далеко и надолго. Моё сознание будто перещёлкнули, как тумблер, «выключив» все негативные эмоции. Я с любопытством вытянула голову, насупив брови, и с недоумением проронила: — Не поняла. — Неужели ты считаешь, что я настолько конченый, что попытаюсь обесчестить девушку, которую полчаса чуть не изнасиловала группа мужиков в подворотне? — процедил он сквозь зубы риторический вопрос. В его голосе сквозила откровенная обида, словно его приводила в ярость мысль о том, что я действительно так думала. Что я на долю секунды посмела сравнить его — неповторимый оригинал, с подражателями-неудачниками — жалкими копиями. Но разве его двусмысленные слова и интимные прикосновения к моему телу не кричали об этом? — Эм… Ну… Это… — я почесала затылок, так и не найдя, чем парировать. — Я понял, — Волков хмыкнул, заметно расстроившись. — Можешь не отвечать. И он ещё сейчас обижаться ещё на меня будет? Это мне следовало обижаться! — Не пойми неправильно, но «кое-что» у тебя ниже пояса об этом не просто говорило, а кричало, — я кинула намекающий взгляд на его прикрытый руками пах. — Что мне ещё оставалось думать? — Я умею держать член в штанах, Ира, — с насмешкой, показавшейся мне наигранной, признался мой персональный маньяк. Теперь я знала, что он был точно серийным, но не сексуальным. Хоть какая-то хорошая новость за этот вечер. Ещё не хватало, чтобы им в меня тыкали, когда вздумается, и попытались куда-нибудь вставить. — Впредь буду иметь в виду, — отчуждённо бросила я, потеряв всякий интерес к разговору. Мысленно я хотела его завершить как можно скорее. Видимо, заметив мою отстранённость и нежелание что-либо говорить, Чумной Доктор окинул меня пристальным взглядом, словно просканировал им с головы до ног, а затем поднялся с кровати и уверенно направился к выходу из комнаты. Что-то в моей груди щёлкнуло при виде его удаляющейся фигуры. — Постой, ты куда? — я встала за Волковым следом и догнала его у двери. — Ухожу, — ответили мне, так и оставшись стоять ко мне спиной. — Н… Но ведь мы ещё… не выпили чай, — ляпнула первое, что пришло в опустевшую голову. Я и сама удивилась сказанной глупости, но почему-то так скоро прощаться с мужчиной не хотела. — Разве у тебя осталось желание чаёвничать со мной после произошедшего? — спросил он, всё же соизволив обернуться. Его вполне логичный вопрос вновь лишил дара речи. Я поразилась, как Олег умело читал мои эмоции как открытую книгу. Он видел, как ещё тряслось моё тело рядом с ним, хоть я и пыталась казаться храбрее. Видел и понимал, что моё состояние было исключительно его виной. Я промолчала и опустила помрачневший взгляд. Волков всё понял без слов. — Вот и я про то же. Ненормальная. — Отрицать не буду. — Лучше бы ты так хотела не чаи распивать, а исполнить моё желание, — я вскинула от удивления брови. — Неужели уже забыла про него, птенчик? — Хотелось бы, чтобы его вообще не было, но это лишь мечты, — прошептала в ответ с усталым вздохом. Мозг за долю секунды спроецировал возможные варианты того, что же придумал для меня этот психопат. Увы, каждый из них был в разы хуже предыдущего. — Я… готова. Говори своё желание. Мой персональный маньяк нагнулся к правому уху, слегка касаясь его лицевой маской. А следом я услышала тихий проникновенный шёпот: — Хочу, чтобы ты перестала называть меня «Олегом Волковым», когда мы вдвоём. — Чего? — естественно, охренела от такого странного желания, что совсем не входил в представления и планы. Я одновременно обрадовалась и расстроилась, но не показала ни то, ни другое. — Но как же тогда тебя называть? Чумной Доктор? Маньяк? Любитель проникать в мою квартиру через окно, а не дверь? Моя неожиданно появившаяся дерзость развеселила его. А бедный мозг просто заглючил от переизбытка информации. — Отныне зови меня — Птица. Птица… Птица. ПТИЦА. Он сейчас серьёзно? У него была возможность сделать со мной всё, что угодно (а стояк в штанах красноречиво показывал, чего именно он хотел). Но из всего многообразия вариантов он выбрал… это? Странный и нелогичный человек. Так, стоп. Почему я этому вообще расстроилась? Мне радоваться надо было. — Эм, довольно… неожиданно. Это какая-то твоя армейская кличка или ты реально зоофил? — разумеется, мне не удосужились как-то объяснить данное решение и ограничились многозначительным молчанием. — Окей-окей, как вам угодно, Ол… Птица. Чем бы психопат не тешился, лишь бы не заёбывал своими маниакальными идеями и безумными выходками. Осознание небольшого и не слишком очевидного факта заставило сердце вновь сделать кульбит: теперь стало ясно, откуда росли ноги с пернатой кличкой, которой нарёк меня псих. Мой птенчик… — А чего ты ожидала? М? — игриво поинтересовался засранец. — Чего-то более… интересного? — Мечтай дальше, извращенец, — осипший голос возвращал былую уверенность и дерзость. Вопрос психа мгновенно отрезвил меня, как вылившееся на голову ведро ледяной воды. — А теперь дуй в ванну отмываться. От тебя разит теми уродами, — его внезапное заявление вынудило принюхаться, однако я не уловила никаких подозрительных запахов. — Ничего не чувствую. В метре от нас на спинке стула валялось полотенце, в котором я вышла из душа и из-за лени и рассеянности забыла повесить обратно на крючок. Птица схватил его и со всей дури кинул прямо мне в лицо со словами: — Я не люблю повторять дважды. — Есть, сэр… — я прижала кусок махровой ткани к груди и выбралась из плена психа, благо он никак меня не остановил. Быстрым шагом я доковыляла до ванной и закрыла дверь на вечно заедающую щеколду. Если Чумному Доктору взбредёт заявиться сюда и что-нибудь учудить, этот кусок металла никак не защитит от его вторжения. Но с запертой дверью было всё равно спокойнее. Включила воду, но не воткнула в ванну затычку. С интересом вновь обнюхала свой свитшот и кожу в тех участках, где это делал маньяк, но так и не обнаружила никаких посторонних запахов: только невесомый аромат кондиционера для стирки. Неужели у него был настолько чуткий и нечеловеческий нюх? Похоже, я имела дело со сверхчеловеком. По ту сторону двери стало тихо, лишь иногда слышались сквозь потоки воды отдалённые шаги по квартире. Поэтому я смогла без лишних опасений ополоснуться, избавиться от запахов «тех уродов» и выйти чистеньким обновлённым человечком. Благо дело в корзине для белья отыскала ночную пижаму второй свежести, а то не очень-то хотелось повторять тот вечер, когда я заявилась перед Чумным Доктором в одном полотенце. Но, к моему глубочайшему удивлению, маньяка в спальне не было. — Эм, Оле… — тут же закусила губу, случайно забыв его желание. — П… Птица, ты на кухне? Меня поприветствовала лишь одна улика, свидетельствующая о его недавнем присутствии в комнате — одиноко стоящая пустая кружка с чайным пакетиком на дне. Та самая, что предназначалась исключительно для гостей. Как он смог безошибочно из двух выбрать не мою — настоящая загадка. — Всё-таки ушёл, — констатировала я. — Опять через окно что ли? На мой телефон, что находился всё это время на столе и про который я успешно позабыла, пришло сообщение. 00:56 Чумной Доктор Пока ты натирала задницу, я похозяйничал на кухне и налил себе чай. На этот раз ушёл через дверь. P.S. Спасибо, что обработала рану, птенчик. И как мне прикажете понимать этого человека?..***
Я не желала просыпаться. Наверное, впервые в жизни у меня было такое ощущение, что хотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Я чувствовала внутреннее опустошение, как две стороны моей души дрались друг с другом в неравной схватке, из которой невозможно было выйти победителем. Только проигравшим. Нехотя выбравшись из прохладной постели, побрела на кухню и на автомате включила электрический чайник. Погода за окном не радовала своим безоблачным голубым небом и ярким солнцем. Птички пели, ребятня на площадке играла, а я сидела с задумчивым видом на подоконнике небольшого кухонного окна и попивала свежезаваренный чай. Я не думала ни о чём и в то же время обо всём. Довольно странное ощущение, от которого в животе затягивался тугой узел и пропадал аппетит. Изначально в период стресса я сильно налегала на сладости, буквально заедая его вкусняшками и набирая вес. Но сейчас в моём организме произошёл сбой, в результате которого пропадало желание брать в рот даже маленький кусок еды. Авось такими темпами похудею, хоть где-то есть свои плюсы. На смартфон пришло сообщение, но я была настолько загружена и подавлена, что попросту проигнорировала его. Через силу допила уже остывший несладкий напиток, помыла кружку и вялой походкой вернулась в спальню. На всё про всё ушло около получаса. Пришло второе уведомление, вынудившее взять в кулак остатки самообладания и ответить человеку. Я прекрасно знала, кто это был, поэтому оттягивала момент икс до последнего. 10:06 Сергей Разумовский Душа моя, Марго сообщила мне, что тебя до сих пор нет в офисе. Ты задерживаешься? 10:39 Сергей Разумовский Ира, почему ты молчишь? Где ты? Ответь, прошу! Забавно. Я опоздала на работу. Даже не обратила внимание на время и умудрилась проспать будильник. Сначала на ум пришла идиотская идея проигнорировать Серёжу, потому как с ним сейчас я не хотела разговаривать. Мне было больно с ним разговаривать и уж тем более — видеться вживую. Но я на автомате открыла диалог, пометив сообщения прочитанными. Рыжик наверняка это увидит. Так что пришлось хоть что-либо настрочить, лишь бы меня сейчас оставили в покое.10:42 Ирэн Орлова Привет, Серёж. Извини, что не написала сразу. Телефон лежал на беззвучке.
Ответ последовал довольно быстро: 10:44 Сергей Разумовский Наконец-то ты ответила! Я уже успел перебрать все варианты, почему ты пропала. У тебя что-то случилось? Мне не хотелось вешать лапшу на уши Разумовскому, однако иного варианта, как соврать — я не придумала. Мне просто был необходим один день тотального одиночества, дабы привести мысли в порядок и восстановить пошатнувшуюся менталку. А подпорченное здоровье — единственное адекватное объяснение моего внезапного исчезновения. Да простит меня рыжик, если когда-нибудь узнает о моём подлом поступке…10:45 Ирэн Орлова Неважно себя чувствую: живот прихватило. Видимо, съела вчера что-то не то: ((
10:47 Сергей Разумовский Тебе нужна какая-нибудь помощь? Я могу попросить Марго заказать доставку лекарств или еды. Или всё сразу! Что твоя душа желает?10:48 Ирэн Орлова Не переживай, Серёж. Это всего лишь небольшое отравление. Отлежусь денёк и завтра уже буду огурчиком!
10:49 Сергей Разумовский Ох, не нравится мне это… Может, тебе следует съездить в больницу? Я попрошу своего водителя отвезти тебя. — А он не собирается сдаваться, — по-доброму усмехнулась я, параллельно в голове придумывая ответ-отказ на столь щедрое предложение.10:51 Ирэн Орлова Не нужно никакой больницы! Чай с лимоном и крепкий сон меня мигом вылечат ♡
10:53 Сергей Разумовский Я тебя понял. Только обязательно пиши о своём состоянии, умоляю! ♡♡♡ Пообещав Серёже отписаться в течение дня, я вышла из социальной сети и удручённо вздохнула. Врать не любила, особенно близким людям, но иногда ложь во благо — лучшее, что когда-либо придумала человечество. Руками грубо помассировала помятую после беспокойного сна физиономию, чтобы хоть как-то отогнать сонливость. — Нужно умыться, — прошептала под нос и врубила на полную громкость плеер. Мне необходимо было срочно привести мысли и чувства в порядок, что стремительно сводили меня с ума. Я включила в раковине прохладную воду и ополоснула ею сонливое лицо. Смотреть на отражение в зеркале было почему-то страшно. Словно меня с осуждением встретит Ирина Орлова из Зазеркалья и укоризненно покачает головой. Посмотри на себя, Ира. В кого ты превратилась? Я не узнаю эту девушку в отражении. У неё пустые глаза, в них нет эмоций. Они попросту перегорели как старая лампочка. Мне было сложно поверить в признание Олега… Ох, извините. Птицы. Да и следовало ли вообще считать это романтическим признанием в высоких чувствах? Возможно, псих впервые испытывал что-то по типу влюблённости, и использовал дебильную тактику многих бэд боев: нравится девочка — будем её доставать, дёргать за косички и всячески показывать, что она нам не интересна. А что испытывала к нему… я? Именно такой хаос творился в головах людей, что не могли разобраться в своих чувствах и метались меж двух огней? Я, конечно, любила во многих визуальных романтических новеллах побыть немножечко путаной и заромансить сразу двух фаворитов, пока игра не заставляла сделать окончательный выбор. Но я не просила этого в реальной жизни! Давно заложенные в голове принципы не позволяли крутить-вертеть, как хочется, двумя парнями одновременно. А сейчас выходил этот блядский поворот сюжета… И дело даже не в том, что мне одновременно нравились Серёжа и Птица. Весь сюр заключался в том, что в Чумном Докторе я неосознанно начинала видеть рыжика… Стоя рядом с маньяком, разговаривая с ним, трогая его, мысленно представляла на его месте Разумовского. А может… я попросту сходила с ума? Да, наверняка я сбрендила. Так же себя обычно ведут люди, чей разум стремительно терял рассудок: навязчивые мысли, съедающие изнутри, паранойя, сложность в попытке различить реальность от иллюзий. Для меня сейчас было бы намного лучше, если бы Олега Волкова… или как он себя там просил называть, вообще не существовало. — Волосы отрасли, — монотонно промямлила я, устремившись взглядом на прилично отросшие корни, и пальцами оттянула небольшую прядь: сантиметра два, не меньше. — И с этим кошмаром я ходила последний месяц? Я сразу вспомнила о наличии краски для волос и цветного тоника, которые купила больше двух месяцев назад. Искренне заверила тогда себя, что сэкономлю на салоне красоты, сама обновлю цвет и, возможно, летом решусь на яркие эксперименты. Фиолетовый. Мой любимый оттенок. Как цвет лаванды или сирени. — Так, Ира, хватит грустить, — ударив себя по щекам, я воспряла духом и нашла среди ненужного хлама все принадлежности для окрашивания волос и, непосредственно, саму краску. — Кажется, наступило то самое время, чтобы немного сменить образ. Разговоры с самой собой… Я точно тронулась кукухой. Окончательно и бесповоротно. Вместо тепла зелень стекла, Вместо огня дым. Из сетки календаря выхвачен день. Красное солнце сгорает дотла, День догорает с ним. На пылающий город падает тень. С долей профессионализма я замешала нужную осветляющую смесь, ибо делала это не первый раз. Я же девочка не особо умная, потому что впервые испортила свои густые русые волосы в домашней обстановке, доверив всю процедуру рукам лучшей подруги. Благо дело закупилась не дешёвым Палетом, а чем-то более… качественным, поэтому в голую крысу не превратилась. Электрический свет продолжает наш день И коробка от спичек пуста. Но на кухне синим цветком горит газ. Сигареты в руках, чай на столе, Эта схема проста. И больше нет ничего, всё находится в нас. — Перемен требуют наши сердца-а-а. Перемен требуют наши глаза-а-а, — неосознанно пропела строчку из куплета, параллельно с этим обмазывая корни порошком. — В нашем смехе и в наших слезах, и в пульсации вен… Перемен! Мы ждём перемен. Я всегда знала, что манипуляции с волосами — самый действенный способ борьбы с подавленным настроением и депрессией. В прошлый раз после расставания с бывшим вообще отрезала длинные патлы выше плеч, чуть не получив пиздюлей от матери. Она ещё не знала, что я намеревалась набить татуировку на пол руки. Хм… Надо будет в обозримом будущем ещё раз обдумать эту идею. — Ёп твою мать, красотища какая, — резюмировала я, когда смыла с волос фиолетовый оттеночный бальзам. Из-за того, что пряди были ещё влажными, цвет немного отличался от реального. — Я теперь дочь Малефисенты на минималках. Вдруг на всю квартиру послышался звонок входной двери. Кому могла в будний день понадобиться обычная студентка? Ну и сообщница Чумного Доктора… Неофициально, само собой. На носочках я подкралась к двери и взглянула в глазок: на противоположной стороне стоял незнакомый парень с пакетом в руках. Проявив смелость, я кашлянула и понизила тон голоса, дабы сделать его более устрашающим. — Кто там? — но по итогу получилась побитая жизнью бабка-алкоголичка. — Курьер, — как ни в чём не бывало представился он. — Но я ничего не заказывала, — недружелюбно прошипела я и вновь прильнула к глазку: парень явно растерялся и заглянул в свой смартфон. — Эм… Ирина Орлова? Это же ваш адрес? — он безошибочно назвал мои улицу, дом и квартиру. — Да… — Был сделан онлайн-заказ на сайте «Аптека 78». Имя заказчика у меня, к сожалению, не указано. Я сразу догадалась, кто был этим таинственным инкогнито. Открыв дверь, заметила изумление на лице курьера. Он впал в ступор от резко изменившегося тембра голоса, когда я с приветливой улыбкой, стоя в домашнем халате и влажными волосами, выхватила из его рук пакет со словами благодарности: — Спасибо большое. До свидания. Пройдя на кухню, я аккуратно высыпала на стол содержимое нежданной посылки. Таблетки, порошки, капсулы и гели в пакетиках — и всё от различных болезней желудка или кишечника. Разумовский, видимо, издевается надо мной. Такими подачками скоро точно меня разбалует. Из любопытства заглянула в соцсеть и увидела новое сообщение от рыжика, присланное буквально десять минут назад. От него в груди разлилось приятное тепло вперемешку с томительным волнением: 14:12 Сергей Разумовский Прости, душа моя, если отвлекаю тебя от сна. Я попросил Марго сделать заказ в аптеке. Так что жди курьера. За деньги даже не переживай, я всё оплатил! Выздоравливай! ♡♡♡ Зачем я вообще полезла в этот чёртов телефон? Лежала бы дальше и ни о чём не думала. По щеке прокатилась непрошенная слезинка, стоило прочитать эти строчки. Ещё ни один парень не проявлял по отношению ко мне такой внимательности… Крайне непривычные ощущения для девушки, что любила решать проблемы самостоятельно. Наверное, Серёжа сейчас себе не находил места, беспокоясь о моём здоровье — даже лекарства купил, хоть я и не просила. На расстоянии умудрялся дарить тепло и заботу, пускай этого совсем не ожидаешь. Я глубоко вздохнула и порылась в таблетках. Как жаль, что среди них не оказалось какого-нибудь успокоительного или снотворного. Такого у меня в домашней аптечке отродясь не водилось, что, пожалуй, нужно было как можно скорее исправить.14:23 Ирэн Орлова Только что получила твою посылку. Спасибо большое, Серёж. Но я же говорила, что не нужно ничего покупать…
14:27 Сергей Разумовский Прошу, позволь мне позаботиться о тебе хотя бы таким образом! Ты мне слишком дорога. Я не могу не переживать о твоём здоровье.14:31 Ирэн Орлова Я правда дорога тебе?
Нахуя ты это спросила? Что за идиотка… 14:32 Сергей Разумовский Конечно! Что за странные вопросы, душа моя? Неужели ты сомневаешься в искренности моих чувств?14:35 Ирэн Орлова Нет-нет, извини. Спросила, не подумав. Спасибо ещё раз, Серёж. Мне очень приятно :)
Дорога ему… Дорога ему… Дорога ему… Эти слова раз за разом вспыхивали в сознании, отчего сердце неприятно щемило в грудной клетке. Попытка как-то отвлечься и настроить мысли на нужный лад с треском провалилась, стоило представить образ Разумовского, его руки, что так трепетно и немного неумело, но настолько чувственно обнимали меня. Его мягкие губы на своих… Но всю идиллию вмиг разрушил своей внезапной выходкой этот чёртов Птица! Он ворвался в мою жизнь как смертоносный ураган, снеся всё на своём пути, оставив после себя разруху и руины. Я оказалась между молотом и наковальней. Между двумя лучшими друзьями, которые каким-то удивительным образом смогли проникнуться чувствами ко мне. Правда, насчёт пернатого я ещё сомневалась. Его поведение больше смахивало на вспышку жгучей зависти. «В конце концов, всё достаётся Разумовскому» — в этих словах слышалась неподдельная боль и отчаяние. Словно Волков неоднократно проигрывал рыжику за право обладать чем-либо: властью, славой… любовью. Мне хотелось снять с лица засранца конспиративный прикид и услышать это ещё раз, но уже глядя прямиком в глаза. Дабы убедиться, что Птица был искренен со мной. От размышлений меня отвлёк повторный звонок двери. На этот раз я подошла к ней без каких-либо опасений и своим привычным голосом спросила, кто пожаловал ко мне без предупреждения. Курьер. Второй по счёту за сегодня. Разумовский, видимо, на одной посылке решил не останавливаться. — Ирина Орлова? — уточнил юноша в красной стёганой жилетке, сверив имя получателя в своих документах. Я подтверждающее кивнула. — Распишитесь здесь, пожалуйста. Мне протянули листок, в нижнем правом углу которого появилась моя витиеватая подпись. Курьер поблагодарил меня и вручил небольшой пакет, в котором я сразу же разглядела знакомые обёртки из-под различных сладостей из супермаркета. Теперь кучке медикаментов на кухонном столе составила компания охапка различных вкусняшек: батончиков, шоколадных плиток, мармелада и прочих угощений. Настоящий рай для сладкоежек, в число которых я с гордостью входила. Я тут же зашла в социальную сеть и открыла диалог с Серёжей, с удивлением отметив отсутствие новых сообщений. Хмыкнув, решила поблагодарить за ещё один небольшой, но такой приятный подарок по телефонному звонку. И заодно услышать его нежный успокаивающий голос. После пяти гудков рыжик взял трубку. — Привет, Серёж. Не отвлекаю? — тут же спросила я во избежание неприятностей: как-никак, он был на работе, и мой звонок мог отвлечь от дел. — Здравствуй. Для тебя я всегда свободен, — ответил Серёжа с присущей ему радушием. — Как себя чувствуешь? — Просто замечательно, — сказала я, покосившись глазами на кучу сладостей. — Ты же знал, что самый лучший парень на свете? — Ох, душа моя, твой внезапный комплимент немного… смутил, — лёгкая запинка в его голосе стала тому доказательством. — Давай колись: откуда узнал, что это мои любимые сладости? Ты умеешь читать мысли? — я беззаботно хохотнула, не сразу услышав, как Разумовский замолк по ту сторону трубку. — Эм… Прости, Ира, но… Я не совсем понимаю, о чём ты, — недоумённо заявил мне рыжик, запнувшись на полуслове. — О каких «сладостях» ты говоришь? Вопрос Серёжи меня сильно озадачил. Я нахмурилась, мысленно понадеявшись, что это была какая-то несмешная шутка. — О тех, что ты мне купил. Пять минут назад ко мне приехал курьер, передал целый пакет со сладостями. Без каких-либо записок, но я сразу догадалась, что он от тебя, — сердце закололо от неприятного предчувствия, когда ответом послужило затяжное молчание со стороны Разумовского. — Это же… от тебя, я права? — Да-да, от меня, конечно! — тут же затараторил он и нервно хохотнул. — А почему ты сначала не понял, о чём я? — Сегодня такой завал на работе, вот и вылетело из головы, — объяснили мне. — Тебе… понравилась посылка? — Спрашиваешь. Конечно! — я параллельно рассортировала угощения от самых до менее любимых, мысленно решив, чем полакомлюсь после разговора с Серёжей за чашкой зелёного чая. — А какой подарок тебе приглянулся… больше? — вдруг поинтересовался рыжик на два тона тише. — Пакет с лекарствами или сладостями? Еда, конечно. Разве это не очевидно? — мой собеседник с грустью вздохнул, словно расстроился моим ответом. — Странный вопрос, однако. — Н-не бери в голову. Рад, что тебе пришёлся по вкусу… мой сюрприз. Мы обменялись с Разумовским ещё парой фраз и закончили разговор, так как нашему гению программированию ещё предстояло работы вагон и маленькая тележка. Я посмотрела на дисплей смартфона, на котором отобразилось время, сколько мы проболтали друг с другом. Лучезарно улыбнувшись от внезапно приподнятого настроения, запрыгнула на кровать и завернулась в одеяло. Остаток дня своего внепланового выходного я посвятила просмотру сериала, который в своё время забросила из-за нехватки свободного времени. И не заметила, как наступил вечер.***
Странное дело, но я отчётливо осознавала, что сейчас находилась во сне. Вокруг меня творилась несусветная чертовщина, которую в реальности бы приняли за галлюцинации от наркотических веществ. И тогда дорога в наркологичку была бы мне обеспечена. Сначала природные катаклизмы, разрушенные дома и охватывающие большую площадь пожары. А затем наступила тишина, и моё тело перенеслось в башню Разумовского, а точнее — кабинет на самой её вершине. Мозг с поразительной точностью смог спроецировать интерьер помещения вплоть до каждой статуи и ассортимента автоматов с газировками и чипсами. «А где Серёжа?» — задалась первым интересующим меня вопросом. Но ведь это мой сон, а значит — его появление зависело исключительно от моего желания и воли. — Ты, наконец, пришла ко мне, — услышала я голос за спиной, но принадлежал он отнюдь не Разумовскому. На пуфике напротив Венеры сидел Чумной Доктор, внимательно следя за каждым моим движением. От него пахло угрозой и смертью, прямо как в первом сне, когда псих сжёг меня заживо, безумно хохоча. Почему в моих фантазиях и кошмарах он представал с такой ужасной стороны? Это то, каким я его боялась видеть? Или это была его истинная личина, прятавшаяся за маской руки правосудия и жестокого линчевателя? — Где Серёжа? Ты с ним что-то сделал? — против воли задала ему вопрос: слова сами слетели с губ словно по какому-то сценарию, которому я слепо следовала. — Он скоро присоединится к нам, не переживай, птенчик мой, — пропел Птица, и мне показалось, что его басистый тон неестественно исказился и распался на несколько чужих голосов. — С каких пор я стала твоей? — С тех самых, когда я понял, что ты должна принадлежать нам. — Вам? — я не на шутку испугалась и заозиралась по сторонам. Он намекал про себя и… Разумовского? — Что ты хочешь этим сказать? Чумной Доктор поднялся с пуфика и неторопливо направился в мою сторону. Ноги будто прибило гвоздями к полу, и я не смогла и шагу ступить подальше от этого безумца. Остановившись в двух метрах от меня, он начал медленно, растягивая долгожданный момент, снимать с лица свою устрашающую маску. И за ней меня встретил… Птица. По виду ворон. Полностью чёрный, с голым черепом вместо головы и пугающими гипнотизирующими янтарными глазами. Он раскрыл длинный клюв, истошно закричав, вылетел из костюма и запарил в воздухе, размахивая огромными двухметровыми крыльями. Если это и был ворон, то какой-то мутант-переросток, вышедший прямиком из фантастического фильма. На лапах Птицы находились длинные чёрные когти. Они угрожающе двинулись, словно приготовились нацелиться на меня и разорвать на тысячи кусочков. Что-то щёлкнуло в голове, ноги освободила неведомая сила, что до этого сдерживала их. Под новый крик гигантского ворона я сорвалась с места и выбежала из кабинета, боковым зрением заметив своего чёрного преследователя. По закону сна я убегала словно в замедленной съёмке, а коридор впереди расширялся и становился бесконечным. «Зачем я вообще куда-то бегу? Пусть он поймает меня и разбудит» — вдруг пришла безумная идея, но почему-то остановиться я не осмелилась. Было страшно добровольно прыгать в руки этой твари, даже если всё происходящее являлось ночным кошмаром. Но вечный коридор резко оборвался, и впереди меня настигла тьма. Я остановилась и, нервно сглотнув, повернулась лицом к Птице, что также замедлила движение и опустилась на землю на задние лапы… Они раньше были птичьи, но сейчас стали медленно вытягиваться в длину и больше походить на ноги человека, только с чёрными перьями и крючковатыми когтями на пальцах. — Хватит от меня убегать, птенчик, — прозвучал хриплый нечеловеческий голос из клюва создания. Оно протянуло ко мне передние лапы, которые как и задние начали плавно трансформироваться в человеческие конечности. Я испуганно пискнула от вида подобных метаморфоз и попятилась спиной подальше от этих рук, но врезалась во что-то спиной. Препятствие задвигалось, а затем прижалось ближе, передав своё тепло. На мою талию опустились мужские руки, обвив её как гибкие змеи, а левое ухо кто-то обдал своим горячим дыханием. Я слегка, почти незаметно повернула голову набок, чтобы боковым зрением рассмотреть того, кто схватил меня и зажал в стальные тиски рук. Перед носом промелькнула копна знакомых рыжих волос. — С… Серёжа?! — взвыла я, встретившись с голубыми глазами, которые пристально глядели на меня немигающим взглядом. — Т-ты что делаешь? Отпусти, а то он нас обоих сожрёт! — Не убегай, прошу, — меланхолично прошептал рыжик и опустил подбородок на моё плечо, зарывшись в волосы носом. — Пожалуйста, не оставляй нас. Ты нужна нам. Птица приблизилась до расстояния вытянутой руки и взмахнула длинными крыльями, вокруг посыпался дождь из чёрных перьев. Чудовищное создание протянуло ко мне когтистые лапы и обхватило ими моё побледневшее лицо. Птичья морда с клювом начала стремительно преображаться: череп уменьшился и принял человеческую форму, покрылся мышцами и кожей, а на голове отрасли огненно-рыжие волосы… Прямо как у Серёжи. — Какого… Передо мной предстала точная копия Разумовского, только его тело с головы до ног было покрыто перьями, а за спиной дрожали крылья, касающиеся пола. И помимо этого главным отличием стал его цвет глаз — неестественно жёлтый, как у той птицы, что буквально недавно гналась за мной. Срань господня. Разумовского и там, и тут показывают… Одного мне, видимо, оказалось мало. — Я же говорил, что поймаю тебя, — довольно пропел Птица и погладил длинными пальцами щёки, чудом не задев острыми когтями кожу. — Иди сюда. Я не успела что-либо ответить или банально закричать. Птица беспрепятственно впился в мои губы настойчивым и грубым поцелуем, глубоко втянув носом воздух. Он нещадно сжимал их, оттягивал и покусывал зубами, тут же зализывая в качестве извинения языком. Я почувствовала на шее учащённое дыхание. Серёжа убрал мешающиеся волосы и прикоснулся губами к коже, а его руки на талии стали успокаивающе поглаживать живот и плавно пробираться под ночнушкой к груди. Ощущать на своём теле прикосновения и поцелуи от двух мужчин оказалось чем-то странным и пугающим. Но всё моё естество стало вопреки голосу разума отвечать на их ласки, а из губ начали вырываться невольные стоны наслаждения. Действия Птицы были страстными и напористым, где-то даже грубыми, а Серёжа будто разбавлял их своими нежными объятиями и движениями рук под футболкой. — Останься с нами. Ты же сама хочешь этого, — зашептал рыжик у уха, прикусив его мочку, и языком очертил влажный узор до загривка, где располагалась одна из самых чувствительных точек на моём теле. Я правда этого хочу? Но это же… неправильно. Неправильно! Я хочу сейчас проснуться! — А-А-А-А-А! Буквально вырвавшись из объятий Морфея, я с криком распахнула глаза и приподнялась на локти. Пряди волос прилипли к мокрому лбу, словно у меня был озноб и повышенное потоотделение при простуде. С трудом отдышалась после сна и прикрыла смущённое лицо ладонями от раздевающего догола стыда. Меня не на шутку испугало то, что спроецировал извращённый мозг. Неужели это были мои тайные желания и фантазии, в которых я боялась признаваться даже самой себе? Или вся проблема состояла в подскочивших гормонах, от которых я порой становилась озабоченной пошлячкой. — Срамота-то какая, — лихорадочно прошептала под нос, потерев указательными пальцами веки. Здравый рассудок постепенно возвращал власть надо мной. — Божечки-кошечки, что же это творится, люди добрые… Откинувшись головой на подушку, я вновь глубоко вздохнула. Бешено стучавшее в груди сердце успокаивалось и восстанавливало привычный ритм. Я не любила лежать на спине из-за постоянного страха войти в состояние сонного паралича (спасибо за плюс новую фобию передачам про призраков), поэтому перевернулась на правый бок. — Проснулась, птенчик? — А-А-А-А-А! — я вновь заверещала и отпрянула от лежавшего на кровати тела, чуть не запутавшись в одеяле и свалившись на пол. Птица в своём привычном супер-геройском костюме вальяжно развалился на краю, подперев голову рукой. Волка, который может укусить его за бочок, он явно не боялся. Сородичи ведь как-никак. Подавив желание избить засранца подушкой, я выбралась из-под одеяла и с возмущением гаркнула: — Ты что пугаешь? Инфаркта моего хочешь? — Так я же не виноват, что ты меня даже не заметила, — он с интересом оглядел себя, точнее, свой навороченный и неудобный костюм. — На кровати лежит в полной готовности мужчина, а ты воро́н считаешь. От слова «воро́н» я нервно дёрнула плечами, что не ушло от внимания Чумного Доктора. — Кошмар приснился? — в его голосе слышалась издёвка, а глаза, держу пари, были по-лисьи хитрющими. — Да… кошмар, если так говорить, — без явного того желания ответила я, отведя взгляд: смотреть на маньяка после своего сумасбродного сна оказалось труднее, чем предполагала. — Что же тебе такого снилось, что ты аж стонала во сне, — казалось, что ещё одно слово, и засранец захохочет во всё горло. — Но мне это понравилось. — Т… Т-ты… — у меня спёрло дыхание от одной только мысли, что я издавала подобные звуки, пока Чумной Доктор бессовестно лежал рядом и всё слышал. Не удержавшись, схватила подушку и со всей силой запульнула ему в маску. — Ты совсем охренел на постели в одежде лежать?! Что опять в моей квартире забыл? Это тебе не проходной двор, где можно ходить, когда вздумается. Птица простонал, будто устав слушать мои истерики, и поднялся с постели. Я тут же вскочила за ним следом, прекрасно помня о его дурацкой любви зажимать меня между собой и кроватью, сковывая руки над головой. — Ничего увлекательного: вышел на разведку, присматривал себе новую жертву, — в деловой манере ответил маньяк. — Проходил мимо и решил заглянуть. Вдруг ты коньки уже отбросила. — Снова через окно? — вымученно спросила я, увидев распахнутый вход на балкон. Теперь понятно, почему в комнате стало холоднее. — О существовании двери, вы видимо, опять забыли. Или птичка любит полетать? Маньяк хохотнул, оценив мой небольшой каламбур. А я мысленно потёрла ладошки от предвкушения небольшой прожарки питерского Бэтмена. Хоть как-то отплачу ему за испорченные нервы, если у меня не хватает силёнок придушить его. — Слушай, а ты просто «Птица» или у тебя в свидетельстве о рождении какое-то конкретное имя указано? — с трудом сдерживая нездоровый смех, поинтересовалась я. — Ну… Там Цыплёнок Цыпа, Дональд Дак… Попугай Кеша. — Тебя не было сегодня в башне. Почему? Чумной Доктор слишком внезапно сменил тему разговора, тем самым, вогнав меня в ступор и дезориентировав на несколько минут. Однако мне с трудом верилось, что он как-то беспокоился о моём состоянии, из-за чего и напомнил о себе так скоро. Я быстрее поверю в то, что Птица заявился из-за скуки, ведь тут такая интересная зверушка его периодически развлекает. — Эм… Плохо себя чувствовала, — ответила отстранённо, почти шёпотом, опустив взгляд. — С животом проблемы? — он указал пальцем куда-то себе за спину, как бы намекая на гору таблеток на кухонном столе. Я утвердительно кивнула, однако ответ его не удовлетворил. — Впервые вижу, чтобы его лечили не таблетками, а конфетами. — Они вкуснее, — буркнула в ответ как маленькое дитё. — Оценила значит, подарочек, — задумчиво и как-то удовлетворённо прошептал Птица, словно сладкий презент подарил он, а не Разумовский. — Как видишь, я живее всех живых. Так что не вижу смысла вам задерживаться здесь, — я махнула рукой в сторону балкона. — У вас, месье Чумной Доктор, наверняка есть и другие важные дела. — Ох, не беспокойся. Они вполне могут немного подождать, — Птица вместо того, что бы покинуть комнату через распахнутую дверь балкона, лишь плотнее прикрыл её и расправил шторы. — Разве я не говорил, птенчик, что не люблю, когда мне нагло врут в лицо? Я в очередной раз поразилась проницательности психа. Однако присущая мне твердолобость заставила идти до конца, не признаваясь в обмане. — И кто же этот бесстрашный человек, что посмел от вас что-то утаить? — Одна наглая девчонка, которая явно любит играться с огнём, не боясь обжечься, — поддержал игривый тон беседы Птица. — В этом вы с ней сильно похожи. Чумной Доктор хохотнул, оценив мою шутку. Кажется, моё чувство юмора вышло на новый уровень, раз смогло развеселить этого вечно чем-то недовольного ворчуна. — Зачем соврала Тряпке, что тебе стало плохо? — тут же спросил он, вмиг став серьёзнее. — Хотела побыть одной и привести мысли в порядок, — я издала ироничный смешок. — А ты, наверное, надеялся прийти и увидеть труп в кровавой ванне, не так ли? Какая жалость, ведь я ещё целая и невредимая. Птица скупо ответил: — Не рассчитывал… Боялся. Меня прошиб ток от его слов. Неужели псих вновь нанёс ночной визит из-за опасений, что я захочу наложить на себя руки? Ведь сегодня он был взволнован и молчалив больше, чем обычно. Крайне непривычно видеть его таким… сдержанным. — Не боись. От меня так легко не отделаться, — я одарила своего собеседника вымученной улыбкой. — Я как микроб: переживу даже ядерную войну. — Вновь шутишь. Это хороший признак. — Ха-ха! Кажется, ты впервые этому радуешься, — я усмехнулась, тут же вспомнив, как первое время меня хотели сжечь за эти приколдэсы. — Уж лучше ты будешь шутить, чем пытаться вскрыться, — грубо сообщил мне Птица, но в его словах прослеживались… забота и беспокойство? — Ты же… шутишь, да? — Птица, я слишком люблю и ценю свою жизнь, чтобы так глупо обрывать её, толком-то ею не насладившись, — объяснила ему рассудительным тоном. — Тем более, за последний месяц в ней столько всего произошло, что вчерашние события кажутся мелочью. — Не думал, что попытка изнасилования — это «мелочь». — Ты на моих глазах сжёг заживо человека, — я тут же припомнила ему недавний грешок. Он громко кашлянул, словно в чём-то сомневаясь. Возможно, в том, следовало ли ему говорить следующее: — Я… тебя понял. Ты завтра приедешь в офис? — Может, да. А может, и нет. Тебе какая разница? — в защитном жесте скрестила на груди руки и упёрлась попой в подоконник. — Ты мне не отец и даже не старший брат, чтобы я перед тобой отчитывалась. — О-хо-хо, поверь, птенчик, передо мной ты будешь отчитываться: где ты, с кем ты и о чём думаешь, — заверил он и подошёл впритык, отчего мой нос упёрся в нагрудник костюма. — Я должен знать обо всём, что творится в твоей маленькой головушке. Он постучал указательным пальцем по своей маске. — И зачем тебе это нужно? — Глупый вопрос, — Птица снисходительно усмехнулся. — Я, если не забыла, за тебя в ответе перед Разумовским. Он же мне весь мозг проест, если с тобой что-то случится. — Поэтому ты делаешь всё возможное, чтобы я не смогла выбрать между вами кого-то одного? — слова сами сорвались с моих губ, и я тут же прикрыла их, осознав, что умудрилась сморозить. Чумной Доктор удивлённо хмыкнул и приподнял большим и указательным пальцами мой подбородок, вынудив взглянуть на него. Перед глазами ещё мелькали кадры из сна, поэтому прикосновение вызвало табун мурашек по телу. Я поёжилась под его взглядом, хоть и не видела глаз, но кожей ощущала его тяжесть. — Что ты имеешь в виду под этим? — Ничего… Забей. — Ира, — я дрогнула, когда он позвал меня по имени так требовательно. Меня поглотила его придавливающая к полу аура лидера, предотвратив все попытки сопротивления. — Просто… — глубокий вздох в попытке избавиться от тошноты в районе солнечного сплетения. — Я запуталась и теперь не знаю, что дальше делать. Не хочу из-за собственных противоречий кого-нибудь ранить. Особенно Серёжу. — Уже хочешь бросить его? — с сарказмом предложил Птица, однако сквозь этот яд я умудрилась расслышать волнение. — Недолго же ты продержалась. — Конечно, нет! Не хочу, но… — я глубоко вздохнула, собравшись с мыслями. — Может, ты меня сейчас назовёшь сумасшедшей, но… я настолько привыкла к вам обоим, что теперь не представляю отдельно друг от друга. Даже вчера… Смотреть на маску психа стало просто невыносимо, так что я дёрнула головой, вырвавшись из плена его пальцев, и спрятала лицо за волосами. — Даже вчера, когда передо мной стоял ты, я вспоминала Серёжу. А когда я с ним, то неосознанно думаю… о тебе. — И… что ты хочешь этим сказать? — уточнил немного поутихший псих. Что я ебанушка, вот что. В незнании пожав плечами, меланхолично пояснила настолько, насколько могла: — Наверное, то, что прониклась чувствами к вам обоим, поэтому не могу выбрать кого-то одного. А иногда… — я нервно сглотнула, мысленно ужаснувшись решением сказать то, что давно не давало моей душеньке покоя. — Иногда мне вообще кажется, что вы — один человек. Чумной Доктор упрямо молчал, что лишь усугубляло ситуацию. О чём он сейчас думал? Как жаль, что я не могла проникнуть в его разум и найти ответы на интересующие меня вопросы. Наверное, сравнение с Серёжей как-то задевало его гордость, поэтому псих размышлял, как ответить и при этом не излить на меня ведро словесного мата. Схватив капюшон плаща и яростно потянув за него, Птица возмутился: — И ты решила, что самым правильным решением будет бросить всё? Бросить нас? — Вас? Ты не слышал, что я сказала? — взвыла я, восприняв его слова за неудачную шутку. — Это неправильно! Нужно остановиться, пока не стало слишком поздно. Вдруг он притянул мою тушку к себе и грубовато обнял правой рукой за талию, не почувствовав от меня никакого сопротивления. Я была слишком уставшей морально и физически, чтобы как-то брыкаться. — Наивная… Будто бы тебя кто-то так просто отпустит, — прошептал засранец мне на ухо. — Можешь забыть о том, чтобы попытаться уйти. Ни я, ни Тряпка этого не допустим. — Кажется, я крупно влипла, — я устало хохотнула, расслабившись в его объятиях. — Теперь не боишься меня? — тактично спросили меня. — Нет… А должна? — Я знаю психологию людей, птенчик. Многие девушки после изнасилования замыкаются в себе и избегают любого тактильного контакта. Иногда требуются годы на реабилитацию, — словно вычитав из Википедии, заумным языком пояснил Чумной Доктор. — Я вчера поступил слишком опрометчиво, из-за чего ты, по-хорошему, должна бояться меня как огня. Меня немного рассмешило его сравнение, ведь в какой-то степени оно было истинным. — Не боюсь, — уверила я Чумного Доктора и почувствовала, как покоившаяся на моей талии рука расслабилась. — Я рассудком понимаю, что действия тех уродов не имеют к тебе никакого отношения. — Хорошо… Я рад. — Выполнишь одну мою просьбу? — Смотря какую. — Покажи своё лицо, — неуверенно, но с надеждой прошептала я, хоть догадывалась, каков будет ответ. — Я… хочу взглянуть в твои глаза. — Нет. — Почему? Что такого в том, чтобы снять эту чёртову маску? — моё терпение было готово вот-вот взорваться. — Если сделаю это сейчас, то ты точно захочешь уйти… — на мою макушку легла его ладонь и топорно погладила в знак утешения. — Потерпи немного. Скоро я избавлю наш город от гнили и мусора, и ты всё поймёшь. Всё встанет на свои места, и ты не уйдёшь. Ты останешься с нами. К чему он сейчас клонил… Такой спокойный, и даже бровью не повёл на моё открытое признание в том, что я испытывала чувства к другому мужчине — его лучшему другу! Неужели он изначально обо всём догадывался? Или… как-то являлось частью его коварного плана? «Останешься с нами»… ещё вчера Птица рвал и метал от чувства ревности, а уже сегодня излучал самурайскую сдержанность. Либо псих как-то пересмотрел свои чувства ко мне, либо обсудил их с Разумовским, и они пришли к общему знаменателю. Например, к полиаморным отношениям! Шутка. Подобные вещи наверняка для них что-то за гранью фантастики. Особенно для такого жёсткого собственника, как Волков. — Ты перекрасилась? — вдруг поинтересовался он, скрутив пальцами небольшую прядь волос на затылке. — Да, захотелось каких-то изменений во внешности, — безэмоционально пояснила я, приготовившись услышать колкие комментарии от психа. — Тебе… идёт. Крайне неожиданно, но… приятно что ли. Думаю, Чумной Доктор относился к той категории людей, которые вечно были чем-то недовольны, и вытянуть из них какое-то доброе слово или комплимент — это что-то из разряда «миссия невыполнима». От этого на моём лице появилась немного вымученная, но искренняя улыбка. — Спасибо… Птица больше ничего не сказал. Отпрянул от меня так же внезапно, как и скрылся за шторами, метнувшись неуловимой тенью на балкон, а оттуда на улицу. Я проводила его обессиленным взглядом и со вздохом прошептала в пустоту: — Ну есть же дверь, етить-колотить…