Поиски истины втоптаны в грязь И между близкими разорвана связь, В розницу литрами святая вода, Устлан молитвами путь в никуда. Бог придёт спасти всех проклятых, Проклятых… Би-2 — Бог проклятых
— Неужели я сейчас реально этим занимаюсь? Я сидела за рабочим столом, по привычке прижав к туловищу левую ногу, и таращилась скептическим взглядом на ноутбук. Его небольшой экран был единственным источником света в комнате, ведь для конспирации даже окна зашторила, чтобы никто не увидел, какой хернёй я на ночь глядя страдала. С одной стороны: Ира, алё, второй этаж, кто захочет следить за тобой? Но с другой… Есть один фрукт, что любил ползать по стенам и проникать в чужие квартиры. И именно из-за него в строке поиска был вбит запрос: «Как понять, что человек одержим Дьяволом». Как я пришла к выводу, что внутри Разумовского сидел хуебес? Просто перестала искать логику и пошла во все тяжкие. Мне святого отца в скором времени, походу, вызывать придётся, чтобы он беса треклятого изгнал. Того самого, что в «Очень страшном кино 2» сказал: «Ну нахер». Глубоко вздохнув, я закрыла очередной сайт со статьёй про историю экзорцизма и признаки одержимости по мнению ватиканских священников. Разумовский не подошёл ни по одному пункту списка людей, что попадали в вероятность стать сосудом для злого духа. Он не был ни сатанистом, ни женщиной средних лет, увлекающейся чёрной магией и гаданиями, ни ребёнком, зачатым во время ритуала. Отпив большой глоток второго по счёту энергетика, кликнула по клавише и перешла на следующий сайт. Даже если отбросить причину моих поисков, читать статьи на данную тему оказалось довольно увлекательно. Но где-то в середине текста я пробежалась глазами по непримечательной строчке о том, что в средние века одержимость часто путали с психическими заболеваниями и приступами эпилепсии. Изогнув бровь, вслух промычала: — Психические заболевания… — и почесала прилично отросшими ногтями подбородок. Что ж… Такая версия тоже имела место быть. Я окинула прищуренным взглядом смятый детский рисунок Серёжи по правую сторону от ноутбука, словно его вытащили не из рукава, а из задницы. Этот чёрный ворон, изображённый мальчиком — ответ на все вопросы. Не зря же Чумной Доктор просил называть себя Птицей. Но какой конкретно из отделов психических заболеваний мог мне помочь? Шизофрения? Где-то сейчас чихнул Пучков. Совершенно не ведая, где копать и насколько глубоко, я вновь полезла в Интернет. За изучением терминов психических заболеваний, их разновидностей и симптомов я просидела в общей сложности более двух часов. В лишний раз убедилась, что отказ сдавать ЕГЭ по биологии с химией и поступать в медицинский были лучшими решениями в моей жизни. Когда время перевалило за полночь, а мозг по расписанию превратился в тыковку, уже собралась плюнуть на данную затею и поддаться течению обстоятельств. Но упёртость с рождения текла по моим венам. Моё достоинство и недостаток одновременно. — Сложна-а-а, — простонала от бессилия и схватилась за ноющую голову. — Какой же ты мутный, Бэтмен недоделанный. Глаза уже были красными от усталости, но благодаря энергетикам сон как рукой сняло. Чуяла моя пятая точка, что его я увижу ближе к рассвету и ни черта не высплюсь. Вспомнив своего любимого супергероя комиксов, что аккуратно лежали на книжных полках, меня озарило предположение, ставшее точкой отправки моей кукухи по направлению в дурдом. Чумной Доктор и тёмный мститель Готэма… Они реально были похожи друг на друга, как ни посмотри. Оба — богатые бизнесмены, что с заходом солнца надевали маску и вершили правосудие. Не зря Птица сравнивал себя с этим персонажем, но считал себя круче, раз мог запачкать руки в крови своих врагов… Жертв, если быть точнее. Но Чумной Доктор и Разумовский всегда проводили грань между собой, и поэтому я долго не могла докопаться до истины. Стоило вбить в мою голову установку, что под маской скрывался Олег Волков, как я сразу перестала ловить подсказки. Ведь Птица всегда называл рыжика «тряпкой» и «слабаком», а сам Серёжа считал поступки первого аморальными, чудовищными, словно не был согласен с его методами «очищения города». Я начала вспоминать все неоднозначные моменты в разговорах с ними. В одном из самых запоминающихся (ибо потом меня страстно засосали и повалили на кровать) Птица поведал, как защищал Серёжу с самого детства от жестоких детей, как помогал ему в разработке социальной сети. «Мы с Разумовским одно целое, и невозможно удовлетворить амбиции одной стороны, наплевав или закрыв глаза на другую» — признался Птица в тот вечер, но до сегодняшнего дня я не понимала смысл этих слов. Невозможно быть таким разным с маской и без. Полная противоположность в характерах, модели поведения и моральных принципах. Если только… в одном теле не уживались две личности. — Нет… Это не одержимость… И не шиза. Тут всё намного интереснее, — бормотала, словно загипнотизированная, едва разжимая губы, пока пальцы с остервенением стучали по клавиатуре. Диссоциативное расстройство личности. Или простыми словами — раздвоение личности. Психическое расстройство, при котором личность человека «делится» на две и более субличности. В определённые моменты в человеке происходит «переключение», при котором контроль над телом и сознанием берёт иная личность. Также она может оказывать пассивное влияние, к примеру, быть голосом в голове, указывающим на те или иные действия. Причинами этого расстройства могут служить тяжёлые эмоциональные травмы в раннем детстве, повторяющееся физическое, сексуальное или эмоциональное насилие. В этот момент срабатывает механизм психологической защиты: человек начинает воспринимать происходящее с ним так, будто это происходит с кем-то посторонним. Таким образом, он перекидывает ответственность за поступки и вину, которые не вписываются в моральные рамки, на «другого». Но человек остаётся один, как его желания и стремления. Иногда происходит парадокс, при котором человек не знает о своём расстройстве и воспринимает иную личность как другого человека. Во время переключения сознаний больные также часто забывают, что делали в тот или иной момент, или, как они часто описывают, впадают в «глубокий сон» … — А-ху-еть, — вынесла я вердикт после прочитанного. — Неужели никто за все эти годы не заподозрил неладное? Для галочки я отыскала фотографии Серёжи на мероприятиях за последние четыре года: научных конференциях, благотворительных выставок и сходок питерских олигархов. Моей целью являлось найти то, что долгое время находилось у всех прямо под носом, но при этом было недоступно. На одном из кадров с прошлогоднего мероприятия засветился Разумовский в компании делового мужчины. Приблизив до максимума лицо, я увидела это… Глаза… Они были янтарными. От этого человека веяло чем угодно, но точно не страхом или неуверенностью. Ровная осанка, высоко задранный острый нос и хищный прищур. Разумовский с нескрываемой ненавистью пожирал взглядом своего собеседника, который, наоборот, был необычайно весел. Ради интереса разузнала личность неизвестного — Вячеслав Климов. Был одним из соучредителей благотворительного фонда «Вместе». Ключевое слово — был. Тело мужчины нашли в его загородном доме через месяц после данного мероприятия. Типа инсульт стукнул. Значит, мне стоило ориентироваться по цвету радужек его глаз. Не знаю, какая магия вне Хогвартса меняла их с голубого на жёлтый, но, как бы сказал Лосяш, это феноменально! Какой вывод из этого расследования? Мой парень — псих, в голове которого жили две личности: социофоб-мизантроп и кровожадный маньяк. Круто. Такой подставы от жизни я точно не ожидала. Возможно, Серёжа поначалу не был в курсе о своём расстройстве, оттого и воспринимал свою вторую личность как лучшего друга. А когда узнал, то попытался защитить от Птицы, решив даже пожертвовать нашим общением. И причин на это имелось множество: начиная с попыток пернатого запугать меня с целью отдалить от рыжика и заканчивая нестандартными проявлениями симпатии. Из состояния вялого овоща меня вывел дверной звонок, что прозвучал крайне устрашающе в царившей в квартире тишине. Я на цыпочках подкралась к двери и взглянула в глазок: на лестничной площадке стоял парень не старше тридцати лет. — Кто там? — Курьер, — мгновенно ответили мне. — Доставка на имя «Ирины». «Серёжа опять мне что-то заказал?» — пришла единственная мысль в голову. Главное, чтобы в этой посылке точно оказалось успокоительное. И обязательно снотворное, иначе я после прочтённого вряд ли засну этой ночью. Открыв дверь, я с удивлением обнаружила, что курьер держал в руках огромный букет из веточек сирени, обёрнутых в сиреневую бумагу с белой ленточкой. Расписавшись, где меня попросили, и проводив человека, повертела неожиданный ночной презент как диковинную вещь. Между веточек была приложена небольшая открытка с выгравированными позолоченными буквами:Аромат этих цветов теперь навсегда будет ассоциироваться с тобой. Ты лечишь моё израненное сердце и наполняешь пустую жизнь смыслом. Люблю до сумасшествия ♡
Сердечко в груди ёкнуло от прочтения этих строк. Насчёт сумасшествия он попал не в бровь, а в глаз. Вдохнув полной грудью лёгкий аромат сирени, я поставила букет в хрустальную вазу на рабочем столе. Всего одна деталь, а комната преобразилась моментально. Не прошло и пяти минут, как отправитель букета решил связаться со мной по телефону. Мне потребовалась минута, чтобы сжать в кулаках самообладание и ответить на звонок без запинки и волнения. Если спросит, почему долго не брала трубку, скину всё на зажигательный рингтон. — Привет, — решила я поздороваться первой и услышала в динамике многозначительный вздох. — Здравствуй… — голос Серёжи был заметно уставшим и вымученным. — Ты уже получила мой подарок? — Буквально пару минут назад, — ответила я, метнув восторженный взгляд на цветы. — Уже второй букет за неделю… Что за повод? Вроде сегодня не годовщина и не международный женский праздник. Мои слова немного рассмешили Разумовского. Он задал риторический вопрос, что заставил задуматься о правильности собственного мировоззрения: — А разве он нужен, чтобы порадовать любимого человека? — Возможно… — я потупила взгляд на босые ступни. — Мне всегда говорили, что ничего не делается просто так. Подобные подарки всегда следует… заслужить. — Это тебя матушка такой глупости научила? — Серёжа хохотнул, возможно, приняв мои слова за сарказм или шутку. Ох, если бы она… — А откуда ты узнал, что я не спала? — поинтересовалась я не менее важным моментом. — Я же могла не встретить курьера. — Я увидел, что ты онлайн и решил сделать небольшой сюрприз, — объяснил Разумовский и тут же стал серьёзным. — Поэтому, так уж и быть, закрою глаза на то, что ты не в кровати в столь позднее время. Я тут же мысленно ударила себя по лицу. Всего лишь на минуту зашла в соцсеть, чтобы отреагировать на присланный Катькой мемчик, чем и спалила себя. А Разумовский не промах оказался — оперативненько среагировал. — Ладно. Не с этого я начала разговор. Следовало поблагодарить тебя, а не искать подвох. — Самое главное, что тебе понравилось, душа моя. Постараюсь радовать такими мелочами как можно чаще, — судя по голосу, Серёжа воодушевился данной затеей. — Ты этого достойна. Достойна?.. Я? Тогда почему мне раньше твердили с пеной у рта, что букеты — это пустая трата денег, и их дарят только на праздник? Но при этом я их даже на день рождения не получала. Потому что Серёжа мог себе это позволить из-за лишних миллионов в кармане? Или всё зависело от самого человека и его желания? — Ира, ты чего вдруг замолчала? Я что-то не то сказал? — Нет-нет! Извини, задумалась о своём, — я тряхнула головой, вернувшись в реальность. — Сегодня весь день на ногах, толком не отдохнула, вот и зависаю периодически. — Кому-то просто давно пора в кроватку, — с доброй насмешкой промолвил Серёжа. — И это говорит мне тот, кто сам не спит, — ловко подколола его, не в силах скрыть довольный оскал. — Так я ж работаю. — Прости, свет очей моих, но это уже не имеет значения, — беззаботно заявила ему в трубку, услышав в ответ жалобный вздох. — Я тоже переживаю за тебя, между прочим. И за Чумного Доктора тоже. Разумовский замолчал, наверное, минут на пять. Моё признание застало его врасплох и лишило дара речи. Я же убрала смятую бумажку в верхний ящик стола, лишь бы больше не лицезреть чёртову ворону. — Я… Эм… Мне нужно работать… Прости, — заикнулся Серёжа. — Береги себя и не высовывайся лишний раз на улицу. — Поняла… — прикусив нижнюю губу, я уставилась на детский рисунок в размышлениях: сказать то, что вертелось на языке, или не стоило. — Будьте осторожны. Вы оба. Вновь проглотив язык, Разумовский внезапно сбросил звонок. Видимо, мои последние слова явно были лишними. Я кинула телефон на кровать, отчего тот чуть не отрекошетил на пол, и плюхнулась следом, вдохнув аромат свежевыстиранного белья. Усталость внезапно накатила на меня, стоило только принять горизонтальное положение и уткнуться носом в мягкую синтепоновую подушку. Мысленно пообещала себе, что обязательно приберусь на столе и выключу ноутбук… Но чуть позже. Прилягу всего на пять минуточек…***
Со стороны балкона сквозь дрёму послышался скрежет металла. Спросонья почудилось, что звуки издавал Солнышко, что решил на ночь глядя разведать новую территорию и пометить её когтями. Но осознание, что я не забирала с собой кота, пришло не сразу. Недовольно замычав, разлепила веки, которые будто склеили чем-то липким. По ощущениям мне казалось, что я пролежала на кровати все выделенные пять минут, и не секундой дольше. Но настенные часы, указывавшие время далеко за два ночи, уверовали об обратном. Когда противный металлический скрип повторился, моя голова тут же загудела, и неприятно свело во рту. Не до конца прояснённый взгляд устремился на балкон: слегка приоткрытая дверь впускала в комнату свежий ночной воздух, развевающий атласные шторы. И вдруг на них упала высокая чёрная тень, а со стороны улицы раздалась череда глухих тяжёлых шагов. Они становились всё ближе и ближе, и мужская рука в чёрной перчатке потянулась к полупрозрачной ткани. Я беззвучно блякнула, догадавшись, какая персона решила навестить меня на ночь глядя. Однако желание с ней контактировать было на нуле, если вообще не под плинтусом. Тут же в голову пришла идея притвориться спящей красавицей из одноимённой сказки, которой только диадемы и погребального букета в руках не хватало… Лишь бы «принц» не удумал разбудить меня волшебным поцелуем. Или того хуже: не лёг рядом в ожидании моего естественного пробуждения. Тупости мне не занимать… Я же хотела запереть этот блядский балкон. Нахрен вообще решила вздремнуть на ПЯТЬ МИНУТОЧЕК? Теперь я могла лишь ориентироваться на слух. Судя по направлению шагов, мой ночной гость обошёл кровать и остановился прямо напротив рабочего стола. Я приоткрыла левый глаз и проследила за его действиями, когда тот перестал издавать звуки. Птица внимательно осмотрел стол, но из-за маски я, увы, не узнала, как поменялось его лицо от вида хаотично раскиданных тетрадок и пустых банок. Взяв одну в руку, он повертел жестянку из стороны в сторону, встряхнул, не услышав всплеск энергетика, и аккуратно поставил на место. — И эта всякой дрянью свой организм травит, — в какой-то степени родительским тоном пробурчал питерский мститель, стараясь говорить максимально тихо. — Чем ты тут вообще занималась на ночь глядя?.. Когда его рука потянулась к ноутбуку, что-то внутри меня щёлкнуло. Я вспомнила, что не успела стереть все улики и оставила открытой вкладку с научной статьёй про недуг Разумовского. И если сейчас он увидит, что именно я искала… Благо дело, рисунок в ящик хотя бы убрала, иначе разбора полётов было бы не избежать. В попытке хоть как-то отвлечь любопытного птеродактиля я притворно замычала и перевернулась на правый бок, натянув на плечо одеяло. Это сработало: Птица отдёрнул руку от ноутбука, но тут же перевёл фокус внимания на другую цель. Двигаясь тише прежнего, он приблизился к подаренному Серёжей букету и вытащил двумя пальцами приложенную записку. Мысленно прочитав строчки, что вызвали у меня взмахи крыльев бабочек в животе, Чумной Доктор лишь усмехнулся. — Что за ванильная чушь? — на секунду окинул взглядом моё неподвижное бренное тело. — Неужели это тебе нравится? Пустая трата денег. В прочем, другого комментария я от этого сухаря не ожидала. Но затем он словно завис в раздумьях, когда вновь прочитал признание Разумовского на записке. От засранца повеяло… грустью? Или мне просто показалось… Наплевав на конспирацию, я полностью распахнула левый глаз, на что молниеносно отреагировал внимательный засранец. У него на лбу третий глаз вырос? Последнее, что разглядела перед тем, как вновь притвориться спящей: плавно поворачивающуюся в мою сторону маску. Птица не спеша обошёл кровать и встал прямо за моей спиной, заставив сердце забиться быстрее прежнего. Его походка показалась мне странной: он прикладывал больше веса на правую ногу, немного сутулясь. Создавалось ощущение, что мерзавец хромал. Долго витать в мыслях мне не пришлось, так как мозг вспомнил о травме Разумовского, которую тот получил при нападении на казино. Поэтому он опирался на здоровую ногу, чтобы не напрягать больную, из-за чего выглядел как калека. Деревянная половица зловеще скрипнула под его ногой, и я ненароком представила, будто надо мной склонился монстр из ожившего кошмара. Впрочем, так оно и было. — Ты же не спишь, притворщица, не так ли? — выдал засранец, нагнувшись к моему фальшиво умиротворённому лицу. Зараза, быстро же меня спалили. Я не показала внешне, как внутри выла от собственной тупости. Ладно, не паникуем раньше времени и симулируем до последнего. — Разумовский, может, и поверит твоим обещаниям сидеть тихо, но меня не проведёшь, птенчик, — судя по насмешливому голосу, он только забавлялся моей плохой актёрской игрой. — Я предупреждаю, чтобы ты потом не жаловалась: не высовывайся на улицу завтра вечером. Ослушаешься — пеняй на себя. Испугалась? Нет, обосралась. Мои глаза лихорадочно забегали под веками. Похоже, птеродактиль пришёл сегодня убедиться, что я никуда не намылилась к чёрту на кулички. Ещё свежа была его рана на плече… Рана, которую я видела на спине Серёжи. Как же странно осознавать, что под маской самого знаменитого маньяка страны всё это время скрывался твой парень. Птица, не став прерывать мой спектакль, громко выдохнул и перестал нависать надо мной как голодный коршун. Занавески зашумели, а дверь балкона скрипнула из-за проржавевших петель. Перед тем, как выскользнуть на улицу и оставить после себя гнетущую пустоту, он попросил: — Не заставляй меня беспокоиться о тебе… Убедившись, что осталась одна, я тут же распахнула глаза и легла на спину. Спрятала лицо в ладонях и жалобно простонала в них. Запоздалое желание остановить Птицу и сорвать с него маску начало терзать меня изнутри. — Когда же это всё закончится?.. — бросила вопрос в пустоту, из которой мне вряд ли кто-то ответит. Воспроизводя в голове слова Чумного Доктора снова и снова как заезженную кассету, я не смогла уснуть до самого рассвета. Мои глаза превратились в кровавое месиво, а под ними на ровном месте выросли синяки. Вроде мне не сказали ничего особенного. Более того — открыто пригрозили в случае, если пойду поперёк его слов. Но почему-то волновалась так, будто мне в любви самым романтичным способом признался главный красавчик университета. Из-за лютой бессонницы организм не выдержал нагрузки и вырубился на подзарядку. По итогу я проснулась почти под вечер, и меня не смогли разбудить ни голодные завывания желудка, ни звонок из больницы. К слову, со мной пытался связаться лечащий врач и сообщить о том, что Миша пришёл в сознание. Об этом я узнала, когда перезвонила мужчине. В темпе вальса, в ритме скерцо я начала сборы в больницу. Да, Птица предупредил меня, чтобы я не выходила с покровом сумерек на улицу, но он не уточнил, после какого конкретного часа начинался сие запрет — и это исключительно его упущение. Русский человек всегда в законах и правилах найдёт лазейку! Надела лёгкое голубое платье в мелкий цветочный принт с тонкими лямками, а сверху укуталась в чёрную объёмную джинсовую куртку. Массивные ботинки на ноги, рюкзак на плечо и собранные в низкий хвост волосы — и я готова. Перед самым выходом вспомнила о рисунке Разумовского в ящике стола и, ведомая шестому чувству, запихнула его в сумку. Питерские улицы стали напоминать мне локации книг в жанре антиутопии. Почти в каждой подворотне разгуливали хулиганы с битами и кастетами, на стенах и витринах магазинов уличные художники оставляли свои каракули, а где-то даже горели табачные киоски. По воздуху летали газеты и плакаты Чумного Доктора, которые часто падали на автомобильные стёкла и мешали движению. Город поглотил хаос. Простые работяги боялись выходить из дома и напороться на спятивших подражателей, и несколько сотен людей лишилось из-за этих ублюдков работы. Полиция патрулировала улицы днём и ночью в поисках психа в костюме и с огнемётами, но даже она не была в силах остановить накатывающие волны преступности. А о количестве пострадавших в городских больницах я вообще умолчу. Если Чумной Доктор такими радикальными переменами хотел изменить город к лучшему, то эта цель стоила жизней не только Гречкина и Исаевой, но и всех тех, кто пострадал от их гибели. Поэтому я хоть на один процент, но не буду согласна с методами Птицы. У регистратуры меня встретил лечащий врач Миши и, вкратце описав его состояние, что только улучшалось, проводил до палаты. — Ещё раз спасибо за всё, доктор, — выразила свою признательность мужчине и вручила коробку дорогих немецких конфет, что купила по дороге. — Не стоит, — отмахнулся он, однако небольшой презент всё же принял. В палате меня ждал большой сюрприз в лице моего бывшего руководителя — Олега Макарова. Мужчины, что приходились друг другу старыми приятелями, о чём-то оживлённо беседовали, поэтому не сразу заметили моё появление. — А вот и моя племяшка пожаловала, — Миша нервно хохотнул, увидев мою фигуру у двери. — Я же просил этого чёртово доктора не звонить ей… — Я, между прочим, всё слышу, — скрестив на груди, одарила родственника сердитым взглядом. — О чём ты? Я ничего не говорил. — Давно не виделись, Ирина, — Макаров прервал нашу тираду и кивнул на своего бывшего сослуживца. — Объясни хоть ты мне, как этот идиот умудрился в поножовщину ввязаться? Главное, звонит мне в обед и говорит: «Сладкий мой, тащи свою задницу в больницу и привези апельсинов». А теперь болтает обо всём, чём угодно, но не о своём состоянии. Я скривила кислую мину, услышав прозвище Олега Геннадьевича, что поблёскивала голубоватым цветом. Так и знала, что эти мемы с гачи-мучи до добра не доведут и наставят на неправильный путь. — Поверьте, у меня к нему тоже масса недовольств скопилось, — больной тут же заёрзал от моего укоризненного взгляда и виновато почесал полую репу. — Видите ли, этот дурак пропустил ножевое во время атаки подражателей Чумного Доктора и умолчал об этом. Потом чуть коньки не отбросил, но, благо дело, я рядом была и его на этом свете удержала до приезда скорой. — Ну, Михалыч, ну ты даёшь, — мужчина с изнеможённым вздохом хохотнул, однако на его осунувшемся лице не прослеживалось ни капли радости. — Ой, всё, хватит! Я, между прочим, пострадавший, поэтому меня нельзя ругать, — по-детски пробурчал Миша и надул губы от обиды. — Ты почему моей сестре сказала, что я загулял? Я сегодня очнулся и увидел от неё десять пропущенных. Перезвонил, а меня алкашом обозвали и отказались разговаривать. За что ты со мной так? — А что ты хотел, чтобы я ей сказала? — ожидаемо возмутилась я, приблизившись к его койке. Бросив сумку на свободный стул, изобразила пальцами телефонную трубку у уха. — Может, это: «Привет, мамуль. Что? Почему дядька не отвечает? Да ты не переживай, он просто влез в драку и чуть на небеса обетованные не отправился, а сейчас дрыхнет под наркозом. А где была я в этот момент? Да там же, смотрела на всё со стороны». После каждого моего саркастично брошенного слова лицо Миши искривлялось в геометрической прогрессии. Почесав слегка отросшую щетину на широком подбородке, задумчиво протянул: — Ну, да… Как-то хреново звучит. — Вот-вот. Так что пусть первое время думает, что ты устроил себе каникулы в стиле «Мальчишника в Вегасе». А я, — приложила руку к груди, — как приличная девушка, сижу дома, читаю книжки и не попадаю в передряги. Высказав лишь мизерную часть того, что хотелось озвучить, я слегка угомонилась. Не хотелось окончательно портить мнение Макарова о себе, ибо мужичок с охреневшим лицом молча слушал нашу перепалку. Это я на практике вела себя более сдержанно, а сейчас показала ему своё истинное лицо. — Зачем ты вообще на рожон полез? Дядя сразу кивнул на меня и непривычно серьёзным тоном сознался: — Макар, я головой за неё отвечаю, — он резко схватился за место, где располагалась ещё свежая рана, и заботливо погладил рукой бинты под больничной пижамой. — К счастью, Иру вовремя вывел из казино Сергей, и она не пострадала. А я… Принял удар на себя. — Разумовский? — изумлённо уточнил Олег, будто бы не верил, что его босс был способен на героизм во время экстренных ситуациях. Признаюсь, я тоже так думала, пока не узнала о секрете этого социофоба. — Да! Представляешь моё удивление, когда я узнал, что моя племяшка состоит в отношениях с САМИМ Разумовским. Даже не предполагал, что познакомлюсь с ним при таких забавных обстоятельствах. Их считаешь забавными только ты! — Кстати, передай ему слова благодарности, — Миша хитро подмигнул мне, вновь послав серьёзность далеко и надолго. — Хоть я с ним мало знаком, но уже могу сказать одно — Сергей хороший и заботливый парень. Даже не думал, что он выйдет вперёд и попытается договориться с теми отморозками. Миша о чём-то задумался, словно из его головы случайно вылетела нужная мысль. Но потом, оглядев свою лакшери-палату, тут же уточнил: — Это твой кавалер мне ВИП-место в палате оплатил? — Да, он, — не став увиливать, призналась я. — Ай, хорош! — дядька помахал указательным пальцем, даже не скрывая довольную лыбу. — Мне этот пацан уже нравится. Но если узнаю, что вы уже спали — прибью обоих. До свадьбы ни-ни! Моё воображение представило, как я воткнула в ротовое отверстие болтливого родственника кляп и привязала его бинтами к койке, чтобы не нёс всякую ересь в присутствии посторонних. Заметив, как армейский друг внезапно притих, не особо впечатлившись положительной рекомендацией на программиста, Михалыч тут же поинтересовался: — Ты чего нос развесил, Макар? — Нет, ничего… Миша равнодушно пожал плечами, не став копаться в голове своего приятеля. А затем соединил большой, указательный и средний пальцы вместе, перекрестившись в воздухе, и заявил на серьёзных щах на глазах у свидетеля: — Вот моё благословение на вашу свадьбу, если что. Я обессиленно вздохнула, чуть не пробив рукой череп от фэйспалма. И за всем этим цирком дю Солей наблюдал охреневший Макаров. Какой позор… — Значит, Разумовский произвёл на тебя… хорошее впечатление, — задумчиво протянул Олег Геннадьевич, нахмурив широкие брови. — Ну, кандидат на сердце Иры он явно неплохой: защитил её в нужный момент, в достатке живёт да и на личико далеко не урод… Жаль только, что с алкоголем не дружит, — родственник укоризненно цокнул и покачал головой. — В бане с ним не попаришься. — Понятно, — сказал, как отрезал Макар и, хлопнув по коленкам, встал со стула. — Я, пожалуй, оставлю вас наедине. Вам обоим наверняка есть, что обсудить. Не прощаясь, мужчина быстрым шагом покинул помещение, на что Миша насупил брови и задумчиво протянул: — Какой-то он странный сегодня. Так неожиданно рванул, что даже «пока» не сказал. — Наверное, случилось что-то, — предложила вариант, с которым в глубине души была абсолютно не согласна. Его слова заставили меня задуматься и вновь ворошить в голове ящики с документированными воспоминаниями. Олег Геннадьевич действительно неоднозначно отреагировал на слова дяди, когда тот упомянул Разумовского, причём в положительном ключе. А если вернуться в прошлое, в самые первые деньки моей чумовой практики, то единственным запоминающимся случаем вылезает один разговор с мужчиной. Когда он посоветовал не связываться с Серёжей якобы, цитата: «Общение с ним до добра не доведёт». Вопрос на засыпку: сказал он мне эти слова, потому что подозревал своего босса, или имел на это какие-то личные причины? — Ладно, давай не будем о грустном, а то я чувствую себя как на собственных поминках, — измученно попросил Миша и, кряхтя от боли в животе, принял горизонтальное положение. — Я даже не успел спросить: ты же не пострадала в тот вечер? — Нет, вы с Серёжей меня… защитили, — уверила я с благодарной улыбкой. — Ты не представляешь, как я испугалась за тебя! — Представляю… Прости, малышка, что заставил переживать. Давненько я не слышала от этого человека чистосердечных извинений, особенно за свои косяки. Дядя всегда отмахивался и переводил стрелки, и окружающие постепенно всё забывали. А тут такой нонсенс… — Я так привык решать свои проблемы в одиночку и не ввязывать в них своих близких, что позабыл уже, каково это — выглядеть в их глазах слабым, — пояснили мне и отвернулись. Миша не любил чувствовать себя уязвимым, и это качество распространялось на все сферы его жизни. — Не говори чушь: сейчас ты в моих глазах не слабак, а глупец, — фыркнула я, но без обиды и злости. — Твоя гордыня и упёртость чуть не стоили тебе жизни. — Ты права, как и всегда… — я вдруг заметила, как по его щеке прокатилась скупая мужская слеза, и раскрыла от удивления рот. Этот человек никогда не плакал передо мной. — Только сейчас понимаю, что нужно открываться перед родными. Только они не осудят и поддержат. — Миша… Я не удержалась и, присев на стул, погладила его руку, в вену которой через иглу поступал физраствор. Стоило ему сказать парочку душещипательных слов, как я мгновенно растаяла и забыла все обиды. Сейчас не то время, когда следует ссориться с близкими людьми. — Мы с мамой никогда тебя не осудим за твои чувства. На то мы и родня, чтобы поддерживать друг друга. — Спасибо тебе, родная моя… Теперь Миша не сдерживался и позволил себе, наверное, впервые за последние годы расплакаться. Слушать его хныканье и видеть красные от слёз глаза оказалось так непривычно, ведь он являлся единственным человеком на моей памяти, что всегда смотрел на жизнь с улыбкой. Но, оказывается, даже у таких весельчаков бывали трудные периоды. — Я так… испугался. Последней моей мыслью… был страх, что я больше никогда… тебя не увижу… — надрывно шептал, шмыгая носом и вытирая солёные дорожки с лица. — Тебя, сестру… Я боялся умереть с сожалением, что… не выполню своё обещание перед твоей мамой и не поставлю тебя на ноги… Что не поведу к алтарю на твоей свадьбе… Заметив, как я уже сама начала плакать, дядя по-доброму усмехнулся и свободной рукой провёл большим пальцем по моей щеке, растерев по ней влагу. — Поэтому не повторяй моих ошибок, Ира, — умоляюще попросил он меня. — Всегда будь честна с собой и не подавляй негативные эмоции. Быстро выгоришь и потеряешь смысл жизни. Думай о себе и своих чувствах, а не о других… Или позволь родным помочь тебе справиться с этой болью. Меня чуть не затрясло от сказанных Мишей слов. Они не вызвали новый поток слёз и не обидели. Они… заставили задуматься. Если так посмотреть, то я всегда ходила с толстым панцирем под названием «вечно позитивная рожа». Это оказалось единственным лекарством, что помогло справиться со всем пережитым пиздецом и остаться человеком. А не бесчувственной эгоистичной тварью с камнем вместо сердца. Но сейчас этот способ стал давать трещины и не справляться с потоком эмоций, которые я по привычке сдерживала внутри. А дядя… он всё понял сразу. — Когда это тебя успело на философию потянуть? — пошутила я в попытке сменить тему, которую не хотела сейчас затрагивать. — Когда чуть на том свете не оказался, — с вымученным вздохом он расслабился и опустил голову на подушку. — Не забудь передать Сергею мои благодарности. Я слышал о его добром сердце, но всегда думал, что это маска для публики. Но теперь не сомневаюсь в его благородстве. — Ты обязательно скажешь это сам ему в лицо, когда выпишешься, — я устранила на лице следы мимолётной истерики. С моими словами что-то в лице Михалыча резко переменилось. Глаза загорелись идеей. Обычно они были слишком безумными, поэтому к данному сигналу я отнеслась крайне настороженно. — Может, отметим все вместе мою выписку? — предложил он, хитро сощурив глаза. — Заодно познакомлюсь с будущим зятем поближе. — Будешь чудить, он никогда твоим зятем не станет! — взвыла я преимущественно от того, что горе-родственник назвал Разумовского моим женихом, но затем тут же утихомирила пыл, когда тщательнее обдумала его предложение. — А так-то идея неплохая. Думаю, Серёжа будет только рад. Только я тебя прошу, — сложила ладошки в молитве, — не спугни его. — Это тебе не меня бояться надо, а мамки, — предупредил Миша и почесал нос. — Если ОНА ему проверку надумает устроить, то пиши пропало. Я приоткрыла рот, дабы что-то ответить, и подняла указательный палец. Но не придумала ничего подходящего, ведь Михалыч в данной ситуации был прав как, никогда. — Тогда передам Серёже твоё предложение, — потянулась вперёд к заспанному лицу Миши и, поцеловав, оставила на лбу отпечаток помады. — Мне нужно идти, Миш. Обещаю, что скоро вернусь. Выздоравливай… — И ты береги себя, малышка. Я неторопливым шагом вышла из палаты, у двери напоследок послав воздушный поцелуй. К моему удивлению, Олег Геннадьевич не вернулся в офис, а всё это время проторчал в коридоре. Заметив меня, он убрал смартфон во внутренний карман пиджака и подошёл ближе. — Ох, ты уже вышла? — мужчина огляделся и растянул воротник рубашки, словно он пережимал горло. — Забыл спросить: я от девчонок узнал, что в эту больницу также Марину положили. — Да, всё верно, её палата на этом же этаже, но на первом этаже в правом крыле, — сообщила я и указательным пальцем тыкнула на дверь на лестницу. Вопрос мужчины не вызвал у меня сильного удивления: он был, есть и остаётся её непосредственным начальником, поэтому беспокойство о своих подчинённых являлось одной из его обязанностей как руководителя. — Сможешь меня тогда проводить, если сейчас никуда не торопишься? — Макаров стыдливо опустил взгляд. — Я всё не успевал навестить её из-за нагрузки, а теперь видишь, как судьба сложилась… — Да, конечно… Нет, вновь объявляться возле палаты Воробьёвой я вообще не хотела, особенно после её трагичной истории, к которой я была причастна. Но отказать мужчине не смогла, хоть всё нутро протестовало данному решению. Однако… Даже оно имело свои преимущества… — Олег Геннадьевич, позвольте задать один вопрос, — нерешительно начала я. — Эм, да, конечно. Что тебя беспокоит? — к последнему он пришёл, заметив мою растерянность. — Помните, в начале практики вы как-то обмолвились, чтобы я не связывалась с Сергеем Разумовским? — вновь услышав это имя, мужчина заметно напрягся. — Почему вы мне… это сказали? Он резко затормозил и раскрыл рот, не в силах что-либо ответить. Да-да, я прекрасно запомнила и такую мелочь. Но затем собрался с мыслями и объяснил: — Не пойми меня неправильно: я даже думать не хотел о Разумовском что-то плохое. К тому же, твой дядя хорошо к нему относится. А Миша, как ты знаешь, редко о ком так тепло отзывается, — он ненадолго замялся, завершив в своей речи самую лёгкую часть. — Но слухи внутри коллектива никто не отменял, и я, признаюсь, в них поверил в своё время. — О каких слухах вы говорите? — с недоумением поинтересовалась я, заранее настроив себя на худшее. — Точно, ты же не застала эту историю, а сейчас о ней уже почти никто не вспоминает… Макаров почесал залысину, думая, с чего ему следовало начать. — Это произошло примерно год назад. В пиар-отдел устроилась молодая девушка, такая же студентка, как и ты. Я пару раз видел её, и она на меня произвела положительное впечатление, — воспоминание о ней заставили мужчину улыбнуться… но эта улыбка отражала грусть и тоску. — Со всеми была мила, добра, ни с кем не ссорилась и всегда ответственно подходила к работе. Именно поэтому её Ритка заприметила, сделав своей помощницей. Тогда-то она впервые и познакомилась с Разумовским. Последняя фраза из его уст прозвучала как приговор. И, сдаётся мне, история оказалась не романтичной комедией про служебный роман, а трагедией с несчастным финалом… Или же оставалось надеяться на лучшее? Авось пронесёт. — В офисе начали расползаться слухи об их отношениях, и я сам стал свидетелем их крайне… милого общения. От неловкости у Олега Геннадьевича даже в горле запершило, а я ощутила вспышку… ревности? Нет, это не она… Или она. Как ещё мне следовало назвать зародившееся в сердце жгучее чувство, стоило представить рыжика в компании другой девушки? Я тут же захотела ударить себя по лицу или ущипнуть, лишь бы его больше не испытывать. — И что в этом такого? Может, она ему… понравилась, — последнее слово я чуть ли не выплюнула. Во мне проснулось собственничество, дожили… — Да вот тут и загвоздка кроется… Не прошло и месяца, как она напала на Сергея в лифте с ножом, — воспоминания словно пронеслись перед его глазами и заставили вновь ужаснуться. — Представляешь, какой скандал? Ёбушки-воробушки. Такого сюжетного поворота моя фантазия даже не представляла. Но он показался мне… знакомым. Будто я уже слышала о чём-то похожем, но очень давно и вскользь. — Что-то такое припоминаю… — задумчиво протянула я и ахнула от осенения. — Точно! Мне же Вероника рассказывала об этом инциденте в первый день практики… Только, если верить её словам, та девушка была безумной фанаткой, а тут всплывает… совершенно другая версия. — Ну, то, что безумной — это да… — мужчина сдержанно хохотнул и скривил губы. — Разумовский не хотел, чтобы скандал стал достоянием прессы, поэтому его уладили максимально быстро и тихо. Однако нашлись в офисе фантазёры, что распространили слушок о невменяемости девушки. Так и прижилась у нас эта версия. Немного замявшись, словно подытожив в голове вышесказанное, добавил: — Но я, если честно, считаю её чушью. — Почему же? — Да странно это всё, как ни посмотри… Девчонка-то реально адекватной была, но начала вести себя странно как раз после знакомства с Ра-зу-мов-ским, — мужчина даже сделал на этом акцент, протянув имя босса по слогам. — Я подумал, что это общение с ним на неё так повлияло. Нет, не с ним конкретно. То был другой Разумовский, и теперь я чётко это понимала. И, как оказалось, в офисе нашёлся человек, что видел дальше собственного носа и заметил странности в поведении программиста. Точнее, странности у него были всегда, но корень проблемы был зарыт глубоко в землю. — Поэтому вы и не хотели, чтобы я с ним сближалась? — Да, но повторюсь: у меня и в мыслях не было думать плохое о Сергее! — похоже, Макаров запаниковал, что я наябедничаю рыжику, поэтому поспешил переобуться. — Я с ним не первый год работаю, поэтому привык к его «нестандартному поведению». И я действительно рад, что мои опасения не подтвердились. Ты тому доказательство. — Я? — повысив голос, переспросила в неверии. — Ну да, ты же с ним сейчас в отношениях, насколько я понял… — он сконфуженно хохотнул. — Прости, если лезу не в своё дело. Но ты же не хочешь его зарезать, как она? Нет, я хотела его придушить подушкой во сне. Но эта история… Её нельзя было отнести к категории «такое часто случается, поэтому ничего удивительного». Некая сотрудница так же как и я начинает общаться с Разумовским, но по итогу пытается совершить покушение на его жизнь. И, как меня заверил Олег Геннадьевич, до рокового знакомства она не производила впечатление психически нездорового человека… Погодите… Неужели, её такой сделал Птица? Его безумие оказалось настолько заразным, что оно могло лишить рассудка психически здорового человека? — А вы не помните, случаем, как звали ту девушку? И как сложилась её дальнейшая судьба? — эта информация мне почему-то оказалась важна, словно я умру, если не узнаю правду. — Хм… её коллега из пиар-отдела как-то проболталась, что бедняжку положили в психиатрическую клинику за городом. А зовут… — мужчина устремил взгляд на потолок, а на его лбу проступили вены. Включил мыслительные процессы, походу. — Ох, я даже и не вспомню, наверное… Он замолчал на пару минут, и я уже утратила надежду на то, что получу ответы на свои вопросы. Мы на такой ровной ноте в спокойном темпе подошли к крылу, где лежала Марина, и Макаров внезапно щёлкнул пальцами от осознания, сказав громче обычного: — Вру. София её звали. А фамилия… Дай подумать. Лебедева вроде… — второй щелчок прямо у меня перед носом. — Да, точно, София Лебедева! София… Лебедева?.. Почему мне сразу же показалось, что я её знала? Бред полный, ибо девушки с подобным именем не было ни среди моих одноклассниц в школе, ни в университете. А настоящие имена своих интернет-друзей в онлайн-играх не удосуживалась спросить. Тогда как я вообще могла её знать? Это же невозможно! София. София… Имя, которое начиналось на ту же букву, что и имя Разумовского. Платок. Чёрт, тот белый платок в коробке принадлежал этой девушке! Всё тут же сошлось воедино: они познакомились на работе, начали тесно общаться и, возможно, встречаться… Забудь об этом, сейчас другое важно! Затем София вышила на платке первые буквы их имён, добавив между ними плюсик, таким образом обозначив близкую связь… Макаров также сказал, что девушку положили в психиатрическую клинику после инцидента с нападением… А я недавно как раз видела подозрительный перевод со счёта Серёжиного благотворительного фонда для клиники некого Рубинштейна. И в комментарии перевода было указано: «Для С.Л.». Это же сокращённые инициалы Софии Лебедевой! Именно ей Разумовский переводил деньги на лечение… Словно хотел искупить вину за то, что довёл её до такого состояния. Точнее, его вторая личность. «Если подумать, то мой авторитет был надломлен дважды. Первый человек и вовсе вывел меня из игры на долгое время. А второй…» — сказал однажды Чумной Доктор. Теперь я поняла смысл этих слов. Первым человеком, что пошатнул власть Птицы над Серёжей, был Олег Волков. А второй — София. Он подпустил её так же близко, как и своего лучшего друга. — Ира, с тобой всё хорошо? Ты как-то побледнела, — Олег Геннадьевич заметил, как от моего лица отлила кровь, и по-отечески положил руку на плечо. — Да, всё в порядке… — я отвернулась от обеспокоенного взгляда мужчины и заметила проклятые цифры — «213». — Мы подошли кстати… Чего? Из палаты Марины двое санитаров в спешке уносили постельное бельё и полупустую коробку. Будто бы девушку выписали из больницы, и медперсонал освобождал комнату для нового больного. Макаров, первый выйдя из оцепенения, подошёл к ним и поинтересовался: — Извините, а здесь же лежит Марина Воробьёва? — Уже нет, — на отъебись ответил ему один из ребят, стрельнув в сторону мужчины равнодушным взглядом. — Что значит «уже нет»? — впряглась я в разговор, встав по левую руку от Олега Геннадьевича. — То и значит. Прошлой ночью она с собой покончила: разбила вазу на тумбочке и вскрыла вены, — обыденным тоном, будто говоря про готовку ужина, объяснил санитар, поразив меня своей нечеловеческой хладнокровностью. — Вы её родственники что ли? Мы с мужчиной отрицательно закивали и переглянулись. Я увидела на его лице те же эмоции, что сейчас читались на моём — шок и мандраж. Но во мне они бушевали сильнее: в отличие от Макарова я видела её позавчера, разговаривала с ней… И словно случайно брошенная между этим фраза: «Мне уже нечего терять… Он лишил меня всего». Марина отчаялась и сдалась. Настолько сильно испугалась, что Птица явится за ней, если узнает о нашем разговоре, что не побоялась наложить на себя руки. Оказывается, бывает нечто страшнее самой смерти. — Не может… быть… — рвано прошептал мужчина, будто из-за приступа астмы. — Боже… Бедная девочка. Наверное, жизнь с этими ожогами оказалась для неё невыносимой, раз она решилась на такой отчаянный шаг. Я ничего не ответила. Попросту не смогла, потому как единственное, что хотелось сделать — это закричать во всё горло. Пародируя зомби из одного популярного сериала, мы поплелись к выходу. Олег Геннадьевич предложил подвезти меня до дома, но я вежливо отказалась. Мои ближайшие планы на сегодня — проветрить загруженную мыслями голову и выпить. Точнее, напиться в хлам и заснуть в какой-нибудь подворотне с надеждой, что алкоголь вылечит мою душу. Не зря же отец до развода каждый день приходил пьяный после изнуряющей работы. Это было его единственное душевное лекарство на протяжении пяти лет. Я поклялась себе не идти по его стопам, но… вдруг оно и мне поможет?..***
Путь мой тернистый и далёкий лежал до ближайшего супермаркета. В нём я закупилась литровой бутылкой красного вермута, который любила смешивать с цитрусовым соком и льдом. Однако сегодня моя извращённая фантазия пожелала насладиться этим сладким напитком в чистом виде. Дабы не опьянеть после первого глотка, ибо мой желудок о еде в последний раз слышал часов шесть назад, поплелась в свою любимую шавермечную у Давида. Интуиция подсказывала, что сочетание вермута и лаваша с мясом и овощами устроит в животе настоящий фейерверк. Распивая по дороге низкоградусный алкоголь, я пришла в знакомый ларёк с мигающей неоновой вывеской «Шава 24/7», откуда доносился чудный мясной запашок и музыка. У мангала отплясывал под армянские мотивы его владелец. Он заметил меня раньше, чем я успела представиться. — Какие люди! А я уж гадал, когда ты меня вновь навестишь. — Привет, Давид! — я одарила мужичка приветливой, слегка пьяной улыбкой. — Как бизнес поживает? — Ох, лучше не спрашивай! — он взмыл руками и высунул голову из небольшого окошка. — Ты ЭТО видела? Мне указали на разрисованные газовыми баллончиками стены и защитные решётки. — Вандалы какие-то ночью изуродовали мой ларёк! — возмутился Давид и ругнулся на армянском. Я не знала, что именно он сказал, но, судя по экспрессивной подаче, это были ругательства в адрес уличных «художников». — Ладно, тебе как обычно: куриную без лука? — Ты уже запомнил, как погляжу, — подметила я, отпив глоток вермута. — Я запоминаю всех своих постояшек, — Давил подмигнул мне и отвернулся к мангалу. Встав у круглого высокого столика возле ларька, я тут же уткнулась в телефон в ожидании шавермы. Вышла из покрывшейся паутиной и пылью страницы Лебедевой, на которую она не заходила двенадцать месяцев. Я довольно быстро нашла её в социальной сети, изучив аккаунт беглым глазом. Как и говорил Макаров, София внешне была очень милой и красивой девушкой: с длинными светлыми волосами и серыми большими глазами, обрамлёнными густыми ресницами. На меня с фотографии смотрел будто ангел, спустившийся с небес. Добрая, весёлая, имеющая кучу друзей, ответственная и ухоженная — просто идеальная партия для Разумовского… В отличие от меня. Чем она Птице не угодила? Мысленно матюкнувшись, вышла от греха подальше из соцсети и убрала смартфон в карман джинсовки. Как раз в тот момент, когда Давид завершил приготовление моей шавермы. — Держи, милая, — он протянул мне через окошко пакет со свёртком лаваша, но когда я потянулась к нему, крепко схватился за целлофан. — У тебя всё хорошо? Выглядишь какой-то грустной и встревоженной. И что он хотел от меня услышать? Правду? Было бы интересно посмотреть на его реакцию, если бы я выдала на чистоту: «Ой, да ничего особенного… Дядька полоумный в больнице с ножевым ранением лежит, бывшая коллега по работе с собой покончила, и я отчасти стала этому причиной. А мой новый парень оказался социофобом с раздвоением личности. Ах, да, забыла: он также свою бывшую до психушки довёл!». Не хватало ещё для пущего эффекта внезапно засмеяться на манер сумасшедшего учёного. — Всё замечательно, Давид, — намеренно выделила это слово слегка запинающимся от опьянения голосом. — Спасибо за шаверму! Я здесь поем. — Только не корми пса! — настоятельно попросил он, указав на снующего возле ларька бродягу. — А то он мне всех клиентов распугает. Я кивнула и махнула рукой, как бы заявляя: «Не ссы, братуха». Поставив наполовину выпитую бутылку вермута под столик, распаковала шаверму и сделала первый надкус. Во рту сразу заиграла симфония вкусов: сочная курочка, сметанный соус с приправами, свежие овощи… Да почтим память того гения, что придумал этот шедевр кулинарии! Окунувшись с головой в процесс поедания самого лучшего стрит-фуда на свете, я пропустила тот момент, когда к ларьку Давида подошёл ещё один покупатель. Тот тоже не обратил на меня внимания и, судя по походке, был со мной на одной алкогольной волне. — Привет, Игорёк! — радостно поприветствовал мужчину шавермейстер. — Тебе как обычно с луком? — Да, — кратко и лаконично ответит покупатель, едва стоя на ногах. Давид приступил к новому заказу и параллельно озвучил вслух свои наблюдения: — Ха, как забавно. Один мой постоянный клиент всегда с луком просит, другая вот — без. — Кто? — поинтересовался мужчина, голос которого показался мне смутно знакомым, но я тут же отбросила эту мысль. Боковым взглядом оценила его высокую фигуру, облачённую в джинсы и коричневую кожанку. — Да вот стоит! — воскликнул тот и показал рукой на меня. Я откусила неприлично большой кусок шавермы и удивлённо уставилась на мужчин, которые без всякого стеснения обсуждали мою персону. Удивление усилилось в разы, стоило только взглянуть в лицо покупателя и понять, кто именно находился передо мной. Судя по вытянувшейся побитой физиономии, он тоже не ожидал меня встретить в этом месте. Добрый вечер! А что это значит? — О… Эм… З-здрасьте, — проговорила с набитым ртом, с трудом проглотив кусок, признав в мужчине Игоря Грома. — А вы здесь к-какими судьбами? — За шавухой зашёл, — развязно ответил майор, переметнувшись с ноги на ногу, и указал на ларёк. — Ты тоже здесь берёшь? — Угу, — я неуверенно кивнула. — Моя любимая. Впервые этот суровый малоэмоциональный мужчина улыбнулся при мне. Улыбка его вышла слегка натянутой, но искренней. Вытащив из кармана джис руку, он помахал указательным пальцем, то ли осуждая, то ли… — Одобряю. Вау, неужели мы нашли с ним хоть одну точку соприкосновения — любовь к шаве Давида? Кажется, сегодня пойдёт дождь. Подпевая под нос песню, звучавшей из радио, Давид протянул заказ Грома со словами: — Держи, Игорёк. — От души, Давид, — на лице полицая расплылась пьяная улыбка. Он забрал свёрток и, к огромному удивлению, подошёл к моему столику. — Я… Это… Пристроюсь? Исподлобья изучающе оглядела румяное, покрытое свежими ссадинами лицо мужчины. Даже с расстояния вытянутой руки я чувствовала ядрёный запах перегара с нотками тяжёлого алкоголя. Судя по запашку, он употребил либо коньяк, либо виски. Не став задерживать Грома, я приглашающе указала на стол и сказала: — Да, конечно, прошу. Тот в ответ сдержанно кивнул и встал напротив меня, без долгих прелюдий приступив к трапезе. Я периодически кидала на него юркие взгляды, параллельно наслаждаясь своей порцией шавермы. Почему-то только сейчас заметила ощутимую разницу в росте: у Грома он доходил, наверное, под метр девяносто, не ниже. Я же со своим метр шестьдесят четыре дышала ему прямо в сосок. Даже Разумовский был не таким высоким, как этот верзила. Наблюдение за майором навело на мысль, что он был чем-то сильно расстроен. Об этом не просто говорило, а кричало во всё горло его угрюмая мина. От неё мой аппетит хотел выброситься из окна. То ли мне опять на попе ровно не сиделось, дай приключений на неё найти, то ли коварный вермут развязал язык, но я решила завязать небольшой диалог со своим молчаливым сотрапезником. — У вас… тоже день не задался, как погляжу? Гром продолжил молча есть шаверму, даже не подняв на меня взгляд. Я уже смирилась с тем, что меня нагло проигнорируют, но мужчина всё-таки подал голос, дожевав кусок: — Есть такое, — немного, но это уже хоть какой-то прогресс. — Надеюсь, вас на работе не отчитали за драку в казино, — эта была единственная пришедшая в голову мысль о причине его настроения. — Если бы, — злобно усмехнулся майор, и на его лице заиграли желваки. — С отдела под шкирку турнули. — Оу, простите. Зря спросила, — извинилась я и тут же заткнула рот едой. — Забей. Вновь окинула Грома взглядом, на этот раз полным сожаления. В этот момент на мой телефон пришло какое-то уведомление, но я решила для себя, что прочту его позже. Вспомнила про недопитый вермут и, подняв бутылку с земли, отпила три глотка прямо из горла. На душе вновь стало хорошо, да так сильно, что не постеснялась предложить мужчине: — Будете? — протянула ему своё маленькое сокровище. — Что это? — Гром отвлёкся от шавермы и с нескрываемым сомнением принял с моих рук увесистую бутылку, покрутив её со всех сторон. — Вермут, — на автомате ответила я, — красный. Он прищурился, дабы увидеть, сколько в ней осталось жидкости. Поняв, что её там было от силы одна пятая, с запинкой уточнил: — Ты это всё выдула в одну харю? — я инфантильно кивнула в знак подтверждения, чем вызвала у мужчины шквал негодования. Поэтому мне поспешили навалить сверху порцию нравоучений: — Лучше завязывай с выпивкой. Тебе ещё детей рожать. Он, к удивлению, от алкоголя не отказался. Брезгливо поморщившись, вытер горлышко рукавом курки и отпил залпом сразу несколько глотков. Его лицо тут же скривилось от отвращения, словно майор съел самый кислый лимон на свете или тухлое столетнее яйцо. И, прокашлявшись, вернул мне напиток со словами: — Фу, гадость приторная. Я флегматично пожала плечами и повторила за мужчиной, наплевав на его слюни на горлышке. В другой бы раз оскорбилась, но сейчас голова соображала плохо, и обида в ней долго не засиживалась. Подняла бутылку в воздухе, словно делая торжественный тост, и выговорила настолько чётко, насколько могла: — Так точно, майор. — Уже не майор, — с толикой грусти поправил меня мужчина, возобновив трапезу. — Просто Игорь. — Х-хорошо… Игорь. Его имя было крайне непривычно произносить не в паре с воинским званием, которого он по какой-то причине лишился. Чем и кому не угодил Гром? Стоило вспомнить слова почившего продажного Цветкова, на его увольнение чуть ли не каждый день ставки делали. Вроде нормальный мужик: исполнительный, ответственный. Быдловатый немного, да и разговорчивостью не ставится, но не повод же это его из отдела выгонять! Хотя… С моей связью с Разумовским и Чумным Доктором следовало наоборот радоваться сложившейся ситуации. Гром — единственный, кто в теории мог докопаться до истины, и без своего жетона у него были завязаны руки. — Как там… дядька твой поживает? — внезапно спросил Игорь, прогнав из моей головы все мысли. — Видел, что его скорая забрала. — Ножевое в живот получил, но, к счастью, врачи спасли. Сегодня очнулся после операции и теперь идёт на поправку. — Передавай от меня привет ему, — попросили меня. — Хороший мужик твой дядька. — Это точно, — я по-доброму усмехнулась, стоило припомнить наш сегодняшний разговор. — Хоть и бывает порой безрассудным… Внезапно послышался глухой взрыв и слабый, почти незаметный толчок. Не оглушительный как при ядерной бомбёжке, но вполне слышимый даже через музыку. Мы с Громом напряглись и заозирались по сторонам. В этот момент Давид, тусуясь в своём ларьке, сменил частоту радио и вышел на новостную станцию. Из динамиков послышался взволнованный голос диктора: Срочные новости! Чумной Доктор не думает останавливаться. Буквально несколько минут назад прогремел взрыв на Невском проспекте: линчеватель в маске проник на территорию Казанского собора и взял в заложники всех священнослужителей, в том числе митрополита собора — Димитрия. У себя на странице в социальной сети он вновь запустил кровавый прямой эфир, на котором засветились все пленённые заложники! Полиция уже выехала на место преступления. По предварительным данным количество погибших насчитывает тридцать шесть человек. Пострадавшие отсутствуют. В сеть уже попали фотографии и видео с места событий. А мы будем дальше следить за новостями!.. — Твою мать… — с поразительной сдержанностью прокомментировал новость Гром и будто протрезвел за секунду. — Подержи-ка. Мне в свободную руку всунули недоеденную шаву и резко стартанули с места по направлению к Невскому проспекту. Я очнулась не сразу, глядя на его удаляющуюся спину. — Игорь, вы куда?! — крикнула ему, но меня уже не слышали. — Да блять… И что мне с ней делать? Я говорила о нагло подсунутой шаверме. Повертела её в разные стороны, чуть не накапав жирным соусом прямо на руку и, превозмогая приступ брезгливости, откусила кусочек, который, тщательно прожевав, выплюнула на салфетку. — Буэ, свинина, — я скукожила лицо и высунула язык. — И с луком. Пока Давид не видел, я подозвала к себе пёселя, которого меня просили не кормить, и отдала на съедение шаверму Грома. Животинка схавала угощение с большим удовольствием, в отличие от меня. Я же полезла в телефон и увидела, что уведомлением было приглашение Чумного Доктора на его прямую трансляцию. Обрадовалась двум вещам: что не откликнулась на него и что засранец сохранил эфир для таких зевак, как я. Включила видео и загипнотизированным взглядом уставилась на экран. Чумной Доктор начал трансляцию, вальяжно расхаживая по сияющему золотом собору между связанных попов, а затем встал напротив того самого митрополита, про которого Серёжа рассказывал на открытии казино. Его Птица привязал верёвками за руки и ноги к высокому кресту подобно Иисусу. — Служители божьи, несущие его волю. Какое… лицемерие. Вы обворовываете прихожан и набиваете за счёт их пожертвований свои карманы… Чумной Доктор поднёс камеру к лицу седого старика в нарядном церковном одеянии, на лице которого уже красовалось несколько ссадин. — Смотрите внимательнее: вот лицо человека, что наживается на вашем горе. Пока вы отдаёте свои деньги, заработанные кровью и потом, на молитвы, он покупает себе дорогие иномарки и часы… Для наглядности он помахал перед лицом митрополита снятым с руки аксессуаром. — Ах, да! Твои прихожане, наверное, не знают, что ты ещё платишь деньги несовершеннолетним детям и просишь их интимные фотографии… Не знал, что религия одобряет педофилию. Старик испуганно зажмурился в ожидании нового удара, однако его не последовало. После озвученного факта его с виду миловидное лицо вызывало лишь отвращение. Кто-то на заднем фоне жалобно закричал, что не знал о грехах своего митрополита, и вообще ничего противозаконного не делал, но Чумной Доктор остался непреклонен. Поблагодарив своих последователей за верность его делу, он артистично поклонился в камеру и… Трансляция резко прервалась. Под видео набралось несколько сотен комментариев. На прикреплённых фото было видно, как весь собор охватило яркое пламя, а прогремевший взрыв выбил все окна. Почему-то глядя на то, что осталось от некогда красивого храма божьего, я не испытала грусть за всех тех, кто умер вместе с тем митрополитом-извращенцем. Либо я пропиталась цинизмом до мозга костей, либо вообще перестала что-либо чувствовать. — Какой ужас! — активно комментировал чуть ли не каждое слово радиоведущего Давид. Я почувствовала в воздухе слабый запах гари. Едва слышно попрощалась с шавермейстером, который меня даже не услышал из-за увлекательного репортажа, и направилась по запустелой улице. Туда, где бы меня не нашёл Птица. К счастью, я находилась далеко от собора, поэтому мне вполне хватало времени вернуться домой и не спалиться. Погода поддержала местное настроение, и над городом нависли чёрные тучи. Когда на часах стукнуло одиннадцать вечера, меня накрыл плотный ливень, и я за пару секунд промокла до нитки. Говорила же — сегодня будет дождь. Гулять под ним не входило в список моих любимых занятий. Однако ощущения крупных капель на голых участках тела и прилипшей одежды не принесли какого-либо дискомфорта. Только одна ебанашка разгуливала на улице, а не бежала сломя голову в тёплую квартиру — и это я. — Дайте мне белые крылья. Я утопаю в омуте-е-е, — тихонько напевала мелодичным голосом строчки песни, пока перед глазами быстро мутнело, а голова — тяжелела. — Через тернии, провода… В небо, только б не мучиться. Удача, видимо, была на моей стороне, потому как никаких подозрительных личностей на горизонте не наблюдалось: маргиналы, видимо, испугались растаять от дождичка как Снегурочки. А полиция была занята более важными делами, чем отлов пьющих в общественном месте дам. Одним словом — ИДЕАЛЬНО. — Тучкой маленькой обернусь и над твоим крохотным домиком… Разрыдаюсь косым дождём… Подняла лицо к небу и прикрыла глаза, позволив каплям омыть и привнести ему крупицу жизни. Я чувствовала очищение души: как дождь смывал с собой на землю все негативные мысли, переживания и боль. В груди стало так хорошо и свободно… Или этот эффект оказал разлившийся в желудке алкоголь. Но разве это так важно? — Знаешь, я так соскучился… Сквозь шум, что закладывал уши и рассеивал внимание, засекла затылком чей-то взгляд… Возможно, я просто ошиблась на хмельную голову и превратилась в параноика, но интуиция твердила обратное. — Знаешь, я так соскучилась… — шёпотом пропев строчку песни, обернулась и столкнулась лицом к лицу с тем, кто успел навести шумиху в городе и прибавить работу полиции. Мне уже стоило писать завещание?