Хлеб и сталь

Ворота, закрытые по приказу Батьки, пали под натиском авторитета Князей. Стражи почтительно собрались у входа, и каждый пытался хоть одним глазом взглянуть на воинов. Неизвестно, сколько времени понадобится, чтобы новость разнеслась по городу, но эта ночь точно не будет спокойной. – Значит, Князья пожаловали в наш город... Какими судьбами? - Батька шёл рядом с Крассом, командиром отряда, пока трое оставшихся солдат шли за ними, ведя своих коней. – Батька... Калард, верно? Не делай вид, что не знаешь, почему мы здесь. И не притворяйся, что не узнал нас с самого начала. Веди нас к Антору. Сержант нахмурился, он не помнил, чтобы называл этого имени. Но вслух говорить ничего не стал. Когда процессия дошла до центра города, Красс снова обратился к стражу. – Пусть кто-нибудь из твоих покажет таверну, где мы сможем остановиться. А мне надо поговорить с городничим. Калард позвал Гинни, и вскоре Князья последовали за местным, чтобы отдохнуть после долгой дороги. Красс собрался было открыть дверь, но она оказалась заперта. Казалось, будто командира Князей вовсе не волновало то, что на дворе ночь. Красс вновь ухмыльнулся и постучал в дверь. Стук грохотом раздался по всей улице, и не оставалось сомнений, что городничий точно проснулся. Так или иначе, дверь открывать он не спешил. Калард слишком хорошо запомнил, что может случиться, если не открыть дверь после этого стука. Стражник даже не сомневался, что воин без труда сможет вытащить камень-другой из стены ратуши. Ох, и влетит же ему за эту ночь... Сержант снова постучал в дверь, крикнув наверняка, чтобы глава города услышал. Он упомянул незваных гостей, пришедших черт знает откуда, сказал о неотложности дела и не забыл извиниться за столь поздний визит. Удивительно, но это подействовало. Не прошло и двух минут, как послышался звук открытия дверного засова. Стоило распахнуться двери, как из неё вылетел мужчина в одной ночной рубашке и направился в сторону стражника, зло размахивая руками. – Калард, что б тебя! Сколько я тебе говорил, чтобы ты не приближался ко мне ночью?! – Батька заметно стушевался, было видно, что ему есть что ответить, но он не хотел рисковать. – Что могло случиться такого важного?! О каких гостях ты говоришь? Крассу не нравилась такая манера общения. Ещё до того как он стал Князем, слишком часто ему приходилось терпеть таких людей... Воин грубо схватил городничего за запястье. Он и так не старался сделать это слабо, а стальные рукавицы сделали захват ещё больнее. Возможно, что-то сломалось, и это точно был не элемент доспеха. Схватив городничего за руку, Красс потащил его обратно в ратушу. – Я тот самый гость. Случилось кое-что важное. – Ничто в голосе воина не выдавало его эмоций, но внутри него бушевала буря. Городничий стушевался. Несомненно, доспех незнакомца выглядел солидно и даже отдаленно знакомо, но разве доспех, даже полный комплект, давали ему права так обращаться с самым главным человеком этого города?! Вдохновившись такими мыслями, глава города попытался вырваться из рук Князя. Тщетно. Тот вцепился в него мертвой хваткой, и рука его будто вросла в другую. Красс затащил городничего в одну из комнат. В комнате этой кроме огромной кровати не было ничего. Даже окна - и те были заколочены. Для чего была нужна эта комната? Отсюда выбежал обозлённый городничий? Вслед за Крассом в комнату зашёл Батька, держа в руке металлический светильник, и пустая комната озарилась светом свечей. Нет, не пустая... Едва свет достиг всех уголков комнаты, из-под одеяла вылезли двое молодых парней, едва-едва ставшими мужчинами. Совершенно голые. Батька проводил их взглядом с бровями, поднятыми от удивления. Теперь становилось ясным, почему стоило кому-то прийти к городничему ночью, тот изливался на гостя гневной тирадой. Самого городничего будто подменили. – Я... Это не то, что вы подумали... Мы... – затем он и вовсе рухнул на колени, умоляюще приобнимая бронированные ноги удивлённого Князя. – Пожалуйста, не рассказывайте никому из храма! Чистка придёт за мной, служители Астара заберут у меня все что есть... Красс отошёл от преобразившегося городничего. Вот что делает с человеком страх. И где весь тот гонор, с которым он нападал на сержанта? – Послушай, я не религиозник. Мы не Чистка, нас не волнует что и с кем ты делаешь. – городничий поднял голову. Кажется, в этот раз обошлось. – Но ты провинился, Антор. Ты сильно провинился, и за это ты ответишь. Глаза городничего заполнились страхом. Он знает. Все знают... Таверна очень быстро наполнилась людьми. Стол, за которым сидели оставшиеся Князья, стоял прямо у стены, вдалеке от всех, люди все равно окружили их. Любопытство съедало всех в городе – вокруг были мужчины и женщины, дети и старики. Казалось, стены таверны лопнут от людей, столпившихся в здании. Стражи, сопровождавшие воинов, пытались оттеснить толпу, но делали это слишком неохотно, ведь они сами были поглощены любопытством. Очень скоро путникам это надоело. Один из них встал и обратился к толпе: – Сегодня мы не будем делать ничего интересного. Идите по домам и возвращайтесь завтра. Но народ не спешил уходить. Обычно слова Князей воспринимали с большей серьёзностью. – Что ж, я этого не хотел. Князь вытащил кинжал из-за пояса и направил его на глазеющую толпу. – Вы. Уходите. – голос воина стал совсем холодным. – Не заставляйте делать то, о чем вы будете жалеть. Эти слова подействовали лучше. Подгоняемые стражами, зеваки побрели обратно в свои постели, коротать столько быструю и богатую на события ночь. Удовлетворённый результатом, воин убрал кинжал обратно и, сняв рукавицы, взял кусок мяса, который очень кстати принёс хозяин таверны. Один из Князей протянул горсть монет тавернщику, но тот отказался их брать. – Что вы, Князья в моем доме питаются бесплатно! Я не возьму на себя такой грех. Тот, что протягивал монеты, силой вложил деньги в кулак тавернщика и со смешком произнёс: – Бери-бери, ещё успеешь пожалеть, если не возьмёшь. Шуму мы тут поднимем... – Что?.. – пытаясь ухватиться за обрывки слов, спросил хозяин у воина. – Ничего. Ступай себе. Когда с этим «делом» было закончено, Князь решил было сесть, но заметил пожилую пару, стоящую на небольшом расстоянии от стола. Несмотря на попытки стражей выгнать людей, они остались, но смелости открыто докучать воинам, закованным в пугающую броню, им не хватало, поэтому они лишь молча наблюдали за гостями, надеясь, что те обратятся первыми. Так и произошло. Князь хотел было позвать стариков к столу, но решил сам подойти к ним. Сняв шлем, тот представился. – Меня звать Люций. Вы чего-то хотели? Никто из воинов не присоединился к Люцию. Один лишь молча наблюдал, а второй не обращал ни на что внимания – кусок мяса интересовал его гораздо сильнее. – Да, милсдарь, хотели. – Старики почтительно поклонились, и даже просьбы Люция не возымели успеха. – Значит, Князья вы, говорят. Бесов бьете, род людской защищаете. – Нет, это не совсем то, что мы делаем... – Подождите, вы дослушайте, вы поймёте о чем я. Значит, есть у нас сосед, Гаррет, ведёт он себя странно. Из дома выходит весь укрытый, ни куска кожи не увидеть, спит в середине дня постоянно... – Господа, я... – Люцию не нравилось, куда это идёт. –... Никого у него нет, это ж где видано было, чтобы мужик - и один был! А один раз принесли ему чеснок, так он давай шарахаться от него! Мне кажется это очень подозрительным... – мужик тараторил, не давая вставить и слова. – Стоп! – резко прервал его Люций. – Кратко и по делу. К чему ты? Вместо него ответила его жена. – Вампир он, милсдарь Лютик! – Люций.. Неважно. Вампир, говорите? – Как пить дать вампир! Пытались рассказать об этом и Каларду, стражнику нашему, и городничему – да только неинтересно это никому... – Достаточно. Разберёмся с этим. Теперь идите домой, это больше не ваша забота. Старики вновь поклонились и отправились восвояси. Люций уже не стал надевать свой шлем. Вернувшись к товарищам, тот поставил его на стол рядом и хотел было вкусить мяса, что столь аппетитно поглощал его товарищ несколько минут назад, но тарелка уже была пустой. – Маркус, ты что, съел все мясо? – недовольно обратился к товарищу Люций. – А ты побольше болтай с местными, я и коня твоя сожру! – засмеявшись, ответил тот. Маркусу не терпелось встретиться с сержантом стражи и рассчитаться с ним за скинутый крюк. Князь не привык бросать слов на ветер, и пока сержанта не было, тот высвобождал свой гнев на куске мяса. – Расслабься, трактирщик ещё принесёт, когда комнаты подготовит. Чего хотели старики? – молчавший до этого момента Князь спросил у своего товарища. – Да черт его знает, Авитус. О вампирах говорили. Живет тут один, Гарретом звать. – И что думаешь? Зайдём мы к этому вампиру? – Да хоть сейчас! Маркус, вставай. – Да слышу я... Вскоре в ночной тишине раздался стук. Дверь распахнул настежь мужчина с кожей неестественного цвета. Во тьме было тяжело ее разглядеть, но воины были уверены, что кожа этого человека была серой. – Кого принесла недобрая в это время?.. А, вы... заходите быстрее. Казалось, хозяина ничуть не удивили такие гости. Дверь поспешно закрылась, и хозяин дома повёл Князей в дом. Маркус потянулся к светильнику и хотел зажечь свечи, но человек, стоявший в другом конце комнаты, мгновенно оказался рядом с ним и вцепился в светильник. – Не надо света. – Хриплый голос разнесся по комнате. – Я и так вас вижу. – Мне нужен свет. Не заставляй меня применять силу. Маркус дернул светильник в свою сторону, но человек перетянул его обратно. – Попробуй, – только и произнёс он. Казалось, ещё секунда, и польётся кровь. Но кровопролитие остановил Авитус. – Все, достаточно. Гаррет, нам свет не нужен. Да, Маркус? – Князь многозначительно взглянул на своего товарища. Тот без слов отпустил светильник. Когда все успокоились, Люций спросил у Гаррета. – Люди поговаривают, что ты вампир. Что-нибудь скажешь в свою защиту? Гаррет оскалился. – Издеваешься? – прохрипел тот. – Будто вы не знаете, что я вампир. Никого в комнате это не удивило. – Конечно мы знаем. А кто мы, ты знаешь? – Могу себе представить. – Тогда представься по уставу. Успевший уже сесть Гаррет вытянулся по струнке и отрапортовал: – Гаррет Илин, Третий Разведывательный Корпус Легиона. Авитуса это удовлетворило. – Вольно, рядовой. Ты знаешь, почему мы здесь? – Знаю. Я для этого и был послан сюда. Только ни черта я здесь не могу сделать. И вы вряд ли сделаете. – Что ты знаешь о пропажах людей? – спросил молчавший до этого Люций. – Немногое. Лишь то, что верхушка айсберга.