зеленый чай с персиком

      Наконец наступил первый день каникул. Джемин, планировавший слинять из города, понял, что планы его накрылись медным тазом, когда папа радостно сообщил о предстоящих приготовлениях к свадьбе. Тэён и Доён оказались до жути щепетильными, поэтому и всеми подготовительными процедурами занялись за полгода вперёд. На, жутко раздраженному этим фактом, оставалось лишь согласиться и горько вздохнуть. Его нисколько не радовала перспектива ходить по магазинам все каникулы, особенно, когда это было что-то, связанное со свадьбой. Омега просил друзей помочь или хотя бы составить ему компанию, но Донхёка отправили в Таиланд к дедушкам, а к Чэнлэ приехал брат, к тому же он постоянно был занят курсами по изучению китайского и японского.       Свободным остался только Ренджун, который согласился лишь потому, что его папа тоже участвовал в этом балагане под названием «подготовка к свадьбе».       Родители решили встретиться в четверг, и омегам ничего не осталось, кроме как молиться, чтобы этот день не наступил слишком быстро.

***

      Пока старшие изводились ожиданием, Чэнлэ исправно ходил на курсы. Разные национальности родителей, а так же проживание в Корее вынуждало его знать три языка. По причине того, что были каникулы в преддверии Рождества, учитель японского языка уехал к семье, отправив задание в электронном виде. Омега долго думал, где ему устроиться для выполнения пяти листов с грамматикой. Домой не хотелось, его квартира была пустой и слишком тихой, а настроение совсем не располагало к одиночеству. Выбор пал на одну из ближайших к дому кофеен, там всегда было уютно, и атмосфера помогала настроиться на учебный лад. Вот и сегодня, зайдя в кофейню, он увидел мужчину средних лет в сером строгом костюме, усердно высматривающего что-то на экране планшета. За столиком в углу сидела старушка, читающая роман, а за барной стойкой у окна тихо перешёптывались две подруги. Бариста приветливо улыбнулся постоянному гостю в лице Чжона и продолжил натирать хайболл. Выбрав столик у окна, Чжон открыл тетради, включил ноутбук и громко выдохнул. Омегу стукнуло осознание того, что он ничего не помнит из пройденного материала. Официант, подошедший принять заказ, здорово так отвлёк Чэнлэ от гнетущих мыслей.       — Вам как обычно?       — Да, пожалуйста… — его заказ «как обычно» представлял из себя большой мокко с двойным нажатием шоколадного сиропа и классический круассан.       Омега снова повернулся в сторону ноутбука и драматично закатил глаза. «Я обречён… Я никогда не закончу это задание, и теперь сенсей и лао-ши настучит родителям…».       Он хмурил брови, открывая прошлые документы и пролистывая тетради. Снова и снова вчитывался в записи, пытаясь освежить память, но она с ним соглашаться не собиралась и отказывалась становиться партнёром в обучении. Омега горько вздохнул, кажется, уже пятый раз за две минуты, и со стоном опустил голову на разложенные записи.       — Спасибо… — омега услышал глубокий голос и уловил тонкий аромат корицы.       Он поднял голову со стола и увидел, как на стульчик напротив упал рюкзак, а рядом, словно из ниоткуда, появилась макушка.       — Тебе заказ принесли, странно, обычно ты не сидишь тут в такое время. Не ожидал тебя тут увидеть… — выдал его новый собеседник, и Чжон наигранно надулся.       Пак Джисон собственной персоной: семнадцатилетний подросток, ученик выпускного класса старшей школы, который утверждает, что они истинные, но дальше таких внезапных появлений не уходит. Была бы воля альфы, он не отходил бы от Чжона сутки напролет, но он выпускник, а это значит, что у него сейчас усиленная подготовка к экзаменам, поэтому их редкие встречи были для него ценны, как ничто другое. Школьник поправил чёлку и сел рядом. Чэнлэ снова вздохнул, вгоняя запах корицы глубоко в лёгкие, на самом деле тайно радуясь хоть какой-то компании.       — О, ты учишь японский? — изумленно выдал Пак, заглядывая в бумаги.       — Откуда ты знаешь, что это японский? — так же изумленно ответил омега.       — Ну… Потому что там написано, чт…       — Стой, погоди, — Джисона перебили, схватив за руку. — Ты знаешь японский?       — Эм… Да…       — Почему не рассказывал? — недовольно выдал Чэнлэ.       — Потому что ты не спрашивал.       Фраза, брошенная невзначай, метко ударила прямо по нерву. Китаец застыл, уходя глубоко в думы. Он ведь никогда не интересовался жизнью и увлечениями альфы. Нет, он знал, что Джисон школьник, но каждый бы это понял по форме. Также он знал, что ему семнадцать и что он ходит с тройкой Ли на танцы. Последнее он узнал от Донхёка, поэтому не в счёт. Омеге стало стыдно, ведь о нём кореец знал почти всё. От самопоедания Чжона спас подошедший официант, спрашивая, будет ли альфа что-либо заказывать. Пак заказал апельсиновый чай и лимонный тарт, а Чэнлэ заторможено подумал о том, что от него самого пахнет смесью цитрусов. Омега снова ушёл в себя, но его опять отвлекли, чему он был немного, но признателен. В этот раз Джисон. Он задавал общие вопросы, на которые получал сухие, краткие ответы.       Китаец резко пришёл в себя и уже во второй раз схватил Пака за руку. У того место прикосновения словно загорело, а по телу прокатилась волна жара.       — Джисон, научи меня японскому, — попросил Чэнлэ жалобным голосом. Альфа не увидел причин отказываться, тем более это могло стать поводом для их более частых встреч, поэтому он с охотой согласился.       В кофейне они просидели час. Кореец оказался хорошим учителем, а китаец — хорошим учеником. Но их уютную посиделку прервал звонок. По окончании разговора Чжон начал собираться, попутно благодаря Пака.       — Ты уходишь? — Джисон звучал обиженно и расстроенно одновременно, он не мог вообразить, что же могло помешать их приятному времяпровождению.       — Да, родители приехали. Ждут у квартиры, — Чэнлэ понадеялся, что данная фраза даст понять, что он спешит, а лишняя компания ему не нужна, но она произвела совершенно противоположный эффект.       Школьник начал в спешке собираться и взял в руки сначала свой рюкзак, а потом сумку с ноутбуком Чжона. Тот раздражённо попросил вернуть сумку, но в ответ услышал упрёк в том, что у него нет шапки. После целой минуты переглядок, что очень разозлили омегу, который, вообще-то, спешил домой к ждущим родителям, альфа насильно надел на Чэнлэ свою шапку и потянул старшего из кофейни.       — Куда ты меня ведёшь?       — Как куда? К твоим родителям…       — Пак Джисон! — омега пытался выбраться из хватки и освободить руку, но младший даже не собирался его отпускать. Держал очень крепко, несмотря на худощавую фигуру. Чжону надоели эти потуги, поэтому он просто остановился на месте, как вкопанный. Джисону пришлось раздражённо развернуться.       — Чего?       — Я пойду один.       — Нет, — отрезал Пак и развернулся, на ходу бросая: — Либо ты идешь со мной, либо я иду сам.       Китаец шумно выдохнул и вслух спросил, все ли альфы такие идиоты.       — Ты хоть знаешь моих родителей?       — А зачем мне эта информация? Я же с тобой жить собираюсь, а не с ними…       — Стой! Ты даже не знаешь, чей я сын? — конец фразы, сказанной альфой, он упорно игнорировал.       — Чэнлэ, я знаю о тебе всё, кроме твоей родословной, надеюсь, знание остального немного смягчит катастрофу в твоих глазах?       В ответ омега буркнул, что это — реально катастрофа, и заметил, что они до сих пор шли, держась за руки. Горячая ладонь школьника согревала его ладошку. Это смотрелось и чувствовалось так правильно, что Чэнлэ даже не думал расцеплять их. Перед подъездом элитной многоэтажки и правда ждала пара. Альфа был выше омеги на полголовы. Его точёные черты лица удивлённо вытянулись, когда Джисон подошёл и представился как истинный альфа Чэнлэ.       — Что ж, Накамото Юта, отец Чэнлэ, — альфы пожали друг другу руки.       — Извините, вы тот самый Накамото Юта, который владелец парфюмерной компании? — у Пака в голове не укладывалось, что Чжон — его сын. Нет, он знал, что у Накамото Юты и Дун Сычена есть два сына, но они его никогда не интересовали. Потому и удивление на лице школьника было неподдельным.       — Что? Ты не знал о родителях своего истинного? — в голосе слышалась насмешка.       Старший альфа давил на Пака, отчего тот тушевался. Он понимал, как глупо он выглядел в глазах родителей истинного. Не знать о семье своего предназначенного и вправду глупо.       — Мне это было не интересно, честно говоря… — промямлил Джисон.       — А мне кажется, что вы просто хороший актер, молодой человек, — именно этот момент омеги сочли лучшим для того, чтобы подойти. — Обычно альфы готовы на всё ради денег, даже на байки про истинность.       Джисон счёл это последней каплей. Кореец, старавшийся спокойно терпеть подколки и игнорирование со стороны омеги, таких оскорблений вынести не смог. Постоянное безразличие со стороны Чэнлэ, а затем эти слова от его отца отбили всё желание продолжать добиваться омеги.       — Я терпел все острые фразы с твоей стороны, Чэнлэ, но открытые оскорбления о том, что я пытаюсь нажиться на тебе, терпеть не намерен. У меня тоже есть гордость. Ты ведь просил оставить тебя в покое и отвязаться? Так радуйся, я исчезну, как ты и просил! — с этими словами он всучил ноутбук в руки японца и, развернувшись на пятках, стал стремительно удаляться.       Чжон лишь смотрел на его удаляющуюся спину, даже не пытаясь пойти вслед за альфой, а Джисон и не думал оборачиваться. Оба раненых сердца тянулись друг к другу, словно ища защиты и поддержки, но обладатели этих сердец отворачивались каждый в свою сторону. Омега прокручивал в голове все моменты, связанные с Паком, и, когда отец коснулся его руки, до Чэнлэ дошло.       До него дошло, что ему не всё равно.       Джисон своими внезапными появлениями, знаками внимания и рассказами ни о чем разбавлял его серые будни. Омега срывающимся шёпотом позвал альфу по имени и сделал неуверенный шаг вперёд, но хватка на локте окрепла. Китаец вырвал руку и, посмотрев на родителей глазами, полными слёз, попросил их уехать.       — Вас никогда не интересовала моя жизнь. Для вас, особенно для тебя, отец, только Сатоши был главным объектом внимания. Сатоши же альфа, Сатоши же первенец. Что же изменилось? Продолжайте меня игнорировать… — затравленно прохрипел омега. Он словно в бреду отобрал у шокированного отца ноутбук, кое-как дошёл до квартиры и, только закрыв дверь, дал волю слезам. Чжона коробило от понимания того, что он сам оттолкнул от себя Джисона. Школьник никогда не позволял себе ничего лишнего. За год их знакомства Пак ни разу не сделал и не сказал чего-то неправильного. Ничего, что могло бы как-то задеть или обидеть Чэнлэ. Омега рыдал, понимая, что он сам разрушил то, что даже не успело зародиться между ними. Он сидел, опираясь на входную дверь и в панике размышляя, как ему это всё исправить. И ответ пришёл сам по себе.       — Алло, хён?