***
В больничной палате Учихи весело игрался ветерок, играя со шторками и короткими волосами Сакуры, которая, не замечая этого, монотонно уставилась в свою книжку «Введение в медицину». — Если бы я была сильнее… если бы тогда я была бы хоть на каплю сильнее… Я бы остановила Наруто… вылечила Какаши-сенсея… спасла Саске-куна! Воспоминания о том самом дне не оставляли её — она остро чувствовала свою вину за свою бесполезность, при одной мысли или взгляде на бледного и исхудавшего Учиху, сердце девочки сжималось в сильные тиски, где-то в районе желудка одолевал сильный спазм, а ноги начинали трястись. Однако, сегодняшнее утро очень отличалось от всех, что были раньше. Сегодня Учиха открыл глаза. — Саске-кун! — со слезами и горькими всхлипами, Харуно бросила на пол книгу и мгновенно обняла парня за шею, громко зарыдала, не в силах остановить свои слезы и накатившую волну облегчения. В ту же секунду у двери возникла удивленная Сенджу, у которой на губах заиграла широкая улыбка при взгляде на столь щепетильную картину. Закончив осмотр, она удостоверилась в полном здоровье Учихи, который ни слова не произнес, уговорила радостную Сакуру покинуть палату и снова взглянула ему в глаза — однако радости там она не нашла. Пожелав скорейшего выздоровления, она удалилась на плановый обеденный обход больных. — Наруто! — истошный крик Учихи не сумел ни на секунду остановить разъяренного Узумаки, замахнувшегося на него своими острыми когтями. Воспоминание болью отозвалось во всем теле — Саске удивленно уставился на свою перебинтованную руку. — Наруто! — пытаясь защититься от очередного мощного выпада, Учихе пришлось прикрыть руками жизненно важные органы в районе шеи и груди, так как времени и сил на уворот уже не было. Медленно он рассматривал каждый участок тела, вспоминая как именно были получены те или иные увечья. Не замечая ничего вокруг, не притрагиваясь к пище, весь день он провел в воспоминаниях. И все, о чем он мог думать было не то, что именно Наруто причинил ему столь серьезный вред — нет, дело было не в этом. Что смог Саске противопоставить ему в ответ? Получил ли Наруто от него хоть царапину? Нет. А почему? Потому что был слаб. Когда этот неуклюжий тюлень вырос так, что в одиночку убил тех двоих, да ещё и Какаши нанес значительный урон. Да, они смогли одолеть Забузу и Орочимару в том лесу, но это было сделано в ходе совместной работы; а чего стоит его победа в битве с Гаарой? Однако Саске чувствовал, что сейчас все иначе — Какаши был одним из сильнейших ниндзя, кого он знал, он и рядом с Гаарой не стоит, а Наруто удалось и его одолеть, в то время как сам он лежал и кровью истекал. — Слабак…***
— Наруто, можно? — тихий стук по двери нарушил идеальную тишину в квартире Наруто, в которой хаотично было разбросано все — начиная от нижнего белья, заканчивая сирюкенами, лежащих в пустых упаковках быстрорастворимой лапши. Молча открыв дверь, мальчик удивленно уставился на женщину с внушительным размером груди, которая, вопросительно приподняв бровь, уставилась на него в ответ. — Д-да, конечно, — неловко открывая перед Цунаде дверь, он быстро окинул взглядом беспорядок в своей квартире, краснея до кончиков ушей от стыда. — Я тут, просто… ко мне редко кто заходит, я поэтому… — неуверенно он пытался оправдать хаос в своей комнате, молниеносно пытаясь убрать все лишнее, что ярко бросалось в глаза, запихивая все это добро в кладовку, которая скоро уже будет переполнена такого рода барахлом и мусором. — Ничего страшного, — она тихо хмыкнула от столь странного зрелища. Придя сюда, она ожидала увидеть озлобленного на весь мир и хмурого мальчика-чудовища, который неделю назад одной маленькой своей рукой свернул шею человеку, почти оторвав её вместе с позвоночником, а сейчас видит неловкого и совсем обычного мальчишку. Правда глаза его сейчас были какие-то пустые, а улыбка натянутая и неестественная. — Ты, верно, не знал, что Саске очнулся? — стоило этим словам слететь с её губ, сказанным вполне будничным тоном, как сердце Узумаки замерло. Время для него будто на секунду остановилось, а то, что обычно зовут камнем на душе, упало куда-то вниз живота, оставив приятное напряжение. Улыбнувшись, он довольно облизал пересохшие губы, решив, что сегодня обязательно пойдет к нему, закончив тренировку с метанием кунаев. Посмотрев в лицо незваному гостю, он хитро и непривычно даже для себя улыбнулся, ведь улыбка была похожа на дикий оскал. Возможно, что-то в нем неумолимо изменилось после произошедшего — он очнулся через день после инцидента, полностью здоровый и восстановившийся, удивлению его не было передела — сожалений тоже не было. Больно было признавать, что он причинил товарищам такие страдания, жалко было бы умри тогда Саске, ему было безразлично откажись от него Какаши-сенсей. Главное, что он чувствовал — ему понравилось. Понравилось опьяняющее чувство силы, чувство вседозволенности, чувство собственного совершенства. Он вдруг четко осознал свою цель жизни, осознал, что все, чего он хотел раньше — это было пустое. Кому нужно признание каких-то слабаков, жителей деревни, если он и есть сила. Сначала это его сильно напугало — это лис вторгся в его сознание, это все не он… Однако, вскоре он начал в этом сомневаться — наблюдая за лицами прохожих, которые, узнав о случившемся, не просто смотрели на него с ненавистью и неприязнью, а теперь ещё и со страхом — Наруто чувствовал этот дикий, почти животных страх и ненависть, которую они излучали. И если раньше он тяжело воспринимал это, то теперь он странно улыбался им — маской безразличности, но всегда с улыбкой, которая и правда была похожа на жуткий лисий оскал. Девятихвостый никак не проявлял себя с тех пор, да и Узумаки это было не нужно — он же все равно один. Известие об очнувшемся Саске заставило вздрогнуть его сердце — для него самого это было большим удивлением, он ведь не думал, что обрадуется этому. Неожиданно вспомнив, что он не один в своей комнатушке, мальчик устремил свой изучающий и любопытный взгляд на женщину. Она не представилась и раньше он её в деревне не видел, поэтому её участливый и какой-то теплый взгляд был для него в новинку. — А вы кто такая? — решившись не церемониться, вопрос ударил, так сказать, прямо в лоб, где был нарисован фиолетовый ромбик. — Цунаде Сенджу, — коротко представилась Принцесса Слизней, с ухмылкой поглядывая на блондина и направляясь к выходу, — я Главный медик Конохи, — с гордостью приподняв подбородок произнесла она. — Э? Разве такая должность существует? — удивленно скривился Наруто, наблюдая за этой выскочкой, как решил он. — С недавних пор руковожу больницей Конохи и всей медициной деревни в целом, да я ещё и одна из тройки легендарных саннинов, чем тебе не должность главного медика? — криво ухмыльнувшись, она открыла дверь и отвернулась от собеседника. — Тебя я тоже, между прочим, вылечила. — Пф! Меня и не надо лечить, я сам все могу, — в спину уходящей женщины, обыкновенной выскочки, точно решил он, уставился с такой же кривой ухмылкой, только она у него получилась более озлобленной. Сенджу пришла сюда удостовериться в так называемом «опасном» поведении мальчика, однако признаков «одичания» не обнаружила, поэтому, думала она, с Пятым предстоит серьезный разговор насчет будущего Наруто. Не хотела она, чтобы его жизнь разрушилась и развеялась по ветру пеплом. После смерти Третьего, выбор Хокаге состоялся в пользу кандидатуры Джирайи, и хоть он и хотел, чтобы на это место поставили Цунаде, её неизвестное местоположение и отсутствие времени на её поиски сыграли свои роли в выборе главы деревни. Также необходимость контроля над джинчурики вынудила саннина не покидать территорию Конохи, так как заниматься обучением мальчика он наотрез отказался.***
— Саске-ку-у-ун! — с кривой ухмылкой произнес вломившийся в палату Наруто. Он юрко отскочил от подоконника и оказался прямо у изголовья постели Учихи, который немигающим взглядом молча прожигал ночного посетителя. Сам Узумаки не осознавал этой дикой радости при взгляде на перебинтованного и бледного Учиху, не осознавал, что на его губах играет все тот же хитрый оскал. Заметна была накаляющаяся обстановка — словно лед Саске столкнулся с пожаром Наруто — они молча смотрели друг на друга, ведь слова были излишне. Вместо слов были легкие подрагивания пальцев, резкие и короткие движения шеи и плеч, спазматические шевеления ног и икр — общение, к их общему удивлению, происходило на ментально-физическом уровне. Казалось, что тем, что Наруто своими пальцами пересчитал и потрепал ребра Учихи, потрогал его «внутренний мир» изнутри, то и понимать он его начал лучше. И в этом злобном, диком взгляде Саске было все, кроме ненависти — он злился, бесился, хотел придушить его — но он не мог ненавидеть. Наруто был того же мнения: попытайся Учиха сейчас его задушить, пырнуть кунаем или рассечь Чидори — то он бы просто принял это как данное, как факт, а не следствие своих действий, принесших боль ему. — Ты знаешь, Наруто, — хриплый шепот донесся до ушей Узумаки, который уже почти выпрыгнул с окна, молча уходя из палаты. Воспоминание мигом промелькнуло в голове у обоих — таким же хриплым голосом, однако более шипящим и противным, Орочимару проговорил когда-то «Ты придешь ко мне за силой!». Блондин неопределенно мотнул головой, искренне не понимая почему Саске принял такое решение и думая, что стоит предпринять дабы остановить его. Они не друзья. Но они не враги. И уже не товарищи по команде.