***
— Вы серьёзно верите этому мальчишке? — не верил своим ушам Дилюк. Красноволосый изумлённо поднял бровь, не понимая безрассудство правителя. — Да он же... Да ему лет пятнадцать, какие шесть тысяч?! — он указал рукой на юношу, что сидел на стуле с высокой спинкой и мягкой обвивкой, задорно махая ногами, так как те не достают до пола. — У этой мошки даже крылья, как у голубя, какой из него дракон?! — продолжал в шоке Рагнвиндр. — Не могу не согласиться, — коротко кивнул Кэйа, вздыхая. Он столько гонялся за этой пташкой, столько кидал в него оскорблений, обращался, как с мешком картошки, а это оказался божественный древний дракон, который даже не перерождался, а просто принял человеческий облик. Немного стыдно. — Я верю ему, — стальной голос Моракса заставил даже Венти убедиться в том, что он точно древний дракон, а не обычный юноша, которому подменили память. — Итак, — Чжун Ли поднялся с места, сложив руки за спиной. Он начал медленной походкой вышагивать по кабинету. — Значит, нам просто нужно отыскать остальных потомков и всё? — Носителей, — поправил Венти, утвердительно кивая. — Фактически, они не потомки, а именно носители, ведь внутри них душа древнего дракона. Если бы мы не выжили, то тоже оказались в чьем-нибудь тельце. Насколько мне известно, то носитель становится таким же бессмертным, как и мы. — Как нам определить носителя? — спросил Дилюк, восстановив своё спокойствие. — Запах меняется, в любом случае мы с Мораксом точно узнаем древнего, на интуитивном уровне, — ответил бард, но словив взгляд канцлера, мол, да ладно, а мы не знали, он решил добавить: — Так как в носителях две души, то запаха два. То есть, к примеру, запах имбиря и шоколада. Он будет не смешан, а рядом друг с другом, и отличить просто. У древних драконов в жилах течёт кровь правителя, а потому одно лишь стальное слово и все склонят голову, причём неосознанно. Глаза ярче, воля сильнее. Это будет видно вооружённым... — Венти спрыгнул на пол, резко втягивая воздух. Взгляд янтарных глаз с проблеском голубизны уставились на дверь, в которую раздался деликатный стук, а после открылись. В покои вошла Нин Гуан, не сдержав удивления. Но через секунду на лице уже была непроницаемая маска хладнокровия, позволяющая спрятать все лишние эмоции. Леди, словно пушинка, плавно подошла к Мораксу, переведя взгляд на незнакомца. У того аж глаза заблестели и рот приоткрылся: явно от восхищения и восторга. Нин Гуан не могла это проигнорировать, слабо улыбнувшись. — Я, кажется, не вовремя? — слегка склонила голову на бок. — Нет, ты можешь присоединиться. Присаживайся, — Моракс кивнул на свой золотистый стул за рабочим столом. Дилюк и Кэйа непроизвольно переглянулись, ведь прекрасно знали, как император относится к тем, кто посягнул на его место, а тут сам приглашает. — Благодарю, — кивнула Нин Гуан, прошествовав к стулу и грациозно на него усевшись, положив руки на стол. Она снова дружелюбно улыбнулась, ведь бард до сих пор смотрел на неё восхищённым взглядом. — Не описать Вашу красоту, леди, — наконец вымолвил Венти, заставляя императора на него резко обернуться, сверкнув глазами. — Как же зовут столь прекрасную?.. — Моя невеста – госпожа Нин Гуан, — Чжун Ли прервал вопрос барда, облокотившись задом о стол. — Даже для тебя она является госпожа. Никак иначе. — А..о... — недоуменно кивнул дракон, обернувшись на Дилюка и Кэйю, которые совсем незаметно усмехнулись. — Я не знал, прошу извинить. Просто Ваша красота, госпожа Нин Гуан, сбила меня... — Продолжим, — Моракс деликатно кашлянул, заставляя канцлера и рыцаря тихо прыснуть в кулак. — На чём мы остановились? На запахе древних драконов. Так что... А ну отошёл от неё, — нахмурился Чжун Ли, заметив сбоку движение. Стоило только на секунду прикрыть глаза, как этот дракон уже возле его будущей жены. Так ещё имеет смелость вдыхать её аромат. Из ума выжил, гаденыш. Нин Гуан внимательно наблюдала за юношей, не понимая чем так привлекла его с первых секунд. Дракон втягивает её запах на расстоянии метра, чему она благодарна. Если бы сократил дистанцию и коснулся волос, то она точно бы долбанула его, не сдержавшись. Он привлекательный, но при этом какой-то пугающий. Словно за этой оболочкой скрывается нечто ужасное. Но это не так пугало, как злобная фраза императора, точнее быть, приказной тон. Ей было приятно такое внимание, но стоило вспомнить, что с ней из-за этого было, то увольте. Юноша же ничего не сделал, чтобы так разозлить его. Хорошо, с ситуацией с канцлером она ещё понимает, ведь сама виновата, что полезла в баню к обнажённому мужчине, ведь это надо додуматься до такого, чтобы туда пойти. Сама нарвалась, она это понимает, но сейчас-то что? Нин Гуан перевела взгляд на Моракса, который не сводил глаза с барда. Кажется, он пытался его уничтожить. «Уходи!» – прорезался женский голос. Ужасное поглощающее давление коснулось её лица, заставляя непроизвольно расширить глаза. Она резко поднялась из-за стола, не на шутку испугавшись, ведь всё могло повториться. И не факт, что её спасут во второй раз. Император проморгался, словно сбрасывая с себя наваждение, после чего перевёл взгляд на леди. Её испуганный взгляд, так похожий на взгляд загнанного кролика в тупик, привёл в чувства. Он понял ошибку, но поздно: Нин Гуан обошла стол и покинула покои, не поклонившись. — Сказал же, чтобы отошёл, — проговорил Моракс, повернувшись к своему давнему другу. — Я просто...просто почувствовал знакомый запах и повёлся... — пробормотал Венти, ибо всё заполнило недоумение. Он впервые видит, как Моракс так сильно ревнует, а ведь ничего особо не делал, чтобы вызвать это чувство. — Ещё раз так на неё посмотришь... — начал спокойно, но фразу не закончил, покидая покои.***
Она не знает почему сорвалась на бег. Она не понимает, чего так испугалась. Но инстинкт самосохранения твердил ей убегать подальше от хищника, который приготовился нападать на свою жертву. Нин Гуан коснулась самая малая часть его убийственной силы, а воспоминания у бани ударили так сильно, что страх запульсировал в висках. Даже женский голос твердил ей бежать подальше. Наплевав на всех слуг, которые удивлённо уставились ей в след, она повыше подняла подол платья и бежала как можно быстрее, сворачивая в очередной коридор. Её каблуки громко стучали и привлекли ненужное внимание, но снять она их не решалась. Сердце колотилось, норовясь выбить грудную клетку, дыхание сбилось, виски пульсировали. Щекочущее чувство под сердцем твердило, что опасный хищник где-то позади, идёт по следам, а это заставляло бежать ещё быстрее, чуть ли не падая от бессилия, рухнувшего на её хрупкие плечи. В конце коридора она увидела поворот, где находилась лестничная площадка. Ещё чуть-чуть и она спустится вниз, где сможет убежать в сад и скрыться среди цветов, чтобы сбить свой запах хоть на время и успокоиться. Через час, два, три, когда она переосмыслит всё в одиночестве, то поймёт, как глупо поступила, что начала бежать, но это будет потом. Если бы она изначально не побежала, то шла бы пешком, но бег заставляет продолжить бежать. Спасительная лестница уже была в пяти метрах, как её талию обвила крепкая рука, неожиданно сильно прижимая спиной к торсу. Она даже не сдержалась и вскрикнула от неожиданности. Лестница так рядом... Не успела. Проиграла. — Успокойся, — прошептал над ухом мужской голос. — Не бойся, я не причиню тебе вреда, — вторая рука также обняла за талию, ещё крепче стискивая в объятьях. Она молчала и пыталась дышать через раз, чтобы восстановить сбившееся дыхание. Руки била лёгкая дрожь, ведь она чересчур сильно сжимала ткань платья. Казалось, биение её сердца слышит весь дворец, как оно сильно билось. Объятья чуть ослабли, заставляя непроизвольно расслабиться. «О, Небеса, как мне было страшно» – выдохнула внутри себя, но сейчас дракон не пугал. Теперь вызывал доверие. И что на неё нашло?.. Дракон внутри утробно заурчал, ведь наконец чувствует тепло понравившиеся самки. Чжун Ли облегчённо выдохнул, когда почувствовал, что девушка совсем не вырывается и постепенно приходит в себя. Он понимает, что леди испугалась, в ней сработал защитный механизм. Так всегда бывает, когда кого-то слегка касается его ментальная сила. Эта сила отпугивает, отгоняет, ужасает, словно самый смертельный яд. Но на него снова накатил гнев. Как только подумает о том, что понравившиеся девушка может заинтересоваться другим достойным драконом, так зверь внутри рвёт и мечет, пытаясь уничтожить нарисовавшегося соперника. Тем более после того, как её губы растянулись в лёгкой улыбке. Ему она показалась отнюдь не дружелюбной, какой на самом деле была, а подзывающей, которая будто привлекает другого зверя к себе. Эта особа странно на него действует: заставляет думать по-другому и искажать действительность. — Можете меня отпустить? — спросила Нин Гуан, положив ладонь поверх мужской руки, что крепко сжимала ткань её платья в кулак. — Ты же знаешь, я больше не позволю тебе чувствовать боль, — тихо проговорил, медленно выпуская её из кольца рук. — Да..да, знаю, — кивнула леди, пытаясь собрать осколки разбитой маски безразличия. — Ты, наверное, очень устала, — мужчина попытался слегка улыбнуться. — Мы можем... — Прошу меня извинить, Ваше Величество, скорее всего я зря пришла. Ко всему прочему, у Вас там был столь важный разговор, я была не к месту. Я лучше пойду в свои покои, — мотнула головой Нин Гуан, отвесив лёгкий поклон. Развернувшись, она начала удаляться по коридору в свои покои. Чжун Ли рвано выдохнул, взъерошивая свои каштановые волосы на макушке. «Ты придурок, Моракс» – произнёс мысленно. Раньше он контролировал себя, даже считал, что такие чувства – слабость. Но она всё это изменила. Заставила понять, что чувства – сила, которая помогает просыпаться каждый день и вставать с постели. Моракс развернулся и пошёл к своим покоям, решив, что потом разберётся с леди. Сейчас действительно нужно решить дела с древними драконами, ведь если верить давнему другу, то угроза поджидает под боком. Нужно быть готовыми ко всему. Император вернулся в покои, прикрыв двери. На рабочем столе стоял металлический поднос с четырьмя чашками, в которые канцлер разливал горячий чай. Кэйа же освободил место на рабочем столе императора и разложил канцелярию с чистой бумагой. Венти перенёс куски карты, бросив рядом с чистой бумагой. Чжун Ли пока не очень понимал, что происходит, ведь все мысли всё равно занимала леди. Слегка мотнув головой, мужчина попытался выкинуть мысли и переключиться на предстоящую работу. — Чтобы присутствующие понимали, то я распишу всё на листе, — произнёс Венти, взяв в руку перо. Он мокнул кончик пера в чернильницу, начиная писать. — Нам предстоит найти драконов щедрости и мудрости, разрушения и войны, вечности и время, милосердия и очищения, а также пространства, — бард расписал драконов на листе. — Хочу сказать общеизвестные факты про древних: у них янтарные и золотые глаза, сильный дух и двойной запах, когда дракон внутри пробудился. Чаще всего они не похожи на своих родных родителей, так как берут внешность от души дракона. — Кажется, один древний у нас найден, — улыбнулся канцлер, глянув на императора. — Нин Гуан, — кивнул Чжун Ли, присев за свой рабочий стол. Он прикрыл глаза, задумываясь. — Но какой именно она древний? — А кто-нибудь ещё известен? — с надеждой спросил Венти. — Я столько времени бродил по миру, но так и не отыскал ни одного! — со вздохом добавил: — Пришлось возвращаться к Мораксу... — Принцесса тьмы, Вы должны были о ней слышать, — задумчиво ответил Дилюк, присев напротив императора. — Фишль?.. — спросил Кэйа, слегка присев на стол императора. — А что про неё известно? — спросил бард. Он действительно бродил по свету в поисках древних, чтобы прийти к Мораксу вместе, но так и не отыскал ни одного. Даже слухов не знает. — Её мать обладала глазами, чей цвет напоминал жидкое серебро, а волосы цвета угля, отец же обладал невероятно синими глазами, а волосы цвета расплавленного тёмного шоколада. Волосы принцессы были светлыми, словно утренние лучи солнца, а глаза цвета расплавленного золота с отливом изумруда. Для их королевства, с учётом того, что она рождена принцессой, было неожиданностью, что у темноволосых родителей родилась блондинка. Даже цвет глаз не совпадал, — проговорил император, вспоминая все новости, что только слышал шестьсот лет назад. — Насколько мне известно, то принцессу не особо жаловали. С семи лет она была обделена любовью и заперта в северной башне, где вечно ходил сквозняк. Королева не могла больше родить детей и это свело короля с ума, ведь в таком случае остаётся лишь одна наследница – Фишль. Они оба начали винить своё чадо во всех бедах, кидали проклятья. В их королевство пришла болезнь, которая начала поражать стариков. Через некоторое время въезд в королевство был запрещён, этот указ я подписывал лично. Каждый день умирали от десяти человек. Снова во всём винили невинное дитя, — рассказывал Чжун Ли, смотря на развёрнутую карту, а именно на королевство Нарфидорт. — Её прозвали принцессой тьмы, ведь все были убеждены, что из-за её рождения появились все беды в королевстве. Король обезумел. Он ворвался в северную башню, схватил спицу, которой вязала его дочь, чтобы чем-то заняться, и решил на неё напасть. Фишль пыталась отбиваться, но в итоге спица вонзилась в её левый глаз, тем самым его лишив. Тогда всё королевство услышало её крик отчаянья и боли. Но когда мне стало известно, что творилось, я немедленно отправил туда канцлера. — Но я опоздал. Принцесса словно испарилась, но все были этому рады. Болезни отступили, почва снова расцвела, люди зажили спокойно. Но стоит хоть слово промолвить про принцессу, то будь уверен, ты будешь проклят все сто раз. Её до сих пор не жалуют, а как только болезни отступили и она пропала, то все лишь убедились в том, что она тьма. В общем: все рады тому, что её нет в королевстве. Королева сбросилась с башни, а король... — канцлер глянул на императора. Тот сидел, положив подбородок на пальцы, сложенные домиком, и прикрыл глаза. — Его Величество лично оторвал королю обе руки, а после приказал казнить. Он был лишён чести, унижен, а после казнён. Думаю, это было верное и справедливое решение. — Раз такое отношение было к принцессе, то каково же отношение было к госпоже? — вдруг поинтересовался Венти, заставляя императора распахнуть глаза. — Я спросил что-то не то? Или никто не в курсе, как с ней обращались? — Я не придавал значение её прошлому... — пробормотал император, отведя взгляд. — Насколько известно, то госпожу Нин Гуан тоже не жаловали в её родном доме, так как та не была похожа на родителей, — проговорил Дилюк. — Говорили, глаза страшные. Но как с ней обращались – неизвестно, ведь всё оставалось внутри их дома. «Боюсь представить, что Моракс сделает с родителями Нин Гуан, если выяснится, что ей причиняли телесный вред. С учётом того, что отцу принцессы он беспристрастно оторвал руки с корнем, хотя он её даже ни разу не видел» – подумал Дилюк, искоса посмотрев на императора, который вдруг стал через чур задумчивым. Венти поджал губы, неловко переминаясь на месте, ведь явно задел ту тему, которую сейчас поднимать не стоило. Рыцарь сделал глоток горячего чая, кидая взгляды то на императора, то на брата, то на древнего. Для него это, конечно, было важно, но не стоит ли начать уже обсуждать планы действий, вместо этой молчаливой паузы? Кажется, тут у их императора хотят отобрать власть, а они все замолкли, как рыбы. «Если так будет каждый раз, когда тема будет заходить про Нин Гуан, я начну её недолюбливать» – мелькнула мысль в голове мужчины, который раздражённо прикрыл глаза. — Может, мы уже продолжим думать над тем, как найти древних? — наконец спросил Кэйа, не выдерживая этой тишины с задумчивым братом, неловким древним и молчаливым императором. — Да, — кивнул император, откидываясь на высокую мягкую спинку стула. — С тех пор уже прошло шестьсот лет, принцесса до сих пор без вести пропавшая. Возможно, она нашла где-то место, где теперь может спокойно жить... Для девушки, чьи тело и душа ранены, нужен моральный отдых, где никто и никогда не потревожит, не назовёт её принцессой тьмы и несчастий... — Чжун Ли бродил взглядом по своей империи, цепляясь взглядом за обширные леса, города, королевства. — Место, которое далеко от её дома. Место, в котором никто не знает кто она такая. Самое видное, но при этом незаметное. — Это как иголка в стоге сена... — пробормотал Кэйа, взъерошивая свои волосы. — И с чего вы все решили, что она вообще живая? Прошло уже шестьсот лет. — Если душа дракона в ней и выбрала её своим носителем, то дракон обязательно защитит её, а значит, что она в любом случае осталась жива, — ответил Барбатос, отведя взгляд. — То есть, реальная опасность её жизни спровоцирует дракона на пробуждение. Возможно, она бы обратилась полностью в дракона, убрала тех, кто хотел навредить, и стала бы снова обычной, но может просто обратиться, как неполноценный оборотень дракона, защитившись. Так что её смерть в любом случае исключаем. — Постойте, — канцлер слегка повысил голос, ударив ладонью по столу. — Помните три года назад дело с деревней белоносцев?! — Чёрт, — вдруг осознал рыцарь, выпрямляясь. — Да, я там был со своим отрядом. — Я, вообще-то, тоже, мы были там оба, — повёл бровью Дилюк. — Что было в деревне? Кто это такие? — заинтересовался древний дракон. Венти начал бегать глазами по рыцарю и канцлеру, выжидая от них ответ. — Деревня белоносцев отличается тем, что всё её жители с белоснежными волосами, словно только выпавший снег. Но в деревню пришла незнакомая девушка, которая просила дать ей переночевать в их деревне. Её начали гнать, ведь белоносцы не любили чужаков. Но она этого не знала и упрямо просилась на одну ночь, чтобы переждать надвигающуюся грозу, — начал рассказывать император. — В итоге на неё наставили копья и стрелы, угрожая. Воин, который плохо обращался с луком, случайно выпустил стрелу и попал прямо в левое бедро девушки. Оказалось, что девушка была оборотнем дракона. Несмотря на дождь, вся деревня горела фиолетовым пламенем, поглощая дома. Огонь был словно пространством, которое заставляло исчезать в нём всех жителей. Но всё же трое выжили и прибыли в мой дворец, сообщить о нарушении закона: всё-таки на их деревню напал оборотень дракона. Они-то всё и рассказали, — император тяжело вздохнул. — Говорили, эта девушка метала молнии, из-за которых всё взрывалось. Я не знаю насколько это правда, но дело уже закрыто. — Это и есть наша зацепка! — улыбнулся Венти. — Это точно был древний дракон пространства! Тебе ли, Моракс, не знать, что этот дракон любит метать молнии и поглощать своим пламенем всех, кто его касается?! — Но я не думал об этом, — покачал головой Моракс. — Считал, что это обычное нападение в целях самозащиты, не более. Я не думал, что это может быть древний дракон. — Такое ощущение, будто ты совсем не думал о том, чтобы когда-нибудь встретиться с остальными древними, — прищурился Венти. — Так и есть, — кивнул император, вызывая на лице барда мрак. — Ты же не думал, что после всего, что между нами было, я вот так просто перечеркну прошлые обиды? Ты помнишь, что говорил мне? — глаза мужчины опасно сузились. — Я помню каждое твоё слово, как и слова остальных. Единственный, кто был на моей стороне – дракон щедрости и мудрости. Она всегда меня поддерживала и направляла, несмотря на то, что я чудовищнее всех вас. И ты ещё смеешь мне что-то говорить о том, что я не думал встретиться с кем-то из древних? — бард отвёл взгляд, сменив его на виноватый. Да, он чувствовал вину, ведь прекрасно помнил, как оскорбил Моракса за его «равновесие». — Когда я говорил, что нужно заключить контракт с людьми и жить в мире, ты сказал их освободить и подчинить, разделив мир пополам. Это самая глупая идея, которая тебе только пришла в голову. Из-за наших ссор мы страдали. Особенно нас разбила смерть дракона щедрости и мудрости... Но ведь никто из вас не остановился, все продолжали эту кровожадную войну, — канцлер и рыцарь уже не знали куда себя деть, чтобы не слушать воспоминания императора, которые болезненно режут даже их. — Ты же... — начал виновато бард, но был перебит. — Зачем ты использовал свою силу на Дилюке? Почему заставил вспомнить его ту, которую мы оба так старательно забываем? — спросил Чжун Ли, прищурившись. Он давно хотел спросить это, но никак не находил момента. Время пришло. — Хотели заставить меня сойти с ума? — усмехнулся канцлер. — Я же тебя освободил, — недоуменно ответил бард, вызывая непонимание на лицах. — Я заставил тебя пережить воспоминания, чтобы потом тебе было легче. Но ещё и воспользовался шансом на побег, — неловко улыбнулся. — Моя мелодия подчинения тебя оглушила на время, но ведь потом ты только злился из-за того, что я заставил тебя вспомнить, а не страдал. — Это всё благодаря Его Величеству! Он забрал часть моей боли! — запротестовал Дилюк. Он чётко помнил, как император впитал его душевную боль в себя, коснувшись затылка. Ему стало куда легче. — Это так, я видел. Но попробуй вспомнить ту девушку, — произнёс Венти. Дилюк вздохнул, но прикрыл глаза и представил образ бывшей возлюбленной. Прежнего рвения дракона он не ощутил, всё было спокойно, словно его дракону больше не больно. — Теперь убедился? Я освободил тебя из этой клетки отчаянья и боли, благодаря мелодии подчинения. Несмотря на то, что ты хотел меня растерзать, я тебе помог. — Такое ощущение, будто Вы нарываетесь на похвалу, — прищурился Дилюк, скрещивая руки на груди. — Быть может, самую малость, — Венти показал пальчиками сантиметр, закрыв один глаз. — Насчёт принцессы тьмы, — деликатно прокашлялся Кэйа, заставляя всех вернуться к основной задаче, ведь те снова отошли от темы. — Куда она могла уйти за эти три года? — Будем искать в округе деревни, ближайшие города, — проговорил император, рассматривая названия городов и королевств близ деревни белоносцев. — Могу я задать вопрос? — спросил Дилюк, обращая на себя внимание. — Мы можем усилить охрану, поставить больше людей к Вашей персоне. Почему так всё усложнять, когда везде тишина и никто не думает даже нападать? — В мире появились те, кто хочет власти. Те, кто хочет быть на троне вместо Моракса, — ответил Барбатос вместо императора. — Они находятся среди близких Моракса, но мне неизвестно кто это. Возможно, это кто-то из советников, возможно, из слуг. Это может кто угодно! Во дворце слишком полно двуличных. — Но как Вы узнали? — спросил Кэйа. — Я бродил по миру, но для этого всегда нужна мора: поесть, выпить, уютный ночлег. А мору нужно заработать, поэтому я отправлялся в попутные пабы и пел там песни, за что получал хорошую выпивку, еду и ночлег. Я случайно услышал, как какие-то мужики обсуждали группу наёмников, называемую себя «Фатуи», которая намеревалась заполучить власть Моракса, забрав его божественную кровь. Сначала я не придал этому значения, но для удовлетворения любопытства, решил разузнать побольше про эту группу. Выяснилось, что этой группе уже больше тысячи лет. Они охотники, наёмники, головорезы... В общем – самые ужасные люди, которые желают власти. У них есть сообщники, находящиеся во дворце. Я узнал основу и мне этого хватило, чтобы начать действовать. Нельзя дать этим тиранам власть, а потому я отправился на поиски древних драконов. Как я говорил раннее: я никого не нашёл, поэтому решил проникнуть во дворец и поговорить с Мораксом. Кто же знал, что меня сразу обнаружит рыцарь? — древний метнул взгляд в рыцаря, а тот отвёл взгляд. — Нужно было просить аудиенцию, — проговорил император, вызывая у барда смешок. — А мне бы позволили: парню, который выглядит на пятнадцать лет? — спросил Венти. — Нет, — честно ответил Моракс.***
Нин Гуан не долго пробыла в своих покоях. Как только фрейлина навестила госпожу, то та попросила проводить её до библиотеки. Эмбер была немного обеспокоенна отрешённостью леди, ведь в золотых глазах была жуткая пустота. Настолько жуткая, что казалось, внутри всё мертво. Фрейлина не понимала, что с госпожой, но не могла осмелиться спросить, что же случилось. Ей казалось, что сейчас не время таким интересоваться. Казалось, что нужно дать время леди, пока та сама разберётся со своими чувствами. Нин Гуан бродила среди стеллажей, медленно проводя пальчиками по ухоженным книгам. Она внимательно читала названия исторических книг, пытаясь отыскать ту, которая поможет ей разобраться со своей жизнью. Всё-таки внутри неё древний дракон. Существо, которое противиться о себе рассказывать. Голос не отзывался, сколько бы раз она не задавала вопросы, звала или угрожала. Всё было напрасно: голос стих и уже не говорил. А она уже успела немного привязаться и без второго голоса было как-то пусто. Теперь чего-то не хватало, будто это медленно забирают. Резко затормозив, Нин Гуан ещё раз прочитала название книги: «древние божественные драконы: война». Да, это определённо то, что она искала. Во всяком случае она разузнает про семь драконов, которых так и не смогла узнать, ведь родители мешали ей познавать легенды её родного края, а во время работы в поместье Люмин она как-то не особо уже интересовалась легендами: не до этого было. Найдя укромный уголок между стеллажей у дальней стены, девушки присела на мягкий диван и раскрыла книгу, принимаясь читать. Эмбер покинула библиотеку, чтобы взять из кухни поднос с чаем. Хорошая книга и горячий чай с пирожными – это отличная идея, как показалось фрейлине. Воодушевленная тем, что она сможет немного удовлетворить госпожу, она вошла в кухню. Взяв металлический поднос и заварив чай жасмин, Эмбер всё аккуратно расставила на подносе и покинула кухню. Она начала напевать незамысловатую мелодию себе под нос, рассматривая привычные стены дворца. Вот только она тут же затихла и остановилась, услышав позади тихие крадущиеся шаги. — Ладно, ты меня обнаружила, — сдался мужчина, быстро обходя фрейлину. Чайлд невинно улыбнулся, показываясь девушке. — Я по делу, — он достал свёрток бумаги и положил его на поднос Эмбер. — Отдай лично в руки своей милейшей госпожи, хорошо? Это письмо от её давней подруги. — Подруги? — настороженно спросила Эмбер. Она никак не могла отделаться от мысли, что этот улыбающиеся мужчина – мрачный. Ей всегда казалось, что он двуличный и лишь кажется таким добрым. — Да, просто скажи, что письмо от Люмин, и госпожа Нин Гуан всё поймёт, — кивнул Аякс, не переставая улыбаться. — Ах, леди Люмин, да, хорошо, — кивнула Эмбер, заставляя себя взаимно улыбнуться, а иначе точно покажет свою неприязнь. — Вот и отлично, — милейшая улыбка сменилась на ухмылку. Тарталья молча обошёл Эмбер и направился по коридору. «Он точно что-то темнит» – фыркнула про себя Эмбер. Все девушки из благородных домов липнут к этому красивому лорду, и из-за его приятной внешности никто не желает видеть его истинное лицо. Кажется, будто только фрейлину волнует тот факт, что в советниках двуличный лорд, обладающий огромной властью в процветающей империи. Снова фыркнув, фрейлина развернулась и дальше направилась по коридору, ведущему в библиотеку. Её шоколадные глаза поглядывали на бумагу, рядом с пустой чашкой для чая. «Стоит ли письмо отдавать? Точно ли от Люмин?» – размышляла Эмбер. Она вошла на территорию библиотеки, обходя стеллажи. Она знает, как Люмин дорога Нин Гуан, ведь госпожа открылась ей, доверилась. Не отдать письмо от дорогого ей человека будет предательством. Эмбер не хотела вызывать гнев леди. Эмбер тихо опустила поднос на столик, начиная разливать вкуснопахнущий чай. Нин Гуан оторвалась от чтения, глянув своими холодными глазами на фрейлину. Фрейлина мягко улыбнулась и поставила чашку чая перед госпожой, а после протянула письмо. — Это для Вас, госпожа Нин Гуан, — проговорила Эмбер. Нин Гуан взглянула свёрток, заприметив голубую ленточку. Ту самую ленточку, где совсем незаметные тёмные узоры. Леди Люмин использует такие ленты для писем, и она это помнила. — Не может быть... — ошеломлённо прошептала Нин Гуан, вырывая письмо из рук фрейлины. Быстро сорвав ленточку, она раскрыла бумагу. Слова, что были там написаны, разъедали душу своей печалью. Бумага была пропитана тоской и грустью, обрушившиеся на плечи обеих леди. Нин Гуан крепко держала письмо, не отрываясь от строчек. Люмин писала аккуратно и осторожно, словно могла оскорбить свою бывшую фрейлину корявой буквой. Все чувства, которые Люмин так старалась передать, она почувствовала. Они прошли насквозь, заставляя ощутить душащие эмоции. Глаза неприятно защипало и влага застелила плотной пеленой, закрывая весь обзор на письмо. Попытавшись сморгнуть пелену, она заставила по щекам пройтись солёным дорожкам. Слёзы обожгли кожу, отчего леди тут же их попыталась незаметно вытереть: не хватало ещё расплакаться перед фрейлиной. Хоть она и показывала слабость перед ней, это ещё не означает, что она не должна быть перед ней сильной. Но чувства давили. Они душили. Они заставляли сжимать ткань на своей груди, пытаясь унять ту боль, которая расползалась ядом под сердцем, сжевывая внутренности. Эмбер зашла за стеллаж, чтобы оставить госпожу наедине. Она будет рядом, чтобы выразить ментальную поддержку, хоть та и не ощутит этого, даже не узнает. Всё равно фрейлина будет стоять, прикрыв глаза, пытаясь показать судьбе, которая пишет будущее её госпожи, что у этой леди есть ещё близкие люди. И это она. «..если ты захочешь сбежать, то дай мне знать: я обязательно тебе помогу..» – читала Нин Гуан. «..у меня уже есть план, я всё продумала..» – мелькали строчки. Леди даже не задумывалась о том, чтобы покинуть дворец. Она не думала о побеге, ведь совсем не ужасалась здешней жизни. Воспоминания с императором грели её душу, заставляя желать обратного – жить во дворце, стать законной женой императора, матерью империи и собственных детей. Но, видимо, Люмин до сих пор считает, что ей хочется побега. Хотела бы Нин Гуан сказать категорическое «нет» побегу, но почему-то в душе были сомнения. Те самые интуитивные сомнения, которые говорят, а вдруг пригодится? Вдруг, что-то произойдёт и придётся скрываться? Она не будет сразу отказываться, лучше подождёт. Осторожно сложив письмо и завязав голубой ленточкой, Нин Гуан положила его рядом с собой. Она не выбросит это письмо ни за что. Будет хранить его в отдельной шкатулке, как какую-нибудь драгоценность. Бережно относится, как к подвеске. Кстати, о подвеске... «..лорд Аякс создал подвеску своей магией, и когда напишешь мне письмо, то просто окуни полумесяц в воду..» – она помнила эти строчки. Вздохнув, Нин Гуан вновь раскрыла книгу с историей и принялась за чтение.***
Стройная девушка вышагивала по дороге, сложив руки за спиной. Она пела незамысловатую мелодию, улыбаясь солнечным лучам. Пальчики левой руки держали маленькую фотографию, а правая держала книгу. Локоны в двух хвостиках задорно пружинились от того, что девушка идёт в припрыжку. Её янтарные глаза смотрели по сторонам, цепляясь за крепкие стволы деревьев. — Сестра~, сестра~, сестра~... — тонким голосом протягивала слова девушка, делая из обычных слов незамысловатую песню. Позади послышался шумный треск, заставляя девушку резко остановиться и обернуться, нахмурив брови. Из леса, на дорогу, вышла высокая девушка, хмурым взглядом золотых глаз осматривая местность. Босые ноги измазаны в чужой крови и грязи, руки держали металлический поднос, по краям которого стекала свежая кровь. Девушки встретились взглядами, сразу насторожившись. — Ты кто? — спросили они одновременно. Миниатюрная девушка сделала пару шагов к девушке, пристально осматривая её. Также поступила высокая. — Моё имя Розария, — произнесла высокая девушка, слегка склонив голову на бок. Фамилию она пока не рисковала раскрывать. — А меня зовут Барбара, — произнесла миниатюрная, немного расслабившись. — Ты в порядке? Выглядишь неважно. — Я... — Розария сомневалась, стоит ли этой девушке рассказывать. — Я была в рабстве, но смогла сбежать, — коротко рассказала Снежная. Кажется, новой знакомой этого было достаточно, чтобы ужаснуться и сменить хмурый взгляд на сочувствующий. — Пойдём в Церковь, я помогу тебе, — дружелюбно улыбнулась Барбара, кивая на дорогу вперёд. — В Церковь? Я выгляжу так, словно готова пойти в обитель богов? — повела бровью фиолетововолосая. Да, вид у неё был ужасный: разорванная одежда, босая, в алой крови и грязи, которую подцепила в лесу. — Ты наверняка голодная и ужасно замёрзла! Не бойся, я не причиню тебе вреда! — начала радостно Барбара. Эта девушка очень любила помогать пострадавшим, за что её очень любили в деревне. — Пойдём со мной. — Только без глупостей, — холодно бросила Розария, двинувшись вперёд и проходя мимо Барбары. Их золотые глаза сверкнули, стоило в очередной раз встретиться взглядами. Барбара и Розария дошли до Церкви. Она выглядела старо и, кажется, о ней никто не может позаботиться. Светловолосая отворила одну из дверей, проходя в просторное помещение. Как и думала Розария: Церковь старая и про неё все забыли. Дощатый пол скрипит, куда не наступишь, где-то имеются дыры. Красочные фрески пропускали сквозь себя яркие солнечные лучи, заставляя отражать различные цвета на потёртых стенах. Белая краска давно стала серой и сыпалась на пол, забиваясь в углы. Здесь явно кто-то каждый раз убирается и бережно относится к иконам с драконами, но всё равно это Церковь не спасёт, ведь без дельного ремонта – здание рухнет. Две лестницы вели на второй этаж, где находилось всего четыре комнаты. По обе стороны от тёмного ковра находились скамейки в ряд, на которых часто сидели люди и молились: виднеются светлые потёртости. Барбара пошла по тёмному ковру, сопровождаясь тихими скрипами. Впереди неё находился высокий столик, на котором был разложен огромный талмуд где-то посередине. Розария следовала за Барбарой, которая свернула налево и начала подниматься по лестнице. — Барбара, — раздался женский голос позади девушек. По старым доскам кто-то прошёл, стуча каблуками. — Ты снова кого-то привела? — Сестра, ты же не будешь ругать свою любимую сестричку? — невинно улыбнулась Барбара, обернувшись к девушке. — Это последний раз, когда тебе всё сходит с рук, — строго произнесла девушка. Скинув с головы белоснежный капюшон, Розария увидела светлые волнистые волосы и яркие аквамариновые глаза. Незнакомка прошествовала до девушек, смерив Розарию настороженным взглядом. — Джинн Гуннхильдр, — девушка протянула руку Розарии.