Дремлющий демон Рида

      Детектив все еще стоит позади и не понимает, о чем речь. Зачем я стремительно покинул кабинет, зачем спрашиваю у практикантки о муже ее подруги.       Я не знаю, как сообщать плохие новости, в детстве полицейский положил руку мне на плечо, немного его сжал и сказал: «Бени, твоя мама умерла». Вот так вот, без попыток утешить, без сожаления. Но я и так знал, что она погибла. Все произошло на моих глазах. Сложно не догадаться, что выжить после столкновения с автомобилем на полной скорости почти невозможно. Я поступил совершенно также. Приближаюсь к Софии под ее вопросительный взгляд. Аккуратно кладу руку на ее плечо, сминая ткань белой рубашки.       Какое же костлявое. Пальцы ощущают каждую выступающую косточку.       А она распахивает глаза, кажется, еще шире, и ее тело замирает от моего прикосновения. Но я не вижу в ее глазах похоти, которая буквально выплескивается у большей части женского населения от моего касания. София сжимается, будто я могу ее сломать или обидеть. Причинить вред.       Милая, я может и убийца. Но не монстр.       — Что Вы?.. — тихо спрашивает она.       Нужно ее успокоить, ненавижу истерики. Приходится немного погладить плечо пальцами, и этого, кажется, достаточно. Она делает глубокий вдох и…прикрывает глаза?       Тебе нравится? Ну, конечно. Легкой ласки хватило, чтобы ты доверилась мне. Как быстро, милая. Ты точно поспешила.       — Мисс Петерсон, ваша подруга погибла, а брат в тяжелом состоянии.       Ну, а как сказать о плохом? С точки зрения психологии, нужно подготовить, поддержать, утешить, обнять и солгать, что все будет хорошо. Но это точно не входит в мои планы.       Детектив наконец-то понял. Не прошло и десяти минут. Моя ладонь все еще лежит на плече у Софии, и я наблюдаю, как приходит осознание. Как ее мозг складывает факты, как она прикрывает на секунду глаза, а ее густые ресницы подрагивают. Она наполняет легкие кислородом, совершая глубокий вздох, и распахивает глаза. Голубые и ледяные. Удивительная сдержанность.       Она поняла.       — Что с братом?       София смотрит мне в глаза, она не плачет, ее губы не дрожат. Единственное, ее немного выдает голос. Я впечатлен, мисс Петерсон.       Детектив отвечает за меня.       — Он в тяжёлом состоянии, мисс. Но он жив.       Так себе утешение, детектив. Вас не учили сочувствию?       — А Кейти?       Она все еще смотрит на меня, хоть я не отвечаю на ее вопросы. Чего вы ждете, мисс Петерсон? Сочувствия? Жалости? Объятий?       Детектив вновь отвечает.       — Миссис погибла.       Теперь ты знаешь ее имя. И ты не можешь скрыть радости в голосе, сообщая о смерти. Ты продвинулся на миллиметр в своем расследовании.       — Я могу поехать к брату, детектив?       Голубые глаза Софии изучающе смотрят на меня, ища ответ на моем лице. Но у меня его нет, милая, я не могу тебе помочь. Но ты молодец: тебе не пришлось рассказывать, кто этот мужчина. Ты догадалась самостоятельно.       — Мисс, могли бы Вы сначала опознать тело? — детектив быстро исправляется, ну, кто же так спрашивает. — Вашу подругу. Нам нужно быть уверенными.       — Да.       София коротко кивает, не отрывая взгляда от моего лица.       — Профессор, прошу, могли бы Вы поехать со мной?       Выражение лица ее не меняется, я не могу понять ход мыслей мисс Петерсон. О чем она думает? Глаза все еще спокойны, ни один нерв на лице не дрогнул. Зачем я тебе там? Я не твой друг, не твой парень, любовник или муж.       — Сомневаюсь, что это необходимо, милая. Вы справитесь.       На секунду я замечаю огорчение в ее глазах. Лишь на мгновение там появляется ужас, но она быстро моргает и делает шаг влево, освобождаясь от моей руки.       — Вы правы.       Мисс Петерсон кивает то ли мне, то ли самой себе. Перестаёт рассматривать меня и направляется в сторону детектива. Я удивлен. Я ожидал слез, истерики, но увидел эмоции лишь на секунду. Неплохо, мисс Петерсон, продолжаете меня удивлять. Мистер Стивенс не готов уходить, он не получил ответа от меня. Он в очередной раз нащупывает кобуру на поясе, будто тут ему грозит опасность.       — Профессор, Вы сможете подъехать сегодня в отделение? Адрес я сообщу дополнительно.       Могу ли я? Да. Хочу ли я? Да. Теперь это дело стало играть новыми красками, обрисовываясь знакомыми именами.       — У Вас есть мой номер? — все же уточняю я.       — Да, профессор. Спасибо.       Детектив выдыхает и чувствует успех, смахивая тыльной стороной ладони капли пота со лба. Он думает, что он победил, но проблема в том, что мы не играли. Я заранее был готов. Отказываться от неограниченного доступа к информации, как минимум, глупо.       Милая София и детектив удаляются, а я остаюсь один в библиотеке, наслаждаясь тишиной и одиночеством. На этой неделе собрание книжного клуба, нужно будет отменить. И возможно, не только на этой.       Чувствую ли я себя сволочью, что не поддержал мисс Петерсон? Нет. Я не был обязан. Я не хотел. А зачем делать то, что мне не нравится? Вся наша жизнь сосредоточена на том, чтобы угодить другим, не выходить за рамки дозволенного, не нарушать стандарты. Можете ли вы заняться сексом на оживлённой улице на заднем сидении авто? Скорее всего, нет. Сможете ли переспать с дочерью вашей любовницы? Скорее всего, нет. Это не этично, это против правил. Сможете ли вы убить человека? Скорее всего, нет. А убить того, кто разрушил вашу жизнь? Кто убил вашего ребенка? Мать? Жену или отца?       Вы уверены, что нет? Достоин ли этот человек прощения? Помилования? Достоин ли он второго шанса?       Вы знаете мой ответ. Попробуйте ответить и вы.       Сейчас мне нужно поговорить с Розой. Она будет сдерживать слезы, будет чувствовать себя униженной и обманутой. Потом заведет тему «отношений», их продолжительности и крепости нашей связи. Главное, чтобы не было слов о любви. Боюсь, не сдержу рвоту на это замечание.       Она, как обычно, сидит в своем кресле, ее черные длинные волосы спадают с плеч, стекая по белой рубашке. Нравится ли мне ее внешность? Больше да. Но она чрезмерно вызывающая, она выглядит доступной. Глубокий вырез, который появился из-за того, что она не застегнула несколько пуговиц. Роза хочет выглядеть и быть моложе своего возраста, я могу ее понять: старение — это отвратительно. Но то, как она подает себя… короткая юбка, излишний макияж. Хотя кого я обманываю, она выглядит ровно той, кем и является. Должность декана не мешает ей быть шлюхой.       — Бенджамин, — начинает она наш увлекательный диалог. Я сажусь в кресло напротив ее стола, намеренно не закрывая дверь.       — Роза.       Ну, мы выяснили, что знаем имена друг друга.       Смотрю, как она убирает прядь волос за ухо. Жест кокетства и заигрывания. Работает ли он на меня? Нет.       — Я думаю, нам нужно поговорить, Бенджамин.       — Ради этого я тут, Роза. Я готов тебя выслушать.       Она сжимает свои опять ярко накрашенные губы. Я уже говорил, что не люблю красную помаду. Она оставляет следы.       — Ты ничего не хочешь мне сказать?       Смешно.       Мне жаль? Я не хотел трахать твою дочь? Я больше так не буду? Это была ошибка?       Мне не жаль, я хотел и трахнул, и сделаю это вновь, если посчитаю нужным. Это не было ошибкой. Ошибка тут лишь то, что Дейзи решила поделиться с тобой нашим коротким приключением, выстраивая в своей глупой голове розовые замки, я почти уверен, она уже примеряет мою фамилию и выбирает имена детям.       — Брат мисс Петерсон в больнице, я отпустил ее.       Хоть разрешения она и не спрашивала.       — Мне все равно на нее. Как и тебе.       Не знаю, почему Роза так в этом уверена. Мисс Петерсон не так проста, как кажется. Ее руки всегда прикрывают длинные рукава, она исполнительна и ответственна. Все равно ли мне на нее? Да. Хочу ли я разгадать ее? Определенно. Она полна загадок, которые умело прячет за своими голубыми глазами.       — После лекций мне нужно будет доехать до полицейского участка.       — Ты и ее трахаешь? Да?       Бинго. Истерика. Слезы. Ревность.       Совершенно несвязанная информация про участок и секс с практиканткой. Глаза Розы становятся влажными и начинают блестеть. Сдерживайся, милая, я не хочу на это смотреть.       — Нет. Я не сплю с мисс Петерсон.       По крайней мере, пока. Уточни завтра актуальность этой информации.       Роза встает со своего кресла и подходит ко мне, я вижу ее метание, она думает: мои колени или стол. Куда ей нужно присесть. Я бы рекомендовал стол. Не хочется смотреть в твои заплаканные глаза с такого близкого расстояния. Но Роза выбирает третий вариант.       Она закрывает кабинет.       Вот чего ты хочешь? Ты хочешь думать, что ты та женщина, к которой я буду возвращаться всегда. Ты хочешь, чтобы только с тобой я кончал. Ты хочешь быть желанной. Но мне это неинтересно, Роза. Ты безусловно привлекательна, ты опытна, но я никогда не дам тебе то, что тебе нужно.       Она возвращается и присаживается на стол. Угадайте зачем? Она немного раздвигает ноги, показывая свою выбритую промежность без белья. Возбуждает ли это меня? Возможно. Глаза, в которых сейчас мольба и неуверенность, возбуждают больше. Особенно, когда они перестают блестеть от слез.       — Роза, я не дам тебе того, чего бы ты хотела. Ты хочешь, чтобы тебя любили. Но я не люблю.       Я даже не уважаю тебя. Ты знаешь, где был мой член пару дней назад и все равно раздвигаешь передо мной ноги. Ты все равно хочешь, чтобы я был в тебе, трахал тебя, кончал от тебя.       — Бенджамин, — немного дрожащий голос выдает волнение, милая. Ты боишься, что сейчас я поднимусь и выйду. Оставив тебя без оргазма и без надежды на то, что все может быть, как раньше. Ты на коленях, а я в твоем кресле. — Прошу, не уходи. Я соскучилась по тебе.       Она хочет ответ, что я тоже скучал как сопливый подросток и дрочил в душе, думая о ней. Но проблема в том, что я не скучал и даже не думал. Мне все равно, спит ли она с мужем, есть ли в ее жизни другие мужчины.       — Я задержусь.       Мы сможем провести это время с пользой для обоих. Я освобожусь от ее слезливых глаз, повернув спиной. Я кончу, и это поможет мне сосредоточиться в течение дня. Что получит Роза? Мне все равно. Ровно то, чего хочет, и скорее всего даже не заслуживает. Но кто я такой, чтобы судить ее.       Поднимаюсь с кресла и достаю презерватив из кармана брюк. Ты хотела, так получай.       — Надень его.       Я протягиваю ей шелестящую упаковку, а она игриво закусывает губу. Тебе повезло, милая Роза, что я ощущаю легкое возбуждение с тех пор, как узнал о Зодаке в городе. Иначе твои губы были бы на моем члене. И ты не закусывала бы их, думая, что это сексуально. Но сегодня мы можем обойтись без твоей восхитительно глубокой глотки.       Роза спрыгивает со стола и убирает длинные волосы от лица, закидывая их за спину. И опускается на свое место. На колени. От предвкушения сегодняшнего дня я возбуждаюсь сильнее, оргазм как раз идеально вписывается в сегодня. И, признаться, неважно, ртом она мне его доставит или стенками влагалища.       Роза умело расстегивает ремень и ширинку. Сколько раз ты уже стояла так?       Стягивает брюки с боксерами, но не спешит надевать презерватив и даже открывать упаковку. Я знаю, чего ты хочешь, думаешь, что так ты ощутишь власть надо мной? Нет, Роза. Я всегда контролирую процесс, я всегда контролирую желание. Как и степень проникновения в твой рот, но раз ты так хочешь. Попробуй. И она пробует.       Поднимая взгляд на меня, раскрывает рот и кончиком языка обводит по головке. Нужно отдать тебе должное, сосешь ты хорошо. Я бы сказал, профессионально.       Смотрю, как она проводит языком под членом, нарочно задевая кончиком мошонку, отчего я возбуждаюсь сильнее, и член немного дергается, ударяется по ее лицу, пока она приподняла его рукой и работала языком. Она чувствует, что яйца сжались, и я уверен, ощущает власть. Но она не знает, что я могу развернуться в любую секунду.       Роза заглатывает максимально глубоко, насколько ей позволяет глотка. Но мне нужно дальше. Она ритмично двигает головой, каждый раз проводя языком по каждой выступающей венке и противно причмокивает. Стараюсь не слушать, а лишь только смотреть, как член проваливается в ее рот, и наслаждаться плотным кольцом ее губ, которые крепко сжимают ствол, образуя вакуум.       Молодец, милая. Но попробуем по-другому.       Кладу левую руку под подбородок и немного приподнимаю голову Розы, делаю угол проникновения иным. А второй рукой удерживаю затылок, фиксируя положение. Давно я не трахал твое горло максимально глубоко. Левой рукой ощущаю, как член проталкивается глубже задней стенки глотки и скользит в горло.       Да, так мне хорошо. Сжимай горло, милая.       Ей не нравится, я уверен. Она потеряла власть вместе с игривым минетом. Мне не нужно, чтобы ты вырисовывала языком выпирающие вены. Мне нужно так. Она упирается ладонями мне в бедра и пытается отстраниться. Нет, милая, дышать ты будешь потом. Толкаюсь сильнее, удерживая правой рукой затылок, а левой через стенки горла ощущаю собственный член. Это лучше любого языка, который вылизывает головку. Чувствовать себя глубоко в глотке. От того, что ей нечем дышать и, я уверен, такое давление вызывает рвотные рефлексы, она сжимает мышцы горла сильнее. И становится еще приятнее.       Давай, милая, да.       Я готов кончить только от выражения лица Розы и от тесноты. Ее немного запрокинутая голова и глаза, молящие о кислороде. Перестаю вдалбливаться в ее горло. Подыши. Вытаскиваю член из ее рта, а она ловит им воздух и ни слова не говорит против. Блестящий мокрый член нависает над ее лицом, и я намеренно берусь за основание и провожу от ее губ до щеки головкой, размазывая красную помаду сильнее. А она уже высовывает язык, пытаясь поймать член обратно.       — Надевай.       Роза немного обижено сжимает губы, но слушается, подбирает с пола упаковку от презерватива и вскрывает ее, пальчиками растягивая латекс до основания, не забывая провести пару раз сжатой ладонью, имитируя движения своим ртом. Помогаю ей подняться с колен, и в момент, когда она хочет сесть на стол, разворачиваю ее спиной. Не хочется смотреть в ее лицо. Первый раз не хочется видеть ее глаза во время оргазма.       Она не сопротивляется и наваливается животом и грудью на стол. Короткая юбка почти полностью открывает вид на все ее прелести. По бедрам вниз стекает прозрачная смазка, Роза переминается с ноги на ногу в ожидании. Мне приходится немного согнуть колени. Правой рукой сжимаю член и размазываю смазку между двух ее дырок, немного надавливая на каждую, отчего она сжимает мышцы.       Не переживай, милая, я просто играю.       Но я знаю, что ты не будешь против таких игр. Медленно ввожу член во влагалище, надавливая на переднюю стенку, смешивая наслаждение с болью. Но ты любишь так, я это знаю. Вхожу максимально глубоко и мучительно медленно для обоих, наполняю ее собой до тех пор, пока мошонка не ударяется об мокрые складки половых губ.       — Бени, пожалуйста.       Зачем портить такой момент сокращением. Зря ты это, милая.       Пора заканчивать. Сжимаю ее белые ягодицы пальцами до синяков и немного раздвигаю их, продолжая входить максимально. Роза уже знакома с размерами, она почти всегда готова принять меня максимально глубоко без сильного дискомфорта. Она уже начала сжимать мышцы влагалища короткими сокращениями. Ей осталось недолго, но нужно подтолкнуть. Надавливаю большим пальцем ей на анус, не заходя глубоко, просто массируя, отчего Роза пищит от неожиданности и ощущений. И теперь не только мышцы ее влагалища сжимаются, сдавливая член, но и большой палец, который по первую фалангу в ней, тоже сжимается.       — О да, Боги, да…       Слишком громко, милая. Твоя секретарша может и услышать.       Последний раз упираюсь членом, а большой палец немного оттягиваю в сторону будто крючком, и этого достаточно милой Розе, чтобы начать биться в конвульсиях на столе. Мышцы ее влагалища сдавливают мой член так, что на секунду кажется, что я не смогу вытащить его. Но судороги в ее теле позволяют выйти из нее и быстро снять презерватив. Сейчас я хочу не так. Сжимаю член и кончаю между ее белых ягодиц, немного пачкая задранную юбку. Наслаждаюсь легкостью во всем теле, она буквально выкачала сперму своими мышцами, осушая мои яйца. Ноги становятся ватными, но я быстро прихожу в себя. И любуюсь зрелищем, как ее собственная смазка стекает по бедрам до колен, а еще пульсирующие половые губы и задница покрыты белой спермой.       Чтобы убрать это все простого платка не хватит.       Роза не шевелится, все еще тяжело дыша. Приходится поискать платок в кармане спущенных брюк, и устранить следы помады и смазки с члена. Я уже застёгиваю ремень и поправляю рубашку, а она только делает первые движения на столе. Разворачиваясь ко мне, она опускает юбку и запрокидывает волосы за спину.       Под глазами черные круги от растекшейся туши, помада, растертая головкой по щеке. Сперма, стекающая до лодыжек, почти затекающая в туфли. Соберись, Роза, выглядишь неприятно.       — Бенджамин, мы давно вместе, я бы хотела обсудить наше совместное будущее.       Любопытно. Удиви меня, милая.       — Если ты готов, я согласна развестись.       И жили они долго и счастливо. Это не про меня, Роза, и не про тебя. Я не готов был выносить наш секс за пределы университета. Но раз ты так заговорила, думаю, это последний оргазм, который ты получила со мной.       Смотрю на ее внешний вид и понимаю, что больше не хочу трахать ее. Я получил от нее все, что она могла мне предложить. Она тянется ко мне за поцелуем, но вовремя останавливается, не хотелось бы еще ее отталкивать, уничтожая последние крупицы достоинства.       — Миссис Мур, к Вам супруг с дочерью. Они ожидают приглашения, — раздается голос секретарши из телефона громкой связи.       А я улыбаюсь. В кабинете не просто стоит женщина, которой нужно принять душ, тут все пропахло латексом и спермой. Переживаю ли я из-за реакции гостей? Нет. Боюсь ли я того, что муж узнает? Нет. Хочу ли я, чтобы Дейзи поняла, что происходило в кабинете? Определенно. Нужно же развеять ее фантазии.