Рождество
Великобритания. Пригород Лондона. Особняк Фессенденов
Оставшиеся до Рождества дни показались Шарлю настоящей пыткой. Роджерс в его комнате больше не появлялся, к себе не пускал, по-прежнему держа дверь запертой на ключ, а всё их общение свелось к абсолютно ничего не значащим фразам и обсуждениям: ещё немного, и дошло бы до разговоров о погоде. В канун Рождества досыта наевшийся такой жизни Шарль, едва дождавшись условленного времени, чуть ли не вприпрыжку рванул к такси, которое якобы должно было отвезти его в аэропорт, а на самом деле — в особняк Фессенденов. У тех в гостиной — о, чудо! — даже обнаружилась наряженная ёлка с лежащей под ней кучкой подарков в разноцветных коробках с бантами. Шарль почему-то был уверен, что и ёлка, и подарки — дело рук Уильяма. — Нравится? С утра с ней вожусь, думал не успею закончить к твоему приходу, — подтвердил его догадку сияющий довольной улыбкой Фессенден. — Красивая, — не покривил душой Шарль. Ель и правда была потрясающая: большая, пушистая, вкусно пахнущая хвоей и таинственно подмигивающая огоньками, отражающимися в больших красных и золотистых шарах. Наверно, в детстве Шарль был бы от неё в восторге. Но ему уже давно не пять лет, и приехал он сюда точно не ради дурацкой ёлки и уж тем более — не ради семейного праздника посторонних людей. Поэтому надо по-быстрому обговорить с Драконихой детали завтрашней вылазки и вежливо свалить в отведённый ему для ночлега угол, не мешая хозяевам дома своим неуместным присутствием. Шарль огляделся. Драконихи в гостиной не было. Неужели, до сих пор с базы не вернулась? Или откуда-нибудь ещё — у них же и, кроме «Альбиона», какой-то бизнес имеется, и довольно крупный. Им тоже надо заниматься. — А миссис Фессенден?.. — решил он не ломать голову понапрасну и просто спросить. — Она дома? — В кабинете, — тут же помрачнел Уильям. — Пару часов назад примчался взмыленный Рик, и они сразу же заперлись совещаться. — Что-то случилось? — напрягся Шарль. Конечно, дело могло касаться и не «Альбиона» вовсе. Но мало ли… — Если честно, понятия не имею, — с поразительным легкомыслием отмахнулся Фессенден, приобняв Шарля за плечи и увлекая его вслед за собой к дивану. — Он прямо с самолёта примчался, так что, скорее всего, со спонсорами что-то пошло не так. Не забивай себе голову, без нас разберутся. — Разве это и не ваш бизнес тоже? — Шарль благодарно кивнул, принимая бокал с пуншем и честно попытался последовать совету не забивать голову чужими проблемами. — Формально — мой, — сделав глоток из своего бокала, равнодушно пожал плечами Уильям. — Но в реальности и концерном, и командой занимаются Рик с Хлоей — я разве что подписи по их указке ставлю. Сделки, акции, совещания, контракты… Понимаешь, мне это всё совершенно не интересно. А Хлоя считает семейный бизнес едва ли не смыслом своей жизни. Рик — в меньшей степени: у него ещё есть гонки — но он из того же теста, что и Хло. Их с детства готовили к тому, чтобы когда-нибудь встать во главе семейного бизнеса. Мне кажется, они теперь уже не могут перестроиться, остановиться, перестать бежать вперёд, добиваться всё большего и большего. — Фессенден на секунду нахмурился, поджав тонкие губы, но тут же встряхнулся и, бодро улыбнувшись, звякнул своим бокалом о бокал Шарля. — Чарли, знаешь… Я очень рад, что ты приехал встречать Рождество с нами. Шарль натянуто улыбнулся, пряча глаза от слишком доверчивого и явно не посвящённого женой в их затею Фессендена. Добрый и мягкий Уильям во многом напоминал Шарлю Криса — разве что не был в него влюблён, но это было только плюсом. Жалко, что нельзя переселиться от ставшего совершенно невыносимым в последние дни Роджерса в особняк Фессенденов. Учиться у Драконихи работе с телеметрией, перенимать у Уильяма — пусть и в теории — секреты пилотирования болидов. Сидеть вот так вечерами на диване с вкусным напитком в руках и слушать рассказы об истории «Альбиона» и его предшественницы «Эрроу», о гоночной карьере Уильяма, его борьбе за чемпионский титул в Формуле-1. Угощаться изысканными закусками, которые приносила на серебряном подносе красотка-горничная… Лицезреть опять чем-то недовольного Фицроя. — Опа! А ты здесь откуда нарисовался? — окинул взглядом сидящих на диване вылетевший откуда-то из-за угла Фицрой — и впрямь какой-то чересчур нервный и взъерошенный. — Роджерс тоже здесь, что ли? И в какой угол эта меланхоличная принцесса забилась, чтобы красивее пострадать? — Мистер Роджерс дома. — Шарль бросил вопросительный взгляд на стоящую рядом с кузеном Дракониху, как бы спрашивая: он что, ещё не в курсе по поводу завтрашней вылазки на базу? Та почти незаметно качнула головой. Ясно: при Уильяме держать рот на замке́. — Останешься на ужин? — меняя тему, обернулась к кузену Дракониха. — Не могу. — Фицрой снова посмотрел на Шарля с Уильямом и досадливо поморщился. — Нужно сегодня ещё кое-где лицом посветить. — Постарайся не пить и хотя бы немного поспать, — кивнула Фессенден. — Завтра ты мне будешь нужен на базе. — Окей, — ничуть не удивившись, равнодушно пожал плечами Фицрой. — Во сколько? — С утра. — Вы собрались завтра на базу?! — На лице Уильяма появилось выражение обманутого ребёнка. — Завтра же Рождество! Я думал, вы хотя бы один день побудете дома. — Уильям… — Дракониха с усталым вздохом подошла к мужу, приобнимая его за плечи. — Мы ненадолго. Обещаю. Фицрой при виде этой сцены демонстративно закатил глаза и, небрежно махнув на прощание рукой, вышел. И это Роджерса Шарль считал конченым трудоголиком! Тот хотя бы тихо-мирно сидит сейчас у себя дома и пялится в телек или в кино на ноутбуке. Ну, или дрыхнет, учитывая довольно позднее время. Кстати… Шарль достал айфон, проверяя, который час. Дракониха намёк поняла: — Уильям, покажешь Шарлю его комнату? — Уже? — весьма неумело попытался скрыть разочарование Фессенден. — Я думал, мы ещё немного посидим… — Уильям… Завтра рано вставать. И к тому же не сто́ит забывать, что у Шарля режим. — Конечно, ты права. Режим — это важно, — не стал спорить с женой Фессенден, жестом приглашая гостя подняться по лестнице на второй этаж. — Вот. Твоя комната, — распахнул он одну из полудюжины одинаковых дверей, выходивших в коридор, приглушённо освещённый настенными лампами. — Располагайся. Рабочий день у прислуги уже закончился, но если захочешь что-то съесть или попить, просто спустись в кухню — это от лестницы влево. — Спасибо, мистер Фессенден, хоть и не думаю, что такая необходимость возникнет — я стараюсь придерживаться режима питания. — Шарль немного смущённо улыбнулся: задавать следующий вопрос человеку с титулом лорда было неловко даже ему. — Мистер Фессенден, а где тут можно… вымыть руки? — У тебя в спальне есть ванная. — Уильям кивнул на дверь, которую Шарль вначале принял за проход в соседнюю комнату. — Там душ, ванна и… всё остальное. А вон там — небольшая гардеробная. Можешь убрать туда свою сумку. Если хочешь. — Серьёзно?! — Шарль, не сдержав любопытства, сунул нос в обе указанные двери. Гардеробная и правда оказалась небольшой и напоминала скорее встроенный шкаф, но вот сверкающая чистотой ванная, выдержанная, как и вся комната, в бежевой гамме, сразила его наповал. — У вас что, в каждой гостевой спальне своя отдельная ванная?! — У нас не так уж и много гостевых спален, — смущённо рассмеялся Уильям. — Так что да, в каждой. — Взгляд его вдруг сделался взволнованным и словно ожидающим. — Чарли? Тебе здесь нравится? — Спрашиваете! — всплеснул руками Шарль, разглядывая просторную светлую комнату с дорогой современной мебелью и огромным телевизором на стене. Никаких древних пузатых кресел на кривых ножках или антикварных комодов — всё лаконично, даже минималистично, но стильно и со вкусом. Интерьер с чёткими прямыми линиями и геометрическими формами совершенно не вязался с представлениями Шарля о внутреннем убранстве старинного английского особняка, равно как и не походил на пафосную гостиную на первом этаже. Но какие бы заглюки ни царили в голове дизайнера, поместившего в аристократическое поместье спальню из пятизвездочного нью-йоркского отеля, Шарль был этому только рад — такой интерьер ему нравился в разы больше, чем все эти резные комодики, кривоногие круглые столики и стулья с обивкой в цветочек. — Здесь потрясающе! — Тебе правда нравится? — снова засветился от счастья Уильям. — Если нет, есть ещё две свободных спальни. Более… традиционных. Но мне показалось, что эта тебе будет… не знаю… привычней? Рик, например, наотрез отказывался у нас ночевать, пока из его комнаты не вынесли всю старую мебель — заявил, что он слишком молод, чтобы жить в окружении фарфоровых слоников и прабабкиных кресел. Вот я и подумал, что ты тоже предпочтётшь что-то современное. Если я ошибся… — Нет-нет, мистер Фессенден, всё отлично! Не нужно другую комнату, — поспешил успокоить радушного хозяина Шарль, пока его и правда не отправили из этой зашибенской спальни в какой-нибудь музей антиквариата с коллекцией фарфоровых кошечек. — Мне тут очень нравится. Правда-правда! — Хорошо. — Уильям будто выдохнул с облегчением. Хотя с чего бы! Шарль же — не арабский шейх и не автомобильный магнат, чтобы о его удобстве так печься! Наверно, показалось. Или Фессенден вздохнул от облегчения, что не придётся тащиться показывать гостю ещё одну комнату? Да, это было, пожалуй, наиболее правдоподобное объяснение. — Можешь оставаться, сколько захочешь. Хлоя тоже будет тебе рада. Ты же завтра составишь мне компанию, пока эти трудоголики будут решать свои сверхсрочные дела, которые никак нельзя отложить хотя бы на сутки? — Я… Мне тоже нужно на базу. — Шарль даже почувствовал себя немного виноватым. Бедняга Уильям: хотел домашний праздник, ёлку нарядил, подарков накупил, а его все взяли и бросили. — Я почему-то так и подумал: что ты не просто в гости приехал… — с сожалением поджал губы Фессенден, но тут же встряхнулся и заставил себя улыбнуться. — Потом-то вернёшься с Хлоей и Риком? Поужинаешь с нами? Шарль неопределённо дёрнул плечом: на эту тему они с Драконихой не говорили. К тому же вечером ему и в самом деле нужно было на самолёт, а сколько времени займёт вылазка на базу, он даже приблизительно не представлял. — Ладно. — Фессенден непонятно с чего совсем расстроился, пожелал Шарлю спокойной ночи и, молча потоптавшись с полминуты на пороге, закрыл за собой дверь. Блин! Теперь ещё и этот будет сидеть и страдать в одиночестве! Осенённый внезапной идеей, Шарль выхватил из кармана айфон и открыл переписку с Драконихой. «Мадам, я тут подумал: а ваш муж не сможет отвлечь мистера Роджерса? Мне показалось, в прошлый раз они неплохо провели время». «Чарли. Мы его несколько раз звали: и я, и Уильям. Крис отказался». Что ж, жаль. Идея-то была неплохая… Шарль невольно улыбнулся, вспомнив своё удивление при виде старенькой игровой приставки и заваленного картриджами дивана. «Тогда, может, мистер Фессенден сам съездит к Крису в гости?» «Чарли, ты мне предлагаешь на Рождество выгнать мужа из дома?» «Не на улицу же! Они же с мистером Роджерсом приятели, разве нет?» «Чарли… Уильям хочет провести Рождество с семьёй. Мы и так крадём у него завтра полдня». Что ж, нет, так нет. Шарль решил не настаивать, хоть и не понимал особой любви людей к этому празднику. Ну, с детьми ещё понятно: подарки, сладости, охота на Санту. А взрослые-то чего?.. Шарль недоумённо пожал плечами и снова посмотрел на айфон. Позвонить Роджерсу или не сто́ит? Если позвонить сегодня, повода сделать это завтра, если Крис и впрямь припрётся на базу, уже не будет. Шарль вздохнул, бросил айфон на кровать и поплёлся в ванную. В отдельную ванную в комнате для гостей! Охренеть, люди живут! Разбудил Шарля рёв мотоцикла. Господи, ну, что там опять за мудачьё спозаранку под окнами гоняет?! Стоп! Он же не в Лондоне, не в квартире Криса. Здесь нет сигналящих машин и чокнутых мотоциклистов. Ну, точнее, есть один. Вполне определённый. Чёрт-чёрт-чёрт! Фицрой! Фицрой уже здесь, а он сам до сих пор в постели валяется! Шарль, путаясь в одеяле и полах халата, который он позаимствовал вчера из ванной, а затем забыл снять на ночь, едва не кувырнулся с кровати головой вниз, кое-как выпутался из всех тряпок разом и в чём мать родила помчался умываться. Да, преимущества собственной ванной были на лицо! Когда Шарль спустился в гостиную, все владельцы «Альбиона» были уже в сборе: затянутый в чёрную кожу Фицрой, успевший где-то раздобыть чашку ароматного кофе, зевающий в диванную подушку Уильям в пижаме, халате и тапочках и Дракониха в деловом костюме и туфлях на шпильках. Она что, прямо в этом в машине ковыряться собирается?! Хотя с неё станется! Страшная женщина! — Ну, что? Мы едем или ещё какого-нибудь соню ждём? — с намёком в адрес Шарля прищурился над чашкой Фицрой. — Я думал, вы перед отъездом хотя бы подарки откроете, — посетовал в подушку ещё более грустный, чем вчера, Уильям. — Разумеется, — успокаивающе погладила его по плечу Дракониха. — Думаю, Шарлю не терпится получить свой. Правда, Чарли? — Мой? — растерялся Шарль. — Вы… купили мне подарок?! — Конечно! — тут же радостно подхватился с дивана и бросился к ёлке Уильям. — Вот! Держи. — Э… Спасибо? — Шарль неуверенно принял приличного размера коробку с огромным бантом. Чёрт! А он даже не подумал про подарки… Идиотина! Мог хотя бы коробку печенья из супермаркета привезти… Чёрт-чёрт-чёрт! Как же неловко-то теперь! — Открывай же! — Уильям едва не приплясывал от нетерпения. — Давай-давай! — Открывай, Чарли, — с улыбкой приобняла мужа Фессенден. — Это тебе от всех нас. — Эй, меня только в это дело не приплетайте, ладно? — закатил глаза Фицрой. — Я только информацию добыл — ничего больше. Информацию? Это какую же? И у кого? Может, размер кроссовок через Роджерса узнал? Было бы неплохо — одолженные для маскарада кеды Ману выглядели уже совсем непрезентабельно. Хотя для кроссовок коробка всё же великовата… Заинтригованный Шарль тут же позабыл про неловкость, принимаясь азартно сдирать с подарка ленты и обёрточную бумагу. Под праздничной упаковкой мелькнул знакомый логотип. — Ох… балдеть! — успел поймать себя за язык Шарль, осторожно, почти с благоговением вытаскивая из коробки красно-бело-черный шлем и машинально проверяя маркировку. Кажется, подобную модель можно было использовать даже в Формуле-2, не говоря уже о «трёшке». Да и над раскраской, похоже, поработал настоящий дизайнер: никаких скучных горизонтальных полосок или дурацких мультяшные роботов, как на его предыдущих шлемах — всё достаточно лаконично, но чертовски стильно. — Он невероятный! Спасибо! — И только попробуй снова напялить старый! — Фицрой отдал горничной опустевшую чашку и тут же схватил с подноса ещё одну. — У меня в Португалии чуть глаза не вытекли смотреть два дня подряд на то убожество. Да, и, раз уж мы тут во всю играем в Санта-Клауса… Лови! Шарль сам не понял, каким чудом успел бросить шлем на диван и поймать летящий в него предмет. — Молодец. Думал, уронишь, — одобрительно ухмыльнулся Фицрой. — Рик… — Ну, что сразу «Рик»?! Ничего бы им не сделалось — они противоударные. — Это тоже мне?! — Шарль покрутил в руках весьма простенькие на вид часы — если не светить логотипом, к таким даже Айс не прикопается. Зато не нужно будет каждый раз за айфоном в карман лезть, чтобы время посмотреть. — Тебе, тебе. Бумажки на базе лежат — сегодня как раз и подпишешь. — Какие бумажки? — замер уже начавший затягивать ремешок на запястье Шарль. — Контракт, — пожал плечами Фицрой. — Или ты решил, что я их тебе в магазине купил? — Вы добыли мне спонсорский контракт?! — ещё раз взглянув на логотип всемирно известной швейцарской фирмы, облизнулся Шарль. Ух, ты! Его первые настоящие спонсоры! Ещё одно реальное подтверждение того, что не только собственная семья готова вкладывать в него деньги. Что он и в самом деле чего-то сто́ит. — Спасибо, мистер Фицрой! — Не стоит благодарности, — отмахнулся шеф. — Своё спасибо я уже получил. Шарль непонимающе моргнул. — Господи, Кошатина, не тупи! — закатил глаза Фицрой. — Сорок процентов. А, ну, да! Иначе стало бы его величество напрягаться! Даже интересно, какая в контракте сумма, если Фицрой ради сорока процентов решил поднять свою задницу? Ради пары тысяч он бы заморачиваться не стал — это уж точно. Шарль задумался, на что можно потратить оставшиеся шестьдесят процентов. Самым разумным было сменить и остальную экипировку на более качественную, раз уж у него теперь есть шлем, от одного вида которого ван Дейн сдохнет от зависти. Заявиться на автодром в таком шлеме и потасканном комбезе будет, как минимум, нелепо. А к новому комбинезону нужны будут приличные гоночные ботинки и новые перчатки. Ну, и так, по мелочи… Блин! Приличная сумма выходит… Интересно, оставшихся шестидесяти процентов хватит или придётся мать просить накинуть тыщёнку-другую? Хотя, если судить по истории с «пежошкой» и разговору про шмотки, содержать сына и дальше та особым желанием не горела — видимо, решила, что пора в восемнадцать лет уже стать самостоятельным. Ну, и пожалуйста! Он в состоянии заработать на свои игрушки. Заниматься, как раньше, испытаниями для автосалона отца ему, правда, запретили. Но ведь можно попробовать и что-нибудь другое. Например, не «играть в Стига», а заняться рекламой семейного бизнеса. И чем лучше будут результаты на трассе, чем чаще его лицо будет мелькать по телевизору, в прессе и интернете, тем больше внимания он сумеет привлечь к салону отца. И тем щедрее будет вознаграждение. Хм… А тут и впрямь есть, над чем подумать… Необходимости, как у матери, прятать лицо за затемнённым забралом у него нет, камеры он не боится, трепаться без умолку на любую тему на четырёх… ладно — на трёх — языках он способен… Да, пожалуй, вечером сто́ит обсудить этот вопрос с отцом. Шарль настолько погрузился в свои размышления, что совершенно не обратил внимания на то, что подарили Фицрою. Наверняка, какую-нибудь дорогущую пафосную фигню типа усыпанного бриллиантами платинового брелка для ключей — ничего интересного. Когда он очнулся, Уильям надевал на шею жены цепочку с небольшим сверкающим камешком — подозрительно скромную на вид и потому, скорее всего, до жути дорогую. Фицрой за спиной Шарля сдержанно кашлянул, и Дракониха, поблагодарив мужа, снова застегнула верхние пуговицы на блузке. Ого! Вот кто бы подумал, что эта дамочка, похожая на ледяную статую, прячет под воротником делового костюма такие засосы! Шарль с искренним уважением посмотрел на влюблённо глядящего на жену Уильяма: вот тебе и «учитель литературы»! Нет, всё-таки Роджерс был прав, упрекая его в стремлении мыслить стереотипами… Мир гораздо сложнее, чем кажется на первый взгляд, и это следует учитывать, строя собственные планы — иначе можно, ох, как больно удариться! Приносившая Фицрою кофе красотка-горничная сообщила, что завтрак подан. А вот это кстати! Шарль смущённо прижал ладонь к заурчавшему от голода животу: поесть и впрямь не мешало. В столовой Шарль немного замешкался, не зная, какое место ему следует занять; слегка удивился тому, что во главе стола сел Уильям, а не его жена; и вдруг каким-то образом оказался сидящим по правую руку от Драконихи. А дальше Шарль несказанно обрадовался, что попал за стол к Фессенденам на завтрак, а не на званый обед, потому что даже сейчас он слегка запутался во всех этих вилках и ложках и, чтобы не выказать себя совсем уж дикарём, принялся внимательно мониторить обстановку, кто какой вилкой что ест, и повторять следом. К счастью, практически напротив сидел Фицрой, похоже, ничуть не заморачивавшийся тонкостями этикета. Не в смысле, что ел всё подряд одной и той же вилкой, а наоборот: менял приборы почти не глядя и абсолютно не задумываясь, машинально. Весьма неожиданная способность для небритого мужика в чёрной коже. Потому что нельзя мыслить стереотипами! — отвесил себе очередной подзатыльник Шарль. Фицрой может сколько угодно строить из себя бунтаря и хама, но воспитание он, скорее всего, получил примерно такое же, как и его кузина. Так что нет ничего удивительного, что с ножом и вилкой он обращаться умеет. Второй проблемой оказалась сама еда. Шарль в растерянности оглядел всю эту гору вкусностей и попытался взять себя в руки: до тренажёров он сегодня вряд ли доберётся, так что на вон те крайне заманчивые пироженки налегать, пожалуй, не сто́ит. Иначе Джейн с Роджерсом его точно убьют. А мать на неделю посадит на сваренную на воде овсянку. Бррр! Шарль вздохнул и решил ограничиться кофе, яичницей и несколькими ломтиками бекона. Для привычного завтрака «от Роджерса» не хватало только парочки кривых сэндвичей. — Дюймовочка, не выделывайся, поешь нормально, — смерил взглядом быстро опустевшую тарелку Шарля Фицрой, нагружая собственную жареными колбасками и овощами-гриль. — Обед нам сегодня вряд ли светит: на базе всё закрыто, а у Дот в нычке только кофе, чай, молоко, крекеры и виски. Так что, если не собираешься весь день молочко лакать, жри сейчас. — Рик, — одёрнула кузена Дракониха и, в свою очередь заглянув в тарелку Шарля, вопросительно приподняла бровь. — Чарли, мисс Харди тебе поставила такие жёсткие ограничения питания? Чем она это мотивирует? — Н-нет? — растерялся Шарль. — Я просто… Я не знаю, что мне можно. Почти ничего из этого не было в полученном от неё списке. — А замороженные тефтельки из микроволновки в её списке, значит, были? — усмехнулся Уильям. Вот ведь предатель! Дракониха возмущённо обернулась на мужа, и тот сразу же уткнулся в собственную тарелку. — Рик, помоги, пожалуйста, Шарлю, — переключилась на кузена Фессенден. — С ложечки его покормить? — нехорошо прищурился тот. — Шарль ответственно подходит к поддержанию своей физической формы. Мне кажется, ты бы мог в силу собственного опыта помочь ему советом. — Господи, ладно! — успокаивающе поднял руки Фицрой. — Только, ради всего святого, выключи режим «бабули Агаты»! — У меня нет ничего общего с леди Агатой, — недовольно сжала губы Дракониха. — При всём к ней моём уважении. — Конечно-конечно! Да если бы Уильям вовремя не прибрал тебя к рукам, стала бы точной её копией, — «укусил» кузину Фицрой, после чего всё-таки обернулся к Шарлю. — Кошатина, жри, тебе говорят! Не расстраивай тётю. Уильям поперхнулся. Да уж, рискнуть назвать его жену сначала бабулей, а затем тётей мог только самоубийца. К счастью, комментарий кузена Дракониха проигнорировала. — А что мне из этого можно? — Шарль попытался вернуться к безопасной теме и непроизвольно облизнулся, гипнотизируя взглядом блюдо с пирожными. Фицрой выразительно посмотрел на содержимое собственной тарелки, перевёл взгляд на пирожные и демонстративно закатил глаза: — Да что хочешь! До вечера всё равно всё выбегаешь — ты ж пять минут спокойно посидеть на одном месте не в состоянии! Шарль сглотнул мгновенно заполнившую рот слюну и, воспользовавшись разрешением, цапнул с блюда сразу два эклера. И испуганно замер с набитым половиной пирожного ртом: а ведь их в приличном обществе, поди, нельзя есть руками? Блин! Подстава! Фицрой ухмыльнулся, словно чего-то подобного и ожидал. Дракониха спрятала выражение лица за салфеткой. Уильям обвёл взглядом каждого по очереди и… проигнорировав вилку, тоже потянулся за пирожным. Дракониха поджала губы и очень сосредоточенно передвинула на несколько миллиметров ложечку на блюдце. Ой-ой… Кажется, зря они… Шарль невольно втянул голову в плечи, не зная, как лучше поступить со второй половиной эклера: запихнуть всё-таки в рот или вернуть на тарелку. — Бабуля Агата, — насмешливо поиграл бровями Фицрой. Уильям, дразня жену, с усмешкой помахал пирожным. Шарль проглотил недожёванное пирожное, пока не начался апокалипсис. Дракониха медленно выдохнула. Пронесло! — Спасибо, — уже вставая из-за стола, на ходу шепнул Фессендену Шарль. — Сильно я опозорился? — Всё нормально, не переживай, — подмигнул тот. — Просто у Хлои на этом пунктик. Она и меня первое время всей этой ерундой с этикетом мучала. — А потом? — с некоторой надеждой поинтересовался Шарль. — А потом я наконец выучил все эти застольные премудрости, и обедать стало уже не так мучительно. Шарль прыснул, но тут до него дошёл смысл услышанного. — А вы сами… вы разве — не лорд? — Мой дед был лордом, — закатил глаза Уильям. — А мой отец всю жизнь пользовался за столом одной вилкой и не заморачивался. Мама, конечно, чему-то в детстве научила, пока жила с нами… — Ваш отец не был лордом? — Мой отец был владельцем похоронного бюро. Шарлю показалось, что он ослышался: — Похоронного?.. — Ну, вот почему у всех сразу такая реакция?! — закатил глаза Фессенден. — Нормальный бизнес, между прочим. На оплату моего места в Формуле-3 вполне хватало. Цены, правда, тогда были совсем другие… А дед меня уже во взрослом возрасте усыновил. Чтобы титул не достался дяде Берти. — Этот дядя Берти ему чем-то насолил? — с готовностью поддержал разговор Шарль. — Не то чтобы… — поморщился Фессенден. — Но это, — кивнул он на идущего впереди них Фицроя, — единственное толковое, что Берти сумел сделать за всю жизнь. Да и то тут, скорее, заслуга материнских генов и воспитания леди Агаты. — А мистер Фицрой на вас не в обиде? Ну, что вы фактически увели у него титул. — Который Фицрой? Берти? Ну, разумеется! Не упускает ни одного повода меня «укусить», — усмехнулся Фессенден: по всей видимости, нападки родственника его не особо беспокоили. — А… — Шарль нахмурился, не зная, как поименовать своего шефа, чтобы не путать его с отцом, — Ричард? Это же он потом унаследовал бы титул, если бы тот достался вашему дяде? — Поскольку детей у нас с Хлоей нет, титул в любом случае достанется Рику. Он — второй в очереди наследования после Берти. И весь наш семейный серпентарий будет несказанно счастлив, если Берти из этой очереди по какой-нибудь причине выпадет. — Он настолько ужасен? — Позволь встречный вопрос: Рик и Хлоя сейчас на своём месте? У руля семейного бизнеса. — Д-да? — растерянно пожал плечами Шарль, не очень понимая, какое это имеет отношение к нему. — Наверное. — Так вот: дядя Берти — их полная противоположность. Единственное, что у них с Риком общего — зашкаливающая за пределы разумного самоуверенность. Первое, что дядя Берти сделает, получив власть, — уберёт подальше или попытается дискредитировать тех, кто этой власти угрожает: Хло и Рика. И тогда семейному бизнесу придёт конец. — И «Альбиону»? — напрягся Шарль. — Сложный вопрос. «Альбион» — самостоятельный проект, существует на наши с Хло и Рика деньги и прибыли практически не приносит, а потому в сферу интересов семьи он не входит. Контракты со спонсорами лишь перекрывают расходы на содержание команды. А порой случается, что ещё и из собственного кармана приходится докладывать. Без доходов от основного бизнеса делать это станет проблематично. Шарль поджал губы, не зная что сказать. Он-то, когда получил бесплатное место, даже не поинтересовался, откуда возьмутся деньги на ещё одного пилота и, соответственно, ещё одну машину, большее количество запасных частей и дополнительных сотрудников. Теперь понятно, откуда: из кармана владельцев команды. И речь идёт не о паре-тройке тысяч, а о куда более серьёзных суммах. — Не думай об этом, — словно прочитав мысли Шарля, успокаивающе потрепал его по плечу Уильям. — По крайней мере, пока. Сейчас ты можешь помочь нам лишь своими результатами на трассе. Будут результаты — будут спонсоры, а, значит — и деньги. Шарль молча кивнул. Ну, потому что какой смысл впустую уверять, что приложит все усилия и бла-бла-бла? Понятное же дело, что приложит — иначе на кой чёрт он без денег «Альбиону» сдался!