Anarchist

      — У нас появился свидетель.       Юнги лениво потянулся и подошёл к Чонгуку, встав у него за спиной. Он начал пристально осматривать парня, подмечая малейшие детали в его внешности и поведении, при этом положив руку Чону на плечо. Тэхён только фыркнул и, увидев, как следователь склонился над ухом Чонгука и стал что-то говорить, опустил взгляд на свои сцепленные руки.       В голове постепенно стало проясняться, пелена гнева и боли спала, оставляя после себя полное опустошение и бессилие. К тому же в этой компании ему было некомфортно. Ким никогда не отличался эмпатией, в отличие от Чимина, но даже сейчас он понимал, что настроены к нему не очень дружелюбно. Юнги так точно. А вот Чонгук буквально олицетворял безразличие.       Выслушав то, что нашептал на ухо друг, Чонгук нахмурился и подтолкнул Юнги к выходу.       — Вот ты с этим и разберись, — бросил он и полностью вернул своё внимание к оцепеневшему Тэхёну.       Юнги вышел из кабинета, напевая себе под нос, оставляя их наедине, и поплёлся на кухню готовить завтрак. Свидетеля он доверил Чонгуку. А Чонгук не знал, с чего начать. Ему вдруг захотелось спросить про ту встречу в магазине, но какая сейчас разница, встретились и встретились. Оба сидели смущённые и вообще не представляли, как начать диалог. — Я, — подал голос Ким, — простите…       Чон от неожиданности даже вздрогнул: он уже и забыл, при каких обстоятельствах тот оказался у него в кабинете. Ещё раз пробежавшись взглядом по подавленному парню, он пришёл к выводу, что тот собирался наспех и вообще очень измотан. Под глазами залегли синяки, а руки немного подрагивали; черты лица обострились, выделяя высокие скулы. Он был измотан, но… очарователен?       Тэхён смотрел расфокусированным взглядом на всё вокруг и явно мыслями сейчас был не здесь. Ему стало в некоторой степени стыдно за то, что он просто набросился на человека. Но когда сегодня сестра разбудила и показала сообщение от Чимина, он не обратил внимания на просьбу друга не вмешиваться и вообще не показываться никому на глаза — мир словно ушёл из-под ног. Ким, взбешённый, сел в тачку и поехал к этому адвокату, чтобы разобраться, почему тот не отсрочил суд… Суд.       — Вы можете доказать, что Чим не виновен? Почему его вызвали в суд? Дело ещё не расследовано до конца! — Тэхён тут же ожил, с новой силой начав переживать за Пака.       — Тэхён, успокойтесь, — Чон пододвинулся чуть ближе и постарался поймать взгляд мечущегося на месте парня. — Я понимаю, что вы переживаете за Чимина, но не стоит разводить панику. Расследование идёт полным ходом, и улик, которые есть на вашего друга, действительно недостаточно для того, чтобы суд признал его виновным. Я постараюсь сделать всё возможное, чтобы его отпустили как можно раньше. Но всё зависит от того, насколько я буду в курсе происходящего. Про вас Чимин упоминал только вскользь. Вы, как я понимаю, тоже имеете отношение к бизнесу и ещё… хакер? — Чонгук перехватил запястье, на котором остались следы от его пальцев, и аккуратно провёл по татуировке Глейдера на ладони Кима.       Тэхён продолжал хлопать ресницами и все ещё плохо улавливал суть беседы. У него было ощущение, что он где-то на стыке миров: перед глазами плыло, но вот руку Чона, держащую его собственную, он видел чётко.       — Да это мы в школе по глупости набили. — Млея от чужих поглаживаний по ладони, Тэхён кивнул на татуировку. — Нам тогда казалось, что хакеры — это круто и все должны об этом знать. С возрастом мы поняли, что это было очень опрометчиво, но на самом деле мало кто знает про значение этих точек. На первый взгляд, они кажутся родинками. А для нас как напоминание. — Он замолчал и жалобно посмотрел на Чонгука, перехватив и сжав его ладонь. — Помогите Чимину, пожалуйста. Он правда ни в чём не виноват! Только я!       Чонгук сначала тупо смотрел на их сплетённые руки, а после снова встретился с этими зелёно-голубыми глазами. Сейчас, сидя в этом кабинете, он испытывал некий трепет. В памяти так некстати зашуршали мысли о звёздах и океане. А в этих глазах он видел именно плещущийся океан в разгар дня, когда лучи, отражающиеся от воды, буквально слепят тебя, но всё равно нельзя оторвать взгляд от этого зрелища — слишком красиво. Чон стряхнул наваждение, помотав головой, и мягко отпустил чужую ледяную ладонь.       — Простите, повторите ещё раз.       — Я прошу вас помочь Чимину, — стушевался парень и подтянул руки к себе. Подумав еще минуту, Тэхён тяжело выдохнул. Его скорбное выражение лица сменилось на излишне холодное, отчужденное. Чонгук невольно поразился способности этих двоих друзей по щелчку менять настроение.       — Я помогу, но вы тоже должны помочь мне. — Чон перевёл взгляд на монитор компьютера, где был выведен недавно напечатанный им документ со всеми деталями дела, среди которых фотографии Чимина и Хосока в ресторане недалеко от второй компании.       — Чем же? — Былая растерянность полностью исчезла, являя миру настоящего Кима. Собранного и готового найти выход из любой проблемы.       — Что вы знаете про Чон Хосока?       Тэхён не изменил выражения лица, но внутренне снова вскипел, вспоминая этого ублюдка и то, с каким трепетом к нему относился Пак.       — Ублюдок один, — так и сказал. — Встречался с Чимином два года, а потом просто взял и кинул без объяснений. — Его глаза прояснились. — Точно, это он! Это он подставил Чимина!       Тэхён вскочил с места и стал ходить по комнате. Чонгук следил за взволнованным парнем и впитывал всё, что тот произносил.       — Он нам с бизнесом немного помогал. Сначала весь такой хорошенький, — скривив гримасу, возмущался Тэхён, — а потом, как у нас дела в гору пошли, смываться стал. Чимин даже внимания не обратил на это: мол, занят, у него тоже свой бизнес. Я ведь чувствовал какой-то подвох! Я ему говорил, чтобы он не доверял этому плейбою! Хорошо, что мы ему особо ничего не рассказывали… хотя Чимин мог. — Ким замер как громом пораженный. Один глаз у него подозрительно задёргался. — Нет, он не мог!       В кабинете воцарилось молчание, и только шум с кухни, где Юнги готовил себе хлопья и пел, оживлял тишину. Чонгук начал крутиться на своём кресле, не зная, что сказать. Тэхён с неким удивлением взглянул на этого серьёзного адвоката, при этом сам зашаркал ногой, но тут же прекратил, вспомнив, что в грязной обуви. На самом деле, ему не очень хотелось говорить или что-то выяснять. Ким абсолютно точно знал, что Чимин ни в чём не виновен, и дело это не имеет смысла — они не того поймали. Вот только как это объяснить другим? Тэхён все так же стоял посреди комнаты и не понимал, куда себя деть. Почему-то садиться обратно на стул рядом с адвокатом его не тянуло. Он ощущал, что между ними была незримая стена. Откуда она взялась за то короткое время, что они знакомы, парень не хотел думать. Киму казалось, что его близкое присутствие вызывает отторжение у Чонгука.       — Что ещё вам известно? — Такой официальный тон, что у Кима глаза сами собой закатились.       — Хосок тоже не посвящал меня в детали своего бизнеса. Я вообще старался общаться с ним по минимуму и все его «советы» узнавал через Чимина. Должен признать, что он имеет действительно выдающееся умение прогнозировать ситуации, что очень помогало нам в бизнесе, особенно в начале пути. Он подсказывал, какой товар где лучше продавать, подкинул несколько идей по дальнейшему продвижению. Вот только это не отменяет того факта, что он поганый человек!       — И что же между ними произошло, что Хосок решил так серьёзно подставить своего парня? — Чонгуку вдруг стало очень зябко и он оглянулся в поисках любимого пледа, который вроде вчера ставил здесь. Но увы, Юнги, видимо, отхватил его себе.       — Я не знаю, — развернувшись на пятках и всё-таки присев на стул, обрубил парень. — Он мне не рассказывал. У него спросите.       Чон хмыкнул и ещё раз покрутился на кресле. Надо бы узнать больше информации, но снова злобно уставившийся на него парень отбил это желание. Они посидели ещё немного, меряя друг друга слегка презрительными взглядами. На улице шёл мелкий дождь, изредка попадая по стёклам. Из открытого окна до них доносился плеск океана и воющий ветер.       Ким сидел и облизывал пересохшие губы. Он несколько дней нормально не ел и не пил, и сейчас ослабленный организм давал о себе знать, вызывая легкое головокружение. Тэхён уже было хотел попросить Чона о стакане воды, но заметив его безэмоциональное выражение лица, передумал. Между ними была словно натянутая тетива, мешающая сделать шаг вперёд, хотя оно и неудивительно, учитывая, как именно они сейчас встретились.       С кухни послышались непонятные звуки, а чуть погодя они смогли разобрать слова, которые Юнги пытался спеть на английском. Фальшиво, с ужасным акцентом, но зато с душой. Чонгук склонился над монитором, изображая сосредоточенность, и старался не заржать в голос, но после ещё одного душещипательного вопля не выдержал и чуть не свалился со стула, пытаясь замаскировать всё под кашель. Тэхён же сначала вообще не понял, что произошло, пребывая в своих не самых весёлых мыслях, но при виде откровенно умирающего со смеху адвоката ему тоже стало весело. Он показал искреннюю улыбку. Так, за одно мгновение, в глазах Кима Чонгук превратился в обычного человека с чувствами, а не каменное изваяние.       Тэхёну вдруг вспомнилось, когда он налетел на адвоката у двери, тот вообще будто ничему не удивился: моментально среагировал, лишь заломив брови и приоткрыв тонкие губы. Резко перехватил тэхёновы руки и обездвижил. От этих воспоминаний парень сгорбился и провёл поочередно по запястьям, где теперь были чётко видны следы чужих пальцев. Сам напросился.       — Извиняюсь за Юнги, — пыхтя как паровоз и пытаясь отдышаться, просипел Чонгук. — После плотного завтрака он становится очень сентиментальным. В нём просыпается певец и актёр.       Чонгук провёл ладонью по лбу, стараясь успокоиться. Он не первый раз слушал подобные выступления, но сейчас был уверен, что Мин это сделал специально, чтобы поставить его в неудобное положение. Чон откашлялся и виновато посмотрел на Тэхёна. Ким же снова выпал из реальности, увидев милую и извиняющуюся улыбку Чонгука. Медленно он перевёл взгляд с губ, которые тот тут же поджал, на большие тёмные глаза. Вой с кухни по-прежнему был такой же громкий, но для них, сидящих в кабинете, он перестал существовать. Тэхён слышал только пульсирующую в висках кровь, потому что в этих чёрных, блестящих от скопившейся влаги глазах плясали черти, заставляя всё внутри закипать. А у Чонгука в ушах набатом плеск океана у берегов его дома, потому что именно аквамаринового цвета становилась вода в нём после длительных дождей.       — Там кто-то опять в дверь ломится! — прожёвывая бутерброд и протискиваясь в кабинет, сообщил Мин.       — Так иди и открой! — приглушенно ответил друг, не отрываясь от побледневшего Тэхёна.       Юнги захлопнул дверь и, матерясь, приблизился к двери. По ту сторону ещё раз нажали на звонок и терпеливо ждали ответа. Мин поправил съезжающую с плеч футболку и запихнул остатки бутерброда в рот и, отряхнувшись, потянулся к ручке. На пороге, полностью продрогший и дрожащий от мерзкого ветра, стоял Чимин. Лица на нём вообще не было: такие же красные опухшие глаза, как у Тэхёна. Чёрная толстовка с надписью NUMB и мокрые джинсы липли к телу. Юнги чуть не подавился остатками еды, когда Пак робко поинтересовался, можно ли ему пройти, и впустил в дом парня. Тот несколько секунд потоптался у входа, стягивая кеды, и с нескрываемым удивлением смотрел на Юнги. Следователь наконец прожевал пищу и не понимал, чего на него так пялятся. Виделись же уже.       — Доброе утро! — просипел Чимин, стягивая мокрую толстовку и кеды. — А адвокат Чон дома? У меня вроде как с ним встреча.       — Да, он в кабинете.       Мин пожал плечами и хотел было уже вернуться на кухню, но его окликнули. Чимин поднял кофту, мол, куда можно повесить сушиться, и сделал милую мордашку.       — Давай её сюда, — прищурившись, протянул руку следователь и схватил чужую одежду, заодно повёл остановившегося гостя к кабинету Чонгука.       Чимин чуть не запнулся о собственные кеды, но послушно пошёл за Юнги. Парень находился в лёгком шоке от того, что увидел следователя в обычной футболке, открывающей вид на худощавое тело. Да ещё дома у его адвоката. В форме он тогда казался очень внушительным, но сейчас больше напоминал обычного подростка, да ещё волосы теперь белые. Пак хотел спросить, можно ли ему воды, но вместо этого выдал:       — Красивые волосы.       — Спасибо.       Они резко затормозили перед дверью кабинета, и Юнги, у которого в одной руке была толстовка, а в другой — ладошка Чимина, открыл дверь по своей любимой традиции — с ноги.       — Чонгук! К тебе клиент, — ехидно так протянул следователь, но тут же заглох, увидев Тэхёна и Чонгука. Те сидели по разные стороны комнаты и смотрели куда угодно, только не друг на друга.       — Я вижу, воспитательные беседы закончены. — Юнги кивнул на порозовевшего Кима. — Прошу, — и пропустил Чимина.       — А ты что тут делаешь? Я же говорил тебе не высовываться! — тут же завопил Пак, увидев друга. Парень встрепенулся с места и буквально подлетел к Чимину, схватив того за плечи и притягивая к себе в объятия.       За окном снова усилился дождь, заставляя всех вздрогнуть от резких звуков. Чонгук смотрел на обнимающихся парней и почему-то вдруг представил их за компьютерами, создающими этот самый вирус. В его мыслях Тэхён всегда облизывает губы, глядя в монитор, и пьёт один за другим стакан с матчей. Чон сделал такой вывод, потому что заметил на толстовке Кима небольшое зелёное пятнышко. А рядом с ним сидит Пак и проверяет новую программу на мониторах. Причём Тэхен всегда сидит слева…       — Мы, конечно, рады вашему воссоединению, но давайте поговорим о деле, — Мин отошёл к освободившемуся диванчику и вальяжно развалился, занимая всё место. Гости же расцепили свои объятия, по-прежнему стоя на месте и с некоторой опаской оглядываясь на Чона. Суд обсуждать не хотелось.       — Присаживайтесь, — Чонгук показал рукой, чтобы Юнги подвинулся. — Не будем терять время.

***

      Бокал виски был наполнен уже в третий раз, но Юнги всё равно мало. Иногда он ненавидел особенность своего организма: устойчивость к алкоголю. Это очень полезная вещь, но в данной ситуации она была лишней. Последний час его окружали только ничего не соображающие и весёлые людишки. И Мин сам уже начинал сомневаться в своей адекватности, но не потому, что потихоньку хмелел, а потому что мечтал оказаться здесь всю неделю, напиться, почувствовать облегчение. Вот только облегчение не приходило. Перед глазами блики от диско-шара, бармен, протирающий один и тот же бокал.       — Пиздец.       Юнги залпом допил свой стакан и помахал бармену, чтобы долил. Раз начал, так закончи. Успех где-то близко, так как после четвертого подхода мир уже не казался таким противным. Но стала вспоминаться вдруг утренняя сцена.       После того как Чимин с Тэхёном достаточно поспорили между собой по поводу того, что второй забыл в доме Чона, они вчетвером провели ещё одну беседу по поводу этого проклятого дела.       Юнги обречённо посмотрел на свой пустой стакан и положил голову на барную стойку. Что его после дёрнуло поговорить с Паком наедине, он не понимал. Они выяснили всё по поводу найденных улик, но у Мина были ещё вопросы.       В день, когда впервые проявился компьютерный вирус, камеры у соседнего здания засекли Чимина с кейсом. На что ответом было: рядом с главным офисом той фирмы была частная клиника, для которой Чимин программирует оборудование и приносит последние разработки. Пак предоставил имя и номер главврача, чтобы адвокат со следователем могли сами позвонить и убедиться в его словах.       Следующая улика, где его снова засекли, — рядом со зданием другой фирмы, но уже в компании какого-то молодого человека. Отводя взгляд, Чимин признался, что это и есть его бывший парень — Чон Хосок, который вдруг предложил ему прогуляться до ближайшего ресторана. Оказался он как раз рядом с филиалом этой компании. В тот же день жёсткий диск на его домашнем компе полетел.       Ну и последнее «доказательство» вины Пака, по которой его отследила полиция, — у него оказалась небольшая часть украденной информации с третьей компании, и вирус, который почему-то до конца не самоуничтожился, как это было в прошлые разы, ковровой дорожкой вёл именно к Пак Чимину.       Остальные улики были высосаны из пальца, и Чимин их также легко опроверг. А Юнги кое-как поднялся со своего места и поплёлся к выходу из этого противного клуба.       Перед глазами стояло страдальческое выражение лица его подозреваемого, когда он отвёл его в сторонку и напрямую спросил про Чон Хосока. Взгляд парня был настолько разочарованным и тяжёлым, что Юнги тут же пожалел о своём вопросе и отпустил Чимина.       Но не успел следователь снова полностью погрузиться в воспоминания о произошедшем и чужом неутешительном полуответе, как кто-то схватил его за руку и развернул на себя.       — Какие люди! Юнги, как давно я тебя не видел! — раздался восторженный возглас над ухом.       Юнги повернулся, словно в замедленной съемке, подметив перед собой знакомое лицо, и только спустя пару секунд до него дошло, что ему не кажется. В двух шагах от него, поддерживая за руку, чтобы Мин не упал, стоял красивый загорелый мужчина, и его голливудская улыбка сияла в несколько раз ярче здешнего диско-шара. Растрёпанные чёрные волосы закрывали ему обзор, но мужчина не замечал этого. Розовая хлопковая рубашка была почти полностью расстёгнута, а чёрные кожаные брюки плотно сидели на узких бедрах.       — Джин? — Мин хлопал глазам, пытаясь переварить увиденное. — Ты чего тут?       — Я не слышу, пошли туда, — Джин показал на уши и на толпу, а после потянул всё ещё плохо соображающего Юнги за собой, где были вип-столики.       Поднимаясь по ступенькам, немного ослеплённый софитами, Юнги уселся на мягкий диванчик и все ещё не верил глазам. Перед ним плюхнулся собственной персоной Ким Сокджин, его друг с первого курса университета (Джин учился на факультете управления персоналом). Но три года назад успешно свалил в Штаты, поднимаясь всё выше и выше по карьерной лестнице. К тому же он был старшим братом Ким Чонина и его абсолютной противоположностью. Если тот всегда ходил вечно недовольный, придирался ко всему, да ещё был жутко злопамятным. Сокджин же, наоборот, всегда навеселе, очень отходчивый, а самое главное не был занудой.       — Ну что, дружище, ты как? Всё расследуешь скучные делишки? — открывая бутылку с вином, задорно поинтересовался Ким.       — А ты всё также командуешь людьми и контролирующей любой их шаг? — в тон ему ответил Юнги. Всё плохое настроение тут же улетучилось, оставляя после лишь лёгкий осадок, который тут же растворился после первого глотка.       — Ну вообще-то, не командую, а руковожу. Я не виноват, что в этой толпе лентяев (так Джин называл работников компании Apple, где он и работал) без полного контроля ничего путного не выйдет. Всё на мне, всё на мне! — возводя глаза к потолку, запричитал бедный Джин.       — И как же ты тут оказался? Кто следит теперь за этой толпой?       — Да вот отпуск у меня наконец. На целый месяц, представляешь, вырвался в родную страну! Я тут совсем недавно, дня три. За все года, что меня не было, ничего не изменилось. Только вот ты покрасился. Я тебя даже сначала не заметил, но потом увидел твою пьяную походку и сразу признал! — продолжал восторженно вещать Сокджин, подливая алкоголь. С каждым выпитым бокалом его речь становилась всё менее связной, но Юнги, уже бывалый собутыльник, его отлично понимал.       — Так вот. — Джин икнул и чуть завалился в сторону. — Я им и говорю: «Вы! Рекламный отдел! Почему не работаете нормально? А они тоже на меня гнать начинают, представляешь?! На меня!       Юнги не представлял, о чём и поведал другу. Суть разговора была достаточно мыльной, и поняв это, Сокджин отхлебнул ещё вина и, притянув друга к себе за локоть, зашептал:       — Ладно, что мы всё про работу и про работу. Как у тебя на личном? — И пьяно захихикал.       — Все клубнично, — Юнги надул щёки и поджал губы. Ещё немного подумав, он хотел что-то добавить, но Джин его перебил:       — Та самая смазка?       — Ну типа.       — Советую с грейпфрутом. Тебе надо что-то новое, а то всё как три года назад.       — Согласен. — И залпом выпили ещё по бокальчику. Дальнейшая беседа состояла из сомнительных советов, перемываний косточек университетским врагам и прочим сплетням.