Жертва

      Солнце было высоко в зените, когда Лестер опять начал воспринимать внешний мир. Тяжёлые мысли, переживания, тревоги — о семье и себе самом — всецело занимали его сознание в течении последних часов. Но всё в миг отступило, стоило Сибилле слабо пошевелить рукой, в своеобразном приветствии растрепав волосы брата, смиренно ожидавшего её пробуждения. — Лес… — Её голос был тихим и слабым, но, к облегчению, это вновь была она: его старшая сестра. — Это всё ещё ты? — Всегда, — без мига промедления ответил он. — Всегда был и буду.       Мягкая ладонь скользнула ниже и прошлась по его щеке. Во взгляде Сибиллы вновь засияла жизнь — псайкер не обманул и, похоже, что ей действительно стало легче. — Тот человек, который пришёл в конце… — Её ладонь чуть крепче сжала руку брата. — Я даже не могу вспомнить его лица, лишь этот… Взгляд. — Его не нужно бояться. Он на нашей стороне. — Нет, Лес, он исключительно на своей собственной стороне. И из-за него я сейчас боюсь за тебя ещё сильнее. — Сиб… — Лестер поднялся на ноги, но лишь для того, чтобы тут же опуститься на край кровати. — Он демон во плоти, у него нет сердца. Что, если ты ему нужен только для того, чтобы он смог забрать твоё?       Он улыбнулся, стараясь подбодрить её и поддержать, но в тоже время слова сестры вызвали какой-то резонанс в душе дворянина. Виктор сразу предупредил, что эта работа дорого ему обойдётся. И, похоже, в своей проницательности, может быть, даже сама того не осознавая, Сибилла только что назвала цену. Его сердце. — Я не дам себя в обиду. И никому не позволю обижать тебя. — Лестер улыбнулся ещё теплее, со всей искренностью заботы о ней, и так же провёл ладонью по её щеке. — Я, конечно, младший брат. Но всё же брат.       Она ответила взглядом преданным и благодарным, а после вновь закрыла глаза, словно собираясь отойти ко сну, но вместо этого проснулась окончательно. Даже дыхание поменялось, став более размеренным и ровным. — Тот человек, которого ты привёл с собой… Он ещё здесь? — Да, госпожа, — после короткой паузы отозвался Макс. — Что это было? Я видела клеймо Псайканы и всё прекрасно понимаю, но в самом конце — мне никогда не было так больно и страшно. Никогда. — Оперившись о руку Лестера, она приподнялась, чтобы увидеть псайкера. — И аквила… Тебе же удалось с ней что-то сделать? — Это всё моя вина, госпожа. — Он виновато опустил голову, судя по всему, в совершенно искреннем раскаянии. — Варп — это коварная и опасная стихия, он сильнее любого смертного, хотя меня это не оправдывает. То, что вы испытали — его касание. Ваша реакция, сколь бы трагической она не была, на самом деле для подобного феномена весьма типична. Но не переживайте, долгосрочных последствий у этого скорей всего не будет. — А что насчёт меня? — Осторожно спросил Лестер. — Почему я остался на ногах? — Варп переменчив, непостоянен. Может быть, вы получили более слабый удар, может быть, просто сильнее духом и верой. Однако, из одного случая не нужно делать какие-то далеко идущие выводы, да и переживать вам не стоит — продолжите оставаться возле меня, и ещё успеете на себе испытать другие феномены. — Жизнеутверждающе, — с ухмылкой ответил дворянин, в то время как Сибилла приподнялась ещё выше, окончательно заняв сидячее положение. — А тот ритуал? Он дал результат? — Да, — просто ответил Макс, но поняв, что такой ответ никого не устраивает, едва уловимо вздохнул. — Во мне развилась очень большая чувствительность ко всем этим вещам, — несколько неуверенно продолжил он, явно стараясь избегать в своей речи непонятных для непосвящённых деталей. — вплоть до того, что я могу чувствовать вещи, которые ранее происходили в каком-то месте . Но, я это скорее чувствую, а не вижу как на вокс-фонографе. Я считываю остатки эмоций, обрывки мыслей. — А убийство это очень эмоциональное событие, — дополнил дворянин. — Злоба, гнев, ненависть — здесь всё. Это было что-то очень личное, что-то, касающееся самого сокровенного. — Псайкер промедлил, а затем извлёк из кармана найденную им аквилу. — Её ярость ослепила даже меня. — Её ярость? — Лестер почувствовал напряжение в руках сестры. — Да. Убийцей была женщина. — Ты можешь её описать? — вновь спросила Сибилла. — Нет, госпожа. Как я уже сказал, произошедшее я чувствовал, а не видел. При том испытывая эмоции обоих участников одновременно… — «Тупая девка»? — пожав плечами, произнёс Лестер, на что Макс ответил утвердительным кивком. — Как бы прискорбно это ни звучало, но таковыми были последние слова его светлости. — Псайкер нахмурился, при этом сосредоточив взгляд на находке. — Но всё же, я уверен, что узнаю её, если увижу собственными глазами. Делать такое мне уже приходилось.       Повисла недолгая тишина, которой Лестер воспользовался, чтобы собраться с силами, однако, повернувшись к сестре, он не смог произнести ни слова. Впрочем, этого и не потребовалась, так как всё необходимое Сибилла прочитала из его виноватого взгляда, а потому она молча наклонилась вперёд и заключила брата в объятия. — Я вернусь проведать тебя так скоро, как только смогу, — наконец смог произнести он, на что сестра ответила слабой, но полной надежды улыбкой. — Береги себя.       Тепло, появившееся в душе Лестера, продолжало оставаться с ним даже когда мото-карета покинула пределы усадьбы, принося комфорт, успокоение и уверенность. Сибилла смогла простить его за всю ту подлость, что он ей причинил, даже не требуя искупления или хотя бы покаяния. Никогда до этого Лестер не чувствовал себя настолько любимым.       Всё это время Макс продолжал крутить в руке аквилу, без всяких сомнений, применяя при этом свои пугающие, но необходимые способности. Десятки минут он всматривался в пси-фокус так, словно собирался прожечь в нём дыру, а в его взгляде была заметна попытка разгадать какую-то тайну — но всё было тщетно. В конце-концов, тяжело вздохнув, он передал аквилу дворянину, таким образом пресекая любой соблазн продолжить. — Как думаешь, что это может значить?       Лестер перевернул фигуру, чтобы вновь посмотреть на длинный ряд цифр, нанесённый с тыльной стороны аквилы. Нанесён он был штамповкой, вероятно, ещё в момент изготовления, и, так же вероятно, не имел сейчас никакого значения. Однако, он был материален, а потому доступен для дворянина. — На дату производства не похоже, а значит, это скорей всего серийный номер, — утерев проступивший пот, сухо ответил Макс. — Как зацепку использовать можно, но я сомневаюсь, что он нас приведёт…       Он неожиданно замер и нахмурился ещё сильнее, а взгляд явно оказался обращён в места, недоступные восприятию Лестера. Это продлилось несколько долгих и, при том, пугающих мгновений, прежде чем псайкер вдруг выхватил находку из рук дворянина. — Никогда этого не делал, но сработать может. — Ты же помнишь, что я не телепат? — попытался пошутить Лестер, но на лице Макса это не вызвало ни одной эмоции. — Давно, ещё на Элиме, меня привлекли для поисков пропавшего ожерелья — фамильной драгоценности одной богатой и уважаемой семьи. — Он поднял в руках аквилу, словно подчёркивая какую-то связь между ней и предметом рассказа. — Между владельцем и предметом, особенно имеющим большую ценностью, выстраивается психическая связь, которую можно отследить. То ожерелье занимало видное место в их родовой истории, а потому, для поиска я использовал психическую связь представителей семьи. Только вот… — Макс вдруг помрачнел. — Результат оказался неожиданным — никто из носителей древней фамилии не испытывал к ожерелью значимой привязанности, оно было для них лишь инструментом утверждения власти и наследования. — Да, но, как говорил Виктор, пси-фокус для псайкера крайне важен. — Именно. Поэтому для успешного поиска я прочитал сознание прислуги — одной из служанок это ожерелье очень нравилось, и она тайно мечтала им обладать. Прямо говоря, она бы сама его украла, если бы её не опередили. — Макс пожал плечами. — И с такой связью найти драгоценность оказалось несложно. — Работает ли это в обратную сторону? — Никогда этого не делал, но сработать может. — вновь произнёс псайкер и, к полной неожиданности Лестера, уверенно улыбнулся. — Император сохрани, я даже близко не представляю, как это будет.