Жертва

      Массивные двустворчатые двери беззвучно распахнулись и дворянин, увлекаемый идущим впереди Адрианом, оказался в очередном помещении. Лестер пытался считать шаги, запоминать повороты и соотносить это с маршрутом, которым он двигался внутри поместья, будучи сопровождаемым Гулем. Но в какой-то момент его сознание просто не выдержало напряжения и потеряв мысль, он вдруг осознал, что не имеет ни малейшего представления о том, под какой частью усадьбы сейчас находиться. Где-то в запретной зоне? Может быть, прямо под обеденным залом, в котором происходило их общение с де Пальмой? Обернувшись, дворянин опасливо взглянул на Жанну и та, вероятно заметив поразившую его неуверенность, кратко кивнула в ответ. Она всё ещё контролирует ситуацию. Даже оказавшись так глубоко в логове чудовища.       Новую залу Лестер безошибочно определил как мастерскую своего проводника по этому подземелью. Стены всё также были выложены красным кирпичом, а воздух оставался таким же прохладным, заставляя дворянина снова и снова укутывать себя в плащ, поведя плечами и потянув за его края ладонями. Яркие люминосферы же, висящие под потолком, освещали своим бледным светом ряды странных машин, о назначении которых дворянину оставалось только догадываться.       Стоящие в углу когитаторы мерно перещёлкивались, проводя какие-то вычисления, рядом с ними располагался стол заставленный ёмкостями с химическими реагентами, названия которых были нанесены на них при помощи рядов прерывистых чёрточек — лингва технис, языка Адептус Механикус, а потому Лестер даже не надеялся в них разобраться. В другом конце зала возвышалось нагромождение катушек, пучков проводки и прочих деталей связанных с тем, что непосвящённые часто называют электричеством, но техножрецы — движущей силой. Рядом с этим своеобразным алтарём одного из аспектов Машины располагалось нечто, что в восприятии дворянина было ей крайне противоположно… Разделочный стол, имевший на себе массу следов активной эксплуатации, а рядом с ним был выложен набор пугающих инструментов, включающий в себя не только пилы и молотки, но ещё и несколько трубок тянущихся от стоявших рядом закрытых чанов.       Едва оказавшись внутри, Адриан, свойственным ему быстрым шагом, подошёл к очередному загадочному устройству и дотронулся до одного из его разъёмов своим когтистым пальцем, тем самым, которым он брал образец крови Лестера. Тут же загорелись какие-то руны и издав довольный писк, машина принялась тихо жужжать, выполняя возложенную на неё функцию. — Вероятно, мне стоило спросить это раньше… — Едва уловимо вздрогнув, осторожно протянул Лестер. — Но что именно вы хотите сделать с той каплей? — Исследовать её, разумеется. — Зазвучавший в ответ синтезированный голос показался дворянину полностью безэмоциональным. — Мне любопытно узнать, что же делает вас отличающимся от других. Что сделало его отличающимся от других. — Добавил Адриан, а после повернул голову к Лестеру обратив к нему внимательный взгляд своих окуляров.       Холод словно пробился через тёплый плащ и коснулся самой души дворянина, заставив того сжаться. Сорроритка, в свою очередь, вновь насторожилась, взглянув на Адриана так, будто тот только что пытался вознести хулу на кого-то из святых или же вовсе на самого Императора. Однако, будь это на самом деле так, то сестра битвы совершенно точно не ограничилась бы одним лишь грозным взглядом и переносом вперёд левой ноги. Занимая свою боевую стойку. — Вы считаете, что это можно узнать из одной капли крови? — Не беспокойтесь, ангельская кровь, объём не имеет значения. — Заметив смену позы Жанны поспешил заверить тот. — То что я ищу, то что я надеюсь найти… Имеет очень особенную, уникальную природу. — И что же это? — Божественная искра. — Прямо ответил Адриан, а после вернул своё внимание к устройству на экране которого начал загораться уже целый каскад рун. — Нечто, чем Повелитель наделил вашу родословную. Благодаря чему, ваш родственник был сочтён достойным.       Сквозь решительность Жанны пробилось удивление. Или сомнение? Сжавшись словно пружина, она была готова к немедленному действию, но против кого или чего была направлена её пылающая праведность? Похоже, сейчас она сама не могла найти ответа на этот вопрос, а потому, вместо какого-либо действия, молча взглянула на Лестера — таким же растерянным взглядом, каким он искал у неё поддержки всего несколько мгновений назад. — В моей семье, все убеждены в том, что это произошло благодаря проявленной им доблести. Силы духа. Благородства души. — Но могут ли эти качества проявляться у низших созданий? — Тут же парировал Адриан. — Простите? — У животных. Ксеносов. И даже у ряда тех, кого всё ещё принято называть людьми. Мутантов и не-людей.       Нажав на несколько рун он остановил работу машины и та вновь погрузилась в сон, будто зевая, издав на прощание протяжный писк. А после, обернулся к дворянину, но на этот раз уже всем своим исполинским телом. — Сужая круг поиска я могу исключить и тех, кого вы называете простолюдинами. — Это уже слишком. — Укрытые под плащом кулаки сжались сами собой. — Они, конечно, уступают нам в доблести и благородстве, но отрицать их человеческую природу не осмеливаются и самые высокомерные представители моего сословия. — Ну вот, вы сами подтверждаете мои слова, ангельская кровь. — Он наклонил свою увенчанную клювом голову набок, а в искусственном голосе зазвучало… Снисхождение. — Впрочем, ваше мнение субъективно, в то время как этот ген-принтер уже дал мне развёрнутый беспристрастный ответ. — Адриан выдержал паузу, в то время как лицу Лестера пробежало непонимание, а следом за ним и смятение. — Ваша кровь действительно несёт в себе следы божественного вмешательства. — Но…       Его слова были безумием. И ересью. Но воздух всё равно покинул лёгкие, а продирающий до костей холод сменился невыносимым жаром. Жанна тем временем сделал решительный шаг вперёд, а её ладонь в знакомом жесте вновь ушла под плащ. — Что всё это значит? — Грозным тоном затребовала она, в ответ на что, Адриан тут же опустился в виноватый поклон. — Объяснитесь немедленно! — Прошу прощения, святая сестра. Вы правы и эта ситуация действительно требует развёрнутого комментария. — Он мотнул головой, заставив чёрные перья на своей шляпе качнуться. — Любопытство всегда было моим пороком, а потому оказавшись на Нова Порту я принялся исследовать и каталогизировать всё, до чего было способно дотянуться моё понимание. И первым шагом в этом проекте, разумеется, оказался сам барон де Пальма — уже в момент нашего с ним знакомства он был в значительной мере искажён, но даже так в его крови я обнаружил то, что сейчас ген-принтер распознал и в вашей. — Значит я… — Невидимая удавка соскользнула с шеи, наконец позволил сделать глубокий вдох. — Прошу прощения. Продолжайте. — Этот феномен меня заинтересовал, а потому я принялся различными способами собирать образцы крови других представителей вашей планетарной аристократии. И в итоге я понял, что само Провидение привело меня к вам — каждый раз, в каждом образце, я неизменно находил следы одного и того же. Вмешательства в вашу генетическую структуру. Не спонтанную мутацию, не искажение вызванное порчей, но намеренное и точное изменение вашего генома. Совершённое рукой выдающегося мастера. — Вы хотите сказать, что… — Я не могу определить дату. Это, теоретически, возможно, но требует очень продолжительного и вдумчивого исследования. Однако, наш Повелитель, когда он ещё ходил среди смертных, был известен проведением подобных экспериментов.       Дыхание сбилось, а на лице показалась нелепая ухмылка. Если это правда, то значит Нова Порту несёт на себе благословление большее, чем многие из Священных Миров… А значит, Нова Порту действительно обязан стать щитом, защищающим человечество от наступающей тьмы. Но у такой милости должна быть причина. Чем Нова Порту отличается от прочих миров? — А что было до этого вмешательства? — Боюсь, ответ на этот вопрос вам понравится не так сильно. — Адриан, кажется, даже хмыкнул и ещё сильнее наклонил голову. — Судя по рудиментарным следам оставшимся в крови, ваши предки были мало похожи на людей. Это были чудовищные, искажённые создания, не живущие, но существующие в постоянных муках. Если бы подобная планета была открыта сейчас, то её обитателям даровали милосердие нашего Повелителя. Однако, то вмешательство о котором я говорил ранее — очистило жителей Нова Порту. И руками Повелителя вам был дарован новый облик. Новая форма. Посмотрите на себе подобных и сравните с теми, кого вы называете простолюдинами — вы, фактически, два разных вида. — Но если мы были изменены, то кто же тогда они? — Колонисты, завезённые с разных концов молодого Империума. Иномирцы. Даже сейчас, насколько я могу судить, они живут своей собственной культурой, в своём собственном мире — слабо пересекаясь с вами. Из-за этого, а также из-за строго сословного разделения, фенотипическая разница между вами сохранилась до этого самого момента, спустя тысячелетия. Полагаю, вы находите представителей своего сословия куда более привлекательными, чем простолюдин? — Мне это казалось следствием воспитания… — Всё ещё борясь с переполняющими его эмоциями, Лестер смог лишь отрицательно мотнуть головой. — Но тогда, получается, что они и есть человечество. В его первозданном виде. Кто же тогда мы? — Человечество. — Теперь уже строгим тоном процедил синтезированный голос. — Не в его идеальной форме, но в более совершенной, если принимать во внимание тот исходный материал с которым был вынужден работать Повелитель. — Человечество изначально было создано Богом-Императором. И священный образом человека не подлежит искажению или изменению.       Не выдержав, вмешалась Жанна, намереваясь если не «Интердиктом», то хотя бы взглядом испепелить Адариана. И процитированный ею догмат Имперского Кредо возымел эффект. Неожиданно, великан ссутулился и сжался будто оказавшись под давлением невероятной массы обрушившейся на его пласталевые плечи, а клюв виновато опустился к полу. — Я… Я знаю это, святая сестра. Знаю, потому что сам совершил этот грех. — Его голос дрогнул, а из-под полы мантии вновь показалась его жуткая механическая конечность. — Надругавшись над самим собой. Быть может, именно эта история о очищении и была первопричиной, по которой я оказался здесь?       В холодном взгляде серафимки отразилось удивление, в то время как воодушевление обуревавшее Лестера отступило, сменившись… Состраданием? Дворянин сам не мог понять природу того, почему он вдруг испытал жалость к биомеханическому чудовищу. Возможно, из-за искренности его раскаяния? Или из-за того что сам он фактически находится в точно таком же положении? — Но разве вы не поклоняетесь вашему Машинному Богу? — Я отринул эти заблуждения ещё у Вурдалачьих Звёзд. — Он вновь мотнул головой, настолько устало, насколько это могут передать не знающие слабости сервоприводы. — Там я осознал всю греховность того, что сотворил с собой и сохранил миг этого горестного откровения в своём банке памяти. С тех пор я регулярно подвергаю себя нейро-епитимьи, прогоняя эту запись через свои нервные окончания. — Вы… — Шагнув вперёд, Лестер намеревался хоть как-то выразить своё понимание, но тут же был остановлен жестом увенчанной стальными когтями лапы. — Я лишён права называться человеком. Я сам сделал это — своими собственными руками, своим собственным умыслом. Крукс Механикус был пройден мной многие столетия назад и с тех пор я более подобен машине, чем живому существу. И правда в том, что я гораздо более греховен чем простой мутант из подулья. Ибо я намеренно стал таким.       Жанна тяжело вздохнула и опустила голову, а следом и с её плеч сорвалось грозное напряжение. Лестер отлично помнил её мнение о том, что однажды оступившись — искупление крайне сложно заслужить. Почти невозможно. Однако, и она в итоге оказалась затронута влиянием слов Адриана. Их силой и эмоциональностью, которые не может скрыть даже аугментированный искусственный голос. — Столетия назад? Сколько же вам лет? — Многочисленные перенесённые мной варп-перелёты не позволяют вести точный отсчёт времени, ангельская кровь, но продолжительность своего существования я оцениваю в полторы тысячи лет.       Новое откровение заставило сердце Лестера пропустить удар, а сам он чуть отступил назад, озадаченным взглядом окинув существо… Человека, замурованного в металлический каркас. Человека, столь же древнего, как и самые уважаемые фамильные реликвии его династии. Сколько всего он видел своими сияющими окулярами? Возможно, он даже участвовал в каких-то событиях, которые сейчас принято называть легендарными. Или как минимум, был им живым свидетелем. — Кто вы, Адриан? — Предполагаю, вас интересует кем я был ранее? Последняя занимаемая мной должность на низком готике, в упрощённом виде, звучит как Генетор Магос Биологис. Мой персональный идентификатор… — Он опять повёл головой, но на этот раз в его механических движениях Лестер каким-то образом смог разобрать раздражение. — Я не хочу его называть. Сейчас я Адриан. Просто Адриан. Или же… Если вы сочтёте это приемлемым — брат Адриан.       Теперь уже не было ничего удивительного в том, что сам планетарный епископ лично посещает усадьбу барона. Ведь встречается он, скорей всего, не с Гулем, а с Адрианом. Насколько дворянин разбирался в иерархии марсианского техножречества — магосы являются в нём старшими жрецами, обладая значительной властью и будучи посвящёнными в самые сокровенные таинства. И Адриан, со всем своим опытом и знаниями, несомненно будет важной фигурой в любой партии, даже если своим участием он рискует навлечь на себя гнев своих бывших собратьев по вере. Но чем именно он здесь занят? Едва ли планетарному епископу так интересны особенности генеалогии местной аристократии, заметным выражением которых сам Адриан указал разве что приятную глазу внешность? — Брат Адриан, значит? — Преодолев ошеломление от всей этой информации, Лестер постарался подбадривающе улыбнуться. — Ну хорошо.       Гигант на мгновение замер, а после благодарно поклонился. Жанна, в свою очередь, сперва вопросительно взглянула на дворянина, но затем просто приняла свой обыкновенный спокойный вид. Демонстрируя равнодушие? Или же принимая его решение? — Но как вы встретились с бароном? И как в итоге оказались здесь? — Это очень долгая история. И… Прямо говоря, эти же самые вопросы, без каких-либо изменений, я могу задать и вам.       Неожиданное осознание накрыло дворянина пеленой холода. За всё это время он был настолько поглощён историей Адриана, что даже не задумался о том, как объяснить ему своё здесь присутствие. Также, как и не имел возможности согласовать свою линию поведения с сестрой битвы.       Впрочем, стоило ему быстро взглянуть на серафиму как все сомнения пропали сами собой — она вновь излучала уверенность и праведность. Лжи и обману здесь более не было места, а потому Лестер решил довериться правде. Довериться истине. Императору. — Я здесь по личной инициативе. — Неуверенно начал дворянин. — Потому что подозреваю господина де Пальму в убийстве. — В убийстве? — Адриан перекинул свою голову на другой бок. — Если вы не о осуждённых на казнь преступниках, то я ничего не знаю об этом. — Я предполагаю, что он может быть причастен к убийству монаха из аббатства святого Марка. — Монаха? — Голос Адриана сперва тихо прошипел, словно был не более чем статикой в воксе, а после взорвался волной гнева. — Если это так, то я лично вырву сердце из его груди! — Сверкнув когтями, он в решительном жесте сжал свою механическую ладонь. — Но это очень серьёзное обвинение и я настаиваю на том, чтобы вы рассказали мне на чём оно основано. — Дело в том, что монах был… — Убитый юноша опять оказался перед глазами. — Обескровлен.       Дыхательные фильтры Адриана захрипели, а сам он через несколько долгих мгновений обернулся. И обратил свой взгляд к одному из углов этой залы, к нагромождению катушек и разделочному столу рядом с ним. К ребристым трубкам. И плотно закрытым металлическим бакам. — Если я могу вам как-то помочь, ангельская кровь, то не медлите и задавайте ваши вопросы.