Шанс на ошибку

      Холодные стены Азкабана заставляли кожу покрываться мурашками в отличие от души, которая леденела от этого места. Все вокруг плыло туманом, взгляд не фокусировался, а сил не хватало даже на то, чтобы пошевелиться. Гермиона могла поклясться, что наличие души удваивало все то, что она чувствовала: усталость, холод, голод и бессилие. Она потеряла счет времени, не знала, как долго торчит в этой темной камере. И лишь тихие завывания темного шакала у ее ног заставляло сознание держаться на плаву и не отключиться вовсе.       — Хозяйка, вам стоит отпустить меня, — заговорило существо с ней. — Вы тратите свои последние силы на меня. Без палочки вы так долго не протянете.       — Нет, — прошептала Гермиона. — Я должна знать, что с ними все хорошо. Если я сейчас тебя отпущу, то потеряю связь с ними.       — Они в безопасности, моя леди, — шакал учтиво склонил перед ней голову. — К ним никто не доберется и никто не навредит. А вот на счет вас я не уверен, вы сами себе вредите.       — Со мной все будет хорошо, — еще тише ответила она. — Что с Романо?       — Мракоборцы уже задержали его.       — Жаль, что я сама не добралась до него, — зубы Гермионы стучали от холода. — Этому ублюдку повезло, что я обрела душу прежде, чем взялась за него. Ступай к ним и охраняй. Со мной тут ничего не случится, я постараюсь дать тебе как можно больше сил.       Шакал поклонился и растворился в спертом тюремном воздухе. Гермиона скрутилась калачиком и попыталась дышать спокойнее, чтобы расслабиться, но ничего не вышло. Она знала, что суд над ней совсем не за горами и задерживается только потому, что слишком много материалов по делу.       Сотни убийств, пытки и уничтожение редких волшебных существ. Ей светит поцелуй дементора и это даже не обсуждалось, ничего спасти Гермиону не могло, да она и не ждала спасения. Каждое спасение в ее жизни было ошибкой. Она устала ошибаться.       Спасала друзей — ошибка, они не нуждались в этом. Спасла родителей — убила их этим. Спасла Драко — разрушила его жизнь. Спасла Забини — подвергла огромной опасности. Так, какой прок во всех этих жертвах? Она просила у судьбы шанс на ошибку, и она его получила, а теперь должна сполна заплатить за него.       Она так изводила себя тем, что хотела вернуть родителей и по итогу заварила всю эту кашу. Ведь откажись она от этой затеи, и все сейчас было бы иначе. Гермиона снова заплакала. Вместе с душой к ней вернулась та кровоточащая рана внутри и боль, которая была верной спутницей по жизни. Как будто бы этих семи лет попросту не было, но только ее положение говорило о обратном. Эти года были, и она снова обязана заплатить высокую цену за свои промахи. Гермиона в слезах провалилась в беспамятство и недолгий сон.       Отряд авроров сопровождали ее в Визенгамот, который не изменился с того самого дня, когда она выступала тут в качестве свидетеля защиты, а теперь она оказалась на месте той, которую стоит защищать. Хотя нет, не стоит. Суд присутствовал в полном составе, что никоим образом не удивило, количество прессы будоражило ум, а все свободные места были забиты незнакомыми людьми. Только лица Поттера и Кингсли были узнаваемыми и не чужими.       — Гермиона Джин Забини, признаете ли вы свою вину в совершенных убийствах следующих лиц: Долорес Амбридж, Арландо Финоккио, Оливии и Александро Бруно… — Тиберий Огден начал зачитывать внушительный список, который затянулся на добрых полчаса.       Гермионе оставалось лишь согласно кивать и лениво наблюдать за ужасом на лицах присутствующих людей в зале суда. И только ее нутро выражало истинный ужас от собственных деяний. Ей было противно от самой себя и хотелось снять эту кожу убийцы, только это ничего не изменило бы. Наконец-то ее взгляд встретился с Гарри, который неотрывно смотрел на свою подругу.       Осуждаешь, Поттер? Ты имеешь на это полное право. Утешит ли тебя тот факт, что я могла бы и тебя убить, если бы не моя жалкая запятнанная душонка. Я промахнулась только потому, что хотела этого, а не потому, что палочка дрогнула. Кингсли? Тебя это тоже касается. Хотя твою жизнь я сохранила еще раньше и ради чего? Чтобы оплакивать могилу своих родителей?       — Вам есть что добавить, миссис Забини? — обратился к ней Огден. — Признаете ли вы свою вину?       — Я, Гермиона Джин Забини, — начала она. — Гермиона Джин Грейнджер, до замужества, полностью признаю свою вину и готова понести соответствующее наказание. И надеюсь на то, что бывший Министр Италии понесет не менее заслуженное наказание.       — Это уже не ваши заботы, миссис Забини, — ответил судья. — Ваши показания по делу мистера Романо были переданы властям Италии. Последнее слово перед тем, как суд вынесет свое решение?       — Да, — она прокашлялась. — Могу ли я просить, чтобы меня развели с мужем перед тем, как я понесу свое наказание. Не хочу, чтобы фамилия рода Забини была очернена таким членом семьи, как я. Никто из семьи Забини не был в курсе моей деятельности и никаким образом не относился к моим злодеяниям.       — Вполне разумное желание, — заключил Огден и взмахнул волшебной палочкой, обручальное кольцо исчезло с пальца Гермионы и оказалось в руках Тиберия. — Поздравляю вас. Поцелуй дементора коснется не миссис Забини, а всем знакомую мисс Грейнджер.       — Спасибо, мистер Огден.       Пока члены Визенгамота удалились для принятия решения, зал взорвался вспышками фотокамер и едкими вопросами прессы.       — Мисс Грейнджер, что вы думаете по всему этому поводу?       — Мисс Грейнджер, что вы чувствуете?       — Как Героиня Войны докатилась до такой жизни?       — Мисс Грейнджер!..       — Гермиона Грейнджер…       Тяжелые веки опустились и последние силы Гермиона постаралась потратить на свои ментальные стены, пусть будет хоть что-то правильное в её последних минутах жизни. Она сосредоточилась и распахнутый взгляд направился на Гарри.       «Когда-то ты поймешь меня, Гарри. Не сегодня, не завтра и не через год, но ты поймешь. Я лишь хотела их спасти. Ты сам прекрасно знаешь, каково это — спасать тех, кто стал твоим миром.»       Гарри с непониманием посмотрел на нее, а она лишь легко коснулась пальцами своих губ и послала в его сторону незаметный воздушный поцелуй.       «Обними от меня Джинни и своих сыновей. Каждый имеет шанс на ошибку, Гарри Поттер, и я свой использовала. И если бы у меня был выбор, я бы каждый раз поступала так же.»       Ее рука опустилась и она спрятала ото всех свои глаза, на которых проступили слезы. Кольцо Морганы окончательно остыло и стало холодным, что означало конец, силы были на исходе. Еле заметная маленькая черная дымка появилась у ее ног.       — Хозяйка, вы совсем слабы… — шакал растворился в воздухе.       И это была сущая правда, ноги не держали, а на теле начали проступать кровавые пятна сквозь одежду. Было больно, но она молчала, просто ждала, пока истечет кровью. Неизвестно, что было лучше: истечь кровью прямо посреди судебного зала или дождаться поцелуя дементора, исход был одним и тем же. Тем временем, члены Визенгамота вернулись и стали занимать свои места.       — Мисс Грейнджер, — обратился к ней Огден. — Появились свидетели, которые готовы дать показания в вашу защиту. Мистер Люциус Малфой, миссис Нарцисса Малфой, мистер Драко Малфой, мисс Пэнси Паркинсон, миссис Мирелла Забини, а так же мистер Забини. В свете такого поворота событий ваше слушание переносится на завтра. Сейчас вы будете доставлены в камеры Визенгамота временного пребывания заключенных.       Одежда Гермионы уже была насквозь пропитана кровью и она упала прежде, чем смогла согласно кивнуть Огдену. Авроры быстро переместили ее в камеру, а целители тут же исцелили все раны Гермионы и напоили крововосполняющими зельями. Обессиленная и уставшая, она оперлась спиной об каменную стену и начала в голове перебирать составы зелий, которые помнила еще со школьной программы. Все, что угодно, только не думать о том, что последнее сказал Тиберий.       Люциус? Когда его освободили? Почему она не знала об этом? Драко, Блейз и Пэнси? Черт бы побрал их высунуться из поместья на юге Греции, идиоты. Кто знает, всех ли сторонников Романо смогли выловить. А если кто-то остался и захочет отомстить?       — К тебе гость, Грейнджер, — строгий голос аврора прервал ход ее мыслей. — Десять минут.       Дверь открылась и темноте неуютной камеры показался женский силуэт с блондинистыми прядями волос. Нарцисса Малфой, конечно. Но это было лучше, чем сюда заявился бы Драко или Люциус.       — Миссис Малфой, — Гермиона поднялась на ноги. — Здравствуйте.       — Здравствуй, Гермиона, — голос Нарциссы был теплым и радушным. — Когда-то ты позволила мне так тебя называть.       — Конечно, миссис Малфой. Что вас привело ко мне?       — С завтрашнего дня за твое дело возьмется наш семейным адвокат, он не обещает стопроцентного оправдания, но смерти ты точно сможешь избежать…       — Нарцисса, — перебила Гермиона. — Я очень ценю вашу помощь, ваше отношение ко мне, вашу заботу, но не стоит. Вы всегда были очень добры ко мне и мне жаль, что моя жизнь сложилась так, что мы не общались. К сожалению, я была не расположена на дружеские отношения с кем бы то не было.       — Гермиона, ты заслуживаешь помилование.       — Не считаете ли вы, Нарцисса, что в моём случае — смерть будет высшей степенью милосердия? Я убила сотни людей, любой из Пожирателей смерти просто ангел по сравнению со мной. Я — бездушный монстр, Нарцисса. Такие не заслуживают сострадания и помилования.       — У тебя не было выбора, — прокашлялась леди Малфой. — Прости, но Блейз поведал нам твою историю. И я не понимаю, почему ты не раскрыла ее членам Визенгамота, почему не рассказала правду? Как ты смогла им соврать? Ведь Блейз был в курсе всего.       — У меня был прекрасный учитель, Нарцисса.       — Когда-то ты защищала моего сына и моего мужа, руководствуясь тем, что они пошли на все это ради семьи. А сама ты поступила не так же? С самого начала ты действовала в интересах своих родителей.       — Нет, миссис Малфой! — резко отрезала Гермиона. — Я действовала из собственных эгоистических побуждений. К чему привели меня мои интересы? Мои родители мертвы, я семь лет жила без души и резала ни в чем неповинных людей направо и налево, Драко из-за меня проживал фальшивую жизнь, все мои друзья ненавидят меня.       — Гермиона…       — Вам лучше уйти, миссис Малфой. Если вы действительно хотите мне помочь, то отговорите их давать показания. Ваша семья не так давно смогла очистить свою репутацию, не испоганьте ее вновь столь дрянным делом, как защита убийцы. Я буду вам безгранично благодарна, если завтра никто из перечисленных сегодня свидетелей не появится на заседании.       — Женщины — самая большая драгоценность для мужчин семьи Малфоев, мисс Грейнджер. Вы все время забываете об этом.       Нарцисса протянула ладонь к лицу Гермионы и она почувствовала легкий разряд тока и моментом отключилась. Когда ее глаза вновь открылись, то она также лежала на холодном полу посреди камеры. Спину сводило от холода, а голова очень болела. Гермиона не знала, как долго пролежала без сознания.       Казалось, что стало так легко. Будто бы все воспоминания наконец-то отпустили и боль начала угасать.       Я уснула? Потеряла сознание? Что это вообще было? Голова болит так, словно я опустошила целый погреб вина. И похоже, не закусывала.       — С добрым утром, Грейнджер, — захохотал мракоборец. — Я уж надеялся, что ты не проснешься и мне предоставится такой шанс, как запустить в тебя несколько жалящих заклятий.       Мерлин, с каких пор в авроры набирают таких олухов? Гарри следовало бы тщательнее проводить отбор.       — Пошла, — он грубо пихнул ее в спину. — Наслаждайся последними часами или минутами жизни, грязнокровка.       Зал суда был менее заполнен, чем в прошлый раз. Не было прессы и толпы незнакомцев. Только члены суда, Министр, Поттер и Люциус Малфой.       Люциус Малфой? Что он тут забыл? Ну, хотя бы, остальных нет и на этом спасибо, Нарцисса.       — На сколько я был осведомлен, мисс Грейнджер, — начал Огден. — В ходе личной встречи с миссис Малфой, вы решили отказаться от любой защиты и попросили отозвать всех свидетелей. Так ведь?       — Да, мистер Огден, — согласилась Гермиона. — Так все и было. — Ну, что же, — Огден осмотрелся в зале. — Не могу не заметить, что все-таки один из свидетелей прибыл. Мистер Малфой?       — Мистер Огден, — Люциус вежливо кивнул судье. — Я осмелился ослушаться свою супругу и лично присутствовать на этом слушании.       — Вам есть что сказать в качестве защитника мисс Грейнджер? Или вы прибыли сюда с иной целью? — Огден мерзко улыбнулся.       — Уважаемые члены Визенгамота, — Люциус обратился к сидящим чиновникам. — Я прибыл с той целью, чтобы напомнить всем вам о том, ради кого мы идем на самые ужасные поступки в нашей жизни…       Мерлин! Люциус, что ты несешь? Что за чушь?       Гермиона закатила глаза и слушала все те бредни Малфоя-старшего, который начал впечатляющую тираду о важности семьи и милосердия. Непонимание буквально сочилось из ее глаз, превращаясь в сдержанные смешки.       — …поэтому я считаю, что такая ведьма, как мисс Грейнджер, может еще пригодиться магической Англии. Никто из вас не поспорит со мной, когда я скажу, что она является самой блестящей ведьмой всего магического мира за последние века, — Люциус указал на нее рукой. — Зачем же губить столь ценный экземпляр? Кто знает, когда в следующий раз среди нас появиться такая волшебница?       — И что вы предлагаете, мистер Малфой? — Огден заинтересовано взглянул на ее защитника. — Отпустить и простить все?       — Нет, нет! Мы можем просто стереть ей память. От этого ее потенциал не пострадает…       Что? Нет! Вы так не поступите со мной! Нет.       — Нет! — вскрикнула Гермиона. — Нет, пожалуйста! Просто убейте меня! Пусть меня поцелует дементор, засадите меня до конца жизни в Азкабан. Пытайте меня до смерти, делайте, что угодно, только не это!       НЕТ! Я готова принять какое угодно наказание, только не это! Это же до безумия смешно! Они собираются сделать со мной то, что переломало всю мою жизнь.       — Соблюдайте порядок, мисс Грейнджер! — сделал замечание кто-то из членов Визенгамота.       — Я думаю, что вам следует подумать об этом, уважаемые члены суда, — Люциус незаметно улыбнулся. — На этом у меня все.       — Суд удаляется для принятия решения!       Они ведь не пойдут на это! Правда? Я слишком опасная, слишком невыгодная для них, слишком неудобная и ненужная! Нет!       Судороги начали покалывать все тело, взгляд обезумел, а с уст сорвался тихий смешок. Гермиона смеялась сама над собой, над тем, как судьба с ней распоряжалась. Члены Визенгамота вернулись очень быстро, что заставило напрячься еще сильнее. Они либо уже заочно знали, что после этого заседания ей живой не выбраться, либо чрезвычайно быстро согласились с предложением Люциуса.       — Суд Визенгамота принял решение! — начал Огден. — Мисс Грейнджер, в силу Ваших исключительных магических способностей и тех обстоятельств, при которых совершались все ваши злодеяния, суд приговаривает вас к полному лишению памяти и применению Обливиэйта в незамедлительном порядке.       — Нет! Я прошу вас, пожалуйста! Молю, не делайте этого со мной!       — Сразу после окончания заседания вами займутся специалисты, мисс Грейнджер, — продолжал Огден. — Это вам ничем не поможет, но поставлю в известность, что ваша биография будет полностью переписана, поменяется страна проживания и любые контакты из прошлого будут пресечены.       — Пожалуйста… — прохныкала Гермиона. — Не делайте этого!       Оглушающий стук молотка обозначил закрытие заседания, а члены Визенгамота стали расходиться из зала. Последним, кто остался — был Люциус.       — За что вы так со мной поступили? — слезы мешали ей внятно говорить. — Вы так наказываете меня? Вам показалось, что поцелуя дементора или пожизненного заключения для меня мало? Решили самолично стать моим судьей?       Он отвернулся и вышел из зала, оставляя Гермиону наедине со своим отчаянием и болью. Минута одиночества, и к ней подошло двое мужчин в черных мантиях. Слезы мешали рассмотреть их, да и желания особого не было.       — Расслабьтесь, мисс Грейнджер, — грубоватый мужской голос говорил убаюкивающе. — Больно не будет. Обливиэйт.       Она успела запереть двери своей библиотеки. С грохотом захлопнула их, жмурясь от приближающейся палочки. То, что так ценно — не должно погибнуть под этими чарами.       Темнота и покой.       Мисс Грейнджер? Кто это? Какая странная фамилия или это имя?