Оказавшись в Туссенте, Трисс и Йеннифер остановились в «Куролиске», корчме к северо-востоку от Корво Бьянко. От вожделенной цели их отделяли какие-то смешные полчаса езды верхом. Оставив все свои вещи лежать на кровати, Трисс хотела сразу же отправиться искать ведьмака, но Йенн ее остановила:
— Ни к чему нам торопиться, дорогая моя подруга, — сказала она. — Сначала нужно разведать обстановку.
— Ты собираешься за Геральтом следить?
— Да, можно и так сказать.
— Мне кажется, мы уже подглядели достаточно с помощью гидромантии. Действовать за его спиной не совсем этично.
— А когда ты свои чары-мары на фонтан наводила, это, по-твоему, было этично? — усмехнулась Йеннифер.
— Это был экстренный случай, — нахмурилась Трисс. — Больше я так поступать не хочу.
— Что ж, дело твое, но разузнать что да как нам не помешает.
— И что ты предлагаешь?
Йеннифер не ответила, но вместо этого подошла к окну и отворила рамы. Некоторое время она молча любовалась живописными холмами, а затем сложила ладони вместе и поднесла их ко рту. Прошептала заклинание — и из ее рук выпорхнул ворон. Крупный, совсем, как настоящий, он покружил над двором и направился на запад, в сторону виноградников Корво Бьянко.
— Что ж, подождем новостей, — сказала подошедшая к окну Трисс. — Как думаешь, скоро он вернется?
— Это зависит от того, где сейчас находится Геральт, — ответила Йеннифер, не сводя фиалковых глаз с линии горизонта. Если он дома, то в течение получаса мы это узнаем.
— А если он дома и не один?
— Ты имеешь в виду, если он с женщиной?
— Угу, — Трисс до боли закусила губу, когда ей представился ведьмак в постели с новой красоткой. — Мы же не ворвемся к нему в спальню.
— Ну разумеется, нет. Если он просто приятно проводит время с очередной любовницей, то мы не будем ему мешать. Если же он в беде, нам придется придти ему на помощь.
— А если он
не в беде, то мы просто уедем обратно?
— Обратно или не обратно, не знаю, но в таком случае порог его дома я не переступлю. И ты — тоже.
Трисс удивленно вскинула брови:
— С каких это пор ты за меня решаешь?
— С тех самых пор, как ты, встретив Геральта, потеряла чувство собственного достоинства. Бегала за ним, как голодная псина за костью.
— Я думала, мы давно закрыли этот разговор, — Трисс ощутила сильнейший приступ гнева и сжала кулаки, впившись ногтями в нежную кожу ладоней.
— Если мы здесь, значит, ничего мы не закрыли, — усмехнулась Йеннифер.
— Мы здесь, потому что кто-то выдает себя за меня.
— Ты сказала, что сама в этом не уверена.
— Не уверена, но моя интуиция говорит мне, что без чар тут не обошлось и что Геральта водят за нос.
— Увидим, — не стала продолжать спор Йеннифер. — Просто подождем, и скоро все выяснится.
Ворон вернулся ближе к вечеру, когда посвежевший воздух в окрестностях корчмы наполнился ароматом раковой похлебки, а из соседнего бора донесся зовущий крик павлина.
— Геральт не дома, — озвучила новости Йеннифер.
— А где?
— Выехал на прогулку. Собирайся, мы сейчас же едем к нему.
— А ужинать не будем?
— Нет. Сначала разберемся с ведьмаком, а потом будем нажираться: либо на радостях, либо с горя, как карта ляжет.
Корво Бьянко они увидели издалека: живописное это было место, очарование которого никак не вязалось с образом жизни их бывшего любовника. Виноградники без конца и края, а на севере, словно сказочный, игрушечный город, возвышался построенный эльфами Боклер.
— Какая красота! — выдохнула Трисс, придержав коня и невольно любуясь новым для нее зрелищем.
— Да, — кивнула Йеннифер. — Именно то, что Геральт заслужил.
— Это сарказм?
— Даже не знаю. Мы обе служили при дворе, хоть и у разных королей, но ни одну из нас монарх не одарил такой прелестью.
— Я слышу зависть в твоих словах.
— Скорее, досаду. Неважно, поехали быстрее.
Они ступили в лес, когда уже начало темнеть.
— Почти на месте, — пояснила Йеннифер шепотом и аккуратно слезла с лошади. Подала знак Трисс, чтобы та тоже спешилась. — Впереди от нас озеро, где-то в сотне шагов отсюда, не больше.
— И он там? — спросила занервничавшая Трисс.
— Да. Оставим лошадей здесь.
— Он нас все равно услышит.
— Я укрою нас заклинанием безмолвия. Ты готова?
— Да.
— Тогда вперед.
— А твой ворон не сказал тебе, Геральт один или с кем-то?
— С кем-то.
— И кто она?
— Сейчас узнаем.
Подобравшись к озеру настолько близко, насколько это было возможно, чтобы при этом не быть обнаруженными, чародейки спрятались в кустах. Изо всех сил напрягли зрение, пытаясь рассмотреть за густой листвой, что происходит на берегу…
А на берегу происходило странное. На траве, у самой кромки воды, заложив руки за голову, лежал Геральт и тихо беседовал с сидящей рядом… Йеннифер. И хотя две притаившиеся в кустах чародейки не могли бы разглядеть деталей в сгущавшихся сумерках, однако не могло быть никаких сомнений в том, что сходство псевдо-Йеннифер с настоящей Йеннифер было невероятным и оттого вопиюще возмутительным.
Выпучив глаза, Трисс беспомощно переводила взгляд с одной Йенн на другую.
— Что будем делать? — произнесла она одними губами.
«Слушать», — ответила ей жестом Йеннифер.
Обе они обратились в слух: в жадный, ревнивый и оттого исключительно чуткий.
— Мне часто казалось, что сама судьба была против того, чтобы мы с Йенн были вместе, — откровенничал ведьмак. — Как когда-то сказал Борх (ты ведь, наверно, слышала о нем?), мол, мы созданы друг для друга, но счастья нам не видать. Я тогда сильно расстроился и только сейчас понимаю, какое при этом испытал облегчение глубоко в душе. Йеннифер… удивительная женщина. Сильная, целеустремленная, страстная. Никогда не встречал такой, как она. Она, словно буря, завораживает… Но в буре, как ты знаешь, нет покоя. Я знал это уже тогда, когда оставил ее в первый раз. Знал, что сколько бы я ни пытался, никогда у нас не выйдет «долго и счастливо». Йенн вообще не создана для того, чтобы принести мужчине счастье. Она создана для страдания, для подвига и для того, чтобы какой-нибудь бард сложил о такой любви балладу, которая растрогает каждого, кто ее услышит. Любовь к Йенн — это такая любовь, которая ярче и дольше всего пылает в разлуке, но тут же угасает, стоит нам наладить быт.
— Значит, ты бы предпочел оставить все в прошлом, — сказала ненастоящая Йеннифер, смотря на ведьмака с безмятежной улыбкой.
— Однозначно. Уж лучше прекрасное прошлое, чем унылое настоящее.
— А что же насчет Трисс?
— Я не могу думать о Трисс, не думая при этом о Йеннифер, — не без раздражения выдал Геральт. — Я всегда ее любил, по-своему, но также всегда осознавал, что Йеннифер я мог бы дать несравненно больше, чем ей, а это нечестно. Какой смысл сожительствовать с женщиной, если знаешь, что не можешь посвятить всего себя всецело ей?
— И это справедливо, — кивнула не-Йеннифер и в мгновение ока обратилась в Трисс. Она посмотрела на него снисходительно и кивнула.
— Я тоже тебя прощаю, ведьмак.
— Рад это слышать. И что теперь?
— Вопрос в том, стало ли тебе легче от наших бесед? Если нет, то можем продолжить. О ком бы ты хотел поговорить? О Фрингилье? Или о Шани? Или может быть, о красавице Эсси? Я знаю, что было на душе у каждой из них.
— Нет, пожалуй, на сегодня с меня хватит воспоминаний. Иначе чувство вины меня совсем сожрет.
— Ты можешь придти завтра, если пожелаешь.
— Может быть. От тебя я, честно говоря, тоже не в восторге.
— Правда, что ли? — усмехнулась не-Трисс. — Отчего же?
— Водишь меня за нос. Заставляешь меня чувствовать себя идиотом.
— Я всего лишь хотела немного тебя отвлечь и развлечь.
— А я хотел покоя, только и всего. А развлечений мне и на работе хватает.
— Что ж, — пожала плечами не-Трисс. — В таком случае ты волен встать и уйти. Я не стану тебя удерживать.
— Слушай, а ты не могла бы перед тем, как я пойду, все-таки принять какое-нибудь другое обличье, которое не навевает мне никаких горьких воспоминаний?
Без слов она обратилась в девушку в простом белом платье и косынке. Геральт поднял глаза и увидел ее бездонный, бессмертный взгляд.
— Так как тебя зовут на самом деле, а, Владычица Озера?
— Анабелла.
— Ну да, что ты еще можешь мне сказать? Поведай мне, Анабелла, что за игру ты затеяла…
— А я думала, ты умнее, Геральт, — улыбнулась Владычица Озера.
— Ты явно переоценила мои умственные способности. Я очень простой ведьмак.
— Хм, ну хорошо. Хочешь знать, что
я думаю о тебе?
— Валяй, мне очень любопытно.
— Ты — бабник, Геральт.
— Это мне известно, и что с того?
— А то, что, как по мне, ни одна женщина в мире не способна удержать тебя надолго. По крайней мере так будет, пока ты в состоянии ходить.
— И что теперь? Ты предлагаешь отпилить мне ноги?
— Конечно, нет. Даже самая прекрасная, самая умная, самая любящая женщина не сможет держать тебя возле себя, если только она не…
— Ну-ну, Анабелла, говори, я заинтригован.
— Если только эта женщина не вмещает в себя весь спектр всех возможных женских качеств.
— Допплер, что ли?
— Ну почему сразу допплер? — рассмеялась Владычица Озера. — Я имела в виду себя. Я могу быть любой и каждый день разной. Ты даже не узнал бы меня, если бы я являлась тебе каждый раз в разном обличье. Причем каждый раз я бы неизменно нравилась тебе.
Геральт ответил не сразу.
— Мне кажется или ты предлагаешь мне себя в постоянные спутницы?
— Вовсе нет. Я же не человек, чтобы сожительствовать с другим человеком.
— К чему тогда весь этот разговор?
— К тому, что ты, Геральт из Ривии, в принципе не способен на длительные моногамные отношения.
— И какой из всего этого вывод?
— Вывод такой, что лучше бы тебе перестать себя винить за свое непостоянство.
— Заглушить голос совести, ты хочешь сказать? У меня после мутаций от чувств мало чего осталось, а ты хочешь, чтобы я избавился от последнего качества, которое делает меня похожим на человека.
— Ты преувеличиваешь, — улыбнулась Анабелла и склонилась над ведьмаком, укутав его своими длинными русалочьими волосами. Дыхание ее источало свежесть и прохладу горного ручья. Она поцеловала Геральта, и он с удовольствием ей ответил, хотя и не был полностью согласен с ее доводами и выводами.
— Давай ты больше не будешь выдавать себя за моих бывших любовниц.
— Договорились. С этого момента я буду выдавать себя только за твоих будущих любовниц.
Возражения по этому поводу у Геральта у имелись, но он решил отложить их на потом.
***
Йеннифер и Трисс добрались до корчмы «Куролиск» в полном молчании. Увиденного на озере им хватило, чтобы принять единственно верное в сложившейся ситуации решение: выбраться из укрытия в кустах и незаметно ретироваться до того, как их бывший любовник Геральт успеет снять штаны и начнет в полной мере наслаждаться обществом изменчивой, но прекрасной незнакомки.
Вещи распаковывать не стали. Вместо этого обе улеглись на двуместную кровать и смотрели в потолок до тех пор, пока Трисс первой не нарушила вздохом гнетущую тишину.
— Что будем делать? — спросила она.
— Не знаю. Знаю точно, чего мы
не будем делать. К Геральту мы не пойдем.
— Получается, зря приехали?
— Не зря. Мы узнали все, что нам было нужно знать. Теперь можем убраться отсюда со спокойной душой.
— И больше никогда не… — нахмурилась Трисс. — Мы больше никогда…
— Никогда, — покачала головой Йеннифер. — По крайней мере я никогда не стану его искать. И тебе не советую. Все кончено.
Трисс украдкой утерла слезу, но Йеннифер все равно это заметила. До наступления ночи они больше не сказали друг другу ни слова, но как только на ясном небе взошли звезды, Йеннифер первой поднялась с постели, подсела к зеркалу и начала тщательно наводить марафет.
— Что ты решила? — спросила Трисс, приподнявшись на локте и с удивлением смотря на вдруг приободрившуюся подругу.
— Спущусь вниз, познакомлюсь с местным бомондом. Напьюсь. А утром… Знаешь, я слышала, что в Зеррикании у мужчин вот такие вот… — Йеннифер показала на пальцах предполагаемый размер интересующего ее объекта. — Не знаю, правда это или нет, но мне всегда было любопытно. Думаю, настало время проверить. Если хочешь, можешь составить мне компанию.
— Я планировала вернуться в Ковир.
— Как знаешь, — пожала плечами Йеннифер и наложила на губы двойной слой помады, самой яркой, какая у нее была. — А я хочу начать новую жизнь и надеюсь, что ты ко мне присоединишься.
***
Геральт проснулся ближе к полудню. В своей постели и, как всегда, один, однако именно сегодня это обстоятельство его почему-то не обрадовало. Именно сегодня его холостяцкая постель его не грела: может, потому что вчера Варнава Базиль забыл положить ему в ноги грелку.
Первым делом он подумал об Арлетте: об ее ухоженном, хорошо пахнущем теле, которое всегда с готовностью отзывалось на геральтовы ласки. С другой стороны Арлетту ведьмак навещал вчера и позавчера, и в их встречах уже не было той ни с чем не сравнимой прелести новизны.
Для разнообразия можно было посетить прекрасное во всех отношениях заведение «Колокола Боклера», но их девушек Геральт уже изучил до последней родинки. Он вздохнул и перевернулся на бок.
С Анабеллой они не виделись уже почти месяц. После их последнего свидания у озера, несмотря на более чем удовлетворительное соитие, ведьмак попросил ее больше не являться ему ни в каком обличье и перестать водить его за нос. Анабелла пообещала. Геральт же вдруг поймал себя на мысли, что ее верность данному слову его скорее огорчает, чем наоборот.
Надев домашние туфли, он в одном исподнем вышел из спальни.
— Варнава Базиль! — крикнул он, надеясь, что в данный момент его дворецкий находится где-то в пределах слышимости.
— Да, ваша милость? — ответил расторопный слуга со стороны кухни. — Вы уже проснулись?
— Проснулся и желаю как можно скорее умыться и отправиться в путь. У меня сегодня срочное дело!
— Ведьмачий заказ? Приготовить вам одежду и лошадь?
— Нет, заказов на сегодня нет, но одежда и Плотва должны быть готовы через полчаса. Принеси мне рубашку почище и штаны поприличней, от которых не пахнет кровью.
— Будет сделано, ваша милость. Завтракать будете?
— Завтрак возьму с собой в корзинке и…
— Что-то еще, ваша милость?
— Приготовь мне покрывало.
— Ваша милость собрались на природу?
— Да, хочу куда-нибудь к воде.
— Провианта, я так понимаю, положить на двоих?
Геральт на секунду задумался:
— Честно говоря, не уверен, что у меня будет компания, но чем черт не шутит — клади на двоих!
