Переплетение веских причин остаться

— Цзян-сюн, Цзян-сюн! Фэнмянь мягко улыбается, откладывая книгу в сторону. Ради Чанцзэ не страшно пожертвовать очередной литературой. Он отдыхал в тени дерева после шумного приёма, когда матушка с отцом в очередной раз провожали гостей. В серых глазах его друга затаилась скрытая досада — наследник Цзян умел разбирать эмоции людей. А того, кого считал братом — тем более. — Мадам Цзян сказала, что ты попросил её отправить меня в Облачные Глубины. Вместе с тобой, — Вэй Чанцзэ возмущённо ходит кругами, — ты чем вообще думал? Как отреагируют другие кланы? Я даже не из какой-нибудь богатой ветви или знатного рода, а всего лишь... — Чанцзэ, — Фэнмянь обречённо вздыхает, — сколько тебе повторять: ты мой лучший друг, названный брат и... — Слуга, — отчеканивает он. А потом с мольбой в глазах смотрит, — я всё ещё не понимаю, почему волнуюсь за репутацию ордена больше тебя... — Вот именно. Если моя матушка не волнуется, значит, всё в порядке, не так ли? Не забывай, что ты один из самых способных учеников. Возражения на этот счёт даже не принимаются. Вэй Чанцзэ, понимая, что нечем крыть, падает на землю рядом. Молодая трава щекочет ноги. — Всё равно не покидает какое-то чувство неправильности. — Ты слишком много думаешь, — Фэнмянь слегка наклоняется и щелкает его по носу, — в первую очередь отправляют наследников, да. Но и способных учеников — тоже. — Ладно, убедил, — усмехается Чанцзэ, резко переключаясь с темы на тему, — а ты умеешь целоваться? Вопрос, что разумеется, вогнал Фэнмяня в ступор. Он даже не сразу понял, чего от него хотят. А когда осознание настигло, не преминул возможностью обернуть всё в шутку: — Уже собрался околдовывать дам из Облачных Глубин? — Не в плане того, что... — друг явно замешкался и нервно выдал: — я же, по правде говоря, ни с кем ещё не целовался. Будет неудобно, если какая-нибудь юная дева прознает, что у меня нет опыта. — Бедный, бедный Вэй Чанцзэ, который за шестнадцать лет своей жизни ни с кем не поцеловался, — усмехнулся Фэнмянь, — шимэй и шицзе, как я знаю, читают какую-то литературу. Может, тебе помогут книги? Наследник Цзян не интересовался романами, предпочитая им более практические вещи. Девушки его внимание тоже не особо привлекали — кстати говоря, не один Вэй Чанцзэ в свои шестнадцать не целовался. — Ага. Я буду прокручивать в голове нужные строчки, пока мы замрем, сократив расстояния наших тел. Это так нелепо звучит и выглядит. — Ну а что ты ещё предлагаешь? — отчаялся Цзян Фэнмянь и, не удержавшись, рассмеялся, — за тобой бегает добрая половина Пристани Лотоса. Вот, погуляй, наберись опыта, а там само придёт. — Вообще-то, — вновь состроил серьёзный вид Чанцзэ, — надо выбирать избранницу раз и навсегда, а не раздавать поцелуи первым встречным. — Как ты заговорил, — хмыкнул Цзян Фэнмянь, — а как ты поймёшь, что эта та самая? И кто для тебя не первый встречный? Вэй Чанцзэ сощурил глаза и рывком очутился рядом с наследником Цзян, внимательно разглядывая его. Друга. Брата. Своего господина. Почувствовав пронзительный холод серых глаз на себе, Фэнмянь рефлекторно отстранился. — Пугаешь. — Извини, я не хотел! — Чанцзэ опустил голову, — если я совершу сейчас кое-что безумное, пообещаешь ли ты простить меня? — Чанцзэ... Цзян Фэнмянь не успел договорить — его губы моментально слились с чужими. Как можно аккуратнее и без напора целуя его, Вэй Чанцзэ не был похож на себя. Мрачная тень уверенности, залегшая на его лице. Осознание, что он так и не дождался обещания. Безрассудно. Непозволительно. Странно. А сложнее всего было то, что... Цзян Фэнмянь наслаждался. Он знал, что ему давно подобрали невесту — гордую и слишком сильную Юй Цзыюань. Ему даже нечем было крыть: у него не было любимой девушки. Если бы так сложилось, родители, возможно, в первую очередь подумали о счастье сына. Но Цзян Фэнмянь не любил девушек. Они были для него сёстрами, друзьями, наставницами и ученицами. Он надевал вежливую улыбку, и на этом спектр эмоций завершался. А Вэй Чанцзэ бесстыдно и совершенно безрассудно целовал его. И в голове Фэнмяня даже не было мысли оттолкнуть. Отстранившись, они оба задумались: один — какую глупость всё же позволил себе совершить; другой — как себя принять с тем, что это понравилось. — Знаешь, Чанцзэ, — Цзян Фэнмянь первым собрался с духом, — если ты ещё раз попросишь у меня прощения, мы с тобой останемся в Гу Су на два года в целях лучшего изучения их методик. Без того сам не свой, Вэй Чанцзэ кивнул. Он только что поцеловал своего господина, пронеслось в голове. — И если будешь винить себя, я не знаю, что сделаю. Потому что, — продолжал Фэнмянь, слегка покраснев, — не тебе одному это понравилось. — Мадам Цзян бы не одобрила, — только хмыкнул Чанцзэ. — Зато я одобрю, — с твёрдой уверенностью произнёс наследник Цзян, — и пусть попробует кто-то осудить нас.