«This mind isn't mine.
Этот разум не мой.
Who am I to judge?
Кто я такая, чтобы судить?
Oh I should be fine,
О, я должна быть в порядке,
But it's all too much.
Но это все слишком».
Royal & the Serpent – Overwhelmed.
Покупка чая заняла у Май ровно пятнадцать минут. Сосредоточенно поныряв носом из одного пластикового контейнера в другой, она остановила свой выбор на самом первом варианте — смеси лесных трав, прихватила для полного набора перечную мяту и чабрец и покинула магазин. Начало дня выдалось удивительно погожим. Солнечные лучи пронизывали прозрачный воздух, мерцали в арочных окнах старинных зданий, раскрашивая их пестрыми оттенками перламутра. Сами строения, их замысловатые фасады — все в кружевах изящной лепнины, украшенные точеными балюстрадами, колоннами и резными атлантами, пышные и величавые, отчего-то напоминали Май высокие многоэтажные торты, которые обыкновенно подают на свадьбах и прочих масштабных празднествах. Лимонное сияние солнца не особенно грело, но несло в своем призрачном блеске нечто освежающее. На душе у девушки было странно спокойно. Так, как обычно бывает после завершения чего-то долгого и трудоемкого. Всякое волнение вдруг исчезает, оставляя место лишь блаженной пустоте мыслей. За последнюю она отчаянно хваталась, храня верность собственному обещанию основательно поразмыслить надо всем только после того, как позавтракает. Мурлыча незамысловатую мелодию себе под нос и нежась собственным умиротворением, девушка завернула за угол. До стеклянной башни Разумовского оставалось пройти четверть улицы. «Наверняка, уже успели привезти блинчики, и он уплетает их за обе щеки, так и не дождавшись меня» — рассеянно подумала Май. Девушка усмехнулась. Она на месте Разумовского уж точно не стала бы утруждать себя ожиданием. Внезапно возникший словно из ниоткуда черный автомобиль с тонированными окнами, пронзительно взвизгнул шинами, заставив Май нервно подпрыгнуть, и замер, остановившись прямо перед девушкой. Дверца машины резко распахнулась, чудом ее не задев. Май отскочила в сторону, все еще пребывая в глубоком изумлении, и в следующую секунду почувствовала, как чья-то крепкая рука схватила ее за обмотанный вокруг шеи шарф и рванула к распахнутой дверце. Воздуха резко перестало хватать. Май сдавленно захрипела, врываясь. Молниеносно вывернувшись из импровизированной шерстяной удавки, девушка мазнула кулаком наугад, и он поразительно удачно умудрился встретиться с чьим-то подбородком. Обладатель подбородка грязно выругался. Послышался треск рвущейся ткани и… Бах. Крепкий, меткий удар выбил из девушки весь воздух. А следующий — в висок, заставил покачнуться. Перед глазами заметались белые всполохи, слепящая белизна заполнила собой все вокруг и вдруг померкла. Колени Май задрожали и подогнулись, бумажный пакет выпал из рук, и девушка безвольной тряпичной куклой повисла на чужих руках, проворно увлекших её в салон автомобиля. Дверца захлопнулась, и машина вихрем умчалась прочь, оставив после себя лишь пару грязных ребристых полос на асфальте и полураздавленные внутренности телефона Май. Чуть поодаль валялся пакет с логотипом чайного магазина. Ветерок лениво трепал желтую бумагу, разнося по поверхности тротуара его содержимое.***
Дышать было невозможно. Воздуха не было вообще. Было что-то густое и тяжелое. Оно жгло легкие каленым железом. Резкая боль в районе затылка. Плеск воды. Май распахнула глаза, задыхаясь, судорожно кашляя и отплевываясь. — Доброе утро! — громкий голос тяжелым звоном отозвался в голове и тут же рассыпался на множество отдельных, призрачных и невнятных. В носу мерзко щипало. Правая часть головы ощущалась как нечто неправильное и чужеродное. Перед глазами все плыло. — Она там не захлебнулась? — заботливо поинтересовался кто-то. — Не укокошить бы раньше времени… — Жива-живехонька! Кто-то с силой дернул Май за волосы и потянул назад. Ее затылок вновь стукнулся о что-то твердое, в шее хрустнуло. Девушка заморгала, пытаясь сфокусироваться. Спустя несколько секунд картинка перед глазами наконец обрела четкость, и она сумела разглядеть грубую, какую-то непропорциональную физиономию склонившегося над ней бугая. Он обнажил желтые зубы: — Очухалась, босс! Его дыхание несло в себе густой аромат подгнивающей пищи. Май поморщилась, рефлекторно стремясь отодвинуться как можно дальше, затем вдруг обнаружила, что почти не может пошевелить руками. Они были прикованы к подлокотникам деревянного стула кабельными стяжками, ровно, как и лодыжки к его передним ножкам. Конечности нещадно затекли. Девушка шевельнула пальцами, по рукам побежала волна противных мурашек. Бесформенное и какое-то примятое с одного бока лицо удалилось. Май принялась судорожно оглядываться. Первое, что бросилось в глаза — три мужские фигуры. Одна, широкая, квадратная, — сплошь переплетение надутых бугров мышц, принадлежала бугаю с несвежим дыханием, вторая, крепкая, низенькая, с длинными обезьяньими руками — смуглому мужику в полосатой тельняшке, третья — поуже и повыше, облаченная в серый костюм-тройку, приблизилась к Май. — Ну здравствуй, девочка, — голос, низкий, ровный, размеренный, принадлежал высокому сухопарому мужчине неопределённого возраста. Его лицо, гладкое, бесцветное и пустое, как чистый бумажный лист, не выражало совершенно ничего. Блекло-голубые глаза глядели безразлично, в них не было ни ярости, ни заинтересованности, ни презрения, ни каких-либо других чувств. Май подумала, что вполне могла бы дать мужчине как двадцать пять лет, так и все пятьдесят. Особенно сбивали с толка длинные жиденькие серые волосы, спадающие ему на плечи. От него никак не пахло. Пустой и бесцветный, он больше походил на плоский карандашный рисунок, безликую тень. Май напряглась, признав в мужчине правую руку Яши Молота и нервно сглотнула. Ох, как же не вовремя решили о ней вспомнить эти ребята. Мысли девушки метнулись к Разумовскому. Представлять его реакцию на ее отсутствие — интересно, а сколько она вообще здесь, и где это «здесь»? — не хотелось. Май осклабилась. — Здравствуйте, дяденька Пепел. Ниточки-губы серого человека тронул призрак улыбки. Он обернулся к двум другим, зычно объявив: — Прочь. — Как скажешь, босс. Мы тогда к парням. Они послушно поплелись куда-то в другой конец помещения, и вскоре их фигуры растворились во мраке. «К парням»? Выходит, людей Молота в этом неизведанном «здесь» точно как минимум пять. Видимо, Яша решил подойти к похищению Май весьма ответственно. «Настолько распереживался из-за Андера?» «Или из-за сумки?» «Или из-за информации о них обоих?» Серый человек медленно выпрямился. — Ты украла у нас кое-что важное, девочка. Май принялась изучать окружающий ее полумрак. В воздухе пахло сыростью и нечистотами. Вокруг было темно, но кое-где на стенах проглядывались куски ободранной штукатурки, клочья паутины и грязные плесневые пятна. Подвал? Но где? — Нам бы хотелось знать, как и зачем, — терпеливо продолжил Пепел. «Значит информация!» — Нам бы многое хотелось знать, девочка. Май растянула губы в издевательской улыбке: — Много будешь знать — скоро состаришься. — У тебя красивые зубы, девочка. В целом, мало красивого, но они хороши. Его кулак со свистом рассек воздух. Блеснул цветным хрусталем надетый на большой палец костлявой руки перстень. От удара голову Май мотнуло в бок. Тупая боль разлилась пульсирующими толчками от подбородка до затылка, зазвенела в ушах. Май сплюнула на пол перемешанную с теплой кровью слюну и вновь улыбнулась. — Красивое колечко. На губах отпечатался горький металл. Сложившаяся ситуация с каждой минутой нравилась Май все меньше. Пока боль не причиняла ей особого дискомфорта, но, зная о том, какие нежные чувства Пепел питал к проведению допросов, надеяться на то, что это «пока» будет долгим опрометчиво и глупо. И все же, Май решила подождать. Серый человек не отличался особой откровенностью, но вполне мог ненароком выболтать что-нибудь интересное. Например, о том, как они разыскали Май, и почему делали это так долго? Да и с планом побега у девушки пока было туговато. Вернее, дела обстояли совсем плачевно. «Кабельные стяжки — это плохо. Когда руки по-отдельности, их никак не разорвешь». Девушка попыталась незаметно качнуться на стуле. Он отозвался тихим поскрипыванием. Устойчивость ножек доверия не внушала. «Отлично». — Действительно хороши. Кто дал тебе информацию? Улыбка. Удар. — Где предыдущая девчонка? Вот оно. Девушка заинтересованно прищурилась. «Выходит, и Молот ничего не знает?» «Куда же ты подвелась, милая Лада?» Поразительная способность девушки бесследно растворяться в воздухе начала по-настоящему восхищать Май. Однозначно, в исчезновениях Лада была той еще мастерицей. И куда большей, чем сама Май. Иначе сейчас ей не пришлось бы сидеть примотанной к дряхлому стулу кабельным стяжками и наслаждаться стылым подвальным духом и тупой ноющей болью, растекающейся по лицу. Последняя, начавшая основательно досаждать, в целом, неплохо отрезвляла, отлично мотивируя думать сосредоточенно и быстро. А вот пара заметных кровоподтеков прямиком на лице, наверняка в будущем раздующихся до необъятных размеров, могла весьма подпортить образ Май. Надежные люди не ходят с расквашенными физиономиями. Надежные и умные люди не попадают так глупо в лапы к ребятам наркоторговцев вроде Яши. — А была предыдущая? — девушка вежливо улыбнулась и хлопнула ресницами, всем своим видом демонстрируя неподдельный интерес и параллельно обеспокоенно размышляя о том, не успела ли ее клиентка смотаться куда-нибудь за границу. Это основательно усложнило бы дело, но вместе с тем могло бы стать отличным поводом куда-нибудь слетать. Понежиться под ласковым солнцем, опустить стопы в прохладный океан… Пепел уставился на нее пустым взглядом, словно о чем-то раздумывая, а затем вновь замахнулся. Вопрос. Улыбка. Удар. Больше ничего интересного выяснить Май не удалось. Синяки неприятно пульсировали. В горле пересохло. Девушка начинала злиться. Горячий гнев, поднимаясь бурлящей волной откуда-то снизу и мягко растекаясь по всему телу, покалывал кончики пальцев. Злиться, разумеется, следовало на себя. «Глупо и безрассудно. Утратила бдительность, забылась, упиваясь собственной гордыней. Идиотка. Долбанный Молот со своим наркопритоном! И как же все, черт подери, не вовремя!» — Хорошие зубы, девочка. Все ли кости такие крепкие? Или начнем с кожи? Она мягкая, ее приятно резать, как масло. Интересно, — Пепел выудил откуда-то из-за спины широкий охотничий нож, покрытый замысловатым узором. По спине Май пробежал холодок. А вот теперь все по-настоящему. Она пришла к выводу, что больше задерживаться в компании бесцветного человека ей незачем. В полумраке лезвие ножа сверкнуло белым. Его острие вонзилось в кожу девушки чуть пониже плеча. Пепел медленно повел лезвие вниз: к сгибу локтя, а от него к запястью. Горячая кровь потекла по коже. Май стиснула зубы. Стальная игла боли пронзила всю руку целиком. Порез был не слишком глубоким, но жег весьма ощутимо. Пепел только разминался. Мужчина выдернул нож, любуясь проделанной работой. Затем вынул из кармана зажигалку. — Как ты узнала о месте встречи? Сине-оранжевый лепесток пламени задрожал в воздухе. «Как его глаза» — отрешенно подумала Май. «Так красиво». Пепел приблизился. «А как же не хотелось шуметь…» Май со всей силы качнулась назад, отталкиваясь носками кроссовок от пола, и с грохотом повалилась на холодный бетон. Дерево треснуло. Девушка рывком перевернулась на бок, вновь ударяя уцелевшими частями стула о пол. Снова треск. Еще раз. Пепел схватил ее за волосы и дернул вверх. Обломок подлокотника намертво пропечатался к левой руке, острым обломанным концом прилегая к ладони, правая безвольно обвисла. Май изо всей силы рванула первую кабельную стяжку. Пластик врезался глубоко в кожу, но кусок дерева удалось пропихнуть вперед. Не раздумывая ни секунды, Май со всей силы всадила обломок подлокотника острым концом Пеплу в живот. Он вскрикнул, и холодное лезвие резануло ее по ключице. Май сильнее толкнула обломок дерева. С влажным хрустом он вошел глубже. Пепел захрипел. Со звонким лязгом нож ударился о пол. Май сбила мужчину с ног, саданув коленом аккурат в разорванный живот, подняла нож и, присев на корточки, обхватила белое лицо руками. Кожа этого странного человека была на ощупь как резина. Холодная и мертвая. От этого прикосновения Май передернуло. — Он тебя найдет, — просипел Пепел, выплевывая клочья розовой пены. — Но сначала он найдет тебя, — Май самозабвенно ухмыльнулась. В ее глазах сверкнул метал. Легкое движение рук. Тихий щелчок. Пепел дернулся и замер навсегда. На его лице не дрогнул ни один мускул. Пустые глаза остекленели окончательно. Май осторожно приподняла костлявое запястье и стащила с большого пальца мужчины перстень, окинула его беглым взглядом и убрала в карман спортивных брюк. Затем пошарила ладонями вдоль серого костюма. Отыскав потайную кобуру, закреплению сзади на ремне, девушка вытащила из нее пистолет — маленький и компактный «Кольт Мустанг», удовлетворено кивнула, убедившись в том, что он заряжен, затем немного порылась в карманах, но не сумела найти ничего, кроме потускневшей медной монетки. Пожав плечами, она затолкнула ее под язычок кроссовки и поднялась на ноги. Вдруг откуда-то из дальнего конца помещения послышался грохот. — Пепел? — уже знакомый Май бугай на секунду потрясенно замер, глядя на неподвижное тело своего босса, распростёртое на полу, и тут же вскинул пистолет. Май покрепче сжала рукоять собственного, давя на спусковой крючок. — Долбанная сука! Выстрелы прогремели одновременно. В воздухе сверкнули гильзы. Серебристая молния оцарапала Май плечо на здоровой руке, разрывая ткань футболки. Бугай вскрикнул, неожиданно пронзительно и звонко, и рухнул на пол. Девушка подскочила к нему, дернула за пропитавшуюся горячей кровью майку: — Сколько здесь твоих дружков, красавчик? — Пошла ты нах… — бугай подавился собственной фразой и судорожно захрипел, когда девушка надавила носком кроссовки на расползающееся по светлой ткани алое пятно. Что-то в горле у мужчины булькнуло. — Ну? — Май вновь нетерпеливо его встряхнула. — Га-а-а… Глаза бугая закатились. Он беззвучно шевельнул губами и обмяк, так и не успев ничего ответить. — Твою мать! Новый выстрел чудом не размозжил Май голову, просвистев где-то над ухом. Она упала на пол, прикрываясь все еще теплым телом. Мужик с обезьяньими руками выстрелил вновь. Девушка изо всех сил толкнула тяжелое тело вперед, стремясь сбить нового противника с ног. Мужик чертыхнулся и заорал. Выстрел. Пригнувшись, Май рывком скользнула по полу. Затем прицелилась и выстрелила в барахтающегося в объятьях мертвого сообщника бандита. Вскрик и тишина. Май утёрла кровь со лба — она не сумела бы определить наверняка, свою или чужую — и обернулась. Длинная автоматная очередь. Девушка метнулась за угол. Поскользнувшись в луже крови, ее ноги поехали вперед сами по себе, и Май вписалась в стену. Выдвинутая вперед правая рука отозвалась неприятным жжением. Корка запекшейся крови разорвалась, и по коже вновь заструилось влажное тепло. Грохот. Осколки штукатурки посыпались Май на голову, скользнули за ворот футболки. Она вытянула руку и выстрелила в темноту наугад. Еще раз. Новый вскрик. Девушка торопливо передернула затвор и чуть выглянула из-за своего укрытия. Новая очередь. Грохот и свист пуль заполнили собой все пространство. Май металась из стороны в сторону, пригибаясь и вновь вскакивая на ноги. Пистолет, словно живое продолжение ее руки, палил без остановки. Девушка не чувствовала, как жмет на спусковой крючок, в голове было пусто, все мысли выветрились, уступив место чистой сосредоточенности. Кровь застилала глаза, акулий оскал жег губы. Сияющий фонтан брызг разбитого стекла, и последний противник в облачке собственной крови отлетел к стене. Тишина. Она машинально проверила количество оставшихся патронов — четыре — и двинулась на поиски выхода. Ноги подкашивались, голова кружилась, в ушах стоял пронзительный звон. Помещение, в котором держали Май, действительно оказалось подвалом. Поднявшись по узким бетонным ступенькам, она очутилась на первом этаже какого-то заброшенного здания. Девушка внимательно огляделась в поисках новых противников. Затем остановилась, вслушиваясь в глухую тишину. Ничего. Май неспешно обошла весь этаж. В одной из грязных комнат поверх груды строительного мусора валялось ее пальто, щедро присыпанное пылью и изорванное в нескольких местах. Девушка окинула его сокрушенным взглядом, небрежно набросила на плечи и вывалилась на улицу, по-прежнему не выпуская оружия из рук. Прохладный ветерок приятно соскользнул по разгоряченному лицу. Серовато-голубое небо подёрнулось дымкой, но воздух сохранил свою ясность и чистоту. Выходит, отсутствовала Май не так уж и долго, от силы часа четыре. Ее пустой желудок отозвался недовольным урчанием. Девушка с тоской вспомнила о так и не распробованном завтраке. — Черт. Разумовский наверняка посчитал ее гнуснейшей лгуньей, подумав, что она слиняла куда-нибудь в ближайшее отделение, не смотря на свои заверения. — Ну и ладно, — девушка раздосадовано пнула подкатившийся под ногу камешек. — Сейчас нужно беспокоиться уж точно не об этом. И в какую же дыру меня занесло? Май скользнула потерянным взглядом по раскинувшемуся перед ней пустырю. Почему люди Молота привезли ее сюда? Из опасений раскрыть свое тайное гнездышко? Девушка покачала головой. Если ей про Андера известно, то логично было бы предположить, что и расположение наркопритона для девушки секретом не осталось. Наверняка, этот способ просто был наиболее удобным. Свидетелей нет, за мебель переживать не нужно, от тела избавиться легко. — Думали разобраться побыстрее? Выкусите, ублюдки, — девушка злорадно ухмыльнулась и тут же скривилась от неожиданного приступа головокружения. «Неужели все-таки сотрясение?» Май сжала кулаки и, слегка покачиваясь, продолжила идти. Транспорт, в который ее затащили похитители, был самым обыкновенным легковым автомобилем, не способным к езде по рытвинам и ухабам. — Выходит, где-то неподалеку должна быть нормальная дорога, на которой можно словить попутку, — бодро проговорила Май. О том, что едва ли кто-нибудь в трезвом уме остановит сомнительной личности в изорванной и начисто пропитавшейся кровью одежде, девушка предпочла пока не думать. — Решать проблемы по мере их поступления — отличный план. Метр за метром Май уныло брела вперед по безликой иссушенной земле. Вокруг лишь серовато-желтый песок. Кровь на лице запеклась сухой коркой. Разбитые губы распухли. Перед глазами все плыло. Ее веки медленно скользнули вниз. Свозь полудрему Май вдруг услышала шорох шин. «Неужели дошла?» Промелькнувшее на лице девушки облегчение мгновенно сменилось ужасом. Она вскинула руки вверх, крепко сжимая рукоять пистолета, прицеливаясь в лобовое стекло вырулившего откуда-то сбоку автомобиля. Тонированное лобовое стекло. «Все-таки вызвали подмогу?» Не сдержавшись, Май — воплощение флегматичного спокойствия и оптимизма, начинавшего граничить с истерикой, грязно выругалась. Бежать некуда. Вокруг сплошное открытое пространство. Передняя дверца со стороны водителя распахнулась. «Один?» Решив, что сходу убивать нежданного гостя не лучшая идея — очень уж о многом его хотелось расспросить, девушка прицелилась и выстрелила в землю, аккурат рядом с передним колесом. Неизвестный водитель издал изумленный возглас. И распрямился. — Сережа? — Май недоверчиво прищурилась, по-прежнему не опуская оружия. — Май! — он облегченно выдохнул, не смотря на направленный прямиком на него пистолет, и шагнул вперед. Птица в его голове хрипло рассмеялся. «Какая удобная. Даже убивать не нужно. И сама неплохо справляется». — Откуда ты… Перед глазами вновь все поплыло. Май качнулась вперед. Оружие глухо брякнуло, ударившись о землю. Разумовский подхватил ее под руки, прижимая к себе. — Ты вся в крови, — растерянно констатировал он. — Все в порядке, — выдавила Май. — Это не моя. Меня сейчас отпустит. Извини за рубашку. — Как обнадеживающе звучит, — Разумовский издал нервный смешок. — Поход за чаем пошел не по плану, да? — Разве что совсем чуть-чуть, — Май слабо улыбнулась. — Можешь перестать меня держать. Это уязвляет мою гордость. — Ох правда? — он вдруг ухватил девушку за талию и под коленями и поднял в воздух. Она издала возмущённый возглас и сложила руки на груди. — Ты такая легкая, Май, — Разумовский рассмеялся и чуть ее покружил. — Это потому, что я веду здоровый образ жизни и не упиваюсь сладкой водой и прочим, как некоторые изрядно весящие толстяки. — Что-о?! Между прочим, мое телосложение весьма очень даже неплохое. — Кто знает, вдруг ты гм... носишь утягивающее белье. Лицо молодого человека ошеломленно вытянулось. Май зажмурилась, стремясь не разразиться нервным истерическим смехом, но в следующую секунду тут же приоткрыла один глаз. Справившись с недоумением, Разумовский вдруг хитро прищурился и взглянул на нее из-под полуопущенных ресниц: — Если ты мне не веришь, я могу… — Тс-с! — девушка прижала указательный палец к его губам, — боюсь, я не сумею придумать ответную остроту. По крайней мере сейчас. А потом мне придется переваривать это унижение долгими безлунными ночами, и в конечном итоге я брошусь со скалы. — Значит сдаешься заранее? — Вообще-то признаюсь в намерении самоубиться. Тебе следовало бы изобразить что-нибудь грустное на своем лице. — Ох, прошу прощения, — Разумовский сочувственно покивал и опустил ее на кожаное сиденье рядом с водительским. — Обезболивающее нужно? — Говорю же, кровь не моя. Почти вся. Антибактериальных салфеток будет достаточно. Молодой человек протянул ей новую упаковку и плюхнулся на сидение рядом. — Думаю, загородный пикник официально завершен? Май кивнула в знак согласия и принялась стирать грязь и запекшуюся кровь с лица. — Кажется, нам много о чем стоит поговорить, да? — спросила она с некоторым опасением. — Пожалуй, — рассеянно согласился Разумовский. Мягко заурчал двигатель, и машина тронулась с места.