Украденная ночь

             Послушный повелению пальцев, я подобрал конечности и плавно подтянулся к Воксу. Лёгкая дрёма и пыль, на этот раз смешанная с коксом, взбодрили меня, а предвкушение наполнило истомой, так что я уселся напротив, колени к коленям, мимоходом на мгновение нежно уложив ладонь ему на грудь, и принялся, мурлыча себе под нос, развязывать галстук и одну за другой расстёгивать пуговицы на сорочке. Нижние руки потянули заправленные полы из штанов, и на мгновение я не без вызова заглянул в экран. С такого расстояния цельная картинка распалась на бессмысленные разноцветные пятна, это мне не понравилось, как и статическое электричество, начавшее вздыбливать шёрстку. Я чуть отодвинулся и согнулся, насколько позволил корсет, склонив голову к его плечу.       Меня всегда очаровывали запахи адреналина и тестостерона, маскирующиеся под никотином, алкоголем и одеколоном, тонкий аромат кожи, покрывшейся испариной — из-за моей близости. Лицо почти уткнулось в пиджак, но под ореолом дорогого парфюма не было ничего. Он же не весь из пластика, я только что держал пальцы прямо рядом с бьющимся сердцем!       Одна моя рука уже легла на собственный член, вторая почти успела прокрасться в чужие штаны, когда за мной шевельнулся Валентино. Я вскинул глаза на зеркало. Он плотоядно улыбался, склонив голову и прислушиваясь к мурчанию, а зовущие длинные пальцы шаловливо переступали по животу вниз, где меня уже ждало широкое поле для деятельности. В этот раз он не собирался безучастно наблюдать со стороны.       Невозможно было оставить его скучать в одиночестве даже лишнее мгновение, и, застонав, я с охотой развернулся навстречу. Пригнулся, отставляя зад и, припадая грудью к простыням, с грацией охотящегося геккона подполз близко-близко.       — Привет, миста Прекрасный! — Проворковал я в член, как в микрофон, и со всей страстью лизнул его снизу доверху, стараясь размазать как можно больше слюны.       Потом, красуясь, плавно вскинулся, и, уперевшись коленями в кровать, перекинул через его торс ногу. Откинулся чуть назад, демонстрируя тонкое поджарое тело, слегка по-юношески угловатое, но томное, с упруго поддающейся на каждое движение пушистой грудью.       Голова стала такой легкой, тело невесомым, а стук крови отдавался в груди далёким рокотом там-тамов, задавая ритм. Подчиняясь ему, я приступил к старому как мир танцу, древнему прародителю всех танцев. Туда-сюда, вперёд-назад, вверх-вниз — сперва просто потираясь ягодицами о воинственно торчащую головку.       Валентино довольно оскалил клыки, и слюна тонкой ниточкой потекла по подбородку. Мой рот тоже был полон, и нотка собственного яда обжигала язык. Я тяжело сглотнул и застонал в накатывающем горячечном бреду:       — На полшишечки, миста.       Это я и выполнил, упруго раскачиваясь на напряженных ногах. Кожа горела, тело было таким податливым, что меня можно было растягивать на пальцах, как нугу.       Изгибаясь и напоказ лаская бёдра и грудь, я задвигался смелее, и без зеркал зная, насколько контрастным выглядит сочетание аккуратного круглого задика и увесистого елдака, поршнем ходящего в нём.       — Так приятно, миста Валентино, так хорошо… — Прикрыв глаза, я кидал на него зовущие страстные взгляды из-под ресниц. — Взять тебя на полную, миста?       Краем глаза уловив движение сзади, я почти испугался. Босс умел скользить между моих растянутых сетей на мягких бесшумных крыльях, если хотел. Пришелец же просто воспринимался чувствами как неодушевлённый предмет, и, едва отвернувшись, я тут же о нём забыл.       Ладно, пусть считает, что я расстарался, чтобы завести его. Замедлившись, я остановился и прогнулся вперёд, изгибая в себе и член Валентино, чтобы выставить на обозрение зад. Нижние руки страстно обхватили, потискали и шире развели ягодицы. Взбитая шёрстка на груди и торчащий член коснулись кожи Валентино, и тело нетерпеливо заёрзало, изнемогая в нетерпении.       — Порадуешь нас, миста?       Вокс рванулся вперёд, будто только и ждал приглашения, пришлось упереться руками, чтобы не клюнуть носом от его напора. Я вдохнул слишком отрывисто, до боли в стиснутых рёбрах, и захлебнулся, с усилием вспоминая, как правильно дышать в корсете — мелко и часто, с всхлипами и взвизгами вместо глубоких стонов.       Ощущение двух членов — одного, чуть поддающегося назад, и второго, упрямо пробивающегося всё глубже, чуть не разорвало меня пополам. От навалившегося тела головку зажало между животами, и прикосновение отделки корсета было сладко мучительным.       — Тебе нравится, миста? — Срываясь, спросил я. — Меня в жар бросает.       Я и правда ощущал внутри клубок колючего, пышущего искрами жара, и вовсе не Башка был тому причиной. В устремлённых на меня глазах Валентино разгоралось адское пламя, его взгляд прожигал насквозь, полыхая из каждого зеркала. И я был готов раствориться в этом взгляде без остатка.       Корсет сдавливал меня снаружи, изнутри органы подпирали два елозящих члена, и можно было только радоваться, что мы не добрались до вечернего перекуса. Я чуть двинул бёдрами, приноравливаясь и ища ту самую позицию, и принялся едва заметно подмахивать, шлифуя их члены о себя и друг о друга.       — Тесно! — Простонал Вокс. — Так туго!       Это что, его первый опыт? Я удивлённо моргнул, вздёрнув бровь. Валентино едва заметно ухмыльнулся, легко читая в расширенных до предела зрачках последовательность моих мыслей. Если босс позволит корематам вкрадчиво виться по нашим бёдрам, они смогут оприходовать не только мой, но и зад Башки, и нам всем станет ещё туже.       Я приподнял верхнюю часть туловища, прогибаясь в пояснице, пока не выгнулся, как натянутый лук, и вжался затылком в прохладный экран. Ощущения были странные — не твёрдое стекло, а будто плёнка поверхностного натяжения на чём-то, гораздо более плотном, чем вода. Она поддавалась, но пружинила и сопротивлялась, когда я давил чуть сильнее.       Потом Башка лизнул меня. Будто холодное мокрое махровое полотенце прошлось по шее и затылку, поставив дыбом и слепив в один ком волосы. Он тут же лизнул ещё раз, захватив ещё и лопатки, словно бы пробуя на вкус, словно бы примериваясь. Меня посетило яркое видение, как пасть растягивается на весь экран и накрывает меня — сперва голову, потом плечи, грудь, живот, ноги — и я целиком проваливаюсь в чёрную дыру, где ждёт лишь безысходная вековечная тьма.       Ужас охватил меня, я испуганно сжался и дёрнулся, запаниковав. Вэл, продолжая наминать грудь верхними руками, сжал нижние на талии, Вокс мёртвой хваткой впился в бёдра, и тело заключило в стальные тиски. Не шевельнуться, не высвободиться! Я негодующе вскрикнул, завёл руки назад и прижал Башку к себе крепче, прощупывая заодно, куда, как бы ненароком, можно вонзить когти. Если что, утяну его за собой. Интересно будет посмотреть, как он провалится в самое себя!       От этой мысли паника слегка отпустила. Кувалда больше не посягал на то, что осталось от причёски, с энтузиазмом прижимаясь ко мне всем телом. Они двигались вразнобой, будто устроили дуэль на мечах в моих внутренностях, это сводило с ума, и я уже не очень понимал, как в моей шёрстке переплелись их руки.       Голову мне не откусили, но не стоило забывать, что в рукаве у Вокса остаются ещё и послушные его воле провода, затянувшиеся в прошлый раз на моей глотке. Раздавленная гортань мне не сильно понравилась, а вот окончательно перекрыть себе кислород третьим членом я бы, пожалуй, не отказался.       Впрочем, оба не рвались щеголять своими способностями. Босс уже видел провода Башки в действии, а свой букет феромоновых членов, похоже, приберегал для другого случая.