***
Гарри сидел совершенно неподвижно, пока мадам Помфри водила по нему палочкой, проверяя, нет ли внутренних повреждений, хотя он и настаивал, что их не было. Молился Богу, чтобы никто ничего не узнал… об этом. Просьба, по-видимому, была услышана, потому что она ничего не обнаружила и стала втирать мазь в порезы. Пока исцеляла, Гарри отвечал на вопросы Дамблдора. — Но после того, как меня схватили, они ничего со мной не сделали, просто заперли в темной комнате без окон. Скорее всего, чтобы нагнать страх, но я просто ждал, когда они вернутся и откроют дверь, чтобы я смог сбежать. За мной пришли только сегодня утром и отвели прямо к Волан-де-Морту. Если вкратце, я сумел добыть себе палочку и вступил с ними в схватку. В конечном итоге мне удалось обрушить на всех них крышу и благодаря этому удалось улизнуть. Большинство этих порезов я получил, бегая по лесу, пока искал Нору или же когда обрушился потолок. Закончив рассказ, Гарри глубоко вздохнул. Он старался не отшатываться каждый раз от мадам Помфри, пока она втирала мазь, но чем дольше она прикасалась к нему, тем труднее было игнорировать тошноту и мерзкое чувство, которое тугим клубком свернулось в животе, как и покалывание всюду, где бы она не прикоснулась. Это не имело ничего общего с лекарством. Он собирался принять долгий горячий душ сразу после того, как его отпустят, но не был уверен, что это грязное чувство когда-нибудь пройдет. Но он справится, как всегда. Разве у него был другой выбор? Гарри поерзал на больничной койке, отвернулся от пронзительного взгляда и стал ждать, что скажет Дамблдор. Он не мог сказать наверняка, поверил ли ему директор. К счастью, Дамблдор больше не задавал вопросов. Кроме того, его история фактически не была ложью, ведь всё действительно произошло именно так, как он сказал, он просто… что-то упустил, вот и все. Он не хотел так поступать… но просто не мог сказать правду. Мальчик представлял, какая будет реакция у старика, и такая правда может привести к худшим последствиям. — Понятно, — наконец сказал Дамблдор, выводя его из задумчивости. — Ты знаешь, где находилось это место? Гарри покачал головой: — Как только вышел из леса, оно скрылось под чарами Невидимости. Я заплутал в дебрях, и тогда решил аппарировать к Уизли, — это уже не было ложью, убежище Пожирателей действительно пропало, словно его и не было. — Интересно, — задумчиво произнес Дамблдор. — Ну, если это все?.. — Это все, — сказал Гарри, стараясь не пересекаться с ним взглядом. — Хорошо. Я рад, что ты не пострадал. Оставляю тебя на попечение Поппи, — сказал Дамблдор, подмигнув. Гарри застонал. Он застрянет здесь на неделю! Дамблдор ушел, а мадам Помфри наконец закончила с мазью и настояла на отдыхе. Конечно, он не возражал против того, чтобы вздремнуть, но сначала ему нужно было принять душ…***
Когда час спустя Гарри покинул ванную, его кожа была невероятно красной, так усердно он пытался оттереть ее. Он оказался прав, это чувство никуда не денется. Придется с этим смириться. Рон и Гермиона уже ждали его, когда он вышел. — Гарри, дружище, мы думали, ты утонул или что-то в этом роде, — неуместно пошутил Рон, но чувство облегчения на лице выдало его беспокойство за друга. Гарри слегка усмехнулся: — Я подумал, что мне не помешает хороший душ. — Гарри! — воскликнула Гермиона и бросилась к нему с объятьями. Гарри тут же оттолкнул ее и сделал пару шагов назад. Гермиона посмотрела на него с некоторой болью и беспокойством: — Гарри? Гарри просто улыбнулся, хотя все его тело было напряжено. — Мадам Помфри только что подлечила меня, Гермиона, — сказал он, потирая бок для пущего эффекта. Глаза Гермионы расширились. — Ой! Мне очень жаль. — Все в порядке, — пожал плечами Гарри и сел на кровать. — Так что же случилось? — спросил Рон. — Ты был с нами, а потом внезапно пропал. — Это были Пожиратели Смерти, — спокойно сказал Гарри, — они увели меня за собой, а потом схватили. Следующее, что я помню — это то, что я стою перед Волан-де-Мортом. Гермиона ахнула и закрыла рот от ужаса. — Он ведь не причинил тебе вреда? «Если бы вы только знали», — горько подумал Гарри, но отрицательно покачал головой: — Нет, мне удалось выбраться, прежде чем они нанесли какой-либо реальный ущерб. Он рассказал им ту же историю, что и Дамблдору, но немного разбавляя ее подробностями. — Ух ты, — сказал Рон, — тебе повезло. Сколько раз ты уже встречался с ним лицом к лицу и все равно остался жив? — По-моему, семь, — ухмыльнулся Гарри. — Держу пари, в этот раз ты нанес ему сильный удар по самолюбию, — заявил Рон. Гарри слегка улыбнулся, вспомнив хмурый вид Тома, но улыбка быстро сменилась возмущением. Когда это он начал называть его Томом? Гермиона увидела его странное выражение лица и спросила: — С тобой все в порядке? — Я в порядке, Гермиона, просто устал немного. Девушка кивнула и встала. — Тогда мы пойдем, тебе нужно отдохнуть. — Ты прям как мадам Помфри, — улыбнулся Гарри. — Ну, она права, ты должен поправляться. — Я? — спросил Гарри, бессознательно обхватывая себя руками. — Да. Поспи немного, увидимся утром, — сказала Гермиона, направляясь к выходу, одновременно вытаскивая за собой Рона. — Увидимся позже, приятель! — крикнул он в ответ, и они ушли. Поттер задернул занавески вокруг кровати и лег в постель, но сна не было ни в одном глазу. Продолжал думать о том, что случилось с ним менее двенадцати часов назад. Теперь, когда он остался наедине со своими мыслями, у него появилось время все обдумать. Но чем больше он погружался в воспоминания о том, как Том целовал его, о том, какие ощущения испытывал в тот момент, внутри себя, тем хуже ему становилось. Непреодолимая потребность испытать это вновь, прикоснуться к нему, полностью переборола чувство отвращения, которое он испытывал ранее. Но Гарри мог с точностью сказать, что это была потребность, удовлетворить которую мог только Том. От одного имени по спине пробежала приятная дрожь, и он не мог не признать тот факт, что наслаждался каждой секундой, проведенной с Темным Лордом. Именно от этого он почувствовал отвращение: от того, что ему это понравилось. Гарри перевернулся на бок и попытался заснуть, мужественно игнорируя эрекцию, молясь, чтобы она прошла. Этого, конечно, не случилось. Мысли вновь обратились к нежному прикосновению рук Тома, и желание снова заставило его тело гореть, словно в огне. Он зарылся лицом в подушку, стараясь отогнать навязчивые мысли, плотнее закутываясь в одеяло. «Боже мой, почему я так себя чувствую?» — отчаянно думал Гарри, крепко зажмурив глаза. Поттер понятия не имел, что у кого-то, в пятидесяти милях отсюда была точно такая же проблема.