Meant To Be

      На следующий день Гарри собрался с духом и отправился к Дамблдору вместе с Роном и Гермионой. Он не спал всю ночь, думая о том, что сказать, когда встретятся. Очевидно, не всю правду, но он должен был рассказать хоть что-то, ребенок же не появился из ниоткуда.       Ребенок. Он не мог в это поверить. Вероятно, и не сможет, пока тот не начнет напоминать о себе, что, хотелось бы надеяться, произойдет не скоро. Но это было правдой, и он должен был принять это, нравится ему или нет.       Они аппарировали к главным воротам Хогвартса и начали долгий путь к кабинету Дамблдора. Чувство страха усиливалось с каждым шагом, который делал, и сжимая руку Гермионы в своей, он ничуть не успокаивался. Во всяком случае, это заставляло нервничать еще больше, и тошнило еще больше, чем до этого. Одна только мысль о том, что он собирается сообщить Дамблдору, вызывала беспокойство, и если не это, то его реакция. Будет ли испытывать к нему отвращение? Злость? Грусть? Гарри понятия не имел, что собирается делать, если директор прогонит… — Ты в порядке, Гарри? — тихо спросила Гермиона. Гарри покачал головой, не доверяя своему голосу. — Все будет хорошо, вот увидишь, — успокаивала она его. — Ты готов? — уточнил Рон. — Мы уже здесь.       Гарри огляделся и увидел, что они стоят перед входом в кабинет Дамблдора. Они преодолели путь слишком быстро, он еще не готов! Но должен это сделать. Гарри глубоко вздохнул и сумел прохрипеть пароль «Мятные жабы».       Поттер постучал в дверь и они трое вошли, получив разрешение. — Ах, Гарри, мой мальчик. Чем могу быть полезен? — спросил Дамблдор с яркой улыбкой и мерцающими глазами, что резко контрастировало с тем, что чувствовал Гарри в данный момент. — Эм… я должен… сказать вам кое-что, — смог выдавить он. — Конечно, — неожиданно серьезно сказал директор, как будто уже все знал. — Присаживайтесь.       Мысли Гарри лихорадочно метались, когда занял место перед столом Дамблдора с Роном и Гермионой по обе стороны от него. Он не был уверен, сможет ли это сделать, но должен был. — Я… я не совсем честно рассказал о том, что произошло, когда меня схватили, — начал Гарри. Дамблдор сел и наклонился вперед: — М? — Я не хотел скрывать это от вас, я просто… испугался, наверное… — сказал он, глядя куда угодно, только не в лицо пожилому мужчине. — Хотя это не важно, — поспешно добавил. Когда Гермиона крепче сжала его руку, продолжил. — Я имею в виду, это важно, но… не… — он затих. — Понятно, ну, неважно. Ты же пришёл теперь, правда? Значит, ничего страшного. Итак, что вы хотите мне сказать? — Ну, я ни в чем не лгал. Я просто… — Опустил некоторые моменты? — любезно предложил Дамблдор.       Гарри кивнул, глядя на свои руки. Это оказалось труднее, чем он думал. Не помогло и то, что на этот раз он откровенно врал. — Когда я был в той комнате… Кто-то еще приходил, там не было никого, кроме него. Я… я думаю, он пришел, чтобы дать мне поесть, ну или что-то еще, чего я не знаю. Я хотел выбраться, но ничего не мог сделать без палочки. Но я все равно пытался… Я пытался, но не смог использовать магию. Он прижал меня к земле… — здесь он остановился, сжав руки в кулаки и сдерживая слезы, которые уже грозились пролиться. — Я пробовал бороться с этим, — выдавил Гарри, вспоминая, каково это — быть придавленным, быть пойманным в ловушку внутри себя, желая этого и не желая этого. — Я пытался… Но я не мог… — Гермиона накрыла его руку своей и крепко сжала, придавая ему смелости. — Он изнасиловал меня, — наконец выдавил он.       После этих слов в комнате воцарилась оглушительная тишина. Единственным звуком был постоянный звон в ушах, который становился все громче по мере того, как продолжалась тишина. Он случайно взглянул на Дамблдора, и ему не понравилось то, что он увидел. Директор действительно выглядел на свой возраст; его глаза были печальны и полны жалости. Гарри отвел взгляд. — Простите, — прошептал он, затем повторил громче, чтобы заглушить звон, — Простите… — Гарри, мой мальчик… — Дамблдор вздрогнул, но Гермиона сжала его руку, напомнив, зачем он пришел. — Это еще не все, — сказал Гарри, обрывая директора. — …Я беременен.       Снова тишина. — Мне так… так жаль, — пробормотал Гарри со слезами на глазах, — Я пытался бороться с ним, я пытался… — Я знаю, Гарри, я знаю, — наконец произнес Дамблдор. Он встал, обошел стол и встал перед ним. — Я не виню тебя, Гарри. — Не вините? — спросил Поттер, поднимая голову. — Нет, не виню. Я могу сказать, что ты боролся изо всех сил… Я вижу, что тебе было больно все это время.       На это мальчик ничего не ответил и склонил голову. Дамблдор положил руку на его склоненную голову в молчаливом утешении. — Ты думал о том, что будешь делать? — Я собираюсь оставить его, — тихо ответил Гарри. — Я так и предполагал, — Дамблдор улыбнулся и погладил его по голове, прежде чем отойти к окну. — Хотя это действительно представляет проблему. — Что вы имеете в виду? — спросил Рон. — Волан-де-Морт, — отозвался Дамблдор, и Гарри поморщился. — Какое он имеет к этому отношение? — снова спросил Рон. — Он придет за Гарри, не так ли, сэр? — уточнила Гермиона. — Да, мисс Грейнджер, — Дамблдор снова повернулся к ним, — С чем-то таким же драгоценным, как ребенок… он скорее всего, использует это против тебя, Гарри.       Гарри крепко сжал живот и посмотрел на него: — Но ребёнок же ни в чём не виноват… Это… — Это не имеет значения. Если он важен для тебя, он использует это, чтобы причинить тебе боль.       Гарри посмотрел на свой плоский живот. Он не думал об этом, но… был крошечный факт, что Том — нет, Волан-де-Морт — отец. Что он тогда будет делать? Он закрыл глаза, чтобы поразмышлять. — Он не должен узнать о нем, — прошептал Гарри. — Это верно, — сказал Дамблдор, заставив Гарри подпрыгнуть, настолько тот был погружен в мысли. — Нам нужно подготовиться, — изрек он, возвращаясь за стол. — К тому времени, когда ты родишь… — А как насчет того, когда ребенок начнет показываться? — спросила Гермиона. — Это будет очевидно, потому что он парень. — И он Гарри Поттер, — вставил Рон. — Да, действительно. Вы оба правы. — Тогда что мне делать? — поинтересовался Гарри. — Нам придется отослать тебя, — задумчиво сказал Дамблдор. — В укрытие. — Н-но как насчет моего обучения? — Гарри спросил. — Я не могу просто взять и уйти. — Боюсь, в настоящее время тебя придется это сделать. Во-первых, как отметила мисс Грейнджер, люди узнают, когда живот начнет расти. А во-вторых, для ребенка небезопасно, чтобы ты так много двигался. Беременность у мужчин протекает несколько более деликатно, чем у обычных женщин. — Понятно, — прошептал Гарри.       Ему была ненавистна мысль о том, что придется прятаться, пока другие сражаются, отказаться от мечты. Но сейчас ему нужно было думать о ребенке. Но что он может сказать? Он не мог просто встать и уйти без уважительной причины.       Они погрузились в молчание, размышляя об этом. Через несколько минут Рон заговорил: — Как насчет того, чтобы мы сказали, что Гарри собирается отправиться на специальную подготовку. Я имею в виду, все знают, что он Избранный, так что для него было бы разумно пройти такую, — когда никто не поддержал его мысль, он покраснел и опустил глаза. — Это просто предложение. — Нет, мистер Уизли, это отличная идея, — выговорил Дамблдор. — Правда? — Да. Это вполне правдоподобно, — сказала Гермиона, выглядя впечатленной, что заставило Рона надуться от гордости.       Гарри улыбнулся, затем посмотрел на Дамблдора: — Я должен уйти сейчас? — Хм, нет, пока нет, — задумчиво пробормотал Дамблдор. — Когда беременность станет заметной, я думаю. До тех пор у тебя будет достаточно времени, чтобы подготовиться. — Хорошо, — кивнул Гарри. — Куда я пойду? — Я все устрою, мой мальчик, не волнуйся, — сказал Дамблдор с доброй улыбкой. — А после рождения ребенка, профессор, — вопросила Гермиона. — Гарри не сможет прятаться вечно. Они заметят. — Действительно, заметят. Я подозреваю, что они будут пытаться следить за Гарри, чтобы знать, что он все еще рядом, но у нас еще есть время для этого. — Итак…я отправляюсь на специальную подготовку, чтобы победить Волан-де-Морта, — сказал Гарри вслух. — Да, таков план. — Хорошо. Я смогу это сделать… — «Надеюсь…»